— И, конечно, я должен санкционировать это.
— Естественно, сэр.
— Вы не думали о том, чтобы приостановить эксперименты?
Ван Ваук выпятил нижнюю губу и скосил на меня глаза.
— Конечно, решение принимать вам, сэр, — промурлыкал он, — если вы убеждены, что существует опасность…
— Может быть, нам нужно ликвидировать машину, — сказал я.
— Гм, возможно, вы правы. В соседней комнате голоса поднялись до крика.
— …Я не знаю, что вы собираетесь разыгрывать сейчас, — вопил Барделл, — но я в этом не участвую! Отоприте эту дверь, черт побери! Я ухожу отсюда прямо сейчас!
Мы вошли. Барделл дергал ручку двери, его лицо покраснело от напряжения. Иридани крутился около него; Трейт тарахтел ручкой боковой двери. Он взглянул на Ван Ваука.
— Какой-то шутник закрыл ее снаружи, — сказал он. Отодвинув Барделла, он пнул дверь на уровне замка. Было похоже, что если не двери, то его ноге стало больно.
— Эй, какого дьявола, что это вы делаете, Трейт?
Ван Ваук подошел к двери, попробовал ее открыть, затем повернулся и посмотрел на меня встревоженным взглядом.
— Вы знаете… — начал он, но затем поменял галс. — Какая-то ошибка, — сказал он. — Каким-то образом включилась система безопасности.
— Нам не выйти отсюда, — закричал Барделл-1 Он схватил металлический стул и с размаху ударил им по двери, стул отскочил, одна из его ножек согнулась. Ван Ваук промчался мимо меня в комнату, из которой мы только что вышли, бросился к разбитому окну, распахнул раму и отшатнулся.
— Это ваших рук дело? — спросил он сдавленным голосом.
Я подошел взглянуть, на что он уставился: сплошной бетон, заполняющий пространство, где раньше был проход.
— Все правильно, — сказал я. — Пока вы наблюдали, как Рыжеволосый пинает дверь, я заказал два ярда раствора и залил его сюда. Прошу прощения, что забыл нацарапать свои инициалы.
Он огрызнулся и бегом вернулся в лабораторию с зеленым кафелем. Иридани, Трейт и все остальные стояли кучкой; Барделл у дальней стены испуганно наблюдал за ними.
— Телефона здесь нет? — спросил я.
— Нет ничего, — быстро ответил Иридани. — Специальные изолирующие условия…
— Нет ли чего-нибудь, что можно использовать как рычаг?
— Вот — запорный засов картотеки. — Трейт взвесил в руке четырехфутовый, в дюйм толщиной, прут, как будто размышлял, не испробовать ли его на моей голове, но подошел к двери, просунул плоский конец между косяком и дверью и нажал. Дерево треснуло, дверь распахнулась.
Сплошной бетон заполнял весь проем. Трейт отшатнулся, как будто его ударили ломом. Барделл издал крик и забился в угол.
— Хорошо, — сказал Ван Ваук, его голос звучал немного высоковато и чуть-чуть дрожал. Он тяжело вздохнул и опустил голову, как будто я был кирпичной стеной и он собирался протаранить ее.
— Прекрати это, — проскрипел он. — Что бы ты ни намеревался делать, прекрати это!
— Ну-ка, заставьте меня, — сказал я.
— Я говорил вам, — сказал Иридани. — Мы экспериментировали с такими силами, которые не в состоянии контролировать. Я предупреждал вас, что он берет верх!
— Он не берет верх, — огрызнулся Ван Ваук, покопался под пиджаком и вытащил плоский пистолет, который был мне знаком.
— Прекрати все это, Флорин, — прошипел он. — Или я убью тебя, клянусь!
— Я думал, что Флорин — это фольклор, — сказал я. — И твой игломет не сработает, я сломал его.
Он вздрогнул, и пистолет ушел немного в сторону от цели. Раздалось «вжик», и что-то взвизгнуло у моих колен, в то время как я ударил его как раз под ремень. Он упал на спину и, скользнув по полу, врезался в стену. Он довольно сильно стукнулся головой и обмяк, я подхватил пистолет и распрямился, повернувшись лицом ко всем остальным до того, как они покрыли половину разделявшего нас расстояния.
— Баловство кончилось, — сказал я. — Назад, все. — Я показал пальцем на дверь в соседнюю комнату. — Всем туда.
Рыдая, приблизился Барделл.
