— Пока все идет согласно инструкции, но… что они могли напортачить? Так, они чуть не застрелили девочку, нервы у них напряжены до предела, а значит… Там ведь есть люди!»
— Без нужды не стрелять, — произнес в микрофон Горман. Целиться как следует. Помните, что здесь могут быть живые люди…
«Этот командир — настоящий идиот, — окончательно убедился Берт. — Разве это и так не ясно, что они живы? Датчики работают — значит, их сердца еще бьются… Впрочем, все это неважно. Главное — придумать, как к нему подлезть и заставить сделать то, что нужно мне».
Рипли пропустила слова лейтенанта мимо ушей. У нее зародилось смутное подозрение, что есть еще одна опасность, пока неясная, но не относящаяся к Чужим. Пусть это простое предчувствие, но Рипли знала, когда ему можно доверять.
Если Чужие подготовили ловушку, то в чем ее суть? Почему они выбрали именно это место?
Интуиция подсказала Рипли, что опасность исходит от самого процессорного комплекса.
Большего, сколько бы она ни напрягалась, понять ей не удавалось.
Десантники шли. Коридор инопланетного корабля расширился, из перекрестка вело сразу несколько выходов. Изменился и свет. Откуда он шел, было непонятно, и именно это заставило Фроста, оказавшегося впереди, остановиться перед выходом на пустое пространство. Все ответвления коридора были пусты. Как бы странно ни выглядело то, что можно было условно назвать оборудованием этого корабля, в нем было одно неоспоримое преимущество: за него сложно было спрятаться так, чтобы опытный взгляд не заметил засады.
— Спокойнее! — рука Эйпона легла Фросту на плечо. — Фрост, пройди вперед…
Фрост мотнул головой.
Теперь уже остановились почти все.
Многим чудилось, что из пустых коридоров идет воздух, подгоняемый чужим дыханием.
Коридоры дышали враждебностью и злобой
— О Господи! — тихо простонал Хадсон и, чтобы не видеть всего этого, уставился снова на табло схемы.
Колонисты должны были быть в нескольких метрах от них — в той стороне, куда вел самый широкий из коридоров.
— Проклятье!
— Я сказал, спокойнее!
Эйпон пошел вперед. Остальные последовали за ним. Коридор вел их к какому-то новому помещению, которое, по идее, должно было соответствовать отсеку, но напоминало его крайне мало, зато по необычности превосходило все, виденное раньше. Потом коридор снова сузился, пропустил и х… Пожалуй, аналогов увиденному трудно было подобрать.
— Здесь что-то странное, — произнесла обогнавшая почти всех Вера.
— Это какое-то убежище?
Хадсон поежился. Хигс обвел взглядом товарищей и пришел к выводу, что пора пошутить. Когда шутишь, самому перестает быть страшно…
— Убежище — от кого? — переспросил он.
Намек никто не понял. На Хигса недоуменно посмотрели — и только.
— Никто ничего не трогает! — грозно предупредил Эйпон, поглядывая на стену, составленную из подобия переплетенных между собою окаменевших корней.
— Странные дела…
Хадсон хмуро смотрел на табло. Его все больше смущала одна деталь: никто из колонистов не сдвинулся с места за все время поиска. Неужели они лежали там связанные? Или они действительно находились, еще живые, в желудке чудовища?
Если было правильным второе предположение, выхода отсюда не было. Если первое… в таком случае колонисты были приманкой для них, а может, и для других землян, которые обязательно прилетят им на помощь.
Хитрая система: эти твари догадались, что пока живы свои, земляне не станут сбрасывать бомбы. Система старая, но надежная: пока есть заложники, можно и поторговаться… Так вот и прислали бы для переговоров кого-нибудь из начальства, а не заставляли других совать голову в петлю!
— Как здесь жарко… — пробормотал Дитрих, продолжая путь.
Под ногами чавкала грязь, похожая на слюну или слизь.
— Зато жара — сухая, — снова попробовал шутить Хигс.
— О, черт!
— Тихо, Хадсон!
— Пошли, пошли, — подгонял всех Эйпон. В его голосе все яснее звучала тревога.
— Пошли…
Рипли закрыла глаза. Так что же ее так волновало? Ловушка, засада… нет, не это!
— Лейтенант, — встрепенулась она, словно после дремы.
— Что? — вздрогнул лейтенант. Неужели он допустил какую-то ошибку, и эта женщина сумела ее заметить?
— Что у них за оружие?
Лейтенант расслабился. Тревога оказалась ложной.
— Десятимиллиметровое, бронебойное, стандартное, — упирая на букву "р", отчеканил Горман. — С разрывными пулями.
