она его опознает.
- Понятно. У тебя есть еще дела в Бараново?
- Нет. Все документы я оформил.
- Тогда скорей возвращайся. Ты нужен здесь.
- Понял. Только буду не скоро. Дорога тяжелая. Часа через четыре, не раньше. Как?
- Давай через четыре. Мы будем здесь до упора. Давай! Ждем.
- Хорошо. Еду.
Рахманов положил трубку. Посмотрел на Инчутина и Саенко:
- Слышали?
- Слышали, - сказал Инчутин. - Медновой звонил Игорь Кириллович?
- Точно. Игорь Кириллович собственной персоной.
Саенко отодвинул бумаги. Побарабанил пальцами по столу:
- Ну и ну. Вот тебе и стипендиатка.
В комнате наступило молчание. Наконец Саенко спросил:
- Что делаем?
Рахманов смотрел в окно. Он теперь не понимал, кто же в действительности звонил из Бараново. Сказал, обращаясь к Саенко:
- Интересно, завтра Меднова еще будет на картошке?
- Ну, гарантий нет. Но вообще-то должна быть.
- Значит, завтра с утра поедешь за ней.
- Завтра? Может, лучше сегодня? Для верности.
- Ни в коем случае. Если ты привезешь ее сегодня вечером, она за ночь сговорится с Лотаревым.
- Понятно.
- Ты должен привезти ее завтра, между двумя и тремя часами дня. Лотарева мы вызовем на два. Так что сговориться они не успеют.
Саенко некоторое время разглядывал стол. Сказал:
- Хорошо, Андрей Викторович. Постараюсь завтра привезти Меднову точно в два тридцать, по часам.
Визит
Шло третье утро после того, как Сашка переехал к Глинскому. Только что проводив Сашку, я работал над найденным дома незавершенным натюрмортом, как вдруг позвонили в дверь. Я отлично знал, что сам я никакого интереса для Вадима Павловича не представляю, и все же, выведя на всякий случай звук магнитофона на полную мощность, подошел к двери и пригнулся к глазку. Мне достаточно описывали Вадима Павловича. Вглядевшись, я понял: похоже, что сейчас за дверью стоит именно он. Стоящий был высоким, с седой прядью, зачесанной на лысину, при этом он выглядел каким-то тертым, затрапезным. На человеке был серый плащ, в правой руке он держал бумажку. Магнитофон ревел во всю мощь, и, стараясь перекричать его, я завопил:
- Кто там?
Человек давно уже видел, что я его разглядываю. Услышав мой крик, сказал спокойно:
- Телеграмма.
Мне показалось, что в его голосе прозвучала особая интонация, нечто среднее между уверенностью и безразличием. Может быть, почтальоны ведут себя именно так, но мне эта интонация не понравилась. Чуть выждав, я спросил:
- Телеграмма кому?
- Лотареву.
Откуда он знает мою фамилию? Узнал у соседей? Или у Веры? Вдруг я понял: меня охватывает страх. Липкий подсасывающий страх за свою жизнь. В том, что это Вадим Павлович, я уже не сомневался.
- Подождите! - крикнул я. - Я ничего не слышу! Сейчас уберу звук!
Вадим Павлович не отреагировал. Собственно, он и не должен реагировать, подумал я, ведь он играет роль почтальона. Вернувшись в комнату, я снял трубку. Вдруг, набирая номер Сашке на работу, почувствовал: мое сердце колотится, как сумасшедшее. Хорошо бы он был на месте. Хорошо бы. Он бы все понял. Все до конца. Если Вадим Павлович узнал, что это я был Игорем Кирилловичем, он запросто может меня сейчас пришить. А что? Наверняка он пришел не один. Им ничего не стоит выломать дверь и прирезать меня, пока Сашка будет раскачиваться со своей милицией.
Наконец трубку сняли, спокойный Сашкин голос сказал:
- Вас слушают.
Я осторожно щелкнул по трубке пальцем. Тут же услышал ответ:
- Серега, все понял. Постарайся подержать его подольше хотя бы минут десять. Не бойся, все будет в порядке. Держись.
В трубке раздались гудки. Выключив магнитофон, я прислушался: на лестничной площадке тихо. Вернувшись к двери, прильнул к глазку.
