У одного виден сапог, у другого пуговицы. А на вашем плече и вовсе красивое украшение, - строго спросила наша отличница.
- Вы правы, - согласился капитан, невидимо краснея. - Я и мои люди недостаточно скромны. Нам так и не удалось достичь совершенства. Нас собрали со всей планеты, потому что ни один стопроцентный скромняга ни за что не решится вступить в контакт с другой цивилизацией. И как видите, мы вступили. Теперь мы безнадежно нескромны. А лично я еще боюсь и того, что меня за этот удачный полет изберут президентом страны.
- Вас президентом? - удивился Толик. - Но ведь на этот пост избирают самых достойных!
- А у нас наоборот, - с сожалением произнес капитан. - Президенту оказывают такие почести, что их не перенесет ни один настоящий скромняга. И главе государства необходимы хоть какие-то знания. А стопроцентный скромняга учится в школе на двойки, чтобы не подумали, будто он всезнайка, будто бы он считает, что знает все.
- Значит, на вашей планете нет ни одного отличника? - нахмурилась Маша.
- К сожалению, есть. Но к счастью, они большая редкость. На свою беду, я в свое время учился только на четыре и пять, - признался капитан с тяжелым вздохом. - С этого и началось мое падение.
- Вот бы где я развернулся. Среди своих-то, - сразу размечтался Пыпин, не надо читать и писать. Не планета, а рай. И еще при этом считаешься скромным. Ух и натворил бы я дел!
Но всем нам, остальным землянам, было жаль скромняг, зашедших в погоне за скромностью так далеко, что теперь им ни в зеркало на себя посмотреть, ни сфотографироваться в семейный альбом из-за отсутствия внешнего вида.
И больше всех была озабочена Маша. Ее взволновала низкая успеваемость скромняг.
- Скажите, капитан, и давно у вас это началось? Я имею в виду стремление к скромности? - спросил майор Стенли с дотошностью истинного ученого.
- Я точно не знаю, - сказал капитан. - Может, на этот вопрос ответят пуговицы. Они имели неосторожность прочитать дюжину книг по истории.
Пуговицы, молчавшие, как и другие его товарищи весь вечер, шумно вздохнули и произнесли:
- Это началось очень давно. Точная дата не установлена по причине того, что никто у нас не занимается хронологией. Во всяком случае, однажды некий человек, личность которого не установлена по известной уже причине, сказал другой неустановленной личности: "А я, между прочим, самый скромный человек на нашей планете". - "Ты ошибаешься, - возразила вторая неустановленная личность. - Самый скромный я!" - "Нет, я! И я тебе это докажу!" - "А я докажу тебе!" В это время к ним подошла третья неустановленная личность и, узнав, о чем спор, подумала и сказала: "Не спорьте! Вы оба скромны, в этом сомнений нет. Но самый скромный на планете я!" Потом в этот спор включился четвертый, пятый... Люди старались доказать на деле свою скромность. И постепенно началось соревнование за звание "Самого скромного", которое продолжается до сих пор.
- И кто же стал самым скромным? - спросил я, признаться, немного задетый претензиями инопланетян. Уж кому, как не мне, знать, кто скромнейший из скромных.
- А в том-то и дело, что Самый Скромный еще не известен, - не выдержал и разговорился лампас.
- Видимо, это выяснится только тогда, когда скромняги достигнут вершины совершенства. То есть предела скромности, - вставил словечко сапог.
- Значит, - спросил я, осененный внезапной идеей, - значит, если скромняги узнают, что место Самого Скромного занято, то стремление к совершенству исчезнет? И скромняги вернутся к обычной жизни?
- Пожалуй, это так, - признал капитан. - Если место Скромнейшего будет занято, предел достигнут, нам придется совершенствоваться в другом.
Сапог присвистнул и сказал:
- Но когда это будет! Для совершенства практически нет границ!
И тут мной овладел азарт.
- Ну, а если бы нашелся...
Но меня перебила Маша, задумчиво сказав:
- Простите, Иван Иванович, по-моему, я вижу совершенно другой сон. Как будто я на планете...
И, не договорив начатой фразы, Маша исчезла...
- Она уже на планете Скромной! - пояснил я, почему-то догадавшись раньше других.
Майор Стенли и его соратники по экспедиции тотчас заволновались. Инопланетяне молчали, но я чувствовал, что они тоже озабочены.
- Маша там пропадет! Она же принципиальная! Мы должны ей помочь! закричал Толик Слонов.
- Толик, подожди, - сказал я, зная горячий нрав мальчика и его стремление к безрассудным поступкам.
