-
Оставайся. Будешь довольна. - Он посмотрел на приятеля,
ожидая поддержки.
Человек в темных очках стоял рядом с поваром и
официантками; он обнял рыжую за талию, а та положила свою
руку поверх его и улыбалась. Мэри заметила, что ногти
коротких, некрасивых пальцев этой женщины обгрызена до
краев. У Роя Орбисона в вырезе рубашки красовался
мальтийский крест. Он кивнул и тоже расплылся в улыбке:
- С удовольствием примем вас, мэм, и не только на
сегодня, - расслабься и отдохни, как говорили у нас дома.
- Я спрошу мужа, - услышала она собственные слова, а
про себя добавила: "Если, конечно, увижу его".
- Давай, дорогуша! - ободряюще сказал Холли. - Это будет
в самый раз! - Затем, как ни странно, он напоследок еще раз
сжал ей плечо и отошел в сторону, освободив ей путь к двери.
Еще более странно - она как будто видела характерные
радиатор и звезду "Мерседеса" за окном.
Бадди направился к своему приятелю Рою, подмигнул ему
(вытекла еще одна кровавая слеза), потом подошел сзади к
Джанис и ущипнул ее. Она возмущенно вскрикнула, при этом у
нее изо рта полезли черви. В основном они попадали на пол,
но некоторые застряли на нижней губе, непристойно
подергиваясь.
Молодая официантка отвернулась с гримасой мрачного
отвращения, заслонив лицо рукой. А для Мэри Уиллингем,
которая вдруг сообразила, в какие страшные игры с ней
играют, бегство из замысла превратилось в настоятельную
необходимость. Она вскочила со стула и ринулась к двери.
- Эй! - завопила рыжая. - Эй, ты не заплатила за пирог!
И за пепси тоже! Здесь тебе не благотворительная столовая,
сука! Рик! Бадди! Держите ее!
Мэри ухватилась за дверную ручку, но она выскользнула
у нее из пальцев. Сзади послышался топот ног. Она снова
взялась за ручку, на этот раз сумела ее повернуть и так
сильно распахнула дверь, что звонок сорвался. Узкая рука с
твердыми мозолями на подушечках пальцев схватили ее за
локоть. Теперь пальцы не просто давили, а впивались в кожу;
она почувствовала, что нервы у нее на пределе - сначала боль
тонкой струйкой разошлась от локтя вплоть до левой стороны
челюсти, а потом рука онемела.
Она ткнула правым кулаком, словно крокетным молотком, в
то, что показалось ей тонкой тазовой костью над пахом.
Раздался сдавленный вопль - значит, они чувствуют боль,
мертвяки они там или нет, и хватка вокруг ее руки ослабла.
Мэри рванулась и проскочила в дверь; волосы на ее голове
встали дыбом, будто густая солнечная корона безысходного
ужаса.
Глаза ее остановились на "Мерседесе", все еще стоявшем
на улице. Она благословляла Кларка за то, что он остался. И,
видимо, полностью уловил ее передачу; он сидел за рулем, а
не рылся под сиденьем в поисках бумажника, и вставил ключ в
замок зажигания "Принцессы" как раз в тот момент, когда она
выскочила из ресторана "Рок-энд-Буги".
Парень в цилиндре с цветочком и его татуированный
приятель снова стояли возле парикмахерской и бесстрастно
наблюдали, как Мэри открывает правую дверь. Кажется, она
узнала того, что в цилиндре: у нее были три пластинки
группы "Линирд Скинирд", и она была почти уверена, что это
Ронни Ван Зант. И сразу же поняла, как такой второй, с
татуировкой: Дуэйн Олмен, мотоцикл которого врезался в
тракторный прицеп двадцать лет назад. Он что-то достал из
кармана джинсов и надкусил. Мэри нисколько не удивилась,
сообразив, что это персик.
Рик Нельсон выскочил из ресторана, за ним появился Бадди
Хролли, у которого теперь вся левая половина лица была
залита кровью.
- Садись! - заорал Кларк. - Садись в чертову машину,
Мэри!
Она плюхнулась на пассажирское сиденье, а Кларк повернул
ключ, прежде чем она успела захлопнуть дверь. Задние шины
"Принцессы" взвизгнули, подняв облачка сизого дыма. Мэри
швырнуло вперед, когда Кларк изо всей силы рванул тормоз -
головой прямо о приборную доску. Она потянулась к открытой
двери, пока Кларк с отчаянной руганью переводил рычаг
передачи обратно на ход.
