Как заведующего?
- Это только так... звучит громко: заведующий. У нас же здесь, на базе, вся работа пополам. Неважно, кто ты - сторож, заведующий. Ну, что мы здесь делаем... Принимаем отдыхающих. Следим, чтобы всюду был порядок. Инвентарь бережем - причал, лодки, все остальное. Чистоту поддерживаем. Так что с Иваном Федоровичем мы всегда честно делили всю работу. Без обмана.
- Что, Шеленков прямо тут и живет? На базе?
- Да. В этом самом домике. Справа моя комната, слева его. Тут у него все: дом, работа, имущество. Вон его окно, видите?
- Вижу. Какие-нибудь родственники у него есть?
- Никого. Круглый бобыль.
- И никогда не было? Родственников?
- Ну, он мне рассказывал: была у него жена, но лет пять назад умерла.
- Где, не знаете?
- Где-то на севере. Но где точно, не знаю.
- А дети?
- Детей у них не было. Так он говорил.
- Хоть письма-то ему приходят?
- Нет. Во всяком случае, за весь этот год писем не было. Ни одного.
- Ну а знакомые? Приезжал к нему кто-нибудь? Хоть раз?
- Нет, не видел. Здесь-то уж точно все его знакомые - отдыхающие. С ними Иван Федорович и занимается.
- Здесь... А в Москве?
- В Москве... Вообще-то, он несколько раз оставался в Москве. Утром уедет, вечером следующего дня приедет. Если он у кого-то ночевал, значит, есть там знакомые.
- Вам он не говорил, у кого ночевал? Хотя бы намеком?
- Нет. Да я у него никогда и не спрашивал. Все равно бесполезно. Отмолчится.
- Ну а бывало, что он уезжал дня на три? Или, скажем, на неделю?
На лице Голикова отразилось колебание. Рахманов добавил:
- Вы что-то вспомнили?
- Тут такое дело... Иван Федорович страдает радикулитом. Ну и этой весной, в мае, у него было обострение. Он и попросил меня по-дружески отпустить его подлечиться, дней на десять.
- Подлечиться? Куда?
- Нашел он какого-то чудо-врача. В Москве.
- В Москве? В какой-то больнице?
- Не знаю. Знаю только: попасть к этому врачу практически невозможно, масса желающих. А тут представился случай. Конечно, я отпустил. В мае работы мало, еще не сезон. Ну а человек мучается.
- Имя, фамилию этого врача Шеленков не называл?
- Нет. Сказал только, что тот делал ему какой-то особый массаж и выписал мазь. Он этой мазью потом нахвалиться не мог - так помогла.
- И какого мая Шеленков уехал? К лекарю?
- Сейчас... - Голиков помолчал. - Уехал он числа седьмого - перед праздниками. Вернулся же, соответственно, через десять дней.
- Не помните, когда именно? Днем, вечером?
- Вечером. Поздно вечером, часов в одиннадцать.
Все совпадает. Седьмого мая Шеленков - Вадим Павлович вылетел в Сухуми. Позвонил Азизову из города. Восьмого встретился с Азизовым в ресторане "Тбилиси". Одиннадцатого или двенадцатого проверил кредитоспособность будущего "клиента", поговорив с Люкой. Наконец, семнадцатого, после решающего разговора с Азизовым, во время которого были уточнены детали, вернулся в Москву.
- Николай Иванович, сейчас я вам покажу несколько фотографий. Посмотрите их внимательно. Если кого-то узнаете, скажите.
- Ну, давайте.
Рахманов протянул предусмотрительно захваченные фотографии. Здесь были снимки Новлянской, Азизова, Аракеляна, Клюева, Шитикова и Чиркова.
Внимательно их просмотрев, Голиков покачал головой:
- Нет. Никого из этих людей я не видел.
- Никогда и нигде?
- Никогда и нигде. Хотя... - Взял фото Чиркова. - Это лицо вроде где-то мелькало. Но где, не помню. Случайно, он не дачник? Здешний?
- Угадали, дачник. Здешний.
- Тогда встречался. Правда, не помню где.
- А из других никого не видели?
- Никого.
- Жаль. - Рахманов спрятал фотографии. Кивнул на пса. - Собачка эта у вас давно?
- Дик что ли? - Обернувшись, Голиков посмотрел на пса, который при этом навострил уши. - Да нет. Месяца два. В августе я его взял. Из питомника.
- А до этого здесь была собака?
- Была. Тоже Дик. Ну, то вообще был не пес, а чудо. Умней человека. Все понимал.
- Какой породы? Тоже овчарка?
- Нет. Помесь лайки и южно-русской овчарки. Такой огромный был псище. Мохнатый. Одним словом, красавец. А нюх какой... Своего чувствовал за километр.
- Михаил сказал, этот ваш Дик был как-то по-особому обучен?
