Не
откладывая. Пока еще есть уверенность в себе, пока еще есть злость на себя
за этот страх, за эту трусость. Я не боюсь, я не боюсь, я не боюсь,
убеждал я себя. Но так и стоял неподвижно, не смея снова опустить руку в
карман, в котором лежало ЭТО.
Я не боюсь.
Но Эрса, девочка моя, на кого ты тогда останешься?
А я-то еще хотел зайти сегодня по пути домой на рынок и купить тебе
платок к именинам - до платка ли сейчас? До именин ли? Завтра тебе
пятнадцать - а меня уже не будет. Не будет, точно не будет, потому что не
под силу мне справиться с драконом. Все ведь знают - сам Эргин сражался с
ним еще тогда, когда дракон жил за Горбатым холмом. Сражался и погиб,
сгинул без следа. А я же не Эргин, я уже стар и только и держусь на том,
что караул у башни - служба нетрудная. Для боя-то я уже не гожусь, да и
раны старые дают о себе знать. Правда, ЭТО дает человеку силы, я знаю. Но
не такие же силы, чтобы победить дракона. Так, немного измотать его,
слегка ранить. Но не убить. И пользы от того, что я погибну, никому не
будет. Никто ведь никогда и не узнает, как и за что я погиб. Ведь об ЭТОМ
нельзя никому говорить, ЭТО никто не должен у тебя видеть, иначе в
решающий момент оно потеряет силу.
Я погибну, исчезну, как исчезла когда-то твоя мать, Эрса, и ты
останешься одна. А я-то еще мечтал выдать тебя за Кумназа, нашего сотника.
О чем ты думаешь, Легмар, старый ты дурак? Что толку во всех твоих
мечтаниях, если дракон выйдет на свободу, если спалит весь город? Об этом
следует тебе думать, обо всех людях, а не только о дочке своей, раз уж ЭТО
выбрало тебя. ЭТО никогда не появляется напрасно.
И тут я увидел Екара. Он показался из-за угла башни - в шлеме, с
копьем, - заметил меня, как-то нерешительно потоптался на месте, потом
робко пошел через площадь в мою сторону. Я ждал. Молча, не двигаясь с
места.
- Легмар, - сказал он, останавливаясь шагах в пяти от меня, - там
смена пришла.
- Уже? Рано же еще.
- Их там целый десяток. С Пенгером. Сказали, что их из ратуши
прислали.
- Сдурели они совсем. Чего тут целому десятку охранять? - Я наконец
заставил себя сдвинуться с места, прошел мимо Екара и двинулся к караулке.
- Они там все злые, - говорил Екар, с трудом поспевая за мной. - Их
кого откуда повытаскивали и заставили вне очереди в караул заступать.
Двоих так даже со Срамного конца привели.
- И чего они говорят?
- А ничего не говорят - ругаются только. А Пенгер сказал, что сейчас
всей страже отпуска отменены, что все при ратуше, как при осаде было, жить
будем. Я так думаю, - он наклонился, понизил голос, - что это все из-за
знамений. Пенгер сказал, что человека будто бы какого-то с утра словили,
гибель он будто городу предрекал. Народ волнуется, порядок надо
восстанавливать.
- Поменьше болтай, - сказал я на всякий случай. Сам-то я вообще
никогда не болтаю, даже когда напьюсь. Сижу и молчу. А то слово вымолвишь,
и пойдет оно гулять. Кусай потом локти да не спи ночами. Екар, правда,
парень честный, не доносчик, да и мне многим обязан. Но кто может сказать
заранее, как он себя поведет в такое время? На допросах у камаргосов у
кого хочешь язык развяжется.
Пенгер встретил нас шагах в тридцати от караулки. Двое из его
стражников стояли у входа, еще один застыл как столб у первого из домов
переулка. Я приказал Екару отойти, и мы остались с Пенгером с глазу на
глаз под палящим полуденным солнцем.
- Что случилось? - спросил я.
- А я знаю? Камаргосы задали жару кому-то в ратуше, наш тысяцкий
озверел совсем после этого, приказал вот собрать всю стражу, сам по городу
носится, посты расставляет.
- Война?
- Не похоже. Гонцов сегодня не было, я знаю. По-моему, - он
наклонился почти к самому моему уху, - это из-за дракона. Знамения всякие
там, слухи, человек еще этот утром... Народ вроде бы заволновался, вот в
ратуше и перетрусили, как обычно.
- Это они умеют. Нам-то с Екаром что делать?
- Не знаю. Там никто ничего не знает. Велено вас сменить, на площадь
никого не пускать - и все. Да кто же сейчас, спрашивается, сам сюда
пойдет, при знамениях-то? Будь моя воля - бежал бы из города без оглядки и
к башне этой треклятой зарекся бы подходить.
