До шией Эйлле донеслись восхищенные шепотки. Он только что продемонстрировал блестящее владение классикой «Языка тела». Более того: даже если кому-то из молодых отпрысков показывали подобные позы, мало кто осмелился бы принимать их в столь ответственной ситуации. Несмотря на свой возраст, Эйлле получил превосходную подготовку. И не просто научился многому, но научился очень и очень хорошо.
Ава Нарво свирепо взглянул на него, но придраться было не к чему. В конце концов Губернатор сдался.
— Наверное, вы действительно можете принести пользу, — нехотя признал он. — Но вы получили столь низкое назначение… это означает, что они никогда не призовут вас обратно для продолжения рода.
Эйлле посмотрел на него, изо всех сил стараясь удержать хотя бы те элементы позы, которые выражали восхищение, даже если остальные будут потеряны. Размножение было глубоко интимным процессом, тем более для великих коченов, и редко происходило за пределами Дома кочена. Эйлле никогда не слышал, чтобы кто-нибудь разговаривал об этом здесь, тем более в присутствии другой расы, да еще и в такой небрежной манере.
— Они отправили вас чистить этот мир от экскрементов, — продолжал Оппак. — Можно ли так поступить с действительно многообещающим отпрыском? Несомненно, это была бы невозвратимая потеря, каковы бы ни были твои достижения. Кого вы умудрились разгневать, несмотря на свою молодость?
Эйлле знал, что это неправда. И Оппак тоже знал. Плутрак ценит его соответственно его достижениям, принимая во внимание его неопытность, и он получит шанс участвовать в продлении рода, когда придет время, наравне с остальным выводком. Это оскорбление — не более чем провокация. Но с какой целью? Может ли отпрыск Нарво, и тем более такой опытный, как Оппак, действовать столь опрометчиво? Великий кочен не бросается оскорблениями.
Однако больше Губернатор ничего не сказал. Через миг он повернулся к Эйлле спиной и нырнул в бассейн.
* * *
Хрупкая человеческая самка с короткими темно-золотыми волосами шагнула вперед. Ее плечи и руки грациозно изобразили «смущение-и-сочувствие». Она была одета в гладкую серебристую ткань, которая оборачивалась вокруг ее ног и скрывала некоторые линии тела, и из-за этого поза выглядела странно усеченной.
— О да, — произнесла она на почти безупречном джао. — Начало весьма интересное.
Глава 14
Отступив на несколько шагов, Кэтлин наблюдала, как Губернатор беседует с новоприбывшим — высоким джао с царственной осанкой и бархатистым пухом цвета только что отлитого золота. Джао танцевали. Точнее не скажешь, хотя у большинства инопланетян вид танцующих людей не вызывал ничего, кроме замешательства — равно как и другие виды искусства.
Черные глаза не отрываясь смотрели друг в друга, вспышки эмоций рождали в их обсидиановом глянце изумрудные искры. Позы плавно перетекали из одной в другую, и каждая была тщательно выверена — даже покачивания вибрис не нарушали общего впечатления.
Если переводить этот язык телодвижений на человеческий, Оппак кринну ава Нарво представал задирой, который пытался воспользоваться своим высоким положением, чтобы запугать нового подчиненного. Однако эта попытка провалилась, подумала Кэтлин.
Стоп. Эти двое — не люди, и проводить прямые аналогии с человеческими взаимоотношениями чревато серьезными ошибками. Тем не менее, ясно одно: Губернатору ава Нарво очень не по душе этот отпрыск кочена Плутрак, и можно не сомневаться, что соперничество между Нарво и Плутраком — далеко не единственная тому причина. Нет, истинные причины лежат гораздо глубже.
Затем Оппак отвернулся и направился к бассейну. Повинуясь неосознанному импульсу, Кэтлин шагнула вперед и произнесла на джао:
— О да. Начало весьма интересное.
Субкомендант обернулся и посмотрел на нее — очень благосклонно. Он был весь внимание и не собирался этого скрывать. Более необычного ваи камити Кэтлин никогда не видела — широкая черная полоса через глаза, которая делала его похожим на енота… или разбойника в полумаске.
— Вы очень хорошо говорите на джао, — произнес он по-английски. — Лучше, чем кто-либо из людей, кого мне доводилось встречать.
— Я нахожусь под покровительством джао с самого раннего детства, — сказала Кэтлин. — Ко мне приставлен телохранитель-джао. И я изучала ваш язык наравне с английским.
