Он лежал у меня в камере
целые сутки, и я мог видеть, что это в точности та штуковина, которую описал
Энди. Конечно, сама мысль о том, чтобы с помощью этого орудия устроить побег
была нелепой. Это заняло бы шесть сотен лет, не меньше. Однако я все еще
оставался при своих сомнениях. Если острый конец молотка когда-либо
опустится на чью-нибудь голову, то тот бедняга, с кем это случится, никогда
уже не выйдет прогуляться на наш славный дворик... Я слышал, Энди уже имел
неприятности с сестрами, и очень надеялся, что молоток припасен не для них.
Мои ожидания подтвердились. Рано утром следующего дня, за двадцать минут до
подъема, я сунул эту штуковину Эрни, славному малому, который подметал
коридор пятого блока, пока не ушел отсюда в 1956. Не говоря ни слова, он
взял молоток, и на протяжении девятнадцати лет я так и не увидел его, и не
услышал ничего о каких-либо учиненных Энди с его помощью неприятностях. В
следующее воскресенье Энди подошел ко мне во дворе. Выглядел он, смею вам
заметить, преотвратно. Разбитая нижняя губа опухла, правый глаз, окруженный
огромным синяком, был полуприкрыт, на щеке виднелась ссадина. У него
продолжались неприятности с сестрами, но Энди ни словом не упомянул об этом.
- Спасибо за инструмент, - произнес он и пошел дальше. Я с любопытством
наблюдал за ним. Он прошел несколько шагов, остановился, нагнулся и поднял с
земли небольшой камешек. Затем отряхнул его и внимательно осмотрел. Карманы
в тюремной одежде не предусмотрены. Но из этого положения всегда можно найти
выход. Камешек исчез в рукаве, и Энди продолжал свой путь... Я восхищался
им. Вместо того, чтобы ныть по поводу своих проблем, он продолжал спокойно
жить, и старался сделать свою жизнь максимально приятной и интересной.
Тысячи людей вокруг на такое отношение к вещам не способны, и не только
здесь, но и за пределами тюремных стен. Еще я отметил, что Хотя лицо Энди
было обезображено последствиями вчерашнего конфликта, ногти были идеально
ухожены и чисты. Я редко видел его на протяжении последующих шести месяцев -
большую часть этого времени Энди провел в одиночном карцере. Теперь
несколько слов о сестрах. В других тюрьмах существуют какие-то другие
термины для обозначения этих людей. Позже в моду вошло название "королевы
убийц". Но в Шоушенке они всегда назывались сестрами. А впрочем, не вижу
особой разницы. Не все ли равно, как именовать это явление, суть от этого не
изменится. В наше время уже не для кого не секрет, что за тюремными стенами
процветает содомия. Это и не удивительно. Большое количество мужчин на
долгое время оказываются в изоляции и не могут получать удовлетворения
привычным путем. Поэтому часто те из них, кто на воле общался только с
женщинами, в тюрьме вынуждены заниматься сексом с мужчинами, чтобы не сойти
с ума от переполняющего их желания. Впрочем, если хотите знать мое мнение,
то гомосексуальная склонность была заложена в них с самого начала. Потому
что если бы они были настолько гетеросексуальны, насколько привыкли себя
считать, то они стали бы терпеливо дожидаться, пока их выпустят на свободу к
женам и подругам. Также есть достаточное количество мужчин, которые имели
несчастье быть молодыми, симпатичными и неосмотрительными - их совратили уже
в тюрьме. В большинстве случаев им отводится женская роль, и партнеры этих
бедняг соревнуются друг с другом за обладание ими. А есть еще сестры. Для
тюремного общества это то же, что насильники для общества за этими стенами.
Обычно Сестры - заключенные, отбывающие длительный срок за тяжкие
преступления: насилие, убийство, грабеж и так далее. Как правило, их жертва
молода, слаба и неопытна... Или, как в случае с Энди, только выглядит
слабой. Их охотничьи угодья - души, задний двор за помещениями прачечной,
иногда лазарет. Неоднократно изнасилование происходило в маленькой, тесной,
как шкаф, комнате, выполняющей функции кладовки или подсобного помещения в
прачечной. Чаще всего сестры берут силой то, что могут получить и
по-хорошему: их жертвы, будучи уже совращены, довольно забавно испытывают
увлечение своими партнерами, как шестнадцатилетние девчонки увлекаются
своими Пресли Редфордами. Но для сестер, судя по всему, основное
удовольствие состоит именно в том, чтобы брать силой... И я полагаю, так
будет всегда. Энди оказался в центре внимания сестер с первого своего дня в
Шоушенке. Наверное, их привлек ухоженный вид этого человека, его приятная
внешность и абсолютное спокойствие., И если бы я рассказывал вам сказку, я с
удовольствием бы продолжил ее в том духе, что Энди долго боролся с сестрами,
и им так и не удалось достичь желаемого. Я хотел бы сказать так, но не могу.
