Наверняка бы узнали. Да в этом случае нам, наверное, не с кем было
бы уже воевать. И некого спасать. Вообще весь этот сектор пришлось бы на
неопределенный срок объявить закрытой зоной. Нет, Роал, Кеммел не был
злодеем. Не мог он быть злодеем и преступником. И тому, что он совершил,
есть единственное объяснение: он был хранителем. Хранителем леса. И не его
вина, что очень часто благородные цели приходится достигать, используя
низкие средства - это не его вина, это общая беда всех людей. Мы с тобой
ведь тоже не безгрешны. Вопрос стоит только в мере. Но, к сожалению, не в
самом принципе. И кому-то приходится взвешивать все плюсы и минусы. Кеммел
взвесил по-своему - и по-своему решил сотворить меньшее зло, чтобы
предотвратить большее. Не нам судить его.
Ну а дальше, в общем, рассказывать почти нечего. До опушки я так и не
сумел дойти. Она охраняет себя надежно, человеку туда по земле не дойти,
это точно. Сплошная полоса препятствий: огневики, прыгуны, шиповники...
Вспоминать и то страшно. Желудки на каждом шагу глубокие, трещины,
капканы. И слизь то и дело расползается. А сам лес бредущий - чем ближе к
опушке, тем быстрее. Я, может, и дошел бы, но против бредущего леса идти -
что против течения. Устал. Деревья-то передо мной расступались, я ведь
намазывался соком от шиповников сожженных, но там же сама земля течет. Вот
и пришлось сдаться в конце концов и назад повернуть, к Городу.
Но Ведьмина опушка - не самое страшное из того, что там есть, Роал.
Самое страшное я позже увидел, уже на обратном пути. И век теперь не
забуду. Потому что самое страшное создали здесь люди.
Месяца через два после того, как я назад повернул, стал я слышать по
утрам какое-то гудение. С каждым днем все ближе и ближе. И вот однажды
почувствовал запах дыма. Поначалу я даже подумал было, что впереди снова
огневики объявились, с самых Сиреневых гор их не видел. Но нет - это был
дым от костра. А вокруг костра люди сидели. Это до какой же подлости
духовной надо опуститься, чтобы придумать здесь лагеря! Пусть даже люди
эти страшные преступники, пусть они насильники и убийцы, но никакое
преступление не заслуживает такого наказания. А мы-то знаем, за что,
бывает, посылают в лагеря с Эниары. И они живут там, в лесу, а такая жизнь
пострашнее самой лютой смерти...
Ну а потом я все-таки вышел к Большой реке, несколько суток плыл,
соорудив плот. У самого Дэвила вышел на берег и обошел посты лесом - на
всякий случай, боялся, что примут за беглого. Потом снова плыл - уже до
самого Побережья.
Вдоль Побережья тоже долго идти пришлось. Там ведь местами по хутору
на сотню километров стоит, и люди с хуторов зачастую других людей годами
не видят. Однажды меня там чуть не убили, хоть и старался я хутора
стороной обходить. Но наконец добрел до Оушн-порта. Кое-как привел себя в
порядок, на барахолке огнемет загнал, вот и хватило на билет до Города.
Вот и вся моя история. А теперь нам с тобой только и остается, что
ждать. Нет, маяк, по-моему, включать рано - наши тут будут не так скоро, а
с фрегатов могут засечь. Поставь-ка его лучше на автоматическое включение
суток через пять - так, на всякий случай. Уж он-то наверняка уцелеет, хоть
донесения наши не пропадут. А вообще, не знаю, как ты, а я лично собираюсь
хорошенько отоспаться. Если, конечно, лес позволит это сделать. Сто лет
уже не спал по-человечески, а здесь хоть тепло и сухо...
Ты не чувствуешь - вроде дымом запахло? Неужели огневики?...

- Господин префект? Докладывает сержант Краус, пост наблюдения. Пять
минут назад люди губернатора погрузили на яхту восемь ящиков серого цвета.
Нет, сам губернатор еще не прибыл... Так точно, космопорт к взрыву
подготовлен... Ждем вашего приказа... Да... Да... Группа захвата готова...
Нет, по-моему, они не ждут нападения... Есть приступить к захвату яхты!
Можете выезжать, господин префект.
Ну чего уставился? Префект сказал, что все ценности в этих ящиках,
ясно? Уж он-то знает, что там у губернатора было. Идиот... Стали бы они
ждать, пока мы яхту захватим! С этим кретином префектом остались бы ни с
чем. Ну чего стоите - выбрасывайте трупы и стартуем. Быстрее,
пошевеливайтесь, идиоты! И губернатора туда же, на кой черт нам дохлый
губернатор? Шевелитесь, до взрыва три минуты. Или вы хотите дождаться
префекта с его ребятами?