- Да. Чужого мог порвать, своего слушался. Ну, а отдыхающих не трогал. Стоит человеку поселиться на базе - все. Дик даже не зарычит.
- Куда же он делся?
- А-а... Лучше не спрашивайте. Пристрелили.
- Пристрелили?
- Да. Сволочи какие-то.
- Как же это случилось?
- Вот так и случилось. Без меня. Уехал я в Москву. База осталась пустая, только Дик... Вернулся через пару дней - вижу, лежит. Под проволокой. Как был на цепи, так и околел. Я посмотрел, у него два пулевых отверстия. Одно на шее, другое прямо над ухом. Так только и могли его убить, гады. Иначе он не дался бы.
- Все же за что его так? Может, пытались ограбить?
- Да нет. Я проверил, все было на месте. Ничего не тронули. Просто выродки. Увидели пса, стрельнули из мелкашки и ушли.
- И давно это случилось?
- В июле. Да, в июле.
- Какого июля, не помните?
- Сейчас... Четырнадцатого у нас получка... Четырнадцатого я и вернулся. А уехал на два дня раньше. Двенадцатого.
Интересно, подумал Рахманов. Опять начинаются попадания в десятку.
- То есть Шеленкова уже не было?
- Ну да. В том-то и дело. Иван Федорович ушел в отпуск восьмого. Если б на базе кто-то был, другое дело. Никто Дика не тронул бы.
Шеленков... Почему бы и нет... Шеленков, он же Вадим Павлович, и убийство собаки. Здесь какая-то связь. Впрочем, не какая-то, а самая прямая. После того как "операция" с трейлером была закончена, главной задачей Шеленкова - Вадима Павловича было скрыться, не оставив никаких следов. Но тогда вполне можно допустить, что Дик с его отличным нюхом мог представлять для Вадима Павловича реальную опасность. Ведь собака, обладающая идеальным обонянием, может опознать по запаху любую вещь, принадлежащую знакомому ей человеку. Причем в данном случае не имеет значения, кому будет принадлежать эта вещь - Шеленкову или Вадиму Павловичу, поскольку это одно и то же лицо. Или, допустим, собака вроде Дика может, сама того не желая, привести к тайнику. Если не привести, то помочь его обнаружить. Да мало ли что еще... Так что уничтожение Дика могло стать для Шеленкова - Вадима Павловича жизненно важной задачей. Подумав об этом, Рахманов спросил:
- Николай Иванович, нет ли у вас каких-то примет, улик. Или, скажем, просто подозрений, что собаку пристрелил Шеленков?
- Шеленков? Да вы что! Никогда в жизни. Быть такого не может.
- Почему?
- Да они жить друг без друга не могли. Дик и Иван Федорович.
- Это была собака Шеленкова?
- Да нет, Дик был моей собакой. Я взял его щенком, воспитал. Но когда приехал Иван Федорович, Дик случайно отравился - съел крысиную приманку. Иван Федорович его выходил. Ухаживал, как за малым ребенком. С тех пор они такие друзья стали. Я даже ревновать начал. Шучу, конечно. Иван Федорович Дика очень любил. Так что даже мысли такой не может возникнуть, что он его пристрелил. Да и ради чего? Зачем?
Сколько есть случаев, подумал Рахманов, когда преступники ради нужной цели, не дрогнув, убивают не только собак - ближайших родственников. Здесь же, если допустить, что дело касалось сокрытия следов, цель была достаточно важной. Поинтересовался:
- Николай Иванович, а куда вы дели мертвую собаку?
- Мертвую собаку? Ну... Так сказать, похоронил. Проще - зарыл в землю.
- И далеко вы ее зарыли?
- Да нет, рядом. Здесь, сразу за полянкой. В начале леса.
- Показать это место сможете?
- Конечно. А зачем вам оно?
- Придется извлечь труп собаки.
- Труп собаки? Опять же, зачем?
- Попробуем найти пули.
- Понятно. Я покажу это место. Тут недалеко.
- Извлечение и осмотр трупа надо производить в присутствии понятых. Я попрошу Михаила съездить за людьми, а заодно прихватить ветеринара. Он тоже нужен для осмотра. Скажите, в тот день, когда вы вернулись, четырнадцатого июля, вы не пробовали поискать гильзы?
- Гильзы? Я об этом даже не подумал.
- Вы могли бы помочь определить место, с которого стреляли в собаку? Примерно?
- Конечно.
- И откуда могли стрелять?
- Ясно - из-за забора.
- То есть стрелявший находился вне территории базы?
- Где же он еще мог находиться?
- Допустим, на территории.
- Исключено. Ворота у нас закрываются на замок. Ключ есть только у меня и Ивана Федоровича. Когда я вернулся, замок был на месте.
- Ну а вдруг все же собаку пристрелил Шеленков?
- Да нет. Исключено, Андрей Викторович. Не мог Иван Федорович убить собаку.
- В таком случае, с какого места могли стрелять?
