— Ты не хо…
Докончить вопрос она не успела.
Луч лазерного инъектора, который появился в руке Гарса, коснулся пульсирующей жилки у нее на шее, и девушка, осекшись, оцепенела.
Инъектор был заряжен гетилюксом, который Гарс обнаружил в перечне материалов, приданных группе СПИ для проведения научных экспериментов.
— Сядь, — сказал Гарс Агессе, чтобы проверить, как действует препарат, пролежавший на складе бог знает сколько лет. Она покорно опустилась прямо на пол. «Черт, я же не уточнил, куда ей следует сесть, а гетилюкс превращает человека в робота, послушно делающего только то, что ему скажут делать». — Встань!
Она поднялась.
Что бы такое несусветное ей еще задать? В голове побежали до отвращения пошлые и гадкие варианты, но Гарс достойно отразил их атаку.
— Скажи мне все, что ты знаешь о тайном отсеке в коридоре на двенадцатом ярусе, рядом со складом электроники, — приказал он девушке, превратившейся в живую статую.
На лице Агессы не дрогнула ни одна жилка, только при ответе шевельнулись губы:
— Я ничего не знаю о тайном отсеке в коридоре на двенадцатом ярусе, рядом со складом электроники.
Несмотря на драматизм ситуации, Гарс не удержался от невольной улыбки. Оказывается, человек под воздействием гетилюкса дает не только честный, но и полный ответ на заданный ему вопрос, и допрос тогда напоминает один из тех диалогов, которые обычно ведут друг с другом безжизненные персонажи учебников иностранного языка:
— Вы прочитали эту книгу?
— Нет, я не прочитал эту книгу.
— Любите ли вы театр?
— Да, я очень люблю театр.
— Что ты знаешь об исследованиях, которые проводит сектор двести три? — спросил он вслух.
— Об исследованиях, которые проводит сектор двести три, я знаю очень мало, — ровным голосом ответила Агесса.
Ага, значит, это все равно что беседовать с транспьютером, лишенным интеллекта. Значит, надо задавать только конкретные вопросы — «Кто? Что? Где? Когда?», но едва ли имеет смысл прибегать к вопросам «Зачем?» и «Почему?».
Интересно, на сколько хватит действия гетилюкса? На полчаса? Или на несколько минут? В инструкции приводились на этот счет какие-то сложные расчеты, увязывавшие время действия препарата с весом тела, темпераментом и общим самочувствием «объекта». В любом случае, не надо терять времени на абстрактные вопросы.
Скорее всего Агесса едва ли сможет четко и внятно поведать, как ее отец руководит поисками методики управления поведением как отдельно взятых индивидуумов, так и целых коллективов. Если даже она и ведает о том, что скрывается за невинными и внешне дурацкими экспериментами Лапорта и иже с ним, то, чтобы вытянуть из нее это знание, потребуется много времени. Кроме того, и так ясна подоплека всей этой возни вокруг информационного воздействия.
Чем меньше информации человек получает из окружающего мира, тем легче этим человеком управлять. Этот закон открыл один из основателей Когниции, профессор информатики Хеверлинк. В трудах этого ученого приводился классический пример практического использования этого закона: чтобы научить попугая или другую говорящую птицу воспроизводить человеческую речь, на время «урока» клетку накрывают черной тряпкой и создают тишину, в которой звучит только магнитофонная запись одних и тех же фраз.
В архивах Сети не сохранились документы, объясняющие, почему исследования Хеверлинка и его сподвижников были сначала приостановлены, а затем и полностью прекращены — во всяком случае, официально.
Однако Прегон и Лапорт творчески развили теорию «бесконтактного» управления людьми и сумели создать устройство, позволяющее осуществлять это управление на расстоянии. Они пока находятся в самом начале исследований, и прибор их функционирует еще ненадежно и на малой дистанции. Да, максимум, что они пока могут внушить своим подопытным, — это простые физиологические рефлексы и позывы. Например, голод, жажду, желание немедленно посетить туалет.
