То, что вы получили степень доктора, после того как уже стали авторитетом в данной области, не удивило тех, кто знал ваши способности.
— Как вы выяснили все это? — беспокойно осведомился Харолд.
— В распоряжении моего босса множество источников. Большая часть из них обладает огромной информацией о прошлом делегатов конференции.
Смит беспокойно заерзал на своем месте.
— Это было очень давно, — сказал он и добавил: — И никогда не было моей основной работой.
Она улыбнулась:
— Да, конечно, Более того, ваше имя не появлялось в литературе по компьютерной технологии. Вы никогда не работали программистом. Вы были директором Фолкрофтского санатория. А Бобби Фишер — пляжным повесой.
— Что-что?
Женщина внимательно посмотрела на Смита.
— Образ жизни не влияет на человеческие способности. Ваши возможности и способности в области компьютеров — это ваша жизнь, а не работа.
— Вы ошиблись, я не тот, за кого меня принимают, — грубо оборвал ее Смит.
— Ошибка исключена, мы выследили вас по компьютеру.
Смит оцепенел.
— Мы рассуждали так: поскольку вы все еще работаете в этой области, то, естественно, имеете дело с компьютером. Это был лучший способ найти вас. Если это вас волнует, то могу вас уверить — информационные банки данных нами не использованы.
Харолд чувствовал, что теряет контроль над собой. Банки данных не пострадали.
— Я вам не верю, — только и смог он выговорить. Цирцея пожала плечами:
— Для меня это не имеет значения. Я только хочу, чтобы вы не думали об этом. В любом случае, проекту, над которым вы работаете, не нанесено ни малейшего вреда. Да мы и не пытались. Ваша система кодов слишком сложна. Именно поэтому мы и поняли, что вы тот человек, который нам нужен.
— Но сообщение?
Женщина подняла бровь:
— Подумайте об этом, доктор Смит, подумайте о телефоне.
Харолд даже рот открыл от удивления:
— Телефоны не работали.
— Полная взаимосвязь. Аварийный генератор вырабатывает энергию, и, если что-нибудь случится, оборудование санатория все равно будет работать. Телефон и компьютер, конечно, связаны.
— Но ваши приказания на экране?
— Специальное проникновение в телефонную систему. Временное. Сейчас там все в порядке.
— А инструкции по телефону?
— Мы создали линию для одного разговора. И после этого сразу уничтожили ее.
Смит долго и внимательно смотрел на Цирцею:
— Вы накличете много бед и неприятностей на свою голову.
Цирцея ни слова не произнесла, до того как самолет приземлился на маленькой площадке на острове. Тропические растения и экзотические деревья беспорядочно росли вдоль взлетно-посадочной полосы. Но в атмосфере этого странного места чувствовалось что-то угнетающее. Воздух был тяжелый и влажный. Высоко над головой облако закрыло маленькое, далекое солнце, заставив Смита почувствовать себя загнанным в угол.
Цирцея выключила двигатель и попросила Смита покинуть самолет, Харолд поднялся, и в это время женщина опустила руку на его кейс.
— Вы не имеете никакого права отбирать мои вещи.
— Нет? — Цирцея достала пистолет из-под сиденья и направила его прямо в лицо Смиту.
Пистолет был двадцать второго калибра, но и этого оказалось бы достаточно, чтобы с такого расстояния превратить лицо в кровавое месиво. Раздраженно сопя, Смит оставил кейс женщине.
— Еще одно. Когда я спросил, не вы ли за всем этим стоите, вы ответили: «не совсем». Так кто же ваш босс?
Она прошла мимо него, открыла дверь. Грязный воздух ворвался в кабину и окружил Смита.
— Вы должны были слышать это имя, доктор Смит, — сказала Цирцея, мило улыбаясь. — Добро пожаловать в пристанище Абрахаса.
Глава 5
— Абрахас, Абрахас...
Чиун стоял на маленькой террасе отеля в Западном Макомсете, всего в полумиле от дома Орвилла Пибоди, и тихо бормотал. Он сосредоточился, его и без того узкие глаза стали еще уже. Руки Чиуна с длинными продолговатыми ногтями спокойно лежали на складках рукавов его длинной зеленой сатиновой накидки. Дул легкий бриз, взъерошивая его седые волосы и мягко касаясь лица.
— Абрахас, — повторил старый кореец. — Вот в чем дело, я уверен.
— Что ты сказал, папочка? — крикнул из комнаты Римо.
Старик не ответил, и Римо высунулся наружу, кладя фотографию Орвилла Пибоди в конверт, и спросил:
— В чем дело?
— Хм. Я думаю об этом имени. Оно приводит меня в замешательство.
Чиун потряс головой. Длинные усы качнулись из стороны в сторону.