Я хотел ему объяснить, что за Машу опасаться не нужно. Что с ней, лично, все это происходит во сне. Маше стоит только проснуться, и она избавится от самой, казалось бы, непоправимой беды. Но я не успел сказать все это Толику. Он, не дослушав меня, тоже исчез.
То есть взял и оказался на планете Скромной. Его внезапное исчезновение вызвало новый прилив растерянности в нашем стане.
- Иван Иванович! Я бывалый путешественник, видел всякое, но это, знаете... - пожаловался майор Стенли, не найдя даже названия происшедшему.
- Это что же в самом деле? - подхватил Пыпин. - Только мне захотелось снова сбить мальчишку с правильного пути, а он взял да исчез? Так не пойдет! В погоню!
В погоню!
А скромняги вообще не знали, что и сказать. Так их ошеломило все, происходящее на Земле.
Я случайно оказался единственным в лагере, кто не потерял голову и сохранил полное самообладание.
- Итак, какие опасности существуют на вашей планете? - быстро спросил я капитана "Скромняги".
- Опасность у нас, пожалуй, одна, но очень серьезная, - тщеславцы, лесной народ. Всех, кто попадает к ним в плен, они заражают ужасным тщеславием, сообщил капитан.
После этого я развеял тревоги, охватившие лагерь, объяснив, где сейчас Маша и Толик Слонов и каким образом они туда попали. Но беспокойство за судьбу мальчика у нас не прошло.
Признаться, вначале я было опять рассердился на Толика, но тут же подумал, что мальчиком на этот раз руководило не сумасбродство, а благородное желание спасти Машу Фырову. Конечно, ему следовало отпроситься у взрослых.
А может, с другой стороны, Толик боялся опоздать на помощь.
Может, он считал, что Маша уже попала в беду. А теперь наступила моя очередь спешить на помощь, но в отличие от Толика я не знал, как попасть на планету Скромную. Земные обитаемые корабли пока еще только летают в районе нашей планеты.
- Зачем ломать голову? - сказал майор Стенли. - Не лучше ли нам воспользоваться способом Толика Слонова. Взять и просто перенестись на планету.
- Во-первых, я отправлюсь один, - уточнил я, покачав головой. - У вас еще не закончены важнейшие исследования в Сахаре. А я, если верить вам, управлюсь и своими силами. А что касается способа, которым воспользовался Толик, то нам он не поможет.
- Почему? - дружно в один голос воскликнули члены экспедиции.
- А чем я хуже какого-то мальчишки? Почему у него выйдет, а у меня нет? вмешался опять задетый за живое Пыпин.
- Да потому, что это уже будет не интересно! - сказал я, слегка удивляясь недогадливости окружающих. - Потому что этот вид транспорта работает только на интересности!
- Я слышал, юнга, что вы всегда правы, но не ожидал, что до такой степени, - сконфуженно пробормотал майор Стенли.
- В конце концов, мы можем прервать путешествие и вернуться с вами домой, - вмешался эполет и поспешно добавил: - Только не подумайте, что мы гуманисты. Мы случайно, нечаянно вам поможем.
- У вас еще много дел на Земле. Контакт только лишь начинается, отказался я, решительно отвергая единственное верное средство перенестись на планету Скромную.
До сих пор я шутя пересекал моря и океаны. Но сейчас передо мной лежали неизведанные просторы Вселенной, которые мне предстояло преодолеть в самый кратчайший срок. По ночам я выходил из палатки и смотрел на звездное небо, чувствуя себя маленьким человечком, проплававшим юнгой какие-то пятьдесят лет.
Видя, как моя смекалка терпит одну неудачу за другой, майор Стенли и другие члены экспедиции впали в отчаяние. И я уже было сдался сам и решил принять предложение эполета, но тут в моей памяти всплыла страница одной научно-популярной статьи, которую однажды занесло ко мне на необитаемый остров.
- "Вообразите, что толщина листа бумаги - расстояние от Земли до Солнца. Тогда длина пути до ближайшей звезды будет выглядеть как груда бумаги толщиной примерно 21,5 метра. Поперечник нашей Галактики - это уже бумажный "небоскреб" высотой метров в пятьсот7", - процитировал я вслух особенно яркое место из статьи.
Когда я закончил, эполет восхищенно воскликнул:
- А если... а если к этой стопке добавить еще один листик, вы окажетесь прямо на нашей планете! Ну и голова у вас, Иван Иванович! Значит, не зря говорят на Земле, будто вы самый находчивый!