Вадим Павлович стоял на том же месте. Да, точно: он определил, что я и есть Игорь Кириллович. Продолжая смотреть в глазок, я спросил:
- Товарищ, вам что нужно?
Вадим Павлович приподнял руку с бумажкой:
- Вам телеграмма, распишитесь. У меня нет времени.
Сашка прав, вид у Вадима Павловича самый что ни на есть заурядный. Впрочем плевать я хотел на его вид, я должен его перехитрить, и только.
- Подождите секунду, а не одет. Сейчас оденусь и открою.
- У меня нет времени. Пожалуйста, поскорей. - Вадим Павлович сказал это с абсолютно точной интонацией - именно так говорят почтальоны.
Отойдя к кухне, посмотрел на часы: начало одиннадцатого. Крикнул:
- Подождите, я сейчас!
Подошел к двери, посмотрел в глазок. Никого нет. Попытался заглянуть вбок, забыв, что в смотровой глазок можно смотреть только прямо. Наконец позвал:
- Эй почтальон! Почтальон! Где вы?
На лестничной клетке стояла мертвая тишина. Черт! Неужели я его спугнул? Плохо. Впрочем, Вадим Павлович и те, кто с ним пришел, могли просто-напросто затаиться, рассчитывая ворваться в квартиру, как только я открою дверь. Что ж, пусть ждут, милиция должна вот-вот приехать.
Минут через пять гробовая тишина на площадке сменилась звуками. Сначала я услышал, как едет лифт, потом из галереи донеслись мужские голоса. Приложившись к глазку, я увидел двух людей, вышедших на лестничную площадку, одного в милицейской форме, второго в штатском. Милиционер что-то сказал человеку в штатском, тот кивнул и побежал наверх. Открылась дверь лифта: из нее вышли Сашка и еще один милиционер.
Я открыл дверь.
- Ну как? - спросил Сашка.
- Никак. Если ты о нем, он ушел.
- Плохо. - Сашка чуть отодвинулся, пропустил к двери молодого приземистого лейтенанта.
- Участковый инспектор Шубин, - представился лейтенант. - В отделении мне сказали - у вас тут что-то происходит. Правильно?
- Ну, вроде бы.
- К вам кто-то приходил?
- Да. Якобы почтальон с телеграммой, но он тут же ушел. Вы, может быть, пройдете в квартиру?
Шубин посмотрел на второго милиционера и человека в штатском, который уже спустился. Сказал им:
- Ребята, можете идти. Я справлюсь один.
- Что передать начальству? - спросил человек в штатском.
- Передайте - скоро буду.
Двое уехали, мы втроем прошли в квартиру.
Шубин присел на стул в кухне, положил перед собой папку:
- И как же он ушел?
- Не знаю. Я смотрел только в глазок. Минуты за две до вашего приезда он пропал из поля зрения.
- Понятно. Придется вам написать объяснительную, для начальства. Расскажите коротко, как все происходило.
Я стал рассказывать. Шубин делал вид, что слушает внимательно, но я видел: участковый всеми силами пытается скрыть смертельную скуку. Это для нас с Сашкой появление Вадима Павловича означало серьезную опасность, для Шубина же это был совершенно неоправданный вызов.
Закончив рассказ, я написал объяснительную. Шубин вложил ее в папку:
- Если еще раз случится нечто подобное, сообщите в отделение. Дежурному. Если я что-то узнаю, тоже вам сообщу. До свидания.
После ухода участкового Сашка некоторое время молчал, крутя чайную ложку. Наконец сказал:
- Один раз милиция приехала. Ну а второй? Второй может и не приехать.
Мы еще посидели, не разговаривая.
- Ладно, Серый. - Сашка встал. - Поеду на работу. У тебя дома все есть? Из еды?
- Есть. А что?
- Просто сегодня тебе не нужно никуда выходить. До моего приезда.
- Почему?
- Потому что это опасно.
Я посмотрел Сашке в глаза. Он усмехнулся:
- Серый, может, конечно, он еще и не просек, что ты точно Игорь Кириллович, но лучше подстраховаться. На всякий случай. Понял?
- Понял. Хорошо. Буду тебя ждать. Давай!
- Буду в семь.
