То есть, это ему показалось, что он пояснил, а на деле ещё больше запутал.
— Пр-ростодушный пр-роэкт, — презрительно бросил попугай. — Пр-римитив! Тр-рудяга!
— Да ты толком скажи, — попросил Торин и вежливо добавил. — Паскуда!
— Тор-рин гр-руб, гр-руб! Пр-рекрасный работник! Дур-рак р-редкий! Пр-релесть!
— Моя прелесть, — поправил его Бильбо, ненавязчиво делая ударение на слове «моя».
— Эш назг гимбатул, — охотно отозвался попугай.
— А по шее? — предложил Торин.
— А по шее — не хочу, — заявил попугай и улетел передавать новости Даину. Гномы же из всего сказанного поняли, что о Смоге можно забыть, и что тучи скоро начнут собираться.
Собирания туч ждали довольно долго. Наконец, они собрались — в виде двух армий Светлых Сил, которые остановились на почтительном расстоянии от Одинокой Горы, и двигаться дальше не желали. Конечно, перебить тринадцать гномов — дело плёвое, но вот хоббита народ побаивался. Кто его знает, на что он способен? О хоббитах в народе говорили, что им Мелькор — не брат, Арагорн — не король, и Эру — не Иллуватар.
Наконец, группа разведчиков подобралась поближе, увидела гномов, удивилась и ушла обратно.
— Кто вы, пришедшие с оружием в руках к воротам Торина, сына Трейна, Короля-под-Горой? — окликнул Торин громовым голосом.
Торин помолчал, потом окликнул ещё раз. Потом ещё и ещё…
На третьи сутки он получил ответ. К тому времени, Торин изрядно подустал и охрип.
— Я — Бэрд, — сказал Бэрд, выходя вперёд.
Торин сличил его с фотографией Гэндальфа, убедился, что не похож и признал Бэрда за Бэрда.
— Разговор есть, — продолжал меж тем Бэрд. — Как насчёт того, чтобы забашлять нам за дракона и прочее?
Балин, только что отдежуривший две бутылки, что-то невнятно промычал и упал лицом в грязь.
— Что это он вдруг замычал? — удивился Бэрд.
— Что-что, «МИЛКИ ВЭЯ» объелся, — пояснил Бильбо. — молока в нём много.
— А-а, — понял Бэрд. — Так что насчёт денег, старый? Я всё-таки наследник Гириона, кем бы он там не был. Да я почти что Арагорн, только без Андрила. Так что давай бабки, и поживее. Деньги на бочку, а если на бочку нет, хоть на бутылку дал бы.
Торину платить не хотелось. Но особенно ему не нравились эльфы.
— А что здесь делают эти… (вычеркнуто цензурой), эти гадские… (вычеркнуто цензурой)… эти… в…….которых……. (тоже вычеркнуто), то есть, одним словом — эльфы. Они что здесь делают?
— А мы на халяву, — пояснили эльфы.
— Вам не обломится, пообещал Торин.
— А вдруг? — понадеялись эльфы.
— Убирайтесь, — приказал Торин. — А то я сам уйду.
— Мы ещё встретимся, — пообещали эльфы и ушли вместе с Бэрдом.
Глава 16 Ночной вор
Бильбо хоть и помалчивал в тряпочку (в которую позже завернул Аркенстон), но понимал, что дело — труба. Он-то считал, что лучше было бы заплатить, а деньги потом сфеанорить обратно, но Торин был невменяем.
Поэтому, он ушёл в лабораторию и принялся изготавливать фальшивые Аркенстоны. Изготовив штук семь, хоббит вдруг понял, что не знает, какой из них настоящий. Это его слегка огорчило.
Пока хоббит предавался этим невинным развлечениям, Торин писал предисловие к эпиграфу послесловия комментариев к Сильмариллиону. По Торину выходило, что во всём виноваты эльфы. Это из-за них пропал Наугламир, ушёл во Враги Мелькор, создал кольца Саурон, выпил всё пиво хоббит, был убит в 121-й раз Дункан Маклауд и не написал новый роман Муркок.
Короче, выходило, что с эльфами надо поступать, как с индейцами племени могикан, а тех, с коими так поступить не удастся, сослать в резервацию — в Валинор, а ещё лучше — в Нуменор или Белирианд, или даже в Китай, к неграм.
До читающей публики эта рукопись не дошла, потому как эльфы в резервацию не хотели. И в Китай к неграм их тоже не больно тянуло. Вот они этой рукописью и вытерли… гмм… нашли ей достойное применение в архиве.
Тут неожиданно появился пацан лет десяти, с трудом волочивший за собой сломанный меч.
— Ты чего тут делаешь? — удивился Торин.
— Бериллы ищу, — пояснил пацан.
— А ну, пошёл отседова… колоброд несчастный! — Торин отвесил пацанёнку увесистого пинка.
Вот так и состоялась торжественная встреча короля Торина Оукеншильда с подрастающим поколением королей в лице Арагорна Второго, уже Эстеля, но ещё не Элессара.