- Так что, может, нам с Екаром домой заскочить можно?
- Я бы не советовал. Общий сбор, нагорит еще. Я бы на твоем месте
прямиком к ратуше отправлялся.
Я зашел в караулку, захватил свой ночной плащ, и мы с Екаром медленно
пошли вниз по переулку к центру города. Он пытался поначалу о чем-то
говорить, но я молчал, и постепенно он затих, вздыхая. Такая жизнь ему
явно не нравилась. Тебя бы на мое место, со злобой думал я, слушая эти
вздохи, но ничего не говорил ему.
ЭТО лежало у меня в кармане вместе с какими-то медяками и изредка
тихонько позванивало. Оно ждало своего часа - моего часа.
Но я не мог надеть его. Теперь - не мог. Не мог, и все, бывает же
так, что человек не может. Не из-за себя - из-за дочки. Каково ей-то будет
жить, если я исчезну? Если сейчас исчезну, сегодня, когда общий сбор
объявлен, когда я, стражник, никуда отлучаться права не имею? Это раньше
было просто - раз, и нет меня. А теперь - не то. Да и времена не те
теперь. Сегодня я никуда, даже на ботву с драконом права не имею
отлучаться. Исчезни я - и камаргосы девочку мою в покое не оставят, это уж
точно. Не могу я ее так подвести. Не могу - и все.
Я даже облегчение почувствовал, когда до этого додумался. Не надо
биться с драконом - и хорошо. И черт с ним, с драконом. Пусть ЭТО
достанется кому-то другому. Я не трус, но и не герой, и я права такого не
имею - жертвовать будущим, а то и жизнью дочери.
Не для того я ее растил, чтобы она камаргосам в лапы попала.
Но как быть с ЭТИМ?
Мы уже спустились с холма и шли теперь по Кузнечной улице к Ратушной
площади. Со всех сторон стучали молотки, пахло дымом, гарью и раскаленным
металлом. Если кто и справится с чертом, так кузнец, вспомнил я пословицу.
И решился.
- Подожди здесь, - бросил я Екару и вошел в одну из кузниц. Жарко
пылал огонь в горне, двое подмастерьев налегали на меха, пожилой кузнец,
черный на фоне раскаленных угольев, что-то поворачивал в огне железными
щипцами. На меня он не обратил никакого внимания, но один из подмастерьев
бросил мех и подошел ко мне. Я вынул нож из ножен на боку.
- Он плохо закален, быстро тупится. Сможешь исправить?
- Мастер сейчас занят. Оставь нож до завтра - сделаем.
Я сунул нож обратно в ножны, повернулся и двинулся к выходу. Рука
сама собой полезла в карман, сжала ЭТО в кулаке. У двери было темно, никто
не заметил бы, что я делаю. На какое-то мгновение мне казалось, что я не
сумею разжать кулак - ЭТО имеет над людьми магическую силу. Но я сумел его
разжать, оно тихо скользнуло вдоль ноги и упало на пол. Здесь было шумно,
никто не услышал.
Говорят, что отказавшийся от ЭТОГО теряет душу. Полно, есть ли она,
душа?
Зато он остается жить.
Это для меня важнее.

ПОДМАСТЕРЬЕ
Интересно, что ему надо было? Вот принесла нелегкая, будь он неладен!
А до вечера еще времени столько, не отлучишься, не предупредишь. Нож ему
закалить надо, как же. Что он, за дурака меня держит? Беадская сталь -
закален, мол, плохо. Да такой нож годами не тупится, его закаливать -
только портить. Вот ведь лопух, лучше ничего придумать не мог.
Хотя это и хорошо, что он так провалился. Хоть знать буду, что
неспроста он заходил. А может быть, они ничего еще не знают, ну соврем
ничего? Так, наудачу рыщут, на испуг хотят взять. Делают вид, что кого-то
подозревают, а сами затаились и ждут: кто побежит, куда побежит? Что, если
так? Не зря же Рокин говорил: затаиться нужно, переждать. Хотя, если его
слушать, так до старости будешь ждать и таиться.
Мастер наконец поднял руку, и Крепо перестал качать мех, захватил
щипцами заготовку и перенес ее на наковальню. После того как три дня назад
он споткнулся и уронил заготовку на пол и мастер хорошенько накостылял ему
по шее, он больше в кузне не отвлекается и не балагурит. Злится на
мастера, дурачок. Того не понимает, что за дело попало, что без такого вот
учения сам вовек мастером не станет. Ронять заготовку - это же последнее
дело. Вся сила потом из клинка уйти может. Булат ковать - это тебе не
ножичек из простой железки делать. Тут ошибешься - и уже не поправить,
новый слиток придется брать. А слитки-то теперь к серебру более трети веса
идут, тут и разориться недолго. У нас ведь никто не знает, как их
выплавляют, а ларгийцы свои секреты хорошо стерегут. Эх, знать бы, как
сталь булатную варят!