Но ведь это только начало. Рано или поздно, они сумеют эффективно управлять большими массами людей, не покидая филиала Когниции. Им не надо будет строить клетки для людей, как для попугаев, чтобы заставить их поступать так, как это выгодно им, когниторам, бесконечно познающим бесконечный мир. Эти клетки уже существуют на Земле, и имя им — Купола…
«Тот тайный отсек рядом со складом наверняка как-то связан с этими преступными целями Когниции, и я любым способом должен побывать в нем. Даже если мне придется для этого убить кого-то из этих любознательных, умных и спокойных варваров с учеными степенями… Уж кто-кто, а Прегон должен быть в числе обладателей допуска в секретное помещение. И если мне не удастся выкачать из его дочки никакой полезной информации, то придется дождаться его прихода. Жаль, что оружия у меня нет, хотя я и без оружия справлюсь с любым из них».
— Скажи, — приказал Гарс Агессе н уже понял, что в диалоге с гетилюксированными это слово является ключевым, если хочешь получить ответ на свой вопрос — иначе «живой робот» сочтет, что ты просто размышляешь вслух), — скажи, твой отец работает дома?
— Да, мой отец работает дома.
— Скажи, что твой отец делает, когда работает дома?
— Когда мой отец работает дома, он ничего не делает. Он только сидит и набирает текст…
Гарс чуть не выругался. Занудное повторение одних и тех же оборотов уже не забавляло, а раздражало его.
— Скажи, на чем твой отец набирает текст при работе дома? — спросил он.
Ни здесь, ни в гостиной, через которую они проходили, не было видно ни интов, ни транспьютеров.
— У него есть комп-нот, — внезапно отказавшись от повторения его вопроса, почти осмысленно ответила девушка, и он испугался: может, действие гетилюкса заканчивается? Но стояла Агесса все так же неестественно прямо, уставясь в пространство перед собой. «Нет, нет, — решил он, — пока еще она — полностью моя…»
— Скажи, где находится этот комп-нот? — осведомился он, не надеясь на удачу. Сейчас выяснится, что профессор носит этот комп-нот всегда с собой, и тогда останется только дожидаться его самого… Но девушка невозмутимо произнесла:
— Этот комп-нот лежит в верхнем ящике рабочего стола отца.
— Идем туда! — приказал, не веря еще в успех, Гарс.
Они опять прошли через безликую, лишенную уюта гостиную и углубились в коридор, который привел их в комнату, которая должна была принадлежать Прагону. Это был гибрид домашнего кабинета и спальни холостяка. Или смесь тюремной камеры-одиночки, предназначенной для пожизненного заключения какого-нибудь выдающегося политического деятеля, и походной кабинет-палатки военачальника образца двадцать первого века.
Однако разглядывать интерьер Гарс не собирался. Он устремился к письменному столу, стоявшему перед большим голоокном, и рванул на себя верхний ящик. Комп-нот был там.
Он уселся за стол, не забыв посадить и девушку — на этот раз он не забыл указать точный адрес того места, куда она должна была сесть (кресло в углу), — и включил приборчик.
На небольшом экранчике высветилась строка:
«Введите пароль».
«Проклятье! Видимо, без профессора мне все равно не обойтись!»
Он покосился на Агессу.
— Ты знаешь пароль к этому комп-ноту? — спросил он, уже забыв о необходимости строить вопрос в виде приказания.
Однако она все же ответила.
— Да, я знаю пароль к этому комп-ноту.
— Продиктуй мне пароль к комп-ноту твоего отца! — не дослушав девушку, потребовал Гарс.
— Бе-ат-ри-са, — по слогам произнесла Агесса.
— Женское имя? — удивился Гарс, вводя пароль. — Почему?
Девушка молчала. И тогда он сам догадался:
— Скажи, твою мать звали Беатрисой?
—Да.
Что-то мелькнуло в глубине замороженных гетилюксом глаз девушки, и Гарс понял, что к ней начинает возвращаться контроль над своим телом. Значит, еще немного — и его ждет неприятное объяснение.
Между тем комп-нот включился, выведя на экранчик схему расположения информации. Ее было много.
— Сейчас ты пойдешь в свою комнату, ляжешь, на кровать и крепко заснешь, — сказал Гарс Агессе. — Ты проспишь до утра, а когда проснешься, то не будешь помнить о том, что я был здесь. Ты также забудешь все, о чем мы с тобой говорили. А еще ты забудешь о… — Он хотел было сказать «о своем влечении ко мне», но что-то остановило его. Какое право он имеет распоряжаться ее душевными порывами, если и так уже попользовался ею вволю? — Ладно, этовсе… Выполняй.
Двигаясь целеустремленно и очень точно, девушка поднялась и вышла из комнаты. Вскоре в глубине квартиры захлопнулась дверь.
