— Видал?
— Не понял! — признался Джек.
— То же творится и с конфетным автоматом! — Лоуз перебрался к машине, выдающей карамель. — Конфеты выскакивают, а внутри пусто. Только фантики в окошке. Понятно?
— Непонятно.
— Ты что, никогда о чудесах не читал? В пустыне, скажем, это была вода и пища. Первое чудо.
— Ох-хо-хо, — только и мог проговорить Гамильтон.
— Автоматы действуют по библейскому принципу. Деление чудом. Или — размножение чудом. Как размножение делением, понимаешь? Лоуз достал из кармана отвертку, встал на колени и начал разбирать конфетный автомат.
— Говорю тебе, Джек, это величайшее открытие человечества. Форменный переворот в производстве. Все концепции машинных операций, вся конвейерная сборка… — Он пренебрежительно махнул рукой. — Все. Капут! Не надо больше сырья. И дешевой рабочей силы. Не надо грязных, дымящих заводов. В этих размалеванных ящичках скрыта великая тайна.
— М-да, — пробормотал сбитый с толку Джек. — Может, в твоих словах и есть крупица смысла.
— Процесс можно поставить на широкую ногу!.. — Лоуз силился оторвать заднюю стенку агрегата. — Помоги-ка. Надо снять замок. Замок с легкостью отлетел. Вдвоем они отделили заднюю стенку. Как Лоуз и предсказывал, вертикальные колонки автомата, выполнявшие роль накопителей товара, были абсолютно пусты.
— Дай десятицентовик! — попросил Лоуз.
Он уверенными движениями вскрыл механизм. Справа открылся канал выброса покупки; он шел от сложной комбинации ступенек, рычагов и шестеренок. Лоуз пыхтел, стараясь выяснить, как все это действует.
— Карамелька, похоже, появляется здесь, — предположил Джек.
Склонившись над плечом Лоуза, он коснулся плоской полочки. — Монета опрокидывает стопор и приводит в действие этот плунжер. Тот толкает конфету к выходу; сила тяжести делает все остальное.
— Брось монету. — торопливо сказал Лоуз. — Я хочу знать, откуда берется конфета, будь она неладна.
Гамильтон вставил монету и потянул за первый попавшийся рычажок. Колесики и тяги пришли в движение. Из середины этой круговерти возникла красочная конфета, соскользнула по желобу в канал и упала в нишу.
— Она просто образовалась из ничего! — благоговейно прошептал Лоуз.
— Но во вполне определенном месте! — заметил Гамильтон. — Кажется, в момент возникновения она соприкасалась с выставленным образцом. Это похоже на процесс деления. Образец распадается на два экземпляра — одинакового веса и объема.
— Что я говорил тебе, Джек? Брось еще монету!
Карамелька вновь материализовалась и скользнула в нишу. Оба исследователя замерли в молчаливом восхищении.
— Чистая работа! — признал Лоуз. — Прекрасное применение механики чудес.
— Но применение довольно скромное, — подчеркнул Гамильтон. — Конфеты, безалкогольные напитки, сигареты… Ничего серьезного.
— Тут-то мы и проявим себя! — многозначительно заявил Лоуз.
Он стал осторожно вдвигать в зазор между образцами товара тонкую полоску фольги. Полоска, не встретив сопротивления, аккуратно вошла в зазор.
— Отлично! — Лоуз потер руки. — Если я уберу первоначальный образец и заменю его чем-нибудь поинтересней…
Джек вынул образец конфеты и поставил на его место бутылочную пробку.
Они привели в действие механизм — и в нишу скатилась точно такая же пробка.
— Что и требовалось доказать! — кивнул Лоуз. — Машина воспроизводит что угодно. Он достал несколько монеток.
— Давай ближе к делу!
Джек был настроен более основательно.
— Послушай, как ты на это посмотришь?.. Известный принцип электроники — регенерация! Часть сигнала с выхода подается опять на вход… Происходит наращивание: чем больше на выходе, тем больше поступает на вход и воспроизводится…
— Жидкость лучше всего, — тут же развил соблазнительную идею Лоуз. — Где бы достать стеклянные трубки?
Недолго думая, Джек принялся срывать со стены часть неоновой рекламы, а Лоуз отправился в бар заказать что-нибудь подходящее. Джек еще возился, сооружая стеклянный трубопровод, когда вернулся Лоуз с крохотной рюмкой янтарной жидкости.
— Бренди, — пояснил Лоуз. — Точнее, настоящий французский коньяк.
Лучший, какой у них был.
Гамильтон поставил рюмку на полочку, где прежде находился образчик конфеты. Трубка, освобожденная от неона, шла от точки воспроизводства товара и дальше раздваивалась: один конец возвращался к рюмке, другой выводился в нишу.