— Послушай меня, Флорин, ты совершаешь ошибку, я всегда был на твоей стороне. Я предупреждал тебя, помнишь? Я старался помочь, делал все, что было в моих силах…
— Заткнись, — обрезал Трейт, и Барделл заткнулся. —Флорин, тебе каким-то образом удалось овладеть Машиной Сновидений и использовать ее против нас. Я не претендую на то, чтобы узнать, —каким образом; я всего лишь человек, который исполняет инструкции. Но Иридани прав, ты имеешь дело с такими силами, которые слишком велики для тебя. Хорошо, ты закрыл нас стенами из бетона. Ты показал, на что способен. Но ты-то тоже пойман! Здесь уже тяжело дышать, через пару часов мы будем мертвы — все! Выведи нас отсюда, и я клянусь, что мы найдем компромисс. Мы были неправы…
— Заткнись, ты, идиот! — заорал Ван Ваук. — Ты наизнанку вывернешься ради него. А он нам не нужен! Разбейте машину!
Я не целясь выстрелил в пол у его ног; он обмяк, и красное пятно появилось на его голени.
— В следующий раз я выстрелю повыше, — сказал я.
— Бросайтесь на него! — пронзительно взвизгнул Ван Ваук, но не двинулся с места, а я поднял ствол. Трейт попятился к двери. Иридани, бледный, но спокойный, приготовился к броску, но я прострелил дверной косяк за его спиной, и он отступил.
— Барделл, вы знаете, как запустить машину сновидений? — спросил я.
— Д-да, конечно, но…
— Я возвращаюсь, — сказал я. — Вы поможете мне.
Я подошел к двери, в которую ушли все остальные, запер ее тем прутом, который собирался использовать как рычаг, и сел в кресло около контрольной панели.
— Флорин, вы не боитесь? — дрожащим голосом спросил Барделл. — Я имею в виду, что, может быть, лучше сделать по-ихнему, а? Разбить эту адскую машину?
— Слушайте внимательно, Барделл, — сказал я. — Один неверный шаг — и нашей любви конец. Усвоили? А теперь начинайте действовать.
Он проковылял к панели управления, защелкал тумблерами и застучал по кнопкам, это выглядело так, будто он знал, что делает. Зажглись ряды красных огоньков.
— Готово, — выдавил он из себя явно против воли.
Я взял приспособление с пучком проводов, положил в карман блок питания. Остальное прикрепил к воротнику как раз под правым ухом, а маленькую розовую горошину засунул внутрь уха.
— Какую программу? — дрожащим голосом спросил Барделл.
— Никакую. Просто запусти машину и оставь меня в свободном полете.
— Это может убить вас.
— В таком случае я совершил ошибку. Давай, Барделл.
Он кивнул и потянулся к выключателю. Что-то вонзилось мне в голову. Я почувствовал тошноту и подумал, что, может быть, на этот раз я совершил свою последнюю ошибку. Мимо проплыл потолок, потом стена, затем Барделл, который выглядел печальным и обеспокоенным. В поле зрения появился пол, затем снова потолок, ничего особо зрелищного, просто спокойная плавная смена декораций. Рот Барделла шевелился, но слов я не слышал. Затем скорость увеличилась, все замелькало, я вылетел в космос и сгорел, как метеорит в атмосфере, от меня остался лишь крошечный уголек, который светился красным, затем остыл и потух, медленно, томительно, неохотно, под шорох забытых голосов, напоминающих мне о несбывшихся надеждах и показных раскаяниях, которые, в свою очередь, затихли и растворились в небытие.
XXXII
Я открыл глаза, она сидела за столом напротив меня, одетая в облегающую серую форму с серебристой и пурпурной тесьмой на плечах. Стол был гладким и белым, как пластина из слоновой кости ручной работы. Стены позади нее были разных оттенков красновато-коричневого, золотого и рыжевато-коричневого цветов, а текстура напоминала кору экзотического дерева. В воздухе переливались звуки, которые нельзя было назвать музыкой, но действовавшие успокаивающе. Она посмотрела на меня с состраданием и положила свою ладонь на мою, сказав:
— Тебе было плохо. Флорин?
— Неважно, мисс Реджис. Рад убедиться, что вы прекрасно выглядите. Как вам удалось попасть сюда?
Она покачала головой.
— О, Флорин… я боюсь за тебя. Ты уверен, что так надо?
— Мисс Реджис, я ускоряю события. Никому другому я не сказал бы о своих планах. Забавно, но вам я доверяю. Не знаю почему. Кто вы, а?
Она пытливо всматривалась в мои глаза, как будто я кого-то прятал в себе.
— Ты не шутишь, правда? Ты действительно не знаешь?
— Действительно не знаю. Мы уже встречались прежде: в пивнушке, в библиотеке. Теперь здесь. Что это за место?
— Это Дворец Согласия. Мы пришли сюда вместе. Флорин, надеясь найти мир и взаимопонимание. Ты был много часов в состоянии нарко-медитации. Настоятель Иридани позволил тебе прийти со мной — но я чувствовала, что ты еще не вернулся. — Она еще крепче сжала мою руку. — Это была ошибка. Флорин? Они что-то сделали с тобой?