Рик Нельсон бросился на серый капот "Принцессы". Глаза у
него блестели. Наглая ухмылка обнажила неровные белые
зубы. Поварской колпак слетел с него, и темные волосы
космами торчали над висками.
- Вы поедете на концерт! - орал он.
- Пошел вон! - крикнул ему Кларк. Он выжал сцепление и
надавил акселератор. Обычно спокойный дизельный двигатель
"Принцесс" глухо взревел, и она рванулась вперед. Призрак
продолжал цепляться за капот, глядя на них со злобной
ухмылкой.
- Застегни ремень! - рявкнул Кларк Мэри, когда она
уселась.
Она схватила пряжку и вставила ее в паз, с восхищенным
ужасом наблюдая, как существо на капоте протягивает левую
руку и хватается за дворник перед ней. Оно поползло вверх.
Дворник оторвался. Тварь посмотрела на него, отшвырнула и
потянулась к дворнику водительской стороны. Прежде чем она
схватила второй дворнику, Кларк снова надавил на тормоза,
теперь уже обеими ногами. Замок ремня Мэри щелкнул, больно
впиваясь ей под грудь. Возникло ужасное ощущение давления
изнутри, будто чья-то безжалостная рука вталкивает все ее
кишки в воронку горла. Призрак на капоте слетел и упал на
асфальт. Мэри услышала тихий хруст, и кровь забрызгала всю
мостовую вокруг головы.
Она оглянулась и увидела, как остальные бегут к машине.
Их возглавляла Джанис с перекошенным от ненависти и
возбуждения лицом.
Впереди машины она увидели поднявшегося с легкостью
мягкой куклы повара. На его лице по-прежнему расплывалась
широченная ухмылка.
- Кларк, они догоняют! - вскрикнула Мэри.
Он глянул в зеркало заднего вида и снова нажал на
акселератор. "Принцесса" рванулась вперед. Мэри успела
заметить, как сидящий на мостовой прикрыл рукой лицо, и
искренне желала, чтобы это было все, что она увидела, но она
рассмотрела и кое-что похуже - под рукой пряталась все та
же ухмылка.
Потом две тонны лучшей немецкой техники проехались по
нему. Послышались какие-то лопающиеся звуки, будто дети
игрались с воздушными шариками. Она обхватила голову руками
- слишком поздно, слишком поздно - и зарыдала.
- Не волнуйся, - сказал Кларк. Он мрачно смотрел в
зеркало заднего вида. - Вряд ли мы ему сильно навредили - он
уже встает.
- Что?!
- Не считая следа шины на рубашке, он... - Вдруг он
замолчал и посмотрел на нее. - Кто тебя ударил, Мэри?
- Что такое?
- У тебя рот в крови. Кто тебя ударил?
Она потрогала пальцем уголок рта, с удивлением
рассматривая красную слизь, потом попробовала ее.
- Это не кровь - пирог, - сказала она и издала
отчаянный, надтреснутый смешок. - Давай убираться отсюда,
Кларк, пожалуйста.
- Да уж, - сказал он и снова посмотрел на Мейн-стрит,
которая была широка и - пока, во всяком случае, - пуста.
Мэри заметила, что, несмотря на усилители и гитары в мэрии,
линий электропередачи нигде не было видно. Она понятия не
имела, откуда Рок-н-Ролл-Рай получает энергию (хотя...
какие-то понятия возникали), но, во всяком случае, не от
Энергетической компании Центрального Орегона.
"Принцесс" набирала скорость, как все дизельные машины,
- не быстро, но неумолимо, оставляя за собой густой бурый
выхлоп. Мэри успела заметить универмаг, книжный магазин и
магазин детских вещей под названием "Колыбельная
рок-н-ролла". Молодой парень с кудрями до плеч стоял у
биллиардной, скрестив руки на груди и упираясь сапогом из
змеиной кожи в белый кирпич. Это красивое, капризное надутое
лицо Мэри узнала сразу. Кларк тоже.
- Это сам Лизард Кинг, - произнес он сухим,
бесстрастным тоном.
- Я знаю. Я видела.
Да - она видела, но появлявшиеся образы, словно
пересохшая бумага, мгновенно сгорали под безжалостным,
сфокусированным светом, который зажегся внутри нее; страх,
который она испытывала, как бы превратил ее в увеличительное
стекло, и она понимала, что, если им удастся вырваться
отсюда, никаких воспоминаний об этом городке не останется:
память станет золой, развеянной по ветру. Вот как это,
конечно же, действует. Человек не может сохранить такие
чудовищные образы, такие чудовищные воспоминания и остаться
в здравом уме, поэтому мозг превращается в печь, которая
мгновенно сжигает все это.
