Рианнон была восстановлена в своих правах, а ее сын получил имя Придери.
Позднее, когда Рианнон стала вдовой, Придери выдал ее замуж за своего лучшего друга, морского бога Манауидана, сына Ллира. «Мабиногион Манауидана, сына Ллира» рассказывает, что на королевство Дивед были насланы злые чары, опустошившие и разорившие страну. Вот как это случилось. Однажды, когда в королевском дворце шел пир и Рианнон с Манауиданом и Придери с женой Кигвой сидели на почетных местах во главе стола. Вдруг раздался страшный удар грома и вся зала наполнилась густым туманом. Когда туман рассеялся, все вокруг изменилось: не было видно ни людей, ни животных, исчезло все, кроме самого замка. С тех пор Манауидан, Рианнон, Придери и Кигва стали жить в замке, питаясь тем, что добывали на охоте.
Однажды Придери и Манауидан в сопровождении Рианнон отправились охотиться на вепря. Поднятый Придери и Манауиданом зверь привел их к крепости, которой они раньше никогда не видели в этом месте. Из любопытства, не слушая предупреждений Манауидана, Придери вошел в крепость. Видя, что он не возвращается, Рианнон отправилась в крепость на поиски сына. Тотчас замок исчез, и вместе с ним исчезли Придери и Рианнон. Дело в том, что замок был создан магией чародея Ллуйда, желавшего отомстить Рианнон за своего друга и союзника Гуаула. Волшебник заставил Придери носить на шее дверные молотки от своего дворца, а Рианнон — ослиные хомуты. Манауидану понадобилось все его умение, чтобы с помощью многочисленных хитростей разрушить чары и освободить супругу и пасынка из плена. После этого счастье и процветание вернулись в Дивед.
Таким образом, Рианнон действительно являет черты, характерные для «конской» богини. Она напоминает галло-римскую Эпону и в то же время более полно раскрывает суть кельтской мифологической концепции божественной лошади и связанного с ней женского божества. На протяжении всего повествования Рианнон связана с лошадьми. С самого начала она появляется верхом на великолепной белой лошади, едущей с той невероятной быстротой, с какой должна передвигаться небесная лошадь. Правда, белый цвет ее лошади связывает Рианнон с Луной, а не с Солнцем — его символом была лошадь рыжей масти. Ложно обвиненная в убийстве своего ребенка, она была вынуждена в наказание возить гостей мужа от ворот дворца до двери на собственной спине. В волшебном замке, где ее держал в заточении чародей Ллуйд, она носила на шее ослиное ярмо (здесь опять вспоминается богиня Эпона, которая покровительствовала не только лошадям, но и мулам и ослам).
Кроме того, Рианнон явно была связана с Другим Миром. Ее супруга Пуйла называют Властителем Аннувна. В тексте мабиногион Аннувн — это Другой Мир, чудесная страна. И когда Рианнон подвозит на своей спине гостей мужа до двери его дворца, она, очевидно, выполняет функцию проводника душ умерших в Другой Мир (по-гречески — психопомпа). Рианнон обладает магической силой, что характерно для богов Другого Мира. К тому же в другом валлийском тексте упоминаются чудесные «птицы Рианнон», чье пение живых усыпляло, а мертвых воскрешало. Таким образом, Рианнон могла воскрешать людей после смерти, что естественно для богини Другого Мира — воплощения умирающей и воскресающей Луны. И наконец, имя Рианнон происходит от кельтского «Ригантона» (великая королева). Это показывает, что Рианнон, как и положено классической «конской» богине, воплощала идею верховной власти, одну из древнейших мифологических идей.
Среди анималистических мотивов кельтской мифологии важное место занимает образ быка. В одной из саг уладского цикла «О ссоре двух свинопасов» рассказывается о том, как появились в Ирландии два чудесных быка. Жили некогда два свинопаса — один служил Охаллу, королю сида в Коннахте, а другой Бодбу, королю сида в Мунстере. Свинопасы были большими друзьями, вместе постигали тайны колдовского знания и могли принимать любые обличья. Однако злые люди поссорили их насмерть. Утратив человеческий облик, свинопасы превратились в воронов и предсказали, что из-за их вражды будет великое сражение между людьми. Затем они стали водяными драконами и принялись бороться; так велики были их ярость и ненависть, что в схватке «из пастей вылетали огненные стрелы и взлетали к самому небу». Потом они приняли облик героев, затем обернулись демонами, а после — водяными червями. Одного из них вытащила из реки королева Медб, и он посоветовал ей выйти замуж за короля Коннахта Айлиля; другой, которого в Куальнге достал из реки Фиахна Мак Дари, предсказал, что между ним и его противником из Коннахта произойдет великая битва. Затем оба они были проглочены коровами и возродились вновь уже в обличье огромных быков, прекраснее которых в Ирландии не бывало. Назвали их Финнбенах, Белорогий с Равнины Ай, и Донн, Бурый бык из Куальнге:
Был Бурый Бык из Куальнге
Темной масти, здоровым, гордым,
Могучим,
Красивым, бесстрашным и крутобоким,
С большой головой в крупных кудрях,
С крепкой грудью.