Эйлле указал на ее руки.
— Вас обучали общепринятым позам?
Она заметила, что все еще сохраняет позу «смущение-и-сочувствие», и уронила руки.
— Нет, — удержание позы требовало значительных усилий. Одно плечо затекло, и Кэтлин помассировала ноющую мышцу. — Я просто наблюдала за джао и запомнила несколько поз.
— Значит, вы очень наблюдательны. Молодому джао понадобилось бы много уроков, прежде чем он смог бы выполнить их с такой точностью. Вот только… — он отступил назад и прищурился.
— Что? Я сделала что-то не так?
Сейчас его иззелена-черные глаза казались непроницаемыми, и Кэтлин стало не по себе. К тому же она заметила, что несколько людей и джао наблюдают за ними.
— Пальцы. У людей один лишний палец, классической композицией он не предусмотрен. Но вы можете деакцентировать внимание, сжав два пальца вместе, — он взял ее за Руку и сложил ее безымянный палец вместе с мизинцем в арку, выражающую «сочувствие».
Его кожа была прохладной и покрыта бархатистым пухом, но под ней ощущался стальной каркас мышц. Кэтлин удерживала позу несколько секунд, позволяя ему оценить результат, а затем опустила руку.
— Я поняла, — сказала она. — Спасибо за наставление, Субкомендант. Я постараюсь оказаться достойной вашего урока.
— О да, — отозвался Эйлле. — Все мы стараемся быть достойными, при тьме и свете, в течение каждого планетного цикла. Эти усилия никогда не прекращаются.
Он все еще рассматривал Кэтлин, когда кряжистый темно-рыжый джао что-то проговорил ему на ухо. Улучив момент, она поспешила скрыться в толпе. Но ускользнуть незаметно ей не удалось.
— Не так быстро, — негромко проговорил Кларик, когда Кэтлин, наконец, остановилась. Во время беседы с Эйлле он находился поблизости и последовал за ней. Теперь они стояли около одной из каменных полочек, на которой красовались всевозможные кушанья — настоящая радуга. — Что там у вас происходило?
— Не могу объяснить.
Ее щеки горели. Любому — любому человеку — видно, как она взволнована. И это нечестно. Люди могут контролировать свои эмоции, но не их проявления, которые становятся всеобщим достоянием. А вот джао вольны выбирать, о каких эмоциях сообщать окружающим, а какие оставлять при себе.
— Вы что-то сделали и что-то сказали, но я ничего не понял, потому что вы говорили слишком тихо. А он это прокомментировал, так? Простите, если я ошибаюсь.
— По-моему, я просто выставила себя полной дурой! — Кэтлин выбрала ломтик чего-то розовато-серого и откусила, стараясь не обращать внимания на специфический запах. Похоже на подпорченное мясо. — Я попыталась изобразить одну из их общепринятых поз, которыми они пользуются при общении друг с другом. Но у меня получилось неважно, и он объяснил, как сделать лучше.
Кларик помотал головой.
— Ничего не понимаю. Общепринятых поз?! Я знал, что у джао есть «Язык тела», — кажется, это так переводится. Что-то вроде нашей пантомимики. Но я понятия не имел, что на этот счет у них существуют какие-то предписания. Субкомендант Пинб не считала нужным посвящать меня в такие тонкости, а про Каула я и не говорю.
Джао действительно привели свой язык поз в очень систему, — ответила Кэтлин. — Эта система проработана ДО мелочей. У них есть специальные мастера, которые обучают молодых. Воспитание джао — по крайней мере, если он принадлежит какому-нибудь из великих коченов, — не может считаться завершенным до тех пор, пока он в совершенстве не освоит хотя бы базовый набор поз. А сколько их всего… Знаете, что мне это напоминает? Китайские иероглифы. Только их не пишут, а изображают при помощи рук и ног.
Она покосилась на Эйлле, который теперь стоял в противоположном конце помещения и с серьезным видом беседовал с тем самым рыжим джао.
— На самом деле, зря я его окликнула. Наверно, со стороны я выглядела как пудель, который пытается сделать реверанс.
— Любопытно, — генерал словно не услышал ее. — Так значит, у них целая система… А я и не знал. Разумеется, когда пообщаешься с ними подольше, начинаешь определять их настроение по телодвижениям. Но это получается скорее интуитивно. Я не всегда попадаю в точку, так что не слишком полагаюсь на свои догадки.
