Может, ты и прав. Может, это пройдет. Не знаю. Я оказался слишком
плохо подготовленным. Таких просто нельзя посылать сюда. Сперва надо
научить человека подлости, предательству, надо трусом его сделать,
вытеснить из его головы все те красивые идеи, на которых мы воспитаны.
Надо сначала превратить человека в червя, а потом уже посылать его сюда. А
так... Так это слишком жестоко.
Ладно, буду о деле говорить. На чем я остановился-то? Да, правильно,
на том, как я к Мрачному Эду попал. Обыкновенный подонок, как и все
остальные, кто этим бизнесом занимается. Конечно, со стороны может
показаться, что он далеко не так опасен, как Кеммел, например. Но он
опаснее, Карл, опаснее. Потому что на таких, как он, держится весь здешний
мир. Кеммел - это исключение, страшное исключение, а Мрачный Эд тем именно
и страшен, что он - самый обыкновенный человек этого мира, что он,
занимающийся своим гнусным бизнесом, может быть спокойно замещен любым
прохожим из толпы, и ровным счетом ничего не изменится. Он преуспевал, и
потому едва ли не любой из тех, кто этот мир населяет, с радостью
поменялся бы с ним местами.
Нет, Карл, нет. Янсен - это такое же исключение, как Кеммел, только с
обратным знаком. И оно только подтверждает изначальную преступность всего
этого мира. Ну тем хотя бы, что для нас с тобой он кажется самым
обыкновенным человеком, а в сравнении со своим окружением предстает едва
ли не святым.
Так вот, устроился я к этому подонку в ассистенты, и стали мы с ним в
лес летать. С месяц, наверное, возили клиентов для прикрытия. Так,
однодневные вылазки. Капиталов на этом не сколотишь, едва концы с концами
сводить удается. Ну а как поулегся шум после ареста предыдущего-то
ассистента, так и занялись мы настоящим делом. Своими, выходит, руками я
самой отвратительной здешней мафии помогал сырье добывать.
Стали мы за травкой в лес летать, за грибами всякими, за мхом
ползучим и прочими милыми штуковинами. Увлекательное, скажу тебе, занятие.
Походишь-походишь с полдня, наберешь контейнер, летишь обратно и думаешь,
сколько же дуралеев на тот свет теперь через это отправится.
Предварительно, конечно, оплатив и нашу работу, и всех, кто дальше с этой
гадостью дело иметь будет, и тех, кто ее продает, и тех, конечно, кто во
главе этого бизнеса совсем чистенький сидит. Ну и, конечно, работу
полиции, которая нас именно и охраняет, если разобраться.
А один раз нам с Эдом здорово повезло, так сказать. Наткнулись мы на
полянку, поросшую еще не созревшими белыми споровиками, и нагрузили
вертолет так, что едва взлететь смогли. Я, вообще говоря, удивлялся потом,
как это Эд меня там не пристрелил, чтобы еще споровиков нагрузить -
наверное, просто не догадался. А вполне бы мог, кто бы стал чего выяснять?
Так вот, если бы они на самом деле хотели контроль наладить, законы свои
применять и с нашим бизнесом бороться, то раз пять, не меньше, по пути
назад нас задержать бы могли. И за такой груз строго по закону упекли бы в
лагеря лет на семь-восемь. Только закон, конечно, не для мафии писан.
Кстати, знаешь, что они со споровиками делают? Просто настаивают на спирту
и продают как "эликсир силы". Додумались, ублюдки. Сами-то, конечно, и
капли в рот не возьмут.
Вот так и летали мы в лес, а жили почти безвылазно на базе у Эда.
Вдвоем. Обычное дело для проводников, семейных среди них практически не
бывает. Понятное дело, какая женщина согласится по доброй воле в эдакой
дыре существовать? А любовь?.. Не смеши меня, какая здесь у них может быть
любовь? Взять того же Эда - мне потом кто-то рассказал между делом, что
была у него когда-то жена. Денег-то у него, понятное дело, куры не клюют -
вот и решила какая-то из заезжих гастролерок его кошелек пооблегчить. А
он, будто бы, ну так в нее влюбился, что чуть с ума не сошел, когда она
удрала обратно на Эниару. С тех пор и стал таким мрачным.