Был храбрым и грубым
Бурый Бык из Куальнге,
Ревущий яростно, глазами сверкающий,
С жесткой шерстью, широкой шеей,
С мокрой мордой.
Были у Бурого из Куальнге
Брови быка,
Волны волнение,
Птицы полет,
Ярость зверя,
Гнев короля,
Удар убийцы,
Львиная легкость.
Тридцать юношей садились свободно
На его спину
От хвоста до затылка.
Подобно герою, гордо ступал он
Впереди стада
Хозяин достойный
Коров и телок,
Не знал на земле он себе подобных,
И был он Бурым.
Были у Быка Белорогого
Белая голова и белые ноги,
А тело — алое, цвета крови.
Весь он казался
Облитым кровью,
Или в болоте алом увязшим,
Или цветами украшенным ярко —
Перед и зад,
Бока и спина.
Любили коровы с Равнины Ай
Его гриву густую, крутые копыта,
Хвост тяжелый,
Конскую поступь,
Взгляда влеченье,
Рыло лосося,
Крепкие бедра,
Когда выходил он
Ранней весною
С ревом победным.
Не знала земля подобного чуда,
И был он Белым.
Эти чудесные быки фигурируют в центральной повести уладского цикла «Похищение быка из Куальнге». Королева Коннахта Медб, честолюбивая и жестокая, ни в чем не хотела уступать своему мужу королю Айлилю. Однако случилось так, что бык Финнбенах принадлежал королю Айлилю. Хоть он и родился в стадах Медб, но не пожелал оставаться под властью женщины и пристал к стадам короля. Медб решила заполучить такое же животное и послала гонца разыскать быка, который ни в чем не уступал бы Финнбенаху. Вернувшись, гонец рассказал, что в королевстве уладов, в краю Куальнге, в доме Дайре, сына Фиахны, есть бык еще больше и лучше, чем Финнбенах. Зовут его Донн Куальнге (Бурый из Куальнге).
«Похищение быка из Куальнге» представляет собой эпическое повествование о том, как объединенные силы четырех областей Ирландии во главе с королевой Медб предприняли военный поход против уладов, чтобы силой отнять Донна Куальнге у его хозяина. Сага изобилует драматическими описаниями жестоких сражений и поединков великих героев Ирландии, среди которых мужеством и воинской доблестью выделяется юный Кухулин, а заканчивается схваткой великих быков-соперников: «Между тем оглядели друг друга быки и принялись бить копытами, осыпая себя землей, через загривки и спины летела земля из-под ног, а глаза быков сверкали, словно раздувшиеся огненные шары. Ноздри и щеки их раздувались, словно кузнечные мехи, когда с грохотом сшибались они, и каждый старался проткнуть, поразить и изранить другого. И случилось так, что подстерег Финнбенах истомленного долгим путем и дорогой Донна Куальнге и, излив свою ярость, пронзил ему рогом бок...
Увидел все это Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара, и, зажав в руке копье, нанес Донну Куальнге три могучих удара от уха до хвоста.
— Не на век и на славу нам это богатство, — молвил Кормак, — коли не может он выдержать боя с быком-одногодком.
Донн Куальнге понимал человеческую речь и, услышав эти слова, снова бросился на Финнбенаха. Долго бились они, прежде чем опустилась ночь на ирландцев, и тогда могли они слышать грохот и рев быков. Всю Ирландию прошли быки этой ночью.
Немного времени прошло с утренней зари, как вдруг заметили ирландцы Донна Куальнге, бредущего мимо Круаху, неся на рогах израненного Финнбенаха».