— Может, я могу чем-нибудь помочь?
— Ты? Не смеши меня.
— Я не понимаю, что произошло, — весело сказал Римо. — Ну ладно, можешь не объяснять.
— Абрахас, — серьезно произнес Чиун.
— Абрахас? — как эхо, вторил ему Римо.
— Я до сих пор не могу понять, что означает это слово.
— Очень просто. Это Пибоди произнес перед тем, как умереть, — улыбаясь, сказал Римо. — Ты должен был слышать это в ежедневных новостях, Чиун.
— Ты думаешь, в новостях?
— Конечно. Где же еще? Смит тоже говорил мне об этом по телефону.
Чиун выглядел задумчивым и обеспокоенным:
— Какое-то странное имя, я никак не могу выкинуть его из головы. Оно преследует меня даже во сне.
— Абрахас, — в третий раз сказал Римо, — я не слышал его до звонка Смита.
— Меня это не удивляет, — почти крикнул Чиун, резко оборвав Римо. — Большинство мыслей мелькают у тебя в голове, оставляя следа не больше, чем дыхание бабочки.
— Пример корейской благодарности, — обиделся Римо. — Я стараюсь помочь, а ты оскорбляешь меня.
— И вот еще что... — сказал кореец не очень уверенно, снова став задумчивым и хмурым.
— Это ты об Абрахасе или о моей тупости?
— Я не слышу имя, а вижу его. Это похоже на видение. Это как изображение на корейском и английском.
— Видение с субтитрами, — насмешливо протянул Римо.
— Идиот! Само имя — видение. О, почему именно мне нужно учить безмозглого белого мальчишку с сообразительностью буйвола. — Чиун даже запрыгал от злости. — Видение — это просто надпись на ткани в серую полоску.
— Успокойся, папочка. Я понимаю, — смягчился Римо.
— Ничего ты не понял. Ты смеешься надо мной, потому что думаешь, будто я теряю чувство реальности. Вот так наивная молодежь всегда думает о старших, когда сталкивается с чем-то, что не в силах понять.
— Что ты несешь? — Римо даже отступил назад.
— Успокойся. Я не имел в виду тебя. Расскажи лучше, что ты собираешься делать.
— Послушай, ух... Я не думаю, что встреча с миссис Пибоди займет много времени. Почему бы тебе не подождать моего возвращения.
— Я делаю так, как хочу, — упрямо процедил старик.
— Послушай, Чиун, я действительно хочу, чтобы ты дождался меня.
— Римо, я не сумасшедший, — гневно лязгнул зубами кореец.
— О'кей, о'кей, — Римо держал перед собой конверт, как щит.
— Так, может, ты наконец отправишься? Или думаешь, что я, как слабоумный маньяк, брошусь на улицу приставать к несовершеннолетним в твое отсутствие.
— Не валяй дурака, — Римо остановился, — я хочу сказать... я просто...
— Не имеет значения, — отрезал Чиун. — Я собираюсь в библиотеку, и, когда вернусь, ты поймешь, что способности Мастера Синанджу в полном порядке, а ты, как всегда, не прав.
— Что тебе нужно в библиотеке?
— Знание, — спокойно ответил Чиун. — Я намерен исследовать произведение Унга. Поэта великого Ванга — самого главного наставника Синанджу. Если имя Абрахас имеет какое-либо значение, я найду его в их величайших мыслях.
— Интересно, сколько великих мыслей можно почерпнуть в публичной библиотеке Западного Макомсета, — усомнился Римо.
— Если это действительно видение, я хочу знать, что оно означает.
Римо подождал минуту, внимательно наблюдая за корейцем, потом сказал: «Хорошо, Чиун. Увидимся позже» — и вышел.
Но мысли о старом учителе, преследуемом дикой галлюцинацией, испугали и опечалили его. Римо решил позвонить Смиту, как только закончит с миссис Пибоди, и попросить разрешения о поездке в Синанджу вместе с Чиуном. Побывав дома, старик снова станет счастливым.
Римо подошел к дому Пибоди, чувствуя себя очень усталым.
Арлин Пибоди оказалась крошечной, похожей на маленькую птичку женщиной, с облаком ярко-рыжих волос, обрамлявших ее лицо, делая его похожим на загорелый колобок.
— Я просто не могу понять этого, — с легкостью защищалась женщина, из чего Римо сделал вывод, что защита вообще была линией ее поведения. — Я хочу сказать, что он был прямо здесь, сидел в пижаме на кушетке и смотрел альманах «Театральное мастерство» однажды вечером, а на следующее утро словно испарился. — Она истерично захохотала, затем зарыдала.