— Вы абсолютно правы. У них есть некоторые специфические эмоции и понятия, и аналогичных в нашей психологии и культуре просто нет. Так что не стоит рассчитывать, что поняли что-то правильно.
— А чего от вас хотел Субкомендант?
— Понятия не имею. Но подозреваю, что выставила себя круглой идиоткой.
Генерал пожал плечами.
— Ну что ж… По крайней мере, вы сумели привлечь его внимание. Мне, например, не удалось. Я хотел бы с ним познакомиться — как-никак, это мой командир. Но джао не любят, когда к ним лезут без приглашения. А сам он, как я понял, пока что в этом не заинтересован.
— Насколько я поняла, у него возникли какие-то затруднения с Губернатором, — сказала Кэтлин. — Пожалуй, сейчас не самый благоприятный момент.
— Тогда я подожду, — невозмутимо отозвался Кларик, сложив руки за спиной. — Последнее время это стало моим коньком.
Кэтлин скорчила гримасу.
— Думаю, это касается всех нас. Кстати, что означает его звание? Я немного знакома с обычаями джао, но с тем, что касается организации их армии, я просто не сталкивалась.
— Ну, как бы вам объяснить… У джао, строго говоря, нет воинских званий, как у нас — скорее, это должности. Каул кринну ава Дано — главнокомандующий. По сути, ему подчиняются все вооруженные силы джао, дислоцированные в Солнечной системе — в нашей Солнечной системе. В его непосредственном подчинении два Субкоменданта. Один командует войсками, сгруппированными в космосе, а другой — на эту должность как раз назначили ава Плутрака — теми, что базируются на поверхности планеты, — губы Кларика вновь тронула полуулыбка. — Как вы понимаете, это в теории. А на практике… Оставим в стороне тот факт, что у них нет разграничений по родам войск, как у нас — лучше сказать, как было у нас. И, кстати, между гражданскими и военными тоже. Но дело даже не в этом. До меня доходили слухи, что новый Субкомендант, едва прибыв в Паскагулу, сцепился с местным директором по производству на тамошнем заводе по модернизации. И в два счета поставил его на место. Если я правильно понимаю, на очереди Каул. И тогда выяснится, будет ли ава Плутрак командовать всеми наземными войсками или только джинау.
В этот момент из группы джао появилась Банле. Она только что искупалась и держала одежду в руках. Ее ворс не успел высохнуть и казался черным, а глаза тоже были черными и ничего не выражали. Кэтлин посмотрела на Кларика и улыбнулась.
— Банле, это генерал-майор Эд Кларик. Он будет служить под командованием нашего нового Субкоменданта.
Уши Банле стали похожи на два язычка черного пламени. Кэтлин отыгралась: такое представление с точки зрения джао было совершенно излишним и могло быть расценено лишь как утонченное оскорбление.
— В самом деле? — телохранительница прищурилась и вопросительно склонила голову. — А мне показалось, что ты разговаривала с самим Субкомендантом.
Разумеется, сейчас она еще и спросит, о чем. В ее обязанности входило не только охранять Кэтлин, но и шпионить за ней. Позволив себе насладиться купанием и оставив Кэтлин без присмотра, она совершила серьезный проступок.
Кэтлин огляделась поверх голов и заметила Эйлле кринну а Плутрака. Он стоял у края самого большого бассейна и наблюдал за Губернатором, который там купался.
. Да, мы беседовали. Он был очень мил и любезно уделил мне внимание. Он поинтересовался, где я обучалась Языку тела, и я сказала, что ты была моим лучшим наставником.
Банле отреагировала позой, которая была незнакома Кэтлин.
— Я никогда не давала тебе никаких наставлений!
— Но это не так, Банле, — сказала Кэтлин со всей невинностью, которую ей удалось изобразить. Она почувствовала, как напрягся Кларик. Тоже пытается не рассмеяться… На этот раз она затеяла опасную игру, но уже не могла остановиться. Тщеславие было одной из слабостей ее телохранительницы. — Каждый день, каждый час, даже когда я была слишком мала, чтобы помнить, твой блистательный образ находился у меня перед глазами. Как я могла не научиться?
Вместо ответа Банле быстро влезла в шаровары, надела перевязь и заняла свой обычный наблюдательный пост за плечом Кэтлин. Все верно: человек должен знать свое место. Кэтлин вздохнула. Ей удалось получить небольшую передышку, но хорошего понемногу. Зато теперь можно отправиться на поиски профессора Кинси и проследить за тем, чтобы он не наломал дров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86