Почитание священного быка было широко распространено по всему кельтскому миру. Об этом можно судить уже по тому факту, что название этого животного (ирландское — тарб, галльское — тарвос) содержится в названиях некоторых племен, областей, городов, а также в личных именах. Одно из кельтских племен Цизальпинской Галлии называлось таврины, на берегу Саввы жили тавриски, на Пиренейском полуострове была область, которую проживавшие там кельто-иберы называли Таврией. Города современной Франции Тарб и Теруанн в древности назывались Тарба и Тарванна, в Древней Англии были города Тарведум и Тарогунум. Личное имя Дейотарус означает «Божественный бык», а Брогитарус — «Бык страны или края, области» (первая часть этого имени «броги» происходит от ирландского «бруиг» или валлийского «бро» — страна, край, область). Цезарь в «Записках о галльской войне» упоминает галльского вождя по имени Доннотаурус. Нетрудно заметить, что первая часть его имени совпадает с именем мифического ирландского быка Донна Куальнге. Слово «донн», употребленное как прилагательное, означает «коричневый, бурый», в качестве же имени существительного — «судья, аристократ, король».
На европейских территориях, заселенных кельтами (особенно в Галлии), часто встречаются странные изображения трехрогого быка. По большей части это маленькие статуэтки-талисманы. В Мартиньи-ан-Вале находится бронзовое изваяние такого животного размером с настоящего быка. Трехрогий бык часто бывает связан с другими религиозными мотивами, но выявить причины такой связи трудно.
Иногда его изображают вместе с античными богами, например с Аполлоном (Бейр-ле-Шангель, Франция), с Марсом (Мадрид); иногда — вместе с другими животными: вепрем (Кайлю, Франция), оленем (Сент, Франция), бараном (Мулен, Франция) и птицей (Скиерн, Дания).
Некоторые ученые высказывали предположение, что третий рог мог быть изобретен бронзовщиками: они копировали италийские статуэтки, изображавшие быка с птицей или полумесяцем на затылке. Однако это предположение не объясняет, почему эта скульптура трансформировалась подобным образом только в Галлии. Скорее всего, разгадка кроется в одной особенности религиозно-мифологической традиции кельтов: они придавали очень большое значение числу три. Триада — формула, группирующая три факта или три наставления, является господствующим жанром в литературе Ирландии и Уэльса; триады занимают важное место в эпической традиции обоих народов. Например, на галльских фигуративных памятниках очень часто встречается трицефал — божество с тремя головами или тремя лицами.
Если кельты утраивали самую драгоценную часть человеческого тела — голову, то у быков они утраивали самую опасную часть — рог. Рог сам по себе является символом ударной мощи быка, а утроенный рог неимоверно увеличивает его силу и ярость. В IV в. н. э. Аммиан Марцеллин передавал эхо древней легенды, согласно которой в мифическую эпоху в Галлии царствовал тиран по имени Тауриск, а в Иберии — трехголовый Герион. Имя Тауриск переводят как «Бычий» и предполагают, что он был подобием Минотавра или, может быть, быком с человеческой головой. Во всяком случае, упоминание в одной легенде быкоподобного монстра и трехголового человека представляет аналогию образу трехрогого быка, которого любили изображать кельты.
Изображение быка встречается на двух загадочных кельтских памятниках, датирующихся римским периодом. На одном из рельефов, украшающих алтарь, воздвигнутый во времена римского императора Тиберия (I в. н. э. ) коллегией корабельщиков из Лютеции, главного города галльского племени паризиев, изображен бородатый человек в короткой тунике, обрубающий ветви дерева топором. В верхней части рельефа высечено имя галльского бога «Езус». На соседнем с этим рельефе изображен бык со стоящими на его спине и голове тремя журавлями, вверху надпись «Таврос Тригаранус», что в переводе с галльского означает «Бык с тремя журавлями». На рельефе, украшающем алтарь, найденный в Трире (Германия), изображен безбородый мужчина, рубящий дерево. В листве дерева можно различить головы быка и трех журавлей. Можно сделать вывод, что на двух рельефах парижского алтаря изображены разные фрагменты одной сцены, а на трирском рельефе тот же самый миф воспроизводится сокращенно. Однако содержание этого мифа нам неизвестно.