— Успокойтесь, миссис Пибоди, — Римо пытался помочь женщине прийти в себя, положив ей руку на плечо. — Все хорошо.
Она в гневе скинула руку.
— Ничего хорошего. Полный бедлам. Дети никогда не смогут ходить в школу. Люди всегда будут напоминать им, что их отец — убийца. Я не могу показаться в магазине. В нашем доме вечно торчат копы, или кто-нибудь из ЦРУ, или репортеры, а теперь вот вы.
— Я был другом Орвилла, — солгал Римо.
— Вы? — слезы еще не высохли на ее глазах.
— Не думаю, что он сам решился на убийство в Риме.
Арлин вскочила с кушетки.
— То же самое я говорю всем, — вскричала она. — Он исчез совершенно неожиданно. Ни одного слова, ничего. Ни прощания, ни поцелуя. Он даже не взял чистой рубашки. И затем три недели спустя мы узнаем, что он мертв. Увидели его фото на первой странице в газете!
— Миссис Пибоди...
— Теперь они говорят, что Орвилл был политическим террористом или кем-то там еще.
— Это человек, которого он убил, был террористом.
— О, какая разница? — бушевала Арлин. — Мы с Орвиллом даже новости редко смотрели. Ему была неинтересна вся эта чепуха. Новички скауты и подстригание газона — вот все, что интересовало его. Малыши-скауты. Вот хобби для убийцы. Я вам повторяю, он не мог этого сделать.
— А как же сотни людей, которые видели убийство?
— Мне наплевать. Должно быть, это был его двойник.
— Я не думаю, что это был двойник вашего мужа, — бесстрастно произнес Римо.
— Тогда как он добрался до Италии? У нас было всего двадцать семь долларов. Они не тронуты. Даже если бы он взял все до последнего цента, ему все равно не хватило бы на билет до Рима.
— Сначала он направился в Ньюфаундленд.
— Где это? — она выглядела озадаченной.
— На побережье Канады.
— Это глупо, — заметила миссис Пибоди. — Зачем ему понадобилось лететь в Италию через Канаду?
— Хоть убейте меня, не знаю, — пожал плечами Римо.
— Я же говорю вам, это был не он.
— У меня есть фотография. — Он достал ее из конверта. Это был отличный снимок, запечатлевший Пибоди после убийства террориста, еще до того, как толпа растерзала его самого. У него было радостное, смелое лицо, глаза лучились, весь облик выражал удовлетворение.
Миссис Пибоди взглянула и рассмеялась.
— Это не Орвилл, — крикнула она.
Римо обеспокоенно взглянул на фото.
— Разве вы не опознали его в морге?
— Опознала, но это тоже был двойник. Смотрите. — Она носилась по комнате как сумасшедшая, доставая фотографии из рамок и альбомов, швыряя их Римо. — Убедитесь сами.
Он изучал их одну за другой, сравнивая с фотографией, которую дал ему Смит. Они действительно были различные. Черты лица были идентичны, но ласковое выражение лица на фотографиях мужа миссис Пибоди не имело ни малейшего сходства с мистическим выражением экстаза на снимке, который был у Римо.
— Он выглядит здесь здоровее и каким-то обновленным, — пробормотал Римо в замешательстве.
— Это двойник, Я же говорила вам. Я вам говорила, — как курица на насесте, закудахтала Арлин.
— Миссис Пибоди...
— Я знаю лицо мужа. Он никогда не улыбался.
Оттого что у него несварение, говорил Орвилл. Кроме того, он не любил солнце.
— Что вы сказали? — Римо оторвался от фотографий.
— Он не любил солнце, — она уставилась на бывшего полицейского. — А двойник загорелый.
Римо почесал затылок. Конечно! Вот в чем разница! На старых снимках Пибоди был мужчиной не то чтобы смуглым, а просто бледным. Как кожа, закрытая купальником. «Новый» Орвилл, казалось, готовый вынуть сигарету, хладнокровно убив человека, был темным от загара. Словно он провел недели на солнце.
— Ну теперь-то вы верите, что это был двойник?
— Я не знаю, чему верить, — сказал Римо.
— Если говорить честно, — она тяжело села, — это судьба, И вообще, происходят странные вещи.
— Например?
— Да, чепуха... К примеру, этот Абрахас, — доверилась Римо женщина. — Предполагают, что именно это слово произнес Орвилл, перед тем как... перед...
— Я знаю. И что дальше?
— Я не перестаю думать об этом. ЦРУ тоже заинтересовалось этим, Все расспрашивали меня.
— Что же вы им сказали?
— Ничего. Я даже не знаю, что это значит. Конечно, Орвилл никогда не говорил ни слова об этом Абрахасе. Я считаю, что это какое-то магическое имя. Только... — Она посмