Обычно музыка поднимала ему настроение, и Тони с удовольствием дирижировал невидимыми оркестрами. Только не сегодня. Музыка звучала как-то мрачно и глухо в доме, который в последние дни казался слишком уж большим и пустынным.
Гейтман вернулся к столу, где были аккуратно разложены его книги и папки. Работа не давала разгуляться воображению, которое могло сгрызть Тони, как крыса.
Сперва он вклеил в папку вырезку из газеты.
ПРОПАЛ РЫБАК ИЗ КЛИТХОРПЕСА
После трехдневных поисков береговая охрана заявила, что не надеется обнаружить рыбака живым. Генри Блэквуд, 49 лет, из Парэйд-Террас, Клитхорпес, в четверг не вернулся домой после ловли. Несмотря на тщательные поиски вдоль 15-мильной прибрежной полосы, не было обнаружено никаких следов мистера Блэквуда или его рыболовного бота «Сьюзан».
«Исчез без следа, — прошептал Тони Гейтман, промакивая вырезку носовым платком. — И кажется, я знаю почему».
Он перевернул несколько страниц в папке. Они были покрыты многочисленными вырезками. Те, что находились в начале папки, теперь уже пожелтели от времени. В сущности, во всех описывалась одна и та же история.
Пропал в море... Бесследно исчез... Рыболов не вернулся в гостиницу... Рыбака смыло за борт... Тело так и не найдено...
Одиннадцатилетний Джон Стоквелл в одиночку отправился кататься на байдарке, сказав матери, что собирается поискать «занятные ракушки». С тех пор его никто больше не видел. Это случилось теплым летом, средь бела дня.
Тони вздохнул и закрыл папку. Взял скоросшиватель. На первой странице жирными черными буквами было выведено:
САФДАР
Он перевернул лист. Следующая страница была исписана его собственным четким почерком:
На протяжении всей истории армии имели особые отборные части или отдельных воинов, чтобы наносить удары и приводить в смятение врага. Римляне нанимали чернокожих нубийских воинов, которые наводили ужас на североевропейских неприятелей. У викингов были свои берсеркские церемонии, превращавших их в самых необузданных воинов, в неистовые сражающиеся машины. Германские машины создали вселявшие страх подразделения СС.
Народность урду на субконтиненте Индостан породила сафдаров. В переводе сафдар означает просто «прорывающий строй».
В те давние времена противоборствующие армии обычно выстраивались одна напротив другой длинным строем, что можно изобразить так:
Армия: хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
Противоборствующая армия: оооооооооооооооо
Два строя, сохраняя боевой порядок, сближались друг с другом. Целью каждого военачальника становился прорыв строя врага, чтобы ввести в образовавшуюся брешь собственные силы и атаковать с тыла либо уничтожить командиров противника.
Понятно, что для этого требовались специальные части, которые «взламывали строй». Вот откуда у народности урду появились сафдары.
Сафдары — нарочито злобные и жестокие воины. Как правило, они появлялись в цветастых одеждах, видимо, ярко-оранжевых, чтобы отличаться от обычных пехотинцев. Сафдары были немногочисленные, но...
Тони прервал чтение, чтобы стереть капельки пота, упавшие на линзы очков.
Сафдары были немногочисленные, но нацеленные на определенную точку в линии вражеских воинов, что схематически можно показать следующим образом:
Вражеский строй: хххххххххххххххххххххххххххххххх
S
Строй урду: ооооооооооооооооооооооооооооооооооооо
Элитные воины сафдар обозначены так: S.
Сафдары обычно громко кричали, угрожающе размахивая изогнутыми саблями. И даже раны, нанесенные стрелами и копьями, не могли остановить их кровавое дело: против строя; что позволяло обычным пехотинцам просочиться сквозь брешь и подавить сопротивление.
Вероятно, одного жуткого вида наступающих сафдаров было достаточно, чтобы обратить неприятеля в бегство.
Он написал эту записку двадцать лет назад. Тогда она выглядела академическим упражнением; просто хобби, чтобы скоротать тихие зимние вечера в Аут-Баттервике.
Теперь он все это перечитывал, и его била дрожь.
Шли века, и надобность в сафдарах отпала. Однако в двадцатом веке они возвратились. Или по крайней мере какая-то группа людей возродила это название.
Сейчас Тони пролистывал папку в том месте, где снова запестрели газетные вырезки, главным образом 1940-х и 1950-х годов.
МАССОВОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ В КОРЕЕ
Более сотни мужчин, женщин и детей были убиты в корейской деревне. Оставшиеся в живых рассказывают страшные вещи.