Я взялся за молот, встал справа от Крепо, мастер встал слева, и пошла
работа. Устал я вообще-то сегодня, да и не по себе мне стало после того,
как стражник заходил, но ковка - дело серьезное, тут отвлекаться никак
нельзя, и на какое-то время я обо всех своих проблемах позабыл. На совесть
молотом поработал, пока заготовка не стала кроваво-красной и мастер не
приказал Крепо снова в горн ее перенести. Мастер свой молоток положил, на
меня посмотрел искоса, но не сказал ничего и тоже к горну отошел. Хитер
мастер, проверяет меня. Но я же видел, что под конец заготовка уже остыла
слишком, мне все эти хитрости уже известны. Это Крепо по молодости так бы
и колотил во всю силу, а я-то понимаю, что к чему. Вижу, что хочет мастер
еще разок меня проверить, - что ж, его право. Не стану же я ему говорить,
что ковку кончать пора. Но и клинок губить не стану.
Теперь можно было передохнуть, пусть Крепо один мех покачает. Ему это
только на пользу пойдет. Я отошел к стене, зачерпнул воды из бочки, выпил.
Потом присел на лавку рядом, задумался.
Что же все-таки случилось? Неужели это все из-за тех двух клинков без
клейма, что в руки к камаргосам попали? Вчера тут на улице пара каких-то
подозрительных типов вертелась, сегодня стражник этот зашел. А еще Ланта
утром рассказала, что к Лугсу - его кузня как раз напротив - вчера
камаргосы заходили. Он-то ничего не говорил, ему-то камаргосы, наверное,
приказали язык за зубами держать, но разве женщины не разболтают любого
секрета?
Но почему же все-таки они здесь стали искать? Ведь клинки же были
самой обыкновенной стали, их же любой, даже деревенский кузнец, мог бы
сделать. Закалка, конечно, не простая: если у знающего мастера спросят, он
скажет, что сделаны они в городе. Но камаргосам-то ни за что не скажет.
Наверняка не скажет, особенно после того, как нам торговлю ограничили и
ввели обязательную регистрацию. Теперь морока одна - изволь сообщить,
сколько слитков купил, сколько клинков выковал, да представь их все на
осмотр, да чтобы все по форме записано было. Ножи кухонные скоро нельзя
будет без осмотра выковать. Нет, ни один из мастеров ничего камаргосам
просто так не скажет. И ни один из подмастерьев. Из тех, конечно, кто уже
может понять, в чем дело. Вот если только схитрят они, подошлют
кого-нибудь, чтобы выспросить, - тогда другое дело. Но и то сомнительно.
Мастера-то люди не простые, я знаю. Я, как-никак, на своего тринадцатый
год работаю, насмотрелся.
Если бы Бонко вчера вечером пришел, как мы с ним и договаривались, я
бы не беспокоился. А так - сиди и думай, что с ним приключилось. И шесть
клинков в тайнике который уже день дожидаются, чтобы их забрали. Случись
обыск - что сказать? Мастер в такое дело ввязываться не станет, да и Крепо
тут же расколется, расскажет, как мы их ковали, пока мастер в отлучке был.
Паренек он, конечно, неплохой, но твердости в нем пока еще нет, сразу же
все выложит. А впрочем, какая разница - сразу, не сразу? Если камаргосы
что-то пронюхают, все равно конец. А если вдруг сам мастер узнает?
Выдать-то не выдаст, не таков он, но тогда уж и мечтать нечего о том,
чтобы самому мастером стать. Выгонит, и будешь до конца дней как
прокаженный ходить. Никто тебя и близко к кузнице не подпустит. Что толку
тогда во всем твоем умении? Не в горы же с умением этим уходить, не в леса
же. Впрочем, барон Прибб, возможно, поможет. Но до барона далеко, только у
него и забот, что нам помогать. Нет, уж лучше обо всем этом и не думать.
А ведь хороши клинки получились, на славу. Не булат, конечно, но все
равно хороши. Впрочем, в таком деле булат и ни к чему, возни слишком
много. Тут и булыжник, и рогатина в дело пойдут, а уж мои клинки тем
более. Пусть герцог не надеется, что на этот раз отделается так же просто,
как и шесть лет назад, что мы против его псов безоружными пойдем. Кое-чему
мы научились, да и барон нас поддержит. Только бы не сорвалось. Совсем
ведь скоро теперь, искры одной хватит, чтобы заполыхало.
Заготовка снова стала вишневой, и Крепо понес ее к наковальне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15