По-видимому, особое значение имеет то, что на этих памятниках бык изображен с журавлями. В древности журавль был важным религиозным символом. Он олицетворял утро, так как первым приветствовал зарю, а также был вестником приносящего плодородие дождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Позднее, когда Рианнон стала вдовой, Придери выдал ее замуж за своего лучшего друга, морского бога Манауидана, сына Ллира. «Мабиногион Манауидана, сына Ллира» рассказывает, что на королевство Дивед были насланы злые чары, опустошившие и разорившие страну. Вот как это случилось. Однажды, когда в королевском дворце шел пир и Рианнон с Манауиданом и Придери с женой Кигвой сидели на почетных местах во главе стола. Вдруг раздался страшный удар грома и вся зала наполнилась густым туманом. Когда туман рассеялся, все вокруг изменилось: не было видно ни людей, ни животных, исчезло все, кроме самого замка. С тех пор Манауидан, Рианнон, Придери и Кигва стали жить в замке, питаясь тем, что добывали на охоте.
Однажды Придери и Манауидан в сопровождении Рианнон отправились охотиться на вепря. Поднятый Придери и Манауиданом зверь привел их к крепости, которой они раньше никогда не видели в этом месте. Из любопытства, не слушая предупреждений Манауидана, Придери вошел в крепость. Видя, что он не возвращается, Рианнон отправилась в крепость на поиски сына. Тотчас замок исчез, и вместе с ним исчезли Придери и Рианнон. Дело в том, что замок был создан магией чародея Ллуйда, желавшего отомстить Рианнон за своего друга и союзника Гуаула. Волшебник заставил Придери носить на шее дверные молотки от своего дворца, а Рианнон — ослиные хомуты. Манауидану понадобилось все его умение, чтобы с помощью многочисленных хитростей разрушить чары и освободить супругу и пасынка из плена. После этого счастье и процветание вернулись в Дивед.
Таким образом, Рианнон действительно являет черты, характерные для «конской» богини. Она напоминает галло-римскую Эпону и в то же время более полно раскрывает суть кельтской мифологической концепции божественной лошади и связанного с ней женского божества. На протяжении всего повествования Рианнон связана с лошадьми. С самого начала она появляется верхом на великолепной белой лошади, едущей с той невероятной быстротой, с какой должна передвигаться небесная лошадь. Правда, белый цвет ее лошади связывает Рианнон с Луной, а не с Солнцем — его символом была лошадь рыжей масти. Ложно обвиненная в убийстве своего ребенка, она была вынуждена в наказание возить гостей мужа от ворот дворца до двери на собственной спине. В волшебном замке, где ее держал в заточении чародей Ллуйд, она носила на шее ослиное ярмо (здесь опять вспоминается богиня Эпона, которая покровительствовала не только лошадям, но и мулам и ослам).
Кроме того, Рианнон явно была связана с Другим Миром. Ее супруга Пуйла называют Властителем Аннувна. В тексте мабиногион Аннувн — это Другой Мир, чудесная страна. И когда Рианнон подвозит на своей спине гостей мужа до двери его дворца, она, очевидно, выполняет функцию проводника душ умерших в Другой Мир (по-гречески — психопомпа). Рианнон обладает магической силой, что характерно для богов Другого Мира. К тому же в другом валлийском тексте упоминаются чудесные «птицы Рианнон», чье пение живых усыпляло, а мертвых воскрешало. Таким образом, Рианнон могла воскрешать людей после смерти, что естественно для богини Другого Мира — воплощения умирающей и воскресающей Луны. И наконец, имя Рианнон происходит от кельтского «Ригантона» (великая королева). Это показывает, что Рианнон, как и положено классической «конской» богине, воплощала идею верховной власти, одну из древнейших мифологических идей.
Среди анималистических мотивов кельтской мифологии важное место занимает образ быка. В одной из саг уладского цикла «О ссоре двух свинопасов» рассказывается о том, как появились в Ирландии два чудесных быка. Жили некогда два свинопаса — один служил Охаллу, королю сида в Коннахте, а другой Бодбу, королю сида в Мунстере. Свинопасы были большими друзьями, вместе постигали тайны колдовского знания и могли принимать любые обличья. Однако злые люди поссорили их насмерть. Утратив человеческий облик, свинопасы превратились в воронов и предсказали, что из-за их вражды будет великое сражение между людьми. Затем они стали водяными драконами и принялись бороться; так велики были их ярость и ненависть, что в схватке «из пастей вылетали огненные стрелы и взлетали к самому небу». Потом они приняли облик героев, затем обернулись демонами, а после — водяными червями. Одного из них вытащила из реки королева Медб, и он посоветовал ей выйти замуж за короля Коннахта Айлиля; другой, которого в Куальнге достал из реки Фиахна Мак Дари, предсказал, что между ним и его противником из Коннахта произойдет великая битва. Затем оба они были проглочены коровами и возродились вновь уже в обличье огромных быков, прекраснее которых в Ирландии не бывало. Назвали их Финнбенах, Белорогий с Равнины Ай, и Донн, Бурый бык из Куальнге:
Был Бурый Бык из Куальнге
Темной масти, здоровым, гордым,
Могучим,
Красивым, бесстрашным и крутобоким,
С большой головой в крупных кудрях,
С крепкой грудью.