Сашка уехал. Я продолжил работу над натюрмортом. Она меня по-прежнему увлекала, но все же чувствовал я себя не очень уютно - меня не покидало чувство настороженности.
Сашка вернулся часов в семь, как и обещал. Спросил, войдя в комнату:
- Ну как, тихо?
- Тихо. А у тебя?
- У меня пока тоже. Честно говоря, я бы поел.
- О чем разговор. У меня есть все для чая с бутербродами.
- Отлично. - Сашка прошел на кухню. Налил в чайник воды, взял спички, поставил чайник на конфорку. Присел на подоконник. И в этот момент в дверь позвонили.
Сашка посмотрел на меня, сказал совсем тихо:
- Спокойно. Проверь, кто это. А потом будем думать.
Я подошел к двери на цыпочках, посмотрел в глазок. За дверью стоял парень примерно моего возраста. Обычный парень, среднего роста, среднего сложения, в куртке и тонком свитере.
Подошел Сашка, тоже изучил парня. Шепнул мне на ухо:
- Узнай, что ему нужно.
- Кто там? Что вам нужно? - громко спросил я и снова склонился к глазку.
- Лотарев Сергей Леонидович здесь живет? - сказал парень, глядя в какую-то бумажку.
- Здесь. Что вам нужно?
Парень тряхнул бумажкой:
- Вам повестка в прокуратуру. Меня просили передать.
- Покажите!
Парень показал бумажку. Внешне она выглядела, как повестка. Я вопросительно посмотрел на Сашку. Он нахмурился:
- Ладно, открой ему дверь, но не впускай.
Я открыл дверь. Парень протянул повестку:
- Вот. На корешке нужно расписаться. - Подождал, пока я распишусь, оторвал корешок, спрятал его в карман. Протянул мне повестку. - Извините, что побеспокоил. До свидания. - Вызвал лифт и через несколько секунд уехал.
В повестке было написано то же, что и в прошлый раз. Что я, Лотарев С.Л., должен в четырнадцать ноль-ноль явиться в Прокуратуру РСФСР к следователю Рахманову. Только число стояло другое - завтрашнее.
Сашка долго рассматривал бумажку. Сказал:
- Серега, лично я пока ничего не соображаю. Давай сначала попьем чайку.
- Давай.
После того как мы поели и вымыли посуду, Сашка опять взял в руки лежащую на столе повестку.
- Интересно, зачем ты им нужен в этот раз? Похоже, они вызывают тебя не просто так. А из-за чего-то важного.
- Думаешь?
- Да. Ведь они взяли с тебя расписку. Значит, им важно, чтобы ты пришел.
Постоял, что-то насвистывая. Сел верхом на стул. Потер затылок.
- Серега, мне кажется, это знак судьбы. Нам надо покаяться.
- В смысле?
- В смысле все рассказать. В прокуратуре. Как перспектива?
- Да никак. Меня не устраивает.
- Не устраивает?! А я вот теперь уверен, что он сегодня к тебе приходил для проверки. И проверка ему удалась. По твоей реакции он понял, что Игорь Кириллович - это ты. Но понял и другое: мы боимся, насторожены. Поэтому так быстро и смылся. Теперь мы своими силами его в милицию уже не сдадим. Он будет вдвойне предусмотрителен и осторожен.
- И что? Из-за этого признаться в прокуратуре?
- А ты не думаешь о том, что он теперь, скорее всего, попробует изловить нас на улице по одному? Нам надо, чтобы они его поскорее нашли.
- И что теперь делать? Выложить все до конца? А что с нами будет?
Сашка закрыл глаза. Посидел молча. Потом посмотрел на меня:
- Да. Только сделать все нужно по-умному. Лучше нам прийти в прокуратуру вдвоем. Ты согласен?
- Ну, согласен.
Сашка еще помолчал:
- Вообще-то было бы справедливо, чтобы обо всем рассказал один я. Без тебя. А ты бы остался в стороне. Но это теперь уже невозможно. Давай пока договоримся так... Мы ведь не знаем, зачем они тебя вызывают?
- Не знаем.
- Поэтому сделаем так: завтра ты туда пойдешь и посмотришь, что почем зачем тебя вызвали, подозревают ли, ну и все остальное. И если увидишь: они пытаются что-то из тебя выжать, постарайся продать это подороже.
- Как это?