Восемь дней назад отряд наемников смешанного национального и расового состава учинил резню в деревне неподалеку от корейского порта Пусан.
Нескольких жителей пощадили, но не из чувства милосердия. Их ослепили и приказали сообщить властям, что это злодеяние совершено группой, известной под названием «Сафдар».
Тони просматривал папку, тут и там читая отрывки текста: описания зверств, убийств, массовых ослеплений. Иногда группа наемников, называвшая себя сафдарами, убивала всех подчистую, однако свою визитную карточку они оставляли всегда. У жертв отрубали руки и ноги и пользовались ими как кровавыми кистями, малюя на стенах домов и на боках автобусов: «САФДАР».
Мысленно Тони видел эти граффити огромными влажными буквами темно-красного цвета: Сафдар... Сафдар... Сафдар... Слова стекали каплями по десяткам стен.
Сафдары: прорывающие строй.
Начала вырисовываться определенная схема. Сафдары рыскали по «горячим точкам» Юго-Восточной Азии, Индии и Африки на протяжении конца сороковых — пятидесятых годов. Их стиль оставался неизменным — зверства, массовое уничтожение гражданского населения, поголовное ослепление, те же кровавые надписи, мокро лоснящиеся на зданиях и автомобилях.
Сафдары исполняли незамысловатую роль. Их нанимали революционные организации или даже правительства нестабильных государств, чтобы подорвать дух населения. Устраиваемые наемниками непредсказуемые бойни создавали атмосферу страха и неуверенности. Деятельность сафдаров порождала потоки беженцев, наводнявших другие районы.
В конце пятидесятых годов сафдары активизировались в бельгийском Конго. Тысячи гражданских лиц погибли от геноцида в горах Руверзори на северо-востоке страны.
И тогда наемники исчезли столь же быстро и таинственно, как и возникли. Последнее появление сафдаров было зафиксировано в Норвегии, к северу от Бергена, где в сельской местности обнаружили их укрытие. После перестрелки с местной полицией они испарились.
Некоторое время высказывались предположения, что самобытная организация сафдаров была нанята антикоммунистическими силами для вторжения в Россию и дестабилизации правительства как прелюдии к перевороту. Бытовали и другие, самые невероятные теории, однако правда заключалась в том, что сафдары попросту исчезли с лица земли.
Затем разразился Карибский кризис, и началась война во Вьетнаме, переключив на себя внимание средств массовой информации и разведывательных служб. Мир забыл о сафдарах.
Тони взял авторучку и вывел на чистом листе:
САФДАРЫ. ГДЕ ОНИ ТЕПЕРЬ?
Риторический вопрос. Он уже знал ответ.
Они...
Он вскинул голову. На сей раз он отчетливо слышал шум.
Калитка перед домом захлопнулась с громким стуком. В сад кто-то только что вошел — или вышел.
Чувствуя холодок под ложечкой, Тони подбежал к задней двери, все еще сжимая в руках папку «Сафдар».
— Эй... Эй? Кто там?
Гейтман прислушался; его била дрожь. Никто не отозвался.
Зажав папку одной рукой, он другой открыл задвижку и отворил дверь.
«Тони, это безумие. Ты спятил».
Однако он знал, что должен посмотреть. Нечто неконтролируемое побуждало его открыть дверь и, быть может, столкнуться лицом к лицу с...
БАХ.
Он распахнул дверь, хлопнув ею о холодильник.
Потом, хрипло дыша открытым ртом, выглянул наружу.
Никого.
Может, они прячутся за углом — или за кустами, поджидая, пока... Соберись, сынок, соберись. Там никого нет.
Застыв в дверном проеме, он всматривался в темноту.
Так ничего и не увидев, Тони уже готов был закрыть дверь, когда случайно поглядел вниз. Электрические удары страха пронзили его позвоночник, шею, затылок.
Темнея на фоне окружающих камней, на плитке вырисовывался ряд следов.
Тони ступил за порог, прижимая папку к груди, и всмотрелся в отпечатки. Это были следы взрослого человека, который подходил — босиком — к задней двери его дома. Ясно различались даже отдельные пальцы ног.
Гейтман понял: следы остались потому, что ступни приходившего были мокрыми. Пока он на них смотрел, отпечатки подсыхали и исчезали.
Тони, не колеблясь, пошел к входной калитке; далее следы пересекали главную улицу Аут-Баттервика.
Улица была безлюдна.
— Ты идиот, Гейтман, ты сущий идиот... — шептал он снова и снова, идя по высыхающему следу. А вдруг за углом его поджидают? Однако Тони знал, что должен проследить, куда ведут следы.