Был храбрым и грубым
Бурый Бык из Куальнге,
Ревущий яростно, глазами сверкающий,
С жесткой шерстью, широкой шеей,
С мокрой мордой.
Были у Бурого из Куальнге
Брови быка,
Волны волнение,
Птицы полет,
Ярость зверя,
Гнев короля,
Удар убийцы,
Львиная легкость.
Тридцать юношей садились свободно
На его спину
От хвоста до затылка.
Подобно герою, гордо ступал он
Впереди стада
Хозяин достойный
Коров и телок,
Не знал на земле он себе подобных,
И был он Бурым.
Были у Быка Белорогого
Белая голова и белые ноги,
А тело — алое, цвета крови.
Весь он казался
Облитым кровью,
Или в болоте алом увязшим,
Или цветами украшенным ярко —
Перед и зад,
Бока и спина.
Любили коровы с Равнины Ай
Его гриву густую, крутые копыта,
Хвост тяжелый,
Конскую поступь,
Взгляда влеченье,
Рыло лосося,
Крепкие бедра,
Когда выходил он
Ранней весною
С ревом победным.
Не знала земля подобного чуда,
И был он Белым.
Эти чудесные быки фигурируют в центральной повести уладского цикла «Похищение быка из Куальнге». Королева Коннахта Медб, честолюбивая и жестокая, ни в чем не хотела уступать своему мужу королю Айлилю. Однако случилось так, что бык Финнбенах принадлежал королю Айлилю. Хоть он и родился в стадах Медб, но не пожелал оставаться под властью женщины и пристал к стадам короля. Медб решила заполучить такое же животное и послала гонца разыскать быка, который ни в чем не уступал бы Финнбенаху. Вернувшись, гонец рассказал, что в королевстве уладов, в краю Куальнге, в доме Дайре, сына Фиахны, есть бык еще больше и лучше, чем Финнбенах. Зовут его Донн Куальнге (Бурый из Куальнге).
«Похищение быка из Куальнге» представляет собой эпическое повествование о том, как объединенные силы четырех областей Ирландии во главе с королевой Медб предприняли военный поход против уладов, чтобы силой отнять Донна Куальнге у его хозяина. Сага изобилует драматическими описаниями жестоких сражений и поединков великих героев Ирландии, среди которых мужеством и воинской доблестью выделяется юный Кухулин, а заканчивается схваткой великих быков-соперников: «Между тем оглядели друг друга быки и принялись бить копытами, осыпая себя землей, через загривки и спины летела земля из-под ног, а глаза быков сверкали, словно раздувшиеся огненные шары. Ноздри и щеки их раздувались, словно кузнечные мехи, когда с грохотом сшибались они, и каждый старался проткнуть, поразить и изранить другого. И случилось так, что подстерег Финнбенах истомленного долгим путем и дорогой Донна Куальнге и, излив свою ярость, пронзил ему рогом бок...
Увидел все это Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара, и, зажав в руке копье, нанес Донну Куальнге три могучих удара от уха до хвоста.
— Не на век и на славу нам это богатство, — молвил Кормак, — коли не может он выдержать боя с быком-одногодком.
Донн Куальнге понимал человеческую речь и, услышав эти слова, снова бросился на Финнбенаха. Долго бились они, прежде чем опустилась ночь на ирландцев, и тогда могли они слышать грохот и рев быков. Всю Ирландию прошли быки этой ночью.
Немного времени прошло с утренней зари, как вдруг заметили ирландцы Донна Куальнге, бредущего мимо Круаху, неся на рогах израненного Финнбенаха».