Все, стартуем.

4. РАССКАЗ ХАРМЕЛА
Хармелом меня зовут, начальник. Майком Хармелом. Политический я...
Как это "что значит политический"? За политику, значит, сидел, вот и
политический. Устои, значит, внутренние подрывал ну и все такое...
Вы мне, начальник, голову своими мудреными словечками не морочьте.
Это у вас там, может, слова такие в ходу, а я человек простой, и
рассуждения у меня простые. Проходил я по третьему управлению, по третьему
за политику сидят, стало быть и я политический. Можете проверить: дело
номер восемьдесят-сто сорок один-четырнадцать дробь три. А мне откуда
знать, что это невозможно? Мне, думаете, в лагерь газеты доставлялись?
Может, вы уже и саму Метрополию захватили, я-то откуда знаю?
Вы мне, начальник, дела не шейте. Уголовники - они по второму
управлению проходят, я к ним отношения не имею. А этого, из ангара, я,
можно считать, и не знаю почти. Вроде бы, его здесь база, иначе на кой
черт он так сюда попасть хотел? Ну да, я вместе с ним прилетел, я
вертолет-то довел, понимаете? Он к тому времени уже почти совсем в отрубе
был, а как я его в ангар перетащил, так и вовсе отключился. Еще трое суток
в бреду метался, а потом уж и отдал концы. Но я тут не при чем, так что
если за ним что числится такое особенное, то на меня это перекладывать не
нужно. Я ведь даже имени его узнать не успел, не до того нам было.
Вот она, благодарность человеческая. Я из-за вас, можно сказать, три
года в лагере отсидел, чудом в живых остался, а вы же мне еще и не верите.
Почему из-за вас? Да говорю же: устои я подрывал. Известное дело, самое
опасное это преступление, за него и сроки дают побольше, чем за
уголовщину. Чего я такое совершил? Да вот хотел, чтобы все как у вас было.
Обобществить, значит, все хотел, поделить чтобы поровну, по справедливости
- правильно ведь? Вот. Ну денег чтобы ни у кого, опять же, не было.
Правительство чтобы вздернуть. Что еще? Да, работал бы чтобы каждый
сколько захочет, а получали бы все поровну. Вот за все за это и упекли
меня в лагерь.
Что? Да еще как сажают-то, начальник. Жизни ты нашей не знаешь. За
одно за намерение такой срок припаять могут - только держись. Вон дружок
мой один, так тот пять лет получил за то лишь, что Шатликский банк
ограбить хотел. Ему бы еще сидеть и сидеть, если бы не эта заварушка. И
мне бы тоже.
Нет, начальник, вы мне мозги-то не вкручивайте. Я такое на своем веку
повидал, что на десятерых хватит. И помирать из-за того, что не похож я,
будто бы, на политического, не собираюсь. Слышали мы, что вы на
захваченных планетах устраиваете, знаем, что только политических и
оставляете в живых. И правильно делаете - только так, то есть, и можно с
ними, с врагами, значит, поступать. Мы, политические, это очень даже
одобряем.
Да не смотрите вы на меня, начальник, такими глазами! Я на своем веку
ну столько следователей повидал, что вам и не снилось. Я же три раза
попадался и ни разу своего не отсидел. На политике попадался, на политике!
И не надо меня пугать, не пугливый я. После лагеря вообще бояться нечего.
Ты вот знаешь, что такое белый плющ? Знаешь, каково это - проснуться среди
ночи и увидеть, что дружок твой, с которым еще вечером кисель вместе
хлебали, лежит, корнями белыми опутанный? Ты такое видел?! Так и не пугай
тогда, пуганый я. Как подумаю, что сам бы мог то место занять, что в меня
бы корни белые за ночь-то проросли, так уже ничего не боюсь больше. От них
же не убережешься, не почувствуешь, как они тебя достали. Просыпается,
значит, мой дружок-то, а из спины его уже целая борода корней в землю
уходит, будто это он сам пророс. Три часа еще корчился, все помочь просил,
но никто, конечно, не захотел связываться. А ему все одно помирать. Через
день и следа не осталось, так, куча тряпья. Так что пуганый я, и ты,
начальник, запугать меня не надейся.