Тюрьма - не то место, где сбываются сказки. Первый раз " нему подошли в душе
спустя три дня после его прибытия в Шоушенк. Это была всего лишь проба сил.
Шакалы долго кружат около своей добычи, и прежде, чем схватить ее, они
должны убедиться в беззащитности жертвы. Энди, резко развернувшись, разбил
губу огромного мощного парня из числа сестер по имени Боге Даймонд. Охранник
разнял дерущихся прежде, чем это зашло слишком далеко. Но Боге обещал Энди,
что достанет его, и сдержал свое слово. Второй раз был за помещениями
прачечной. За многие годы чего только не случалось на этом пыльном, узком
задворке. Охранники прекрасно все знали и позволяли событиям течь своим
чередом. Там было тесно, все было завалено упаковками от стиральных порошков
и отбеливателей, пачками катализатора "Хекслайт", безвредного как соль, если
у вас сухие руки, и убийственного, как кислота, если ваши ладони сыры.
Охранники не любили ходить туда. Места для маневров там не было, а одна из
первых вещей, чему обучали этих ребят при поступлении на работу - ни в коем
случае не попадать в места, где заключенные могут окружить и некуда будет
отступить. В тот день Богса в прачечной не было. Однако Хенлей Бакас,
мастер, который возглавлял бригаду работников прачечной с 1922 года,
рассказывал потом, что были четыре дружка Богса. Энди стал в дверях, держа в
руках пачку "Хекслайта" и обещая засыпать порошок в глаза нападающим на
него, если они тронутся с места. Но удача в тот день была не на его стороне:
Энди поскользнулся на большом целлофановом пакете отбеливателя и упал. Все
четверо тут же накинулись на него. Наверное, такая неприятная вещь, как
групповое изнасилование, останется неизменной на протяжении многих поколений
заключенных. Это они с ним и сделали, четыре сестры. Они повалили его на
большую картонную коробку, и один из насильников держал у его виска острую
финку, пока остальные занимались своим делом. Такого рода происшествие
выбивает вас из колеи, но не слишком надолго. Я сужу по собственному опыту,
спросите вы? Я хотел бы, чтобы это было не так. Очень хотел бы... Некоторое
время у вас будет идти кровь, но не слишком сильно. Если вы не хотите, чтобы
какой-нибудь клоун на прогулочном дворе поинтересовался, как прошла ваша
первая брачная ночь, то следует просто подложить туалетную бумагу и ходить с
ней, пока кровь не остановится. Кровотечение напоминает женскую менструацию,
оно довольно слабое и продолжается два-три дня. Затем прекращается. Никакого
особого вреда вам не причинили. Никакого физического вреда, но изнасилование
есть изнасилование, с вами сделали нечто противоестественное, и вы должны
решать теперь, как с этим жить дальше. Энди прошел через это один, он
переживал один все события тех дней. Он пришел к тому выводу, к которому
приходит каждый, оказавшийся на его месте: что есть только два пути общения
с сестрами - сдаться им или продолжать борьбу. Он решил бороться. Когда Боге
и еще парочка ублюдков из его компании подошли к нему через недельку после
прошлого инцидента, Энди, не долго думая, заехал в нос приятелю по имени
Рустер Макбрайд. Этот фермер с массивной нижней челюстью и низким лбом
находился здесь за то, что до смерти избил свою падчерицу. К счастью для
общества, он умер, не выходи из Шоушенка. Они навалились на него втроем.
