Все еще не веря, что происходящее ему не снится, Макс вдруг сообразил, что вовсе не платье таинственной незнакомки казалось полупрозрачным. А она сама словно бы была стеклянной. Женщина подняла руки, вытянув их на уровне груди. А уже в следующее мгновение Шмидт почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. Потому как пальцы красавицы вдруг на глазах стали вытягиваться и превращаться в когти хищной птицы. Сама же она стала медленно подниматься вверх, запрокинув голову и жутко закатив глаза. Вокруг ее глаз образовались темные круги. На щеках и у носа обозначились глубокие морщины. А полуоткрытый рот запал, осклабившись волчьим оскалом. Из прекрасной женщины она в одночасье превратилась в чудовище.
Леденящий душу крик вырвался из ее горла. И, резко взмахнув страшными когтями, она вдруг пропала. Волосы на голове Макса продолжали двигаться. И что в этом движении, пожалуй, было самым странным – в противоположную ветру сторону. Краем глаза он заметил, что лагерь оживает. Из палаток один за другим выползали его заспанные и ничего не соображающие товарищи.
– Макс, Макс, с тобой все в порядке?! – послышались взволнованные голоса.
– Черт возьми! – ругался Хорст, запутавшийся в пологе палатки. – Такого жуткого крика я отродясь не слышал.
А на востоке уже занимался рассвет. Пока еще светло-серый, но с завидной настойчивостью набирающий силу.
– Ну, что тут у тебя стряслось? – Макс почувствовал на своем плече крепкую руку Крюгера. – Ты нас всех насмерть перепугал.
И, обращаясь к остальным, Патрик весело спросил:
– Ну что, кто у нас на очереди завтра ночью орать?
Но Максу было совсем не до шуток. И суматоху вокруг себя он ощущал скорее подсознательно. Потому что у него перед глазами все еще стояло скованное судорогой страшное лицо. А в ушах продолжал звенеть дикий вопль призрака. В таком своеобразном трансе Шмидт находился не меньше часа. Женщины взялись отпаивать его горячим чаем, но это не очень помогало. И только когда уже совсем рассвело, Макс с видимым усилием выдавил:
– Ребята, это не я кричал…
Находившийся неподалеку Крюгер быстро подошел к Шмидту и опустился перед ним на корточки:
– А кто же тогда кричал, Макс? – спросил он.
При этом Патрик осторожно коснулся его предплечья. В тот же момент верблюжье одеяло, в которое Макс был закутан, соскользнуло с его плеч. И взору пораженных экспедишников открылись длинные и все еще кровоточащие царапины на теле молодого человека.
– Кто это тебя так? – не веря своим глазам, произнес Крюгер.
Макс совершенно спокойно взглянул на свои страшные раны и ответил:
– Тот, кто кричал…
Огромных размеров камни морены имели самые причудливые формы. В одном без труда можно было увидеть носорога, другой напоминал сидящего на гнезде страуса.
– Прямо какой-то каменный зверинец! – восхищался профессор Шиллинг.
Пятеро экспедишников двигались вдоль берега вот уже часа четыре. А этой выставке каменных скульптур, казалось, не будет конца и края. Оба проводника и Макс, у которого после незабываемой ночи и глубоких ран поднялась температура, остались в лагере. Как и Александра Калугина: перспектива целый день скакать с камня на камень ее не очень-то вдохновляла. Именно поэтому она с радостью согласилась помочь Джалалу с Фархадом поухаживать за больным.
– Может быть, здесь все же не обошлось без талантливой человеческой руки? – никак не мог поверить в естественное происхождение такого чуда природы Мартин.
– Нет, нет, это без сомнения следы титанической работы древних ледников, – выдал справку Хорст.
Люди шли не спеша, там и тут фотографируясь на память. Сандра Платеро-Вебер двигалась у самой кромки воды. Она вспоминала рассказанное Максом и вдруг поймала себя на мысли, что от ее впечатлительности за две с лишним недели похода и следа не осталось. И все же ей с трудом верилось, что столь короткий отрезок времени мог так повлиять на мировосприятие человека.
– О чем ты думаешь, Сандра? – услышала она голос Крюгера.
Женщина только тут заметила, что он шел рядом.
– О том, что я бы никогда не смогла себе представить, что произошедшее с нами вообще возможно.
И она сама улыбнулась своему признанию.