- Утверждать, что Юру и Женю отвозил ты, прокуратура не может. Нет улик. И не будет, пока ты сам обо всем не расскажешь. Алиби у тебя железное. Так что держись за него, как говорится, зубами. Ну, а перед уходом прикинься, что у тебя возникли сомнения, скажи, что хочешь подумать. И приезжай ко мне. Тогда мы им и позвоним. Уже вместе.
Неожиданная встреча
На следующий день я вышел из квартиры в половине второго.
Хотя Сашка и сказал, что Вадим Павлович, скорее всего, больше ко мне домой не придет, усевшись в машину и захлопнув дверцу, я почувствовал огромное облегчение. Посидев немного, усмехнулся. Этот Вадим Павлович напугал меня всерьез. Собственно, чего я сейчас-то боюсь? Выстрела? Или того, что на меня внезапно налетят несколько человек? Но откуда они возьмутся? Ведь обстановка вокруг самая мирная. Играют дети, возле них бабушки и мамы. Почему же я по-прежнему настороже, будто мне вот-вот выстрелят в спину?
В пути я успокоился. Еще посмотрим, кто кого. Нельзя поддаваться панике.
К прокуратуре подъехал без десяти два. Ровно в два вошел в кабинет следователя.
Поздоровавшись, Рахманов пригласил меня сесть. Предупредил, что хочет восстановить кое-какие мои показания. И скучнейшим голосом начал расспрашивать, что я делал с восьмого по двенадцатое июля, заставляя описывать такие мельчайшие события, что я вынужден был раскладывать каждый день чуть ли не по минутам.
Наконец ему стало ясно, что ничего нового я не сообщу. Он поправил очки на маленьком носу, поморгал голубыми глазками, сказал:
- Сергей Леонидович, мне кажется, у нас с вами сложились не такие уж плохие отношения. Давайте будем откровенны.
Я был спокоен. Ведь мы о Сашкой все уже решили. Сначала я "держусь зубами", потом обещаю "подумать". Пока все идет тихо-мирно. Но, может, настает пора "держаться зубами"?
- Хорошо.
- Тогда вспомните: девятого июля вы звонили Медновой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- Понятно. У тебя есть еще дела в Бараново?
- Нет. Все документы я оформил.
- Тогда скорей возвращайся. Ты нужен здесь.
- Понял. Только буду не скоро. Дорога тяжелая. Часа через четыре, не раньше. Как?
- Давай через четыре. Мы будем здесь до упора. Давай! Ждем.
- Хорошо. Еду.
Рахманов положил трубку. Посмотрел на Инчутина и Саенко:
- Слышали?
- Слышали, - сказал Инчутин. - Медновой звонил Игорь Кириллович?
- Точно. Игорь Кириллович собственной персоной.
Саенко отодвинул бумаги. Побарабанил пальцами по столу:
- Ну и ну. Вот тебе и стипендиатка.
В комнате наступило молчание. Наконец Саенко спросил:
- Что делаем?
Рахманов смотрел в окно. Он теперь не понимал, кто же в действительности звонил из Бараново. Сказал, обращаясь к Саенко:
- Интересно, завтра Меднова еще будет на картошке?
- Ну, гарантий нет. Но вообще-то должна быть.
- Значит, завтра с утра поедешь за ней.
- Завтра? Может, лучше сегодня? Для верности.
- Ни в коем случае. Если ты привезешь ее сегодня вечером, она за ночь сговорится с Лотаревым.
- Понятно.
- Ты должен привезти ее завтра, между двумя и тремя часами дня. Лотарева мы вызовем на два. Так что сговориться они не успеют.
Саенко некоторое время разглядывал стол. Сказал:
- Хорошо, Андрей Викторович. Постараюсь завтра привезти Меднову точно в два тридцать, по часам.
Визит
Шло третье утро после того, как Сашка переехал к Глинскому. Только что проводив Сашку, я работал над найденным дома незавершенным натюрмортом, как вдруг позвонили в дверь. Я отлично знал, что сам я никакого интереса для Вадима Павловича не представляю, и все же, выведя на всякий случай звук магнитофона на полную мощность, подошел к двери и пригнулся к глазку. Мне достаточно описывали Вадима Павловича. Вглядевшись, я понял: похоже, что сейчас за дверью стоит именно он. Стоящий был высоким, с седой прядью, зачесанной на лысину, при этом он выглядел каким-то тертым, затрапезным. На человеке был серый плащ, в правой руке он держал бумажку. Магнитофон ревел во всю мощь, и, стараясь перекричать его, я завопил:
- Кто там?