Рустер и еще один тип, возможно, это был Пит Вернее, но я не могу быть в
точности уверен, повалили Энди на колени. Боге Даймонд стал перед ним. У
Богса была бритва с перламутровой ручкой и выгравированным на каждой стороне
рукоятки его именем. Он открыл ее и произнес: - Смотри сюда, мальчик. Сейчас
я тебе дам кое-что, что ты возьмешь в рот. А потом так же поступит мистер
Рустер. Я полагаю, ты не откажешься доставить нам удовольствие. Тем более ты
имел неосторожность разбить ему нос, и должен теперь как-то это
компенсировать. - Все, что окажется в моем рту, будет вами на век утеряно. -
Спокойно ответил Энди. Боге поглядел на него как на придурка, рассказывал
потом Эрни, бывший в тот день в прачечной. - Нет, - сказал он медленно,
словно объясняя простейшие вещи глупому ребенку, - ты меня не понял. Если ты
попробуешь дернуться, то ты узнаешь вкус этого лезвия. Теперь дошло? - Я-то
вас понял. Боюсь, вы не поняли меня. Я сказал, что откушу все, что вы
попробуете в меня засунуть. А что касается лезвия, следует учитывать, что
резкая боль вызывает у жертвы непроизвольное мочеиспускание, дефекацию... и
сильнейшее сжатие челюстей. Он глядел на Богса, улыбаясь своей характерной,
едва уловимой, иронической улыбкой, будто вся компания обсуждала с ним
проблемы человеческих рефлексов вместо того, чтобы собираться его
изнасиловать. Будто он был в своей шикарной шерстяной "тройке" и при
галстуке, а не валялся на грязном полу подсобки, придерживаемый двумя
бугаями, с кровью, сочащейся из задницы. - И кстати, - продолжал он, - я
слышал, что этот рефлекс проявляется так сильно, что челюсти жертвы можно
разжать только с помощью металлического рычага. Можете проверить, но я бы не
рекомендовал. Боге оставил Энди, и он ничего не засунул в его рот той
февральской ночью сорок восьмого года, не сделал этого и Рустер Макбрайд. И
насколько я знаю, никто никогда такого рода эксперимент поставить не
решился. Хотя они втроем довольно круто избили Энди в тот день, и оказались
все вместе в карцере. Энди и Рустер попали потом в лазарет. Сколько еще раз
эти ребята пытались получить свое от Энди? Не знаю. Макбрайд потерял вкус
довольно быстро: перебитый нос не располагал к такого рода развлечениям.
Летом отстал и Боге Даймонд. С Богсом вышел довольно странный эпизод.
Однажды утром, в начале июля, его не досчитались на проверке. Он был найден
в камере в полубессознательном состоянии, жутко избитым. Он не сказал, что
произошло, кто это сделал и как к нему в камеру пробрались, но для меня все
было совершенно ясно. Я прекрасно знаю, что за соответствующую сумму офицер
охраны окажет вам любую услугу. Разве что не продаст оружие. Большие деньги
никогда не запрашивались, да и теперь цены не слишком высоки. И в те дни не
было никаких электронных систем, никаких скрытых телекамер, контролирующих
каждый уголок тюрьмы. Тогда, в тысяча девятьсот сорок восьмом году,
охранник, имеющий ключ от блока и всех его камер, мог позволить войти внутрь
кому угодно. И даже двум-трем человекам. Даже в камеру Богса. Такая работа
стоила денег. Конечно, по стандартам мира, находящегося за пределами и
тюремных стен, расценки были не слишком высоки. Здесь доллар в ваших руках
значит столько же, сколько на свободе двадцать долларов. По моим подсчетам
учинить такое над Богсом стоило не мало - пятьдесят долларов за то, чтобы
открыли блок и камеру, по два-три доллара каждому из охранников в коридоре.
Я не берусь утверждать, что это сделал Энди Дюфренс, но я знаю, что рн
пронес сюда пять сотен долларов. И раньше он был банкиром. А это человек,
который понимает лучше остальных, как можно сделать так, чтобы превратить
деньги в реальную власть. Боге после того, как его избили - три сломанных
ребра, подбитый глаз, смещенная бедренная кость и, кажется, чуть растянутая
задница, - оставил Энди в покое. Надо сказать, он всех оставил в покое. Он
стал похож на тех облезлых шавок, которые много лают, но совершенно не
кусаются. И перешел в разряд "слабых сестер". Так закончились домогательства
Богса Даймонда, человека, который мог бы, что вполне вероятно, убить Энди,
если бы тот не принял предупредительных мер. Я все же думаю, это был именно
Энди, кто устроил тот эпизод с Даймондом. Эпопея с сестрами на этом не
закончилась, хотя поутихла. Шакалы ищут легкой добычи, а Энди Дюфресн
зарекомендовал себя человеком, слабо подходящим на эту роль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17