— Все в порядке, дорогая, — сказал я и похлопал ее по руке, — Просто все немного смешалось. И каждый раз, когда я пытаюсь выпутаться, то сваливаюсь в темноте за борт. Иногда это Носатый и его ребята, иногда Дисс — лиловый ящер, и время от времени ты. У меня есть версия относительно Ван Ваука, и Дисс объяснил свое появление более или менее правдоподобно. Но ты не укладываешься в эту схему. Ты не являешься частью мозаики. Ты не пытаешься продать мне что-нибудь. Может быть, это о чем-то говорит… если бы я знал, как услышать.
— Нам не надо было приходить сюда, — прошептала она. — Давай уйдем сейчас же. Флорин. Мы все равно не поймем. Надежда была напрасной.
— Вы очень добры, мисс Реджис.
— Разве ты не помнишь, как меня зовут?
— Я не могу сейчас уйти. Курия. Не знаю почему, но об этом говорит маленькая птичка, которую называют инстинктом. Все, что я должен сделать, это сломать несколько дверей, заглянуть в несколько темных местечек, ворваться в несколько святилищ, сорвать покров с парочки тайн. С чего я должен начать?
По мере того, как я говорил, она бледнела. Девушка покачала головой, а ее пожатие стало почти болезненным.
— Нет, Флорин! Не надо!
— Я решил. Только укажи мне верное направление и отойди в сторону.
— Пойдем со мной, пожалуйста. Флорин.
— Я не могу. И не могу объяснить почему. Зато я могу рассказать о манекенах с расколотыми головами, и зеленых «бьюиках», и писклявых голосах за ухом, но это займет слишком много времени. И это тоже ничего не значит. Видишь, я учусь. Вот все, что я знаю: надо продолжать бороться. У меня нет доказательств — только ощущение: я чувствую, что раскачиваю чей-то фундамент. Может быть, следующий толчок разобьет его вдребезги. Может быть, я погибну, но это уже не кажется слишком важным.
Я стоял, чувствуя слабость в коленях и отдаленное, неясное жужжание в черепе.
— Я не могу остановить тебя, — сказала мисс Реджис. Ее голос помертвел, хватка на моей руке ослабла. Она смотрела прямо перед собой, не замечая меня. — Через ту дверь, — сказала она и, подняв руку, показала на большую покрытую бронзой дверь в противоположной стене. — В конце коридора есть черная дверь. Это Внутренняя Палата. Никто, кроме помазанников, не входит туда.
Она так и не посмотрела на меня.
— Всего хорошего, мисс Реджис, — сказал я. Она не ответила.
XXXIII
Дверь была большой, черной, украшенной резными фигурками херувимчиков и чертенят. Я ткнул пальцем в протертое пятно на одной стороне двери, и она с мягким шипением ушла вглубь, открыв комнату со стенами из зеленого кафеля. Ван Ваук, Иридани, Трейт и все остальные сгрудились около центральной панели мертвой, без огоньков. Позади них зияла открытая дверь, ведущая в комнату с декорациями. Барделл лежал на полу и довольно тяжело дышал. Манекен с размозженной головой был усажен в кресло. Я произнес:
— Хм, — и они все, как на шарнирах, повернулись в мою сторону.
— Матерь Божья, — сказал Вольф и начертил в воздухе магический знак. Ван Ваук произнес нечто нечленораздельное. Иридани нервно раздул ноздри. Трейт выругался и потянулся рукой к бедру.
— Гадкий шалун, — сказал я. — Если выкинешь что-нибудь чересчур остроумное, то я превращу тебя в уродливого клоуна с плохим цветом лица.
— Этому следует положить конец, Флорин, — запротестовал, хотя и слабо, Ван Ваук, — так не может больше продолжаться.
Я шагнул в сторону и бросил взгляд на дверь, в которую только что вошел. Это была самая обычная дверь, расщепленная около замка, и за ней — ровная поверхность обычного бетона.
— Согласен, — сказал я. — Вообще-то мы физически не могли пройти столько. Сколько прошли, но вы обратили внимание, что это меня даже не затормозило. Кто хочет наконец раскрыть секреты? Иридани? Вольф?
— Правду? — Ван Ваук издал звук, который мог быть смехом, задушенным в колыбели. — Кто знает, что такое правда? Кто вообще что-нибудь знает? Ты, Флорин? Если так, то у тебя есть преимущество перед нами, уверяю тебя!
— Машина должна быть разрушена раз и навсегда, — сказал Иридани холодным тоном. — Я полагаю, теперь ты понимаешь это. Флорин?
— Еще нет, — сказал я. — Что случилось с Барделлом?
— Он упал и стукнулся головой, — сказал Трейт противным голосом.
— Приведите его в чувство, чтобы он мог присоединиться к нам.
— Забудь о нем, это просто лакей, — произнес Ван Ваук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19