Гарс принялся исследовать комп-нот.
В глубине души он сомневался, что найдет здесь какую-либо важную информацию. Эмиль Прегоу явно не относился к числу фанатиков-ученых, стереотипно изображаемых в художественной литературе рассеянными чудаками, то и дело теряющими предметы личного обихода и узнающими о погоде за окном из компьютерных метеосводок. Вряд ли он стал бы заносить сведения о секретных исследованиях Когниции в свою электронную записную книжку, да еще хранить ее дома!
Но, с другой стороны, чего ему опасаться? Даже если кто-то из коллег и догадается о подлинной сути экспериментов группы СПИ, то разве кому-то придет в голову залезть в жилище всеми уважаемого руководителя сектора, чтобы порыться в его личных вещах? Он же не знает, что угроза утечки информации исходит от рядового лаборанта, работающего, можно сказать, у него под носом!
Думая так, Гарс лихорадочно рылся в виртуальных записях Прагона. И убеждался, что он прав в своих предположениях.
Потому что если где-то и проскальзывали намеки на причастность сектора два-ноль-три к разработке методов массового зомбирования, то лишь в виде туманных, тщательно завуалированных пассажей. В большинстве своем это были цитаты из чьих-то публикаций с комментариями Прегона:
«Для достижения максимального эффекта от воздействия следует прилагать минимум этого воздействия. — Ас!..»
«Если на момент подачи команды свободного места не найдется, она вряд ли будет выполнена. — Но это же очевидно!»
"Величайшие ошибки и неудачи правителей, полководцев, вождей… могли быть вызваны тем, что они, не сообразуясь с состоянием психического предрасположения масс, либо требовали от них невозможного, либо ошибочно рассчитывали на их поддержку в то время, когда внешние факторы еще не начинали оказывать на них свое влияние… Не будет отныне более ложных шагов, неудачных попыток, незакономерных стремлений. (А.Чижевский. Физические факторы исторического процесса.) — До поразительности актуальной.
… м.б., сны — естеств. реакция организма на то, что поток инф-ции падает ниже допустимого знач-ия? — Проверить опытным путем!"…
«Нужна не столько апология далекого идеала, которая в столкновении с жизненными реалиями может лишь дезориентировать личность, а то и разрушить ее, сколько обращение к непреходящим ценностям, к культуре повседневного поведения, к уважению сиюминутного существования — своего и ближнего (В.Ротарь. Совесть и выбор). —Использовать в докладе на ученом совете по проблеме воздействия!»
«О, если бы все правительства учили людей одной и той же бессмыслице, это было бы еще не так ужасно. К несчастью, каждая сторона ставит на людей свое собственное клеймо, и это-то разнообразие служит плохому делу взаимной агрессивности между сторонниками различных кредо. — Превенторы и экстроперы!»
"Если на Земле вообще возможен мир, то для его установления правительства либо должны отказаться вообще от навязывания догм, либо все вместе должны суметь навязать своим подданным одну всеобщую догму.
(Бертран Рассел. Очерки об интеллектуальном убожестве). — Непременно показать сей тезис Г.Л., чтобы повесил у себя над столом в качестве девиза!"
Но в одном месте Гарсу попалась коротенькая, но способная много значить пометка:
«Идентиф. № 0007-8642с-П1». Сопровождалась эта запись непонятным символом, смахивающим не то на знак бесконечности, употребляемый в математике, не то на сильно сплющенное в вертикальной плоскости оптическое приспособление для страдавших дефектами зрения… кажется раньше его называли «очки».
Это вполне могло относиться к чему угодно, но не к той двери, через которую хотел пройти Гарс. Мало ли идентификаторов могло быть у руководителя целого научного сектора и члена ученого совета Когниции!
Но на всякий случай Гарс вызубрил таинственный номер наизусть.
За время своего пребывания под землей он хорошо усвоил заповедь номер один когнитора: лучшим способом проверки гипотезы является практический эксперимент.
Глава 6
Когда спрятанная в стене дверь гостеприимно распахнулась, Гарс невольно попятился. Трагедия, постигшая его после ухода за Горизонт вместе с земляками, навсегда отшибла тупую уверенность в том, что вылазки в неизвестность могут иметь благополучный конец. И теперь у него мелькнула мысль: а что, если обратного хода здесь тоже не будет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Докончить вопрос она не успела.