"Вот почему большинство людей еще может позволить себе
роскошь не верить в привидения и заколдованные дома, -
подумала она. - Потому что когда разум обращается к чему-то
пугающему и иррациональному, вроде человека, которого
заставляют взглянуть в глаза Медузы Горгоны, он забывает. Он
обязан забыть. И Господи! Кроме того, чтобы вырваться из
этого ада, я прошу только одну вещь в мире - забыть".
Она увидела кучку людей на асфальте возле заправочной
на выезде из города. У них были перепуганные, обычные лица,
и носили они выцветшую обычную одежду. Мужчина в
замасленном комбинезоне. Женщина в медицинском халате -
когда-то белом, а теперь грязно-сером. Старички - она в
ортопедических ботинках, он со слуховым аппаратом,
прильнувшие друг к другу, словно дети, которые боятся
заблудиться в дремучем лесу. Мэри не нужно было объяснять,
что эти люди, наряду с молодой официанткой, были живыми
жителями Рок-н-Ролл-Рая, штат Орегон. Их заманили сюда таким
образом, как хищный цветок ловит насекомых.
- Пожалуйста, давай выберемся отсюда, Кларк, - сказала
она. - Пожалуйста. - Что-то застряло у нее в горле, и она
зажала руками рот, опасаясь, что вырвет. Но она лишь громко
рыгнула: ей обожгло горло, словно огнем, и она
почувствовала вкус пирога, который съела в "Рок-энд-Буги".
- Все будет в порядке. Успокойся, Мэри.
Дорога - теперь, когда город кончался, ее уже нельзя
было считать Мейн-стрит - проходила между пожарным депо
слева и школой справа (даже в том состоянии всеобъемлющего
ужаса, в котором она пребывала, ей показалось несколько
экзистенциалистическим названием "Грамматическая школа
Рок-н-Ролл"). Трое детей стояли на игровой площадке,
безразлично глядя на проносившуюся мимо "Принцессу". Выше
дорога огибала холмик, на котором стоял знак в форме
гитары: "ВЫ ПОКИДАЕТЕ РОК-Н-РОЛЛ-РАЙ. ДОБРОЙ НОЧИ, ДОРОГАЯ,
ДОБРОЙ НОЧИ".
Кларк свернул, не сбрасывая скорость; на дальнем конце
витка дорога была заблокирована большим автобусом.
Это был не обычный желтый автобус, который они видели,
когда въезжали в город: этот сверкал сотнями немыслимых
красок и тысячами психоделических фигур, словно громадный
сувенир Лета любви. В окнах висели липучки от мух и
листовки движения за мир, и даже когда Кларк закричал и
отчаянно надавил на тормоза, Мэри с фаталическим равнодушием
прочла слова, летящие над разрисованной стенкой автобуса,
как пузатые дирижабли: "ВОЛШЕБНЫЙ АВТОБУС".
Кларк старался изо всех сил, но полностью остановить
машину не смог. "Принцесса" врезалась в Волшебный Автобус со
скоростью около двадцати пяти километров в час, колеса у
нее забуксовали, а шины отчаянно задымились. С глухим стуком
"Принцесса" ударилась в середину привязанного канатами
автобуса. Мэри опять швырнуло вперед, несмотря на ремень.
Автобус же слегка качнуло на рессорах, и все.
- Бежим! - крикнула она Кларку, но ее уже охватило
удушающее предчувствие, что все кончено. Двигатель стучал с
перебоями, из-под помятого капота вырывался пар, подобно
дыханию раненного дракона. Когда Кларк переключил на реверс,
машина дважды выстрелила, дернулась, как старая взмыленная
собака, и застыла.
Сзади доносился вой сирены. Интересно, кто в этом
городе полицейский. Не Джон же Леннго, который жил под
лозунгом "Не доверяй власти", и не Лизард Кинг, который в
городе явно числился криминогенным элементом. Кто? И какое
это имеет значение? "Может быть, - подумала она, - им
окажется Джимми Хендрикс". Это звучало глупо, но она лучше
разбиралась в рок-н-ролле, чем Кларк, и где-то читала, что
Хендрикс был инструктором-парашютистом в 101-1
воздушно-десантной дивизии.
1 2 3 4 5 6 7 8