Человек давно уже видел, что я его разглядываю. Услышав мой крик, сказал спокойно:
- Телеграмма.
Мне показалось, что в его голосе прозвучала особая интонация, нечто среднее между уверенностью и безразличием. Может быть, почтальоны ведут себя именно так, но мне эта интонация не понравилась. Чуть выждав, я спросил:
- Телеграмма кому?
- Лотареву.
Откуда он знает мою фамилию? Узнал у соседей? Или у Веры? Вдруг я понял: меня охватывает страх. Липкий подсасывающий страх за свою жизнь. В том, что это Вадим Павлович, я уже не сомневался.
- Подождите! - крикнул я. - Я ничего не слышу! Сейчас уберу звук!
Вадим Павлович не отреагировал. Собственно, он и не должен реагировать, подумал я, ведь он играет роль почтальона. Вернувшись в комнату, я снял трубку. Вдруг, набирая номер Сашке на работу, почувствовал: мое сердце колотится, как сумасшедшее. Хорошо бы он был на месте. Хорошо бы. Он бы все понял. Все до конца. Если Вадим Павлович узнал, что это я был Игорем Кирилловичем, он запросто может меня сейчас пришить. А что? Наверняка он пришел не один. Им ничего не стоит выломать дверь и прирезать меня, пока Сашка будет раскачиваться со своей милицией.
Наконец трубку сняли, спокойный Сашкин голос сказал:
- Вас слушают.
Я осторожно щелкнул по трубке пальцем. Тут же услышал ответ:
- Серега, все понял. Постарайся подержать его подольше хотя бы минут десять. Не бойся, все будет в порядке. Держись.
В трубке раздались гудки. Выключив магнитофон, я прислушался: на лестничной площадке тихо. Вернувшись к двери, прильнул к глазку.
Вадим Павлович стоял на том же месте. Да, точно: он определил, что я и есть Игорь Кириллович. Продолжая смотреть в глазок, я спросил:
- Товарищ, вам что нужно?
Вадим Павлович приподнял руку с бумажкой:
- Вам телеграмма, распишитесь. У меня нет времени.
Сашка прав, вид у Вадима Павловича самый что ни на есть заурядный. Впрочем плевать я хотел на его вид, я должен его перехитрить, и только.
- Подождите секунду, а не одет. Сейчас оденусь и открою.
- У меня нет времени. Пожалуйста, поскорей. - Вадим Павлович сказал это с абсолютно точной интонацией - именно так говорят почтальоны.
Отойдя к кухне, посмотрел на часы: начало одиннадцатого. Крикнул:
- Подождите, я сейчас!
Подошел к двери, посмотрел в глазок. Никого нет. Попытался заглянуть вбок, забыв, что в смотровой глазок можно смотреть только прямо. Наконец позвал:
- Эй почтальон! Почтальон! Где вы?
На лестничной клетке стояла мертвая тишина. Черт! Неужели я его спугнул? Плохо. Впрочем, Вадим Павлович и те, кто с ним пришел, могли просто-напросто затаиться, рассчитывая ворваться в квартиру, как только я открою дверь. Что ж, пусть ждут, милиция должна вот-вот приехать.
Минут через пять гробовая тишина на площадке сменилась звуками. Сначала я услышал, как едет лифт, потом из галереи донеслись мужские голоса. Приложившись к глазку, я увидел двух людей, вышедших на лестничную площадку, одного в милицейской форме, второго в штатском. Милиционер что-то сказал человеку в штатском, тот кивнул и побежал наверх. Открылась дверь лифта: из нее вышли Сашка и еще один милиционер.
Я открыл дверь.
- Ну как? - спросил Сашка.
- Никак. Если ты о нем, он ушел.
- Плохо. - Сашка чуть отодвинулся, пропустил к двери молодого приземистого лейтенанта.
- Участковый инспектор Шубин, - представился лейтенант. - В отделении мне сказали - у вас тут что-то происходит. Правильно?