Луч лазерного инъектора, который появился в руке Гарса, коснулся пульсирующей жилки у нее на шее, и девушка, осекшись, оцепенела.
Инъектор был заряжен гетилюксом, который Гарс обнаружил в перечне материалов, приданных группе СПИ для проведения научных экспериментов.
— Сядь, — сказал Гарс Агессе, чтобы проверить, как действует препарат, пролежавший на складе бог знает сколько лет. Она покорно опустилась прямо на пол. «Черт, я же не уточнил, куда ей следует сесть, а гетилюкс превращает человека в робота, послушно делающего только то, что ему скажут делать». — Встань!
Она поднялась.
Что бы такое несусветное ей еще задать? В голове побежали до отвращения пошлые и гадкие варианты, но Гарс достойно отразил их атаку.
— Скажи мне все, что ты знаешь о тайном отсеке в коридоре на двенадцатом ярусе, рядом со складом электроники, — приказал он девушке, превратившейся в живую статую.
На лице Агессы не дрогнула ни одна жилка, только при ответе шевельнулись губы:
— Я ничего не знаю о тайном отсеке в коридоре на двенадцатом ярусе, рядом со складом электроники.
Несмотря на драматизм ситуации, Гарс не удержался от невольной улыбки. Оказывается, человек под воздействием гетилюкса дает не только честный, но и полный ответ на заданный ему вопрос, и допрос тогда напоминает один из тех диалогов, которые обычно ведут друг с другом безжизненные персонажи учебников иностранного языка:
— Вы прочитали эту книгу?
— Нет, я не прочитал эту книгу.
— Любите ли вы театр?
— Да, я очень люблю театр.
— Что ты знаешь об исследованиях, которые проводит сектор двести три? — спросил он вслух.
— Об исследованиях, которые проводит сектор двести три, я знаю очень мало, — ровным голосом ответила Агесса.
Ага, значит, это все равно что беседовать с транспьютером, лишенным интеллекта. Значит, надо задавать только конкретные вопросы — «Кто? Что? Где? Когда?», но едва ли имеет смысл прибегать к вопросам «Зачем?» и «Почему?».
Интересно, на сколько хватит действия гетилюкса? На полчаса? Или на несколько минут? В инструкции приводились на этот счет какие-то сложные расчеты, увязывавшие время действия препарата с весом тела, темпераментом и общим самочувствием «объекта». В любом случае, не надо терять времени на абстрактные вопросы.
Скорее всего Агесса едва ли сможет четко и внятно поведать, как ее отец руководит поисками методики управления поведением как отдельно взятых индивидуумов, так и целых коллективов. Если даже она и ведает о том, что скрывается за невинными и внешне дурацкими экспериментами Лапорта и иже с ним, то, чтобы вытянуть из нее это знание, потребуется много времени. Кроме того, и так ясна подоплека всей этой возни вокруг информационного воздействия.
Чем меньше информации человек получает из окружающего мира, тем легче этим человеком управлять. Этот закон открыл один из основателей Когниции, профессор информатики Хеверлинк. В трудах этого ученого приводился классический пример практического использования этого закона: чтобы научить попугая или другую говорящую птицу воспроизводить человеческую речь, на время «урока» клетку накрывают черной тряпкой и создают тишину, в которой звучит только магнитофонная запись одних и тех же фраз.
В архивах Сети не сохранились документы, объясняющие, почему исследования Хеверлинка и его сподвижников были сначала приостановлены, а затем и полностью прекращены — во всяком случае, официально.
Однако Прегон и Лапорт творчески развили теорию «бесконтактного» управления людьми и сумели создать устройство, позволяющее осуществлять это управление на расстоянии. Они пока находятся в самом начале исследований, и прибор их функционирует еще ненадежно и на малой дистанции. Да, максимум, что они пока могут внушить своим подопытным, — это простые физиологические рефлексы и позывы. Например, голод, жажду, желание немедленно посетить туалет.