Почитание священного быка было широко распространено по всему кельтскому миру. Об этом можно судить уже по тому факту, что название этого животного (ирландское — тарб, галльское — тарвос) содержится в названиях некоторых племен, областей, городов, а также в личных именах. Одно из кельтских племен Цизальпинской Галлии называлось таврины, на берегу Саввы жили тавриски, на Пиренейском полуострове была область, которую проживавшие там кельто-иберы называли Таврией. Города современной Франции Тарб и Теруанн в древности назывались Тарба и Тарванна, в Древней Англии были города Тарведум и Тарогунум. Личное имя Дейотарус означает «Божественный бык», а Брогитарус — «Бык страны или края, области» (первая часть этого имени «броги» происходит от ирландского «бруиг» или валлийского «бро» — страна, край, область). Цезарь в «Записках о галльской войне» упоминает галльского вождя по имени Доннотаурус. Нетрудно заметить, что первая часть его имени совпадает с именем мифического ирландского быка Донна Куальнге. Слово «донн», употребленное как прилагательное, означает «коричневый, бурый», в качестве же имени существительного — «судья, аристократ, король».
На европейских территориях, заселенных кельтами (особенно в Галлии), часто встречаются странные изображения трехрогого быка. По большей части это маленькие статуэтки-талисманы. В Мартиньи-ан-Вале находится бронзовое изваяние такого животного размером с настоящего быка. Трехрогий бык часто бывает связан с другими религиозными мотивами, но выявить причины такой связи трудно.
Иногда его изображают вместе с античными богами, например с Аполлоном (Бейр-ле-Шангель, Франция), с Марсом (Мадрид); иногда — вместе с другими животными: вепрем (Кайлю, Франция), оленем (Сент, Франция), бараном (Мулен, Франция) и птицей (Скиерн, Дания).
Некоторые ученые высказывали предположение, что третий рог мог быть изобретен бронзовщиками: они копировали италийские статуэтки, изображавшие быка с птицей или полумесяцем на затылке. Однако это предположение не объясняет, почему эта скульптура трансформировалась подобным образом только в Галлии. Скорее всего, разгадка кроется в одной особенности религиозно-мифологической традиции кельтов: они придавали очень большое значение числу три. Триада — формула, группирующая три факта или три наставления, является господствующим жанром в литературе Ирландии и Уэльса; триады занимают важное место в эпической традиции обоих народов. Например, на галльских фигуративных памятниках очень часто встречается трицефал — божество с тремя головами или тремя лицами.
Если кельты утраивали самую драгоценную часть человеческого тела — голову, то у быков они утраивали самую опасную часть — рог. Рог сам по себе является символом ударной мощи быка, а утроенный рог неимоверно увеличивает его силу и ярость. В IV в. н. э. Аммиан Марцеллин передавал эхо древней легенды, согласно которой в мифическую эпоху в Галлии царствовал тиран по имени Тауриск, а в Иберии — трехголовый Герион. Имя Тауриск переводят как «Бычий» и предполагают, что он был подобием Минотавра или, может быть, быком с человеческой головой. Во всяком случае, упоминание в одной легенде быкоподобного монстра и трехголового человека представляет аналогию образу трехрогого быка, которого любили изображать кельты.
Изображение быка встречается на двух загадочных кельтских памятниках, датирующихся римским периодом. На одном из рельефов, украшающих алтарь, воздвигнутый во времена римского императора Тиберия (I в. н. э. ) коллегией корабельщиков из Лютеции, главного города галльского племени паризиев, изображен бородатый человек в короткой тунике, обрубающий ветви дерева топором. В верхней части рельефа высечено имя галльского бога «Езус». На соседнем с этим рельефе изображен бык со стоящими на его спине и голове тремя журавлями, вверху надпись «Таврос Тригаранус», что в переводе с галльского означает «Бык с тремя журавлями». На рельефе, украшающем алтарь, найденный в Трире (Германия), изображен безбородый мужчина, рубящий дерево. В листве дерева можно различить головы быка и трех журавлей. Можно сделать вывод, что на двух рельефах парижского алтаря изображены разные фрагменты одной сцены, а на трирском рельефе тот же самый миф воспроизводится сокращенно. Однако содержание этого мифа нам неизвестно.
По-видимому, особое значение имеет то, что на этих памятниках бык изображен с журавлями. В древности журавль был важным религиозным символом. Он олицетворял утро, так как первым приветствовал зарю, а также был вестником приносящего плодородие дождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48