Он дошел до магазина Марка Фауста. Там след сворачивал влево на дорожку, которая вела к берегу.
Громко сопя и прижимая папку к груди, Тони пошел по тропинке, потом пересек набережную и оказался на берегу. Отпечатки ног уже исчезли, но он знал, куда они вели.
Тони вприпрыжку побежал в темноте по мягкому песку; в сотне ярдов перед ним молочным блеском светилась линия прибоя.
Уходящий отлив оставил за собой совершенно ровный песок.
Совершенно ровный, если не считать отпечатков босых ступней, ведущих в сторону ночного океана. Следы подходили к самой воде и исчезали за линией прибоя. Тот, кто босиком вошел в море, обратно уже не выходил.
Хватая ртом воздух, Тони упал коленями на мокрый песок. Начиналось. Это были первые признаки или точнее было бы сказать — симптомы?
Что дальше?
Тони потряс головой, боясь даже попытаться представить.
Он знал лишь, что произойдет в ближайшем будущем с ним самим. Он вернется в свое бунгало, запрет дверь, возьмет в спальню графин с виски и всю ночь будет переливать его в себя.
19
— Папа! Ты пропустил!
Рут засмеялась:
— Придется тебе кидать поаккуратнее, Дэвид. Твой папа моложе не становится.
Они играли на пляже с фризби под яркими лучами вечернего солнца: встав треугольником, перебрасывали диск друг другу.
— Ты стал слишком уж хорошо играть, — смеялся Крис, пребывавший в прекрасном настроении. — Ладно, я не прочь снова освежиться.
— Слабак! — крикнул Дэвид и, хохоча, побежал к разложенной на полотенце еде.
— Полностью поддерживаю, — предательски поддакнула Рут, поправляя волосы, растрепанные ветром. — Слабак! Тряпка!
— Вот сейчас зашвырну вас обоих в море... Тогда поглядим, кто из нас слабак...
— Не поймаешь! — закричал Дэвид.
— И меня, и меня! — задохнулась Рут.
Дэвид поднял палку и выставил ее, как шпагу.
— Чур, мы в тереме.
— В тереме? Это всего-навсего полотенце. Вот схвачу вас обоих!
— Но это терем, пап. Тебя нельзя трогать, если ты в тереме.
— Хорошо, — усмехнулся Крис. — Буду соблюдать правила. — Он, скрестив ноги, сел на песок возле полотенца — Тем не менее вы вполне можете передавать мне предметы первой необходимости, чтобы я не умер с голоду.
Рут протянула ему стакан с белым вином.
— Хорошо, что ты починил ворота.
— Ты не видела, тот человек не болтался опять в дюнах?
— Нет. Наверно, воображение разыгралось.
— Как бы то ни было, теперь все в порядке. Поверь мне, любовь моя: если ворота заперты, внутрь не прорвется и целая армия.
20
Марк посмотрел в сторону моря. Прилив наступал, приподнимая с песка небольшие лодки и ялики.
Все жители деревни были там.
Майор гулял с собакой; миссис Джарвис в кресле-каталке положила одну ногу на низенькую стенку, отделявшую песок от воды. Позади них по дороге прошуршала машина — преподобный Рид до заката солнца проедет туда-сюда по прибрежной дороге еще по крайней мере три раза.
На берегу не было ни души, кроме Бринли Фокса. Он шагал из стороны в сторону, жадно затягиваясь сигаретой.
Тони Гейтман стоял рядом с Марком.
Пока солнце падало за белые домики, Марк вспоминал о давнем. У них с братом были каникулы, и родители повезли детей на ярмарку, где стояли огромные русские горки. Брату тогда исполнилось одиннадцать, Марку было на несколько лет меньше.
Они гуляли по ярмарке, катались на пони, стреляли в тире, ели прилипавшие к зубам ириски. Впереди ждало катание на русских горках. Мальчики спорили об этом весь день: быстро ли идут вагончики, высоко ли они взлетают, вываливался ли из них кто-нибудь, станут ли они кричать, как другие? Они наслаждались предвкушением захватывающего катания, когда железные колеса, ринувшись вниз, загрохочут по железным рельсам. Весь день Марк ждал этой поездки в вагончике, и нетерпение становилось невыносимым.
Вот они с братом выстояли очередь, вот наконец забрались в ярко-красные вагончики.
И лишь когда вагончик начал долгий подъем, который, казалось, будет бесконечным и достигнет самого неба, Марк осознал, что меньше всего в жизни ему хочется ехать на этой штуке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38