- Ну, вроде бы.
- К вам кто-то приходил?
- Да. Якобы почтальон с телеграммой, но он тут же ушел. Вы, может быть, пройдете в квартиру?
Шубин посмотрел на второго милиционера и человека в штатском, который уже спустился. Сказал им:
- Ребята, можете идти. Я справлюсь один.
- Что передать начальству? - спросил человек в штатском.
- Передайте - скоро буду.
Двое уехали, мы втроем прошли в квартиру.
Шубин присел на стул в кухне, положил перед собой папку:
- И как же он ушел?
- Не знаю. Я смотрел только в глазок. Минуты за две до вашего приезда он пропал из поля зрения.
- Понятно. Придется вам написать объяснительную, для начальства. Расскажите коротко, как все происходило.
Я стал рассказывать. Шубин делал вид, что слушает внимательно, но я видел: участковый всеми силами пытается скрыть смертельную скуку. Это для нас с Сашкой появление Вадима Павловича означало серьезную опасность, для Шубина же это был совершенно неоправданный вызов.
Закончив рассказ, я написал объяснительную. Шубин вложил ее в папку:
- Если еще раз случится нечто подобное, сообщите в отделение. Дежурному. Если я что-то узнаю, тоже вам сообщу. До свидания.
После ухода участкового Сашка некоторое время молчал, крутя чайную ложку. Наконец сказал:
- Один раз милиция приехала. Ну а второй? Второй может и не приехать.
Мы еще посидели, не разговаривая.
- Ладно, Серый. - Сашка встал. - Поеду на работу. У тебя дома все есть? Из еды?
- Есть. А что?
- Просто сегодня тебе не нужно никуда выходить. До моего приезда.
- Почему?
- Потому что это опасно.
Я посмотрел Сашке в глаза. Он усмехнулся:
- Серый, может, конечно, он еще и не просек, что ты точно Игорь Кириллович, но лучше подстраховаться. На всякий случай. Понял?
- Понял. Хорошо. Буду тебя ждать. Давай!
- Буду в семь.
Сашка уехал. Я продолжил работу над натюрмортом. Она меня по-прежнему увлекала, но все же чувствовал я себя не очень уютно - меня не покидало чувство настороженности.
Сашка вернулся часов в семь, как и обещал. Спросил, войдя в комнату:
- Ну как, тихо?
- Тихо. А у тебя?
- У меня пока тоже. Честно говоря, я бы поел.
- О чем разговор. У меня есть все для чая с бутербродами.
- Отлично. - Сашка прошел на кухню. Налил в чайник воды, взял спички, поставил чайник на конфорку. Присел на подоконник. И в этот момент в дверь позвонили.
Сашка посмотрел на меня, сказал совсем тихо:
- Спокойно. Проверь, кто это. А потом будем думать.
Я подошел к двери на цыпочках, посмотрел в глазок. За дверью стоял парень примерно моего возраста. Обычный парень, среднего роста, среднего сложения, в куртке и тонком свитере.
Подошел Сашка, тоже изучил парня. Шепнул мне на ухо:
- Узнай, что ему нужно.
- Кто там? Что вам нужно? - громко спросил я и снова склонился к глазку.
- Лотарев Сергей Леонидович здесь живет? - сказал парень, глядя в какую-то бумажку.
- Здесь. Что вам нужно?
Парень тряхнул бумажкой:
- Вам повестка в прокуратуру. Меня просили передать.
- Покажите!
Парень показал бумажку. Внешне она выглядела, как повестка. Я вопросительно посмотрел на Сашку. Он нахмурился:
- Ладно, открой ему дверь, но не впускай.
Я открыл дверь. Парень протянул повестку:
- Вот. На корешке нужно расписаться. - Подождал, пока я распишусь, оторвал корешок, спрятал его в карман. Протянул мне повестку. - Извините, что побеспокоил. До свидания. - Вызвал лифт и через несколько секунд уехал.
В повестке было написано то же, что и в прошлый раз. Что я, Лотарев С.Л., должен в четырнадцать ноль-ноль явиться в Прокуратуру РСФСР к следователю Рахманову. Только число стояло другое - завтрашнее.
Сашка долго рассматривал бумажку. Сказал:
- Серега, лично я пока ничего не соображаю. Давай сначала попьем чайку.