Но ведь это только начало. Рано или поздно, они сумеют эффективно управлять большими массами людей, не покидая филиала Когниции. Им не надо будет строить клетки для людей, как для попугаев, чтобы заставить их поступать так, как это выгодно им, когниторам, бесконечно познающим бесконечный мир. Эти клетки уже существуют на Земле, и имя им — Купола…
«Тот тайный отсек рядом со складом наверняка как-то связан с этими преступными целями Когниции, и я любым способом должен побывать в нем. Даже если мне придется для этого убить кого-то из этих любознательных, умных и спокойных варваров с учеными степенями… Уж кто-кто, а Прегон должен быть в числе обладателей допуска в секретное помещение. И если мне не удастся выкачать из его дочки никакой полезной информации, то придется дождаться его прихода. Жаль, что оружия у меня нет, хотя я и без оружия справлюсь с любым из них».
— Скажи, — приказал Гарс Агессе н уже понял, что в диалоге с гетилюксированными это слово является ключевым, если хочешь получить ответ на свой вопрос — иначе «живой робот» сочтет, что ты просто размышляешь вслух), — скажи, твой отец работает дома?
— Да, мой отец работает дома.
— Скажи, что твой отец делает, когда работает дома?
— Когда мой отец работает дома, он ничего не делает. Он только сидит и набирает текст…
Гарс чуть не выругался. Занудное повторение одних и тех же оборотов уже не забавляло, а раздражало его.
— Скажи, на чем твой отец набирает текст при работе дома? — спросил он.
Ни здесь, ни в гостиной, через которую они проходили, не было видно ни интов, ни транспьютеров.
— У него есть комп-нот, — внезапно отказавшись от повторения его вопроса, почти осмысленно ответила девушка, и он испугался: может, действие гетилюкса заканчивается? Но стояла Агесса все так же неестественно прямо, уставясь в пространство перед собой. «Нет, нет, — решил он, — пока еще она — полностью моя…»
— Скажи, где находится этот комп-нот? — осведомился он, не надеясь на удачу. Сейчас выяснится, что профессор носит этот комп-нот всегда с собой, и тогда останется только дожидаться его самого… Но девушка невозмутимо произнесла:
— Этот комп-нот лежит в верхнем ящике рабочего стола отца.
— Идем туда! — приказал, не веря еще в успех, Гарс.
Они опять прошли через безликую, лишенную уюта гостиную и углубились в коридор, который привел их в комнату, которая должна была принадлежать Прагону. Это был гибрид домашнего кабинета и спальни холостяка. Или смесь тюремной камеры-одиночки, предназначенной для пожизненного заключения какого-нибудь выдающегося политического деятеля, и походной кабинет-палатки военачальника образца двадцать первого века.
Однако разглядывать интерьер Гарс не собирался. Он устремился к письменному столу, стоявшему перед большим голоокном, и рванул на себя верхний ящик. Комп-нот был там.
Он уселся за стол, не забыв посадить и девушку — на этот раз он не забыл указать точный адрес того места, куда она должна была сесть (кресло в углу), — и включил приборчик.
На небольшом экранчике высветилась строка:
«Введите пароль».
«Проклятье! Видимо, без профессора мне все равно не обойтись!»
Он покосился на Агессу.
— Ты знаешь пароль к этому комп-ноту? — спросил он, уже забыв о необходимости строить вопрос в виде приказания.
Однако она все же ответила.
— Да, я знаю пароль к этому комп-ноту.
— Продиктуй мне пароль к комп-ноту твоего отца! — не дослушав девушку, потребовал Гарс.
— Бе-ат-ри-са, — по слогам произнесла Агесса.
— Женское имя? — удивился Гарс, вводя пароль. — Почему?
Девушка молчала. И тогда он сам догадался:
— Скажи, твою мать звали Беатрисой?
—Да.
Что-то мелькнуло в глубине замороженных гетилюксом глаз девушки, и Гарс понял, что к ней начинает возвращаться контроль над своим телом. Значит, еще немного — и его ждет неприятное объяснение.
Между тем комп-нот включился, выведя на экранчик схему расположения информации. Ее было много.
— Сейчас ты пойдешь в свою комнату, ляжешь, на кровать и крепко заснешь, — сказал Гарс Агессе. — Ты проспишь до утра, а когда проснешься, то не будешь помнить о том, что я был здесь. Ты также забудешь все, о чем мы с тобой говорили. А еще ты забудешь о… — Он хотел было сказать «о своем влечении ко мне», но что-то остановило его. Какое право он имеет распоряжаться ее душевными порывами, если и так уже попользовался ею вволю? — Ладно, этовсе… Выполняй.
Двигаясь целеустремленно и очень точно, девушка поднялась и вышла из комнаты. Вскоре в глубине квартиры захлопнулась дверь.