– Ты знаешь, я тоже начинаю подумывать о полном пересмотре своей точки зрения на окружающий нас мир. И это при условии, что я никогда особенно и не сомневался в существовании йети, Несси, йесина и других криптозоологических ребусов. А если совсем честно, то после нашей встречи со Старшими, после всего, что нам стало от них известно, я периодически вообще теряю почву под ногами.
Некоторое время они шли молча. Следующий вопрос Крюгера был для Сандры полнейшей неожиданностью:
– Сандра, скажи честно, зачем ты поехала в это путешествие?
Она взглянула в его ярко-синие глаза и увидела в них свое отражение. Но это было не отражение тридцатидвухлетней красивой и знающей себе цену женщины. Нет. Это было отражение юной девушки, студентки исторического факультета, неопытной, но чертовски любознательной. Для которой мир был похож на очень толстую, но и очень интересную книгу, заложенную на предисловии.
Сандра Платеро-Вебер вышла замуж слишком рано. Во всяком случае, так считали ее мама и подруги.
– Ну кто же в наше время так рано женится? – расстраивалась мать, узнав, что ее двадцатилетняя дочь тайно расписалась с каким-то, по ее словам, «лучшим мужчиной на свете».
Лучшего мужчину на свете звали Стив. Стив Фраймауэр. Когда отец Сандры, инженер по образованию, услышал фамилию зятя, он, задыхаясь от смеха, долго не мог произнести ни слова. А потом совершенно серьезно сообщил:
– Ну что же, свободных каменщиков у нас в роду еще не было (в переводе с немецкого «фраймауэр» означает – «свободный каменщик»), – и выдержав паузу, как бы между прочим добавил: – Если не считать, что отец твоей матери был печником.
Сказав это, он захохотал громче прежнего. Такой уж он был человек, отец Сандры. Никогда не мог отказать себе в удовольствии подтрунить над социальным происхождением своей супруги.
Стив, приятный молодой человек, был на целых десять лет старше Сандры. Но такая разница в возрасте девушку не смущала. Стив был образован и начитан. И очень охотно делился приобретенными знаниями. Он был полностью самостоятелен и уже в двадцать шесть лет имел собственную фирму, дела которой явно шли в гору. Иначе как можно было бы объяснить тот факт, что расходы на свадьбу он полностью взял на себя. Да и последующие пять лет их совместной жизни Сандра ни в чем себе не отказывала. Конечно же, это не означало, что девушка была с завышенными запросами. Просто, если ей для учебы нужна была книга, за которой другие студентки занимали очередь в библиотеках, то она шла и покупала ее. А за что Сандра своему мужу была особенно благодарна, так это за то, что он позволил ей, взяв на себя все мыслимые и немыслимые расходы, первые два года после окончания университета посвятить работе в археологических экспедициях в нескольких частях света. Опыт работы на раскопках в Греции, Египте, Боливии и на юге России помог ей устроиться при университете в Вене, где она быстро приобрела признание и уважение не только молодых ученых, но и представителей старой гвардии. Тех корифеев исторических наук, чье мнение зачастую принималось без долгих обсуждений, или, говоря открытым текстом, не обсуждалось вообще.
В тысяча девятьсот девяносто седьмом году родился Патрик, их сын. И, по иронии судьбы, именно в том году Сандра разошлась со Стивом. Основанием для развода послужили все те же свободные каменщики. Нет, с фамилией мужа (а Сандра при заключении брака пожелала оставить свою девичью фамилию) это ничего общего не имело. Просто Стив в действительности оказался масоном. Мало того, в своем обществе он имел определенный вес и в том же году получил новую степень посвящения.
– Сандра, – однажды с самым серьезным видом обратился к ней Стив, – что тебе известно о вольных каменщиках?
В то время Сандра была уже на пятом месяце беременности и, лежа в плетеном кресле на террасе их дома, наслаждалась первыми лучами весеннего солнца. Поглаживая слегка обозначившийся животик, она тоже с серьезным выражением лица ответила:
– О вольных каменщиках мне известно не так-то уж и много. Но достаточно, чтобы утверждать, что мой муж – Стив Фраймауэр – один из них.
При этих словах глаза ее супруга полезли на лоб.
– Откуда это стало тебе известно?! – задал он, с точки зрения Сандры, совершенно нелепый вопрос.
Поначалу она и приняла его вопрос за глупую шутку. И даже попыталась было снова пошутить, сославшись на его оригинальную фамилию. Но потом она увидела, что ее муж на самом деле взволнован. Стив никогда не был хорошим артистом. А потому реакция ее мужа заставила Сандру взглянуть на поднятую им тему под совершенно иным углом. И навела ее на неприятные размышления. Продолжая шутить, она незаметно, но уже куда внимательнее наблюдала за ним.