- Давай.
После того как мы поели и вымыли посуду, Сашка опять взял в руки лежащую на столе повестку.
- Интересно, зачем ты им нужен в этот раз? Похоже, они вызывают тебя не просто так. А из-за чего-то важного.
- Думаешь?
- Да. Ведь они взяли с тебя расписку. Значит, им важно, чтобы ты пришел.
Постоял, что-то насвистывая. Сел верхом на стул. Потер затылок.
- Серега, мне кажется, это знак судьбы. Нам надо покаяться.
- В смысле?
- В смысле все рассказать. В прокуратуре. Как перспектива?
- Да никак. Меня не устраивает.
- Не устраивает?! А я вот теперь уверен, что он сегодня к тебе приходил для проверки. И проверка ему удалась. По твоей реакции он понял, что Игорь Кириллович - это ты. Но понял и другое: мы боимся, насторожены. Поэтому так быстро и смылся. Теперь мы своими силами его в милицию уже не сдадим. Он будет вдвойне предусмотрителен и осторожен.
- И что? Из-за этого признаться в прокуратуре?
- А ты не думаешь о том, что он теперь, скорее всего, попробует изловить нас на улице по одному? Нам надо, чтобы они его поскорее нашли.
- И что теперь делать? Выложить все до конца? А что с нами будет?
Сашка закрыл глаза. Посидел молча. Потом посмотрел на меня:
- Да. Только сделать все нужно по-умному. Лучше нам прийти в прокуратуру вдвоем. Ты согласен?
- Ну, согласен.
Сашка еще помолчал:
- Вообще-то было бы справедливо, чтобы обо всем рассказал один я. Без тебя. А ты бы остался в стороне. Но это теперь уже невозможно. Давай пока договоримся так... Мы ведь не знаем, зачем они тебя вызывают?
- Не знаем.
- Поэтому сделаем так: завтра ты туда пойдешь и посмотришь, что почем зачем тебя вызвали, подозревают ли, ну и все остальное. И если увидишь: они пытаются что-то из тебя выжать, постарайся продать это подороже.
- Как это?
- Утверждать, что Юру и Женю отвозил ты, прокуратура не может. Нет улик. И не будет, пока ты сам обо всем не расскажешь. Алиби у тебя железное. Так что держись за него, как говорится, зубами. Ну, а перед уходом прикинься, что у тебя возникли сомнения, скажи, что хочешь подумать. И приезжай ко мне. Тогда мы им и позвоним. Уже вместе.
Неожиданная встреча
На следующий день я вышел из квартиры в половине второго.
Хотя Сашка и сказал, что Вадим Павлович, скорее всего, больше ко мне домой не придет, усевшись в машину и захлопнув дверцу, я почувствовал огромное облегчение. Посидев немного, усмехнулся. Этот Вадим Павлович напугал меня всерьез. Собственно, чего я сейчас-то боюсь? Выстрела? Или того, что на меня внезапно налетят несколько человек? Но откуда они возьмутся? Ведь обстановка вокруг самая мирная. Играют дети, возле них бабушки и мамы. Почему же я по-прежнему настороже, будто мне вот-вот выстрелят в спину?
В пути я успокоился. Еще посмотрим, кто кого. Нельзя поддаваться панике.
К прокуратуре подъехал без десяти два. Ровно в два вошел в кабинет следователя.
Поздоровавшись, Рахманов пригласил меня сесть. Предупредил, что хочет восстановить кое-какие мои показания. И скучнейшим голосом начал расспрашивать, что я делал с восьмого по двенадцатое июля, заставляя описывать такие мельчайшие события, что я вынужден был раскладывать каждый день чуть ли не по минутам.
Наконец ему стало ясно, что ничего нового я не сообщу. Он поправил очки на маленьком носу, поморгал голубыми глазками, сказал:
- Сергей Леонидович, мне кажется, у нас с вами сложились не такие уж плохие отношения. Давайте будем откровенны.
Я был спокоен. Ведь мы о Сашкой все уже решили. Сначала я "держусь зубами", потом обещаю "подумать". Пока все идет тихо-мирно. Но, может, настает пора "держаться зубами"?
- Хорошо.
- Тогда вспомните: девятого июля вы звонили Медновой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35