- Это я прикидывал: похоже, стреляли вон оттуда - из-за сетки.
Рахманов всмотрелся. В том месте, куда показал Голиков, начинался спуск к озеру. На всем спуске не глухой забор, как в остальных местах, а натянутая на столбах металлическая сетка. У самого забора торчала пожухлая трава, за ним начинался песчаный пляж. Если гильзы затерялись в песке, найти их можно будет только металлоискателем.
- Считаете, стреляли прямо через решетку?
- Ну да. Ячейки там широкие. Ствол вставил и пальнул.
- Но ведь собака могла понять, что ее хотят убить, и спрятаться.
- Я уже думал об этом. Ясно - Дик мог спрятаться. За будку или за угол дома. Цепь длинная. Наверное, не предполагал, что в него выстрелят. Или его как-то обманули.
Натяжка, подумал Рахманов. Собаку застрелил Шеленков. Но понять, как все происходило, можно будет, лишь обнаружив гильзы, которых наверняка давно уже след простыл.
Прикинув все это, он встал:
- Николай Иванович, подождите. Я поговорю с Михаилом.
- Конечно. Я посижу, время есть.
Стоящий у берега Маркин повернулся:
- Нужна какая-то помощь?
- Нужна. Надо, Михаил, заняться той самой собакой, которую пристрелили.
- Надо, так надо. Что требуется?
- Найти гильзы и выкопать труп собаки. Может, найдем пули.
- Что для этого нужно?
- Понятые. И ветеринар. Найдете?
- Найду. У нас тут конно-спортивная база. Там есть ветеринар.
- Давайте. И прихватите пару ребят из отделения. А то намучаемся с этими гильзами.
- Прихвачу обязательно. Все?
- Все. Фотоаппарат у меня есть. Лопату найдем. Берите мой "уазик" и скорей возвращайтесь. Время дорого.
Маркин приехал довольно скоро. Вместе с ним из "уазика" вышло еще пять человек: два милиционера, ветеринар и два конюха с конно-спортивной базы, взятые в качестве понятых.
Рахманов, разбив оказавшийся в его распоряжении отряд на две группы, сам вместе с Голиковым, двумя конюхами и ветеринаром занялся прочесыванием травы и песка за забором. Три милиционера и водитель, как более опытные, взяли на себя поиск гильз на территории базы.
Около часа обе группы ползали на четвереньках, просевая пальцами песок, перебирая траву и переворачивая палые листья. Группа Рахманова обнаружила в песке немало окурков, обгорелых спичек, мелочи. Один из конюхов нашел даже рублевую монету. Но гильз не было.
Рахманов уже решил было прекратить поиски, как вдруг услышал с территории базы крик Маркина:
- Есть гильза! - Маркин сидел на корточках у кустарника, росшего вокруг разбитой в центре базы клумбы.
Посмотрев в его сторону, Рахманов подумал: чтобы без особых помех застрелить сильную и умную собаку, лучшей точки для стрельбы не найти. Если условно натянуть цепь до отказа, собака окажется метрах в двух. И тогда стрелять можно будет без помех. И без промаха. Распорядился:
- Михаил, сидите там! Мы сейчас подойдем!
Пройдя на территорию базы, присел рядом с Маркиным. Вгляделся: в земле у основания куста поблескивает желтая крупица. Да, без всякого сомнения, это гильза.
Маркин объяснил:
- Я наудачу пальцами землю счистил. Смотрю - она.
Рахманов еще счистил землю. Гильза была небольшой, но явно не от малокалиберной винтовки, как думал Голиков. По виду, скорее, подходила к пистолету. Оглядел подошедших:
- Порядок такой: Михаил и понятые ждут около гильзы. Я иду за фотоаппаратом. Остальные же ищут вторую. Думаю, она где-то рядом.
Действительно, пока он ходил к "уазику" за фотоаппаратом, один из милиционеров неподалеку нашел вторую гильзу. Она так же была вдавлена в землю, так же присыпана хвоей и палыми листьями. Тщательно ухаживавший за дорожками Голиков много раз сметал под кусты мусор.
Рахманов сделал своим верным "Зенитом-Е" несколько снимков на общем плане. Затем снял обе гильзы, крупно, с нескольких точек. Лишь после этого в присутствии понятых осторожно извлек из земли оба латунных цилиндра.
При внимательном рассмотрении стало ясно: обе гильзы вылетели почти одновременно из одного и того же оружия. По виду они были абсолютными близнецами. Маркировка на тыльной части подтвердила догадку Рахманова: обе гильзы пистолетные. Импортные, калибра 6,35.
Нет, собаку убили не просто так, без определенной цели. Наоборот, обстоятельства подсказывали: собаку убил человек, хорошо владеющий оружием, опытный и отлично знающий, зачем он это делает. Правда, стрелявший допустил небольшую оплошность, не подобрав гильзы, но к этому его могли вынудить побочные причины, например спешка или темнота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35