Месяца два ничего особенно интересного не происходило. Раз в неделю
примерно нагружал Эд вертолет переработанным сырьем и отправлял меня к
перекупщикам. Каждый раз к новому и на новое место - у них там расписание
существует, не дай бог нарушить. От меня, собственно, ничего особенного не
требовалось. Приведу вертолет на указанную точку где-нибудь в окрестностях
Города, посажу и жду, пока перекупщик со своими ребятами прилетит. Потом
перегрузим контейнеры, он отсчитает заранее обусловленную сумму - так и не
выяснил я, когда же Эд об этом договаривается - и все, расходимся, друг о
друге забывая. Моих из этих денег шесть процентов было, и за время работы
на Эда я с половиной долга рассчитаться умудрился. Думаю, что Эд вывел бы
меня на клопа, как только я выплатил бы весь долг, но, конечно, это лишь
догадка. Я с ним об этом не разговаривал. Вообще говоря, он из здешней
среды какой-то там особенной вредностью или злобой не выделялся - просто
тут правила такие, и чтобы выжить, их соблюдать надо.
Ну а через два месяца Эд велел мне приготовить вертолет как следует,
потому что предстоял нам полет куда-то очень далеко. Мне это очень не
нравилось - наверняка хотел он проникнуть в какую-нибудь запретную зону -
но делать было нечего. Потому не нравилось, что такие места проводники
показывать не любят, и, значит, намерен он скоро со мной распроститься,
чтобы я не проболтался. Но деваться было некуда, подготовил я еще с вечера
вертолет и припасы и на рассвете мы с ним полетели. Меня, правда,
успокоило, что он здорово запутал наш маршрут. День был туманный, Эд
постоянно петлял, то и дело поднимался до уровня тумана и как-то там менял
курс, так что восстановить маршрут я был бы не в состоянии. Удивляюсь, как
сам он не запутался - наверное, потому только, что хорошие ориентиры
находил, когда снова из тумана снижался. Сперва я боялся, что летим мы
куда-то в сторону лагерей, но, к счастью, на такое у Эда нахальства еще не
хватало. Местность под нами постепенно повышаться начала, а у лагерей, как
я слышал, сплошная равнина. Так что мало-помалу я успокоился.
Когда внизу холмы пошли, Эд стал сильно нервничать. Он поминутно
оглядывался, петлял между холмами, стараясь прижаться к самым вершинам
деревьев, и вид у него был еще мрачнее, чем обычно. Мне тоже было
беспокойно, я тоже оглядываться начал и первым заметил далеко позади
вертолет, летящий следом. Когда я сказал об этом, то сразу понял: именно
этого Эд так и боялся.
Ну а дальше обычная погоня началась. Мы с тобой сейчас летим как раз
так, как с Эдом тогда летели. В том только и разница, что, если нас
обнаружат, то сразу ракетами обстреляют, и конец. А у Кеммела, конечно,
ракет не было - он старается зря с законом не конфликтовать. Да, это
именно Кеммел был, и устроил он нам хорошее представление. Обнаружил он
нас, наверное, довольно давно, и успел подойти километра на полтора, когда
я-то его приметил. Конечно, мы могли бы подняться повыше и укрыться от
него в тумане, но Эд, наверное, боялся потеряться. А подниматься вообще
над туманом, где локаторы засечь могут - на такое тут никто не
отваживается, даже когда клиентов вполне законно возят. Привычка. Местные
власти, конечно, способны на что угодно закрыть глаза, но за каждое
нарушение приходится расплачиваться, а Эд, насколько я успел его узнать,
предпочитал лишних расходов не нести.
Кеммел - ты ведь знаешь - пилот классный. И потому, как Эд ни
старался, расстояние между нами все сокращалось. Не то он совсем налегке
шел, а мы как-никак припасами были загружены, не то лучше выбирал трассу,
но он все приближался, и когда до него осталось всего метров триста, Эд
вытащил из-под сидения автомат, сунул мне и бросил: "Стреляй, это Кеммел".
И, ты знаешь, я стрелял в Кеммела. Стрелял, чтобы убить. Я даже не
думал тогда, что он, возможно, единственный, кто может вывести меня на
Ведьмину опушку, я совсем об этом забыл - настолько сжился я с ролью,
которую здесь играл. Я готов был убить его просто потому, что он мог убить
нас. И я даже не думал тогда о мести, я совершенно не думал, что он,
возможно, убил тебя. Я стрелял и я хотел попасть.
Кеммел сразу стал отставать, потом даже потерялся из вида за
очередным холмом, и я еще подумал тогда, что сумел-таки в него попасть. Но
радовался я недолго - вскоре он появился снова. Спереди, прямо по курсу.