Бильбо, между тем, отобрал из груды фальшивых Аркенстонов пару наиболее фальшивых и двинулся к выходу. У выхода дежурил толстяк Бомбур.
— Давай я за тебя подежурю, — предложил хоббит, тщетно пытаясь отобрать у гнома бутылку.
— Да пошёл ты… — согласился толстяк и заснул спокойным сном.
— Никто так не умеет петь колыбельные, как мы, хоббиты, — похвастался Бильбо, убирая дубинку.
Хоббит шёл долго, эльфы учуяли его своим эльфийским чутьём, а потом ещё и услышали, когда он переходил вброд речку.
— Нет, это не рыба, — сказал один эльф, услышав плеск воды.
— Но и не гномы, — возразил другой. — Они воду не любят. Наверно, хоббит какой искупаться решил.
— А, ну-ну, — успокоился первый эльф.
— Бильбо громко чихнул и высморкался ему в плащ. Эльф понял, что расслабился рано. Он подозрительно огляделся по сторонам, догадываясь со свойственной эльфам проницательностью, что кто-то сморкался в его плащ. И чисто по-эльфийски подозревая, что злоумышленник на этом не остановится и вытрет о плащ не только нос, но и ноги, и… ну, мало ли что там ему ещё взбредёт в голову.
Тут Бильбо обронил колечко, и в темноте никак не мог его отыскать.
— Свети сюда, — закричал он. — Тут я, тут!
Эльфы с готовностью засветили ему пару раз. Хоббит подобрал колечко и представился:
— Я — мистер Бильбо Бэггинс, Взломщик.
— А, гномбитский хоббит, — обрадовались эльфы.
— А, иллуватаровские эльфы, — опознал их Бильбо. — А ну, тащите сюда вашего короля, да поживее!
Эльфы тут же притащили ему короля и в придачу Бэрда — на всякий случай.
— Значит, такое дело, — начал хоббит. — Заварушка эта меня достала, я хочу домой. Вот вам Аркенстон, и валите отсюда нафиг, на пиво вам хватит. Только тряпочку верните, я в неё молчать буду.
— Ништяк! — обрадовался Бэрд, а король эльфов добавил: Оставайся с нами, нафига тебе эти гномы! Сейчас выпьем по-нашему, по-эльфийски, потом закусим по-вашему, по-хоббитски…
— А рожа у тебя не треснет, по-хоббитски закусывать? — деликатно осведомился Бильбо. — Нет уж, я своих гномов на водку не меняю. На пиво ещё туда сюда… Есть у вас пиво?
— Нет, — сознался король эльфов.
— Тогда и говорить не о чем. Давайте обратно мою молчальную тряпочку, и я отсюда сматываю.
Король с Бэрдом хотели отдать ему честь, но он и от этого отмазался.
— Круто ты их обломал, чувак, — сказал ему какой-то старик. Конечно, это был Гэндальф.
Впервые за много дней, Бильбо пришёл в восторг. Но когда он тут же захотел подёргать волшебника за бороду, тот остановил его:
— Всему своё время. Если не ошибаюсь, события идут к концу.
На этом они и расстались. Бильбо вернулся обратно и заснул. Ему снился тайный сон, но Гэндальф позднее вычислил, что состоял он из секретной яичницы с особо секретной ветчиной.
Глава 17 Гроза разразилась
На другое утро в лагере раздались странные звуки, отдалённо напоминающие саксофон. «Медные трубы», — догадался Бильбо. Гномы в отместку забренчали на арфах.
Чуть попозже появилась куча народа. Они дружно положили копья и мечи.
— Парламентёры, — смекнул Торин. — Я с ними поговорю.
Но люди сняли доспехи, одежду и ушли купаться на реку. Зато подошли Бэрд, Трандуил и Гэндальф.
— Эй, старый, смотри, что у меня есть! — закричал Бэрд, показывая Аркенстон.
— Мой камень! Ах ты гад, ну, теперь мы вам точно Барук Казад устроим, возмутился Торин.
— А мы вам — эш назг гимбатул, — хихикнул Гэндальф.
Рассвирепевший Торин поискал глазами какой-нибудь палантир, чтоб запулить в мерзавца, но ничего подходящего под рукой не было. Бильбо услужливо вложил ему в руку очередной Аркенстон. Бросок был точен — Гэндальф рухнул, как подкошенный. Эльфы дружно зааплодировали. Откуда-то издалека послышался лязг доспехов и махровая ругань.
— Вероятно, подходит Дэйн, — смекнул Торин.
Гэндальф, кряхтя и ругаясь, поднялся на ноги. Бильбо всё так же услужливо вложил в руку гнома новый Аркенстон. Гэндальф, будучи магом, тут же вычислил, что и этот камень полетит в него, и эта перспектива его не порадовала.
— Стойте! — сказал он. — Грядёт Ужас!
Все остановились, с интересом гадая — а что это за ужас такой выискался? Торин подкидывал на ладони Аркенстон, прикидывая, стоит ли этот ужас потерянного удовольствия. Надо было срочно что-то придумывать, и Гэндальф не сплоховал.