— Отношение четыре к одному, — объяснил Гамильтон. — Четыре части идут на выход. Одна часть возвращается к источнику. По идее валовый продукт должен постоянно возрастать. Предел — бесконечность. Лоуз ловко заклинил стопор и запустил аппарат в безостановочном режиме. Вскоре коньяк стал капать из выходной трубки прямо на пол. Лоуз и Гамильтон схватили отставленную заднюю стенку, привинтили ее на положенное место и приделали замок.
Мирный конфетный ящик тихой струйкой принялся бесперебойно выдавать коньяк высшего качества.
— Ну, вот! — довольно хмыкнул Джек. — Бесплатная выпивка. Прошу в очередь!
Клиенты не заставили долго ждать и бойко потянулись к аппарату.
Наблюдая за растущей очередью, Лоуз проговорил:
— Мы пользуемся механизмом, но не знаем, каков его принцип. С точки зрения механики все ясно. Но остается главный вопрос — почему?
— Может, принципа-то и нет, — предположил Гамильтон. — Чудеса именно поэтому и считаются чудесами. Когда нет никаких законов, а есть лишь игра случая. Просто-напросто что-то случается — то, чего нельзя предугадать.
— Но какое-то правило должно все-таки присутствовать! — возразил Лоуз, указывая на автомат. — Когда опущена монета, появляется товар. До сих пор мы получали конфеты. Изменив правило, мы получаем коньяк, а не морковку, например. Нужно только выяснить, какие элементы необходимы, чтобы видоизменять имеющееся правило.
— Если мы сумеем узнать причину раздвоения предмета, то… — взволнованно проговорил Гамильтон.
— Именно! Процесс идет со страшной силой. Какая-то первопричина его раскручивает. По большому счету все равно, как это делается. Узнать бы только, в чем суть этого загадочного нечто. Мы ведь не суетимся из-за того, что сера, селитра и древесный уголь образуют порох. Нам вполне хватает сведений, в какой пропорции их надо смешивать… Они вернулись к бару, с трудом миновав толпу страждущих порции дармового коньяка.
— Выходит, в этом мире тоже есть законы, — заметил Джек. — Как и в том, нашем. Хотя нет, тут я, наверное, погорячился… Тень скользнула по лицу Билла Лоуза.
— Да, верно… — Его энтузиазм испарился. — Я и забыл!..
— О чем?
— Чудес в нашем собственном мире не бывает. Они существуют только здесь.
— О… — обмяк и Джек. — Действительно…
— Мы напрасно тратим время.
— Если только у нас не возникнет желания остаться.
Лоуз уселся на табурет у стойки и обхватил свой стакан. Нахохлившись словно подраненная ворона, он проворчал:
— Может, так и следует поступить.
— А как же! — добродушно отозвался подваливший Макфиф. — Оставайтесь! Смекалистые парни всегда выходят из игры победителями.
Лоуз украдкой глянул на Гамильтона:
— Ты хотел бы?.. Тебе здесь нравится?
— Нет!
— Мне тоже. Но есть ли выбор? Мы даже не знаем, куда нас занесло. А уж как выбраться отсюда…
— Такое милое местечко! — негодующе вмешалась блондинка. — Я постоянно здесь, и мне нравится!
— Мы говорим не о баре, — бросил ей Гамильтон.
Крепко стиснув стакан, Лоуз озабоченно произнес:
— Рулить отсюда все равно надо. Каким угодно способом.
— Будем искать выход, — нахмурился Джек.
Ты знаешь, что продается в здешнем супермаркете? — ядовито осведомился Лоуз. — Консервированные святые дары!
— Представь, что тебе предложат в хозяйственной лавке, — откликнулся в ответ Гамильтон. — Весы. Чтобы ты взвешивал свою грешную душу.
— Вот глупости-то! — капризно возразила блондинка. — Душа веса не имеет.
— Тогда, — задумчиво продолжил Джек, — ее можно пересылать по почте бесплатно.
— А сколько же душ, — с издевкой подхватил Лоуз, — может поместиться в один конверт? Новая религиозная проблема! Опять — раскол человечества, фракции, секты, кровь по улицам рекой…
— Десять! — выдвинул предположение Джек.
— Четырнадцать, — возразил Лоуз.
— Еретик! — воскликнул Гамильтон, скорчив жуткую гримасу. — Чудовище, поедающее младенцев!
— А ты — кровопийца, не гнушающийся порченой кровью!
— Проклятое отродье! Пожиратель дерьма!
Лоуз ненадолго умолк, задумавшись.
— Знаешь, что тебе покажут по телевизору в воскресенье утром? Не знаешь? И я тебе не скажу. Сам увидишь.
По-прежнему сжимая порожний стакан, он неожиданно соскользнул с табурета, метнулся в сторону и пропал в толпе.
— Эй! — изумленно воскликнул Джек. — Куда это он двинул?
— Он просто псих, — безмятежно сообщила блондинка.