Разумеется!.. Рипли горько усмехнулась. Если оно пробьет потолок — а после сказанного в этом можно было не сомневаться, — всем станет очень «весело».
— Между прочим, ваша команда проходит сейчас возле теплообменников, точнее — под ними.
— Ну и что? — пожал плечами лейтенант.
На лице Берта впервые появилась озабоченность.
Представителей Компании не едят, но и они не бессмертны. Совсем недавно был случай, когда глава аварийной комиссии взлетел в воздух вместе с инспектируемым объектом.
Такая перспектива Берта не устраивала.
— А то, — вместо Рипли начал отвечать он, — что если они начнут стрелять там, то могут разрушить систему охлаждения.
— Ну и что? — продолжал недоумевать Горман. Компания заверила его, что за нанесенные оборудованию повреждения он материальной ответственности не несет, и какие-то системы охлаждения его в этом плане совершенно не волновали.
— Рипли совершенно права, — продолжал развивать свою мысль Берт. — Вся станция, этот процессор, — в принципе, один большой ядерный реактор.
— Не понимаю. — Разговор начал вызывать у лейтенанта раздражение.
Его люди были на боевом задании, в скором времени им, возможно, предстояло защищать свои жизни. Причем здесь разговоры о реакторе и прочей дребедени?
«Это конец… Неужели эти твари настолько умны, что смогли все это рассчитать?!» — ужаснулась Рипли.
— Может возникнуть ядерный взрыв, — с трудом сдерживаясь, пояснил Берт. — И тогда — adios muchachos!
«Прекрасно. — Горману показалось, что его ошпарили кипятком. Вот оно, наихудшее!»
Если ребята начнут защищаться и станция взорвется, никто не простит ему такой «халатности». Но с другой стороны, если он сейчас прикажет не стрелять, а на них нападут, — чем можно будет оправдаться тогда? Кто сможет тогда просто подать ему руку? Ему доверили жизни этих людей, он за них в ответе. Да разве сам себе он сможет простить, что послал их на убой?
— Дерьмо… — процедил лейтенант сквозь зубы.
Да, он сидел по уши в дерьме. Личный долг, долг морали, требовал чтобы он не мешал людям выполнять свое задание.
Но… будет ли им лучше, если станция взлетит на воздух? Это тоже смерть, и, в отличие от первой, уже не оставляющая даже мизерного шанса на спасение. Пока можно еще приказать ребятам повернуть назад, отойти, прийти к ним на выручку, наконец… Пусть уцелеют хоть немногие…
Но это — позор. Конец карьере, конец всем мечтам. Даже если Компания избавит его от ответственности и найдет другую работу…
А красивая смерть — кто сказал, что она будет именно красивой? Говорят, что мертвым все равно. Мертвец из Гормана получился бы неважный — он был согласен отправиться на тот свет только в том случае, если бы поступок был оценен надлежащим образом. Там, на Земле, будут знать только одно: станция взорвалась. И все. Значит, задание не выполнено. А кто виноват, если все участники операции погибли? Разумеется, командир. Горман сжал кулаки. Его сознание разрывалось на две части. Если бы хоть кто-то мог принять на себя ответственность за этот выбор!
Ну почему бы, например, представителю Компании не взять это на себя? Он — власть, он имеет право…
Но нет, решать должен командир. Он и только он. В этом и сила, и слабость любой военной операции.
— О черт… — в очередной раз пробормотал Горман.
Тянуть время до принятия решения было уже невозможно.
— Горман, что с вами? — внимательно посмотрел на лейтенанта представитель Компании.
Горман рассеянно кивнул.
Итак, его смертный час пробил. Из двух решений нужно было выбрать то, что кажется наименьшим злом.
Единственный его шанс заключается в том, что атаки со стороны Чужих в этом месте не будет. Надежды на это были весьма иллюзорными, но второй вариант не оставлял даже таких.
— Внимание… — Горман незаметно для всех зажмурился. Ему показалось, что он собрался нырнуть в речку неизвестной глубины, на неизвестной планете, совершенно не умея плавать. — Эйпон!
— Что, сэр? — Эйпон остановился.
Десантники находились в небольшом закутке, из которого был уже виден очередной «зал» или «отсек».
— Эйпон, вы не можете стрелять там, где вы находитесь.
— Что? — ошарашенно переспросил Эйпон.
— Вы поняли меня? — От волнения Горман не слышал его ответа.
— Нет, — удивленно поднял брови Эйпон.