Сам не ведая того, он нанес сокрушительный удар по моей скромности, в самый ее центр. И она, бедная, беззащитная перед откровенной похвалой, покачнулась, зашаталась, и я еле удержал ее на достойном уровне.
- Ну что вы, просто меня на этот раз не подвела моя отличная память, пояснил я, справившись с замешательством. - А сама идея уже была заложена в статье. Как видите, слухи о моей находчивости несколько преувеличены, добавил я с горькой улыбкой.
Майор Стенли хотел утешить меня, возразить, но я, оберегая свою скромность от новых испытаний, сказал, что нужно спешить, и попросил позаботиться о баллоне с драгоценным грузом. Благородный путешественник пообещал с первой же оказией переслать его на буксир, и таким образом тысячи лежавших на мне важнейших забот уменьшились на одну единицу.
После этого я сердечно пожал руки майору и его отважным товарищам и повернулся к Пыпину.
- Ну, а каковы ваши планы? Может, вы отправитесь со мной? - спросил я, ежеминутно помня о своей ответственности за его проделки и боясь, как бы он вновь не скрылся из вида.
Но Пыпин обвел ищущим взглядом скучные пески Сахары и жалобно ответил:
- Что делать бедному хулигану в пустыне? Вот построят здесь детскую площадку, тогда уж обязательно вернусь и так навлияю!.. А пока доберусь с тобой до ближайшего города и уйду до твоего возвращения на покой, - пообещал Пыпин, отводя глаза.
И я поверил, помня, что доверие - это козырь педагога.
Мы поднялись в звездолет, который уже потихоньку жужжал включенной аппаратурой.
Я отметил на штурманской карте ближайший к нам маленький алжирский городок Ин-Бельбель, но эполет постеснялся блеснуть своим профессиональным мастерством, и "Скромняга", описав длинную параболу, приземлился на цветущей окраине Краснодара, посреди фруктовых садов.
Мы оставили звездолет под охраной здешних мальчишек, сели в трамвай, и я повез инопланетян в гости к городским властям. Пыпин доехал с нами до первой остановки, но потом в трамвай вошел контролер, и хулиган, не взяв как всегда билета, выпрыгнул в заднюю дверцу вагона.
- Пыпин, я за вас заплачу! - крикнул я, высунувшись в окошко.
- Все равно я никому не нужен. Я пешком по шпалам пойду. Несчастный и одинокий, - пожаловался Пыпин и, как мне показалось, даже всхлипнул.
У меня так и сжалось сердце. Все же он мне не чужой.
- Вы ошибаетесь, Пыпин! Вы мне нужны! Мы ведь с вами как бы родные. Я сейчас выйду к вам. Подождите!
- Езжай, езжай. Такие родные хуже чужих, - обидно ответил Пыпин. Он зорко посмотрел по сторонам и вдруг как провалился сквозь землю.
Мы приехали в центр Краснодара, я представил делегацию планеты Скромной городским властям и, не дожидаясь конца официальной церемонии, помчался в ближайший писчебумажный магазин.
Но там меня поджидала первая неудача. Стоило мне открыть рот, как продавец тут же сказал, что только что заходил босой старик в джинсах и оранжевой футболке и скупил все пачки писчей бумаги. То же самое повторилось во втором магазине, в третьем, в четвертом... Я обежал все торговые точки, и везде мне отвечали, что бумагу забрал какой-то старик, назвавшийся детским писателем.
- Он сказал, что пишет роман для плохо воспитанных детей, и ему может понадобиться вся бумага планеты, - уважительно пояснила молоденькая продавщица.
В это время с улицы долетел шум мотора, и за витриной прокатил самосвал, нагруженный пачками писчей бумаги. За рулем сидел Пыпин. Он беспокойно выглянул из кабины и посмотрел назад, будто опасался погони.
- А вот и он сам, писатель, скупивший всю бумагу, - восторженно сказала продавщица.
Я выбежал на улицу, но машина успела скрыться, оставив вместо себя темное едкое облако пыли. Я немедля остановил первое свободное такси и бухнулся на сиденье рядом с водителем.
- Вам куда? - спросил пожилой седоусый таксист.
- На ту дорогу, по которой обычно у вас удирают отрицательные герои, сказал я.
Водитель внимательно взглянул на меня и, понимающе присвистнув, ответил:
- Все ясно! Вы гонитесь за Пыпиным.
- Вы его знаете? - удивился я.
- Кто же не знает Пыпина? - усмехнулся таксист. - Он был грозой всех наших отличников. Из-за него у меня в аттестате зрелости появились две тройки. А ведь я считался способным ребенком. Ну ладно, мое дело прошлое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28