На мгновение Билл Лоуз опять показался. Его чернокожее лицо казалось пепельно-серым, как маска из склепа. Обращаясь к Гамильтону сквозь шум и гам, он крикнул:
— Эй, Джек!..
— Что такое? — обеспокоено откликнулся Гамильтон.
Гримаса отчаяния исказила лицо негра.
— В этом мире… — Слезы навернулись ему на глаза. В этом проклятом м-месте я стал тусовать…
Он исчез, предоставив Джеку гадать об услышанном.
— Что он имел в виду? — спросила любопытная блондинка. — Тасовать карты?
— Или, может, тусоваться. Шаркать, иначе говоря…
— Они все, эти цветные, ноги еле-еле таскают, — прокомментировал Макфиф.
Заняв освобожденный Лоузом табурет, блондинка начала методично обрабатывать Гамильтона.
— Малыш, закажи мне коктейль! — промурлыкала она, уверенная в осуществлении своих надежд.
— Не могу.
— Почему? Ты несовершеннолетний?
Джек вывернул пустые карманы.
— Денег не осталось. Все ушли на конфетный автомат.
— Молись! — посоветовал Макфиф. — Молись с такой силой, будто ты теряешь рассудок.
Джек, то ли с подпития, то ли от досады, решил последовать совету Макфифа.
— Боже милостивый! Пришли Твоему недостойному эксперту по электронике стакан подкрашенной водицы для этой скучающей юной леди. Аминь. Стакан подкрашенной сладкой водички нарисовался прямо у локтя Джека.
Улыбаясь, девица подняла стакан. — Ты — само обаяние!.. Как тебя зовут?
— Джек.
— А полное имя?
Он вздохнул:
— Джек Гамильтон.
— Меня зовут Силки. — Она игриво потянула его за ворот рубашки. — Это твой «форд» у входа?
— Мой, — тупо ответил Джек.
— Поедем куда-нибудь?.. Ненавижу этот бар. Я…
— Почему?! — неожиданно громким голосом, как бичом, стеганул блондинку Джек. — И зачем только Бог ответил на мою молитву? Почему не на молитву Билла Лоуза?
— Бог одобрил именно твою молитву, — ласково объяснила Силки. — В конце концов, это ему решать, что предпринять в каждом отдельном случае.
— Это ужасно…
Силки пожала плечами:
— Со всяким случается.
— Как же можно так жить? Не зная, что произойдет в следующую секунду.
Где логика, где порядок?
Джека возмутил тот факт, что девицу отнюдь не смутили его завывания.
Казалось, она приняла их как должное. Или ей вообще на все наплевать.
— Гнуснейшая ситуация… зависеть от чужих капризов. Ты перестаешь быть человеком. Опускаешься на уровень животного и покорно ждешь корма.
Силки изучающе посмотрела на него:
— Ты смешной мальчик.
— Мне тридцать два года, какой там к черту мальчик. К тому же я женат.
Она еще нежнее потянула Джека за руку, стаскивая с готового покачнуться табурета.
— Пойдем, малыш. Пойдем куда-нибудь, где можно посвященнодействовать наедине. Я знаю пяток ритуалов, которые тебе захочется попробовать!
— И я пойду за них в ад?
— Не пойдешь, если заимеешь нужных людей.
— У моего нового босса прямая линия связи с Небесами. Это подойдет?
Силки не оставляла настойчивых попыток стащить Джека с табурета.
— Давай обсудим все тонкости попозже? Пошли, пока эта ирландская обезьяна ничего не замечает!
Подняв голову, Макфиф уставился на Гамильтона.
— Ты… Ты уходишь? — спросил он дрожащим голосом.
— А как же! — Джек осторожно слез с табурета.
— Подожди! — позвал Макфиф, приподнимаясь за ними. — Не уходи!
— Беспокойся о собственной душе, — огрызнулся Гамильтон. Однако во взгляде Чарли он уловил признаки растерянности. — В чем дело? — спросил он, трезвея.
Макфиф мотнул головой:
— Хочу тебе кое-что показать.
— Показать что?
Опередив Джека и Силки, Макфиф снял с вешалки громадный черный зонт и выжидающе обернулся. Гамильтон, а вслед за ним и девица направились к выходу. Распахнув двери, Макфиф осторожно поднял зонт, размерами больше напоминавший парашют. Прежняя легкая морось сменилась крупным осенним дождем. Тяжелые, ледяные капли барабанили по черному асфальту, по зеркальной плоскости витрин. Струи дождя холодными пальцами ощупывали всю улицу. Когда дождь трескучей очередью разрядил свою первую обойму в туго натянутый колпак зонта, Силки вздрогнула.
— Брр… Какая пакость! Куда мы едем?
Взглядом отыскав в темноте машину Гамильтона, Макфиф монотонно пробормотал о чем-то своем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31