— Идут орки! Они едут на варгах, и варги у них в прислужниках. И они устроят вам Битву Пяти Армий, ежели не пошевелитесь.
Всё это он, конечно, выдумал, но надо же такому случиться, что мимо и впрямь проходила армия орков. Не то, чтобы они собирались мстить кому-нибудь (в частности, гномам) за смерть Азога или, там, за выпитое пиво, просто шли себе мимо по своим делам. Маневры у них были, типа пионерской игры «Зарница». Так что, когда на них круто наехала толпа эльфов и людей, орки слегка прифигели.
— Вы чё, братва, совсем обкурились вусмерть? Мы ж, блин, ребята-то мирные, и давно уже никого не обламывали.
— А это нас воодушевила ожесточенная ненависть к гоблинам, — пояснили эльфы.
— И холодная вдобавок, — подсказал Бильбо.
Так сильна была их злоба, что копья и мечи в их руках светились (во тьме) холодным сиянием. Правда, стоял день, и этого никто не заметил.
Эльфы уже приготовились огрести, что полагается, но тут подошёл-таки Дейн со своими гномами. И он никак не желал понять, для чего воевать с гоблинами, когда под боком есть отличные новенькие эльфы.
Убеждать Дейна отправили Гэндальфа. Орки же, видя, что драка откладывается, принялись опохмеляться (как это водиться у орков).
Дейн Гэндальфу не доверял (как и все прочие жители Средиземья), а потому сразу нацелил на него оружие.
— А ну, убери ствол, — приказал маг.
— Ты что, старый, совсем охренел? — удивился Дейн, глядя на тяжеленный ствол исполинского дуба. — Мы тебе не эльфы, чтоб как зеки пахать, мы честные гномы!
— Ладно, забей на ствол и слушай сюда. По-твоему, зачем здесь орки, а? Они прослышали, что Смог умер, хотя, хоть убей, не пойму, как им удалось это пронюхать так быстро. Разве что сам Смог им сообщил, что собрался дать дуба…
— Так ты хочешь сказать…
— Конечно, хочу, — обрадовался Гэндальф. — Поговорить я люблю. Вообще, я много чего хочу и люблю, но об этом после. Если мы не уничтожим орков, то они захватят сокровища, и эльфам ничего не достанется.
— А гномам? — спросил Дейн.
— А гномам в любом случае не обломиться, — сообщил Гэндальф. Иллуватар не допустит. Эльфы как-никак его дети. Старшие, вдобавок. Хотя нафига ему столько детей — тоже не ясно. Мы с Манве, помню, ещё в Валиноре удивлялись…
Тут подошли Бэрд с Трандуилом, и все стали дружно держать совет. Орки же продолжали квасить, на зависть всем прочим.
Гэндальф быстренько набросал сценарий — орков заманить в долину, а самим засесть наверху. Сценарий отослали Темным, но те уже так набрались, что не очень-то понимали, где верх, где низ, а где долина. Сама идея устроить эльфам «эш назг бурбутулук» им вообще-то понравилась (когда ещё случай представится), вот только не ко времени это всё было. Гоблины попросили отсрочки, потому как это гномам все по фигу — они сработаны Ауле во-первых, топорными, а во-вторых, крепкими. Эльфам тем более по барабану они пива (с водкой особенно) не потребляют, а вот им оркам, нехило бы ещё закусить и проспаться. Да ещё бы и похмелиться потом…
Отсрочки им не дали, и орки, отчаянно матерясь, бросились в долину, где их уже поджидали триста спартанцев царя Леонида, давшие странную клятву: «Со щитом или без щита». Клятва им помогла не особо, порубали их нахрен так, что и покойный Тингол бы позавидовал. По трупам гоблины прошли дальше, и торжествующе взметнулись красно-черные знамена фанатов «Алисы»…
Едва началась битва, как Гэндальф попытался слинять, дабы (по его словам) пойти и выгнать из Дол-Гулдура какого-нибудь Некроманта. Отмазка не прошла, и колдуну пришлось остаться.
Он ещё пытался навешать лапшу, когда сбоку прорвалась стая варгов. Некоторые, впрочем, полагают, что это были волколаки. Одним словом, волки, как ни посмотри.
Эльфам о волках было известно только то, что они — зубами щёлк, а потому Перворожденные с достоинством пустились в бега. Гэндальф же открыл свой волшебный чемодан и встретил атаку варгов испытанным оружием — еловыми шишками. Только вот зажигать их ему было в лом. Устрашенные варги позорно бежали, сохраняя боевые порядки.
Бэрд и Дейн бились плечо к плечу, не забывая периодически прикладываться к бутылке. Бильбо неподалёку считал армии. Занятие умственным трудом определенно шло ему на пользу.
— Один… два… четыре… нет, три… четыре… пять…
В этот момент пальцы на руке у него закончились. Бильбо с сожалением посмотрел на другую руку, в которой держал бутылку с пивом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10