– Я, собственно, имела в виду твою неординарную фамилию, дорогой. Хотя…
– Что «хотя»? – Стив весь напрягся.
И это его напряжение Сандра чувствовала почти физически.
– Судя по твоей еще более неординарной, чем фамилия, реакции, тут скрывается что-то большее, нежели простое совпадение.
Стив опустился в соседнее кресло и теперь бросал на свою жену полные смятения взгляды. Следующие пять минут он молчал.
– Не так я себе все это представлял, – наконец подал он голос. И затем, хлопнув себя по коленке, выпалил: – Попался, как пацан!
А Сандра тем временем смотрела вдаль. В голове было пусто. И ей уже ни о чем не хотелось больше думать.
Патрик Крюгер и Сандра продолжали не спеша двигаться вдоль берега, прислушиваясь к шороху сдвигаемых водой мелких камешков и отдаленным голосам ушедших вперед товарищей.
– Понимаешь, – снова заговорила женщина. – Еще в школе, классе в девятом, у меня была хорошая подруга. Мы с ней очень любили читать книги, особенно детективы, и потом делиться своими впечатлениями. Как-то раз, проглотив очередную повесть про Джеймса Бонда, моя подруга сказала, что это, наверное, ужасно интересно – быть любовницей секретного агента. А я тогда ответила, что ни за что на свете не согласилась бы связать свою судьбу с таким человеком. Потому как жить с мыслью, что от тебя постоянно что-то скрывают, что существует какая-то тайна, которую тебе не положено знать, что человек, с которым ты до конца откровенен, живет двойной жизнью, если ты себя уважаешь, просто невозможно. – Сандра быстро взглянула на Патрика. – Стив рассказал мне о том, что на протяжении последних трехсот лет все мужчины в их роду состояли в какой-нибудь масонской ложе. И что его уже с малых лет учили хранить тайну. И чем дальше он об этом говорил, тем яснее мне становилось, что Стив мне никогда и не принадлежал. Что все эти его ученики, подмастерья и магистры и есть его настоящая семья! Мне даже показалось, что и женился-то он на мне только для прикрытия… – На этих словах Сандра запнулась. – Хотя это, конечно, было не так. Стив был хорошим мужем. В общем, в тот же вечер я перебралась к маме. Стив не возражал. Говорил, что хорошо понимает мое состояние. Но он не понимал. С каждым новым днем я все больше чувствовала себя обманутой… и одинокой. А через неделю я его уже ненавидела. Теперь в моих глазах он был изменником. Для меня тогда не было большой разницы, спит ли он с другой женщиной или проводит время с толпой мужиков… играя в смешные взрослые игры. А через месяц он приехал и сам предложил мне подать на развод.
Тут Патрик Крюгер заметил, как блеснули глаза молодой женщины. Но не от гнева, а от растворенной в слезах старой обиды. А Сандра продолжала рассказывать:
– Но надо отдать должное этому человеку. Он был настоящим джентльменом. С того дня на моем счете в банке каждый месяц появлялась приличная сумма денег. В общем, он хорошо обеспечивал нас: меня и маленького Патрика.
– Сандра, – коснулся ее руки Крюгер, – если тебе тяжело говорить об этом…
Однако она не дала ему договорить.
– Ты знаешь, я еще никому, даже матери этого не рассказывала! – улыбаясь сквозь слезы, продолжала Сандра. – Иногда мы встречались. И постепенно наши отношения переросли в дружбу. Как бы смешно это ни звучало, но это так.
– Что же здесь смешного? – попытался несколько отвлечь ее от невеселых воспоминаний Патрик.
– Ну вообще-то, такое происходит вначале, задолго до свадьбы, когда люди только начинают друг друга узнавать.
– А какие у него отношения с сыном? – неожиданно спросил Крюгер.
– Как-то, когда я еще лежала в больнице, уже после родов, Стив появился с огромным букетом цветов. Патрик спал в кроватке рядом. Стив наклонился над ним, долго рассматривал, а потом поцеловал в лобик. И сказал, что из него вырастет очень хороший человек. И еще он сказал, что будет с ним рядом, пока жив, но постарается никогда не попадаться ему на глаза. Стив объяснил это тем, что если он недостоин быть моим мужем, то не имеет права называть себя отцом Патрика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45