Да, вот так вот мы и жили. То замираешь на полчаса, пока шиповник не
отползет подальше, то хлебалом землю роешь, если споровик поблизости
рванул, то бежишь сломя голову, когда шебуршать начинает, то крадешься
по-звериному, когда нечисть почуешь, то на бородавку наступишь и месяц
потом хромаешь, то в шипучке обваришься. В общем, везло. Жутко везло. То
там отскочишь, то здесь рокового шага не сделаешь. Три года везло, целых
три года. А впереди еще шесть, если через стукача новый срок не намотают.
Вот, бывало, и призадумаешься, что не может же такого быть, чтобы еще
шесть лет вот так везло, что окончится когда-нибудь твое везение. И
страшно же временами становилось... А чем ближе конец срока, тем страшнее.
Ну как, думаешь, дотянешь-таки до конца, а потом авария какая с
транспортом случится, или, там, под машину попадешь, или болезнью какой
заразишься. Ну не можешь просто поверить, чтобы тебя вот так вот запросто
оттуда выпустили. Это же не тюрьма, это же лагерь. Я в тюрьме эниарской
три раза сидел - ну я говорил уже. Так тюрьма - все равно что курорт. И
опять же - ни разу не встречал я человека, из лагерей вернувшегося. Знал,
что есть такие - но не встречал. Ну это понятно - мало кто возвращается.
Слишком много народа на глазах моих загнулось. В одном нашем лагере по
три-четыре человека в день, на пять-то тысяч. Вот и посчитай, каковы шансы
девять лет продержаться. Так что понятно, почему почти никто на свободу не
выходит. А вдруг, думаешь, вообще не выходит никто? Ну то есть совсем
никто из лагерей живым не возвращается? Вдруг все это блеф один, насчет
свободы-то?
И тогда уже не ждешь, чтобы срок закончился. Тогда уже не торопишь
время-то.
Охрана как жила? Так эти сволочи в башне же все время сидели, они
наружу, почитай, никогда не вылезали. Наверху площадка вертолетная, вокруг
колючка под напряжением - ну прямо будто они в лагере заключенные, а не
мы. У нас - полная свобода, иди куда хочешь. Только знаешь, что не
выбраться все равно - вот и ютишься в куче вокруг башни. А охранники - они
же не нас стерегли, они же за небом следили. Чтобы, значит, никто на
вертолете не прилетел да не вывез кого из заключенных. А стерег-то нас сам
лес. Были, правда, психи, которые уходили, но не знаю я ни одного случая,
чтобы хоть одному выбраться удалось. До Города пять тысяч миль, это
поопаснее, чем десять лет в лагере проторчать. Да и как в Городе после
леса покажешься? Не тот у лагерника вид, сразу заметут. Вы вот и то сразу
во мне заключенного распознали, хоть и переоделся я, вроде бы, и киселем
от меня теперь не несет.
А что, правда это, будто на Эниаре никто не уцелел? Даже в убежищах?
Ну немудрено, раз там целая эскадра поработала. Мне, выходит, повезло
даже. Выходит, если бы не арестовали меня тогда, нам бы с вами, начальник,
не пришлось разговаривать. Никогда не знаешь, где подфартит. Правда, не
пожадничай я в свое время, жил бы сейчас в Метрополии и горя не знал -
пожалел восемь тысяч монет за паспорт отдать. Но, может, это тоже к
лучшему - а ну как вы и Метрополию вскорости захватите, а?
А здесь многие уцелели? Что? Нет, правда? Ну здорово! Ну и везет же
мне, ей-богу! Хотя, скажу вам честно, многие могли просто затаиться. Меня
же, к примеру, вы совсем случайно замели. И чего вы на этой базе потеряли,
спрашивается? Ведь не обшариваете же вы всю планету, в самом-то деле -
именно туда заявились, где мы с этим типом укрылись. Так я еще раз
повторяю: я лично к нему никакого отношения не имею, знать его не знаю, да
и не хочу знать, говоря по чести.
И какое же будущее вы мне, начальник, готовите? Не-ет, так у нас с
вами не пойдет. Я тут вам все по-честному выкладываю, а вы все свое
твердите: разберемся да разберемся. Это не разговор. Может, вы меня
выслушаете да и через шлюз наружу? Откуда мне ваши порядки знать? Мне,
знаете, нужны какие-то гарантии. Пока вам интересно услышать, почему да
как я уцелел, да что здесь такое творилось, моя безопасность некоторым
образом гарантируется. Но вот расскажу я вам все - а дальше что? Чуете
разницу? И не надо мне заливать про гуманизм. Слышал. Это когда мне судья
девять лет лагерей припаял вместо вышки, тоже про гуманизм говорили. С
детства про гуманизм этот слышу, тошнит уже. Все вокруг гуманисты, а если
с голоду подыхаешь, никто гроша ломаного не даст, пока за горло не
возьмешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13