— Повторяю. В том месте, где вы находитесь, стрелять опасно! Понятно теперь? Я прошу забрать у всех патроны.
Эффект, произведенный его словами, можно было сравнить только со взрывом бомбы.
Десантники переглянулись. Всем показалось, что они ослышались.
— Что? — еще раз переспросил Эйпон, хотя как раз у него таких сомнений не было.
Ему почудилось другое: командир попросту спятил. Иначе чем еще можно было объяснить столь дурацкий приказ?
Побелевший от ужаса Хадсон был близок к обмороку. Мало того, что их и так пригнали на верную гибель, — их еще и превращали в скотину, посылаемую на убой безо всяких шансов на сопротивление! И кто? Собственный командир!
«Вот уж какая забота об этих монстрах! — подумал Хигс. Переживают, чтобы они не попортили о нас зубки…»
— Вы что, не слышите приказа, Эйпон? — снова спросил Горман.
— Слышу, сэр. — Эйпон облизнул пересохшие губы.
Ему вдруг показалось, что сразу за проходом, в «зале», что-то шевелится.
Там была смерть, и она имела сейчас полное право над ними посмеяться.
— Он что, с ума сошел, что ли? — покачала кудрявой головой Вески.
Даже она вынуждена была признаться себе, что страх на этот раз захватил ее врасплох.
Одно дело — рисковать, когда знаешь, что твоя жизнь в твоих руках, что все зависит от твоей ловкости и от того, как скоро и насколько точно ты выстрелишь, и совсем другое — ждать смерти, которая станет хозяйкой положения, и против которой не поспоришь. При таких условиях и самый смелый человек легко превратится в труса — но можно ли будет его в этом упрекнуть?
— И чем же мы будем стрелять? — все еще не веря своим ушам, выдавил Дитрих.
— Интересно!.. — выпучив глаза пробормотал Эйпон. — А чем мы будем действовать? Матом, что ли?
— Я сказал, сержант. — Необходимость вести спор окончательно убедила Гормана в правильности принятого решения. Точнее, это теперь стало не самым важным на данный момент. Решение принято, приказ отдан, теперь главным было не допустить неподчинения. Если десантники сейчас взбунтуются, это будет хуже обоих первых вариантов. Во всяком случае, лично для него. Лейтенант был обязан в этой ситуации настоять на своем, чего бы это ни стоило. — Приказываю обойтись без стрельбы и не пускать в ход гранаты. В крайнем случае чего, используйте огнеметы.
Эйпон шумно выдохнул. Его выбор был куда проще: или подчиниться идиотскому приказу старшего по званию, или устроить бунт. Первое ему не нравилось по весьма понятным причинам, но второе… К бунтам, восстаниям и прочим массовым беспорядкам Эйпон, несмотря на свое прошлое, питал глубокое и врожденное отвращение.
Что ж, раз уж начальству так нужна их кровь, то… какое право они имеют не подчиняться?
— Вы слышали, дорогие? — повернулся сержант к своей команде. Давайте мне магазины. — И, убедившись, что его команду выполнять не торопятся, добавил на более высоких нотах: — Вынимайте! Кому сказано?!
Хадсон повиновался автоматически, как в бреду. Ему пришла в голову очередная сумасшедшая идея. Трудно поверить, что человека в его состоянии можно было напугать еще сильнее, но это с ним произошло: Хадсону подумалось, что с транспортера приказ отдал НЕ их лейтенант. В самом деле, кто знает, на что способны эти твари? Почему бы одной из них не принять образ лейтенанта Гормана и не отдать его голосом убийственный для всех приказ? Может, настоящего лейтенанта уже и на свете-то нету… Или, помнится, говорилось, что со связью здесь могут быть неполадки. Вот этим и могли воспользоваться подлые инопланетные чудища…
«Здесь что-то не так, — рассуждала, глядя на ствол своей пушки, Вески. — Или мы что-то недопоняли, или этот приказ — предательство. Во всяком случае, я еще не настолько спятила, чтобы ему подчиниться!»
Она призадумалась. За невыполнение приказа неминуемо ждал трибунал. Но, черт побери, это еще не причина сдаваться! Пусть будет так, пусть судят, пусть выгоняют, но просто так отдать свою жизнь чудовищам ее не заставит никто!
Вески закусила губу. Интересно, будет ли Эйпон их обыскивать? На всякий случай она всегда брала второй магазин. Кроме того, у нее был припрятан еще и пистолет с разрывными пулями. Игрушка, конечно, по сравнению с бронебойной автоматической пушкой, но все же лучше, чем ничего…
Заметив ее колебания, Эйпон остановился прямо перед ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32