Он знал местность лучше нас и мог предугадывать наш маршрут. Если бы он
хоть немного задержался, то оказался бы неожиданно совсем рядом, и тогда
мы бы с тобой сегодня не разговаривали. А так... Эд резко бросил машину
влево, развернулся и повел вертолет назад, к Городу. Какое-то время Кеммел
нас преследовал, стрелял вдогонку - я насчитал потом несколько пробоин в
корпусе - но наконец отстал.
Вот так я с ним впервые повстречался.
На нашу базу Эд залетать не стал, повел машину прямо в Город. В
Центр. Прямо как были, усталые и грязные, в спецкостюмах лесных,
завалились мы с ним в кабак и напились. Научился я здесь напиваться. Ни о
чем мы с ним не разговаривали, сидели у стойки и пили, а Пит, бармен-то
здешний, все наливал, ни слова не спрашивая. Честное слово, Карл, я ему за
это благодарен был, за то что он вот так нас понимает и не лезет ни с
какими разговорами. Тьфу, вспоминать противно!
Лишь когда дошли мы до кондиции, дрожь в руках поунялась, да внутри
как-то потеплело, Эд начал что-то себе под нос бормотать. Сначала тихо
совсем, неслышно, а потом как заорет на весь кабак: "Сволочь!". Отшвырнул
свой стакан пустой, прямо на пол, и пистолет вытащил. А я смотрел на него
и совершенно наплевать мне было, что же он делать такое собрался, к чему
же все это привести может. Тут из зала крикнул кто-то: "Не придет он
сегодня, Эд, не жди". И тот сразу как-то обмяк.
Что дальше было, я плохо помню. Наверное, пили мы всю ночь. А может,
не только ночь - почему-то вспоминается, как солнце в окна заглядывало. То
вдвоем, то в компании, и единственное, что я старался - это не упустить
Эда из вида. Ни на минуту. Не знаю уж, почему, но ходил я за ним как
приклеенный. И совсем не вспоминал я тогда, зачем я здесь, что мне
необходимо делать, какая у меня цель. Плохой из меня агент получился,
Карл.
Ну а когда очнулся, то ничего почти не помнил. Только через полчаса,
наверное, меня как ударило - это ведь не из-за нас с Эдом такая пьянка
была. Это из-за Герри - Герри не вернулся из леса, его поминали
проводники. И Кеммел теперь оставался единственным, кто мог привести меня
к Ведьминой опушке.
Кеммел...
Это подлый и недостойный мир, Карл, и герои его этому миру под стать.
А Кеммел - он первый из этих героев. Ты наверняка не успел узнать про него
столько, сколько я услышал. "Повелитель леса", "Колмуна йери", "Лесной
дьявол"... Каких только кличек ему тут не дали. Самый опытный и самый
живучий из проводников. Самый, как говорят, богатый. Самый смелый, самый
отчаянный, самый удачливый...
Самый бесчеловечный.
Обыкновенный гангстер. Они все здесь такие. Все, у кого хватает
способностей. И чем отвратительней человечишко, тем больше у него шансов
подняться наверх. Все они здесь друг друга стоят, но Кеммел оказался среди
них и самым сильным, и самым беспощадным. Он их тут в железных рукавицах
держал и собирал что-то вроде дани. И распоряжался, кто и что должен
делать. Ну а те, кто выходил из повиновения - те жили недолго. Лес
списывает все грехи. Кеммел держался на страхе, на подкупе, на
предательстве. На том, что каждый здесь - только за себя. Одного только я
никак понять не могу - ну почему он продолжал жить, как обычный проводник,
ну зачем ему все это нужно-то было?
Я специально о нем не расспрашивал, боялся, что до него дойдет. Все
само-собой получилось. После того случая да поминок по Герри Эд загулял
основательно, целую неделю просидели мы в Центре, и пил он беспробудно. Ну
а я, как протрезвел, так старался уже держаться в сознании. Разговоры
всякие слушал, сопоставлял. Разное проводники о Кеммеле говорили.
Некоторые даже хорошее говорили. Кому-то он будто бы даже помог когда-то в
лесу, кого-то еще деньгами в трудное время ссудил. Всегда найдутся люди,
готовые оправдать самого последнего мерзавца. Особенно, если вокруг него
некий ореол успел образоваться. Некоторые даже говорили Эду, что, может,
вовсе и не Кеммел нас в лесу преследовал. Мало ли, мол, над лесом сброда
всякого шатается.
Ну а некоторые вспоминали. Интересные, между прочим, истории
вспоминали. Сомневаюсь, чтобы Кеммел тебе такое рассказывал. Например, про
Муви-карлика и Джека Сэйнта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13