Гарс принялся исследовать комп-нот.
В глубине души он сомневался, что найдет здесь какую-либо важную информацию. Эмиль Прегоу явно не относился к числу фанатиков-ученых, стереотипно изображаемых в художественной литературе рассеянными чудаками, то и дело теряющими предметы личного обихода и узнающими о погоде за окном из компьютерных метеосводок. Вряд ли он стал бы заносить сведения о секретных исследованиях Когниции в свою электронную записную книжку, да еще хранить ее дома!
Но, с другой стороны, чего ему опасаться? Даже если кто-то из коллег и догадается о подлинной сути экспериментов группы СПИ, то разве кому-то придет в голову залезть в жилище всеми уважаемого руководителя сектора, чтобы порыться в его личных вещах? Он же не знает, что угроза утечки информации исходит от рядового лаборанта, работающего, можно сказать, у него под носом!
Думая так, Гарс лихорадочно рылся в виртуальных записях Прагона. И убеждался, что он прав в своих предположениях.
Потому что если где-то и проскальзывали намеки на причастность сектора два-ноль-три к разработке методов массового зомбирования, то лишь в виде туманных, тщательно завуалированных пассажей. В большинстве своем это были цитаты из чьих-то публикаций с комментариями Прегона:
«Для достижения максимального эффекта от воздействия следует прилагать минимум этого воздействия. — Ас!..»
«Если на момент подачи команды свободного места не найдется, она вряд ли будет выполнена. — Но это же очевидно!»
"Величайшие ошибки и неудачи правителей, полководцев, вождей… могли быть вызваны тем, что они, не сообразуясь с состоянием психического предрасположения масс, либо требовали от них невозможного, либо ошибочно рассчитывали на их поддержку в то время, когда внешние факторы еще не начинали оказывать на них свое влияние… Не будет отныне более ложных шагов, неудачных попыток, незакономерных стремлений. (А.Чижевский. Физические факторы исторического процесса.) — До поразительности актуальной.
… м.б., сны — естеств. реакция организма на то, что поток инф-ции падает ниже допустимого знач-ия? — Проверить опытным путем!"…
«Нужна не столько апология далекого идеала, которая в столкновении с жизненными реалиями может лишь дезориентировать личность, а то и разрушить ее, сколько обращение к непреходящим ценностям, к культуре повседневного поведения, к уважению сиюминутного существования — своего и ближнего (В.Ротарь. Совесть и выбор). —Использовать в докладе на ученом совете по проблеме воздействия!»
«О, если бы все правительства учили людей одной и той же бессмыслице, это было бы еще не так ужасно. К несчастью, каждая сторона ставит на людей свое собственное клеймо, и это-то разнообразие служит плохому делу взаимной агрессивности между сторонниками различных кредо. — Превенторы и экстроперы!»
"Если на Земле вообще возможен мир, то для его установления правительства либо должны отказаться вообще от навязывания догм, либо все вместе должны суметь навязать своим подданным одну всеобщую догму.
(Бертран Рассел. Очерки об интеллектуальном убожестве). — Непременно показать сей тезис Г.Л., чтобы повесил у себя над столом в качестве девиза!"
Но в одном месте Гарсу попалась коротенькая, но способная много значить пометка:
«Идентиф. № 0007-8642с-П1». Сопровождалась эта запись непонятным символом, смахивающим не то на знак бесконечности, употребляемый в математике, не то на сильно сплющенное в вертикальной плоскости оптическое приспособление для страдавших дефектами зрения… кажется раньше его называли «очки».
Это вполне могло относиться к чему угодно, но не к той двери, через которую хотел пройти Гарс. Мало ли идентификаторов могло быть у руководителя целого научного сектора и члена ученого совета Когниции!
Но на всякий случай Гарс вызубрил таинственный номер наизусть.
За время своего пребывания под землей он хорошо усвоил заповедь номер один когнитора: лучшим способом проверки гипотезы является практический эксперимент.
Глава 6
Когда спрятанная в стене дверь гостеприимно распахнулась, Гарс невольно попятился. Трагедия, постигшая его после ухода за Горизонт вместе с земляками, навсегда отшибла тупую уверенность в том, что вылазки в неизвестность могут иметь благополучный конец. И теперь у него мелькнула мысль: а что, если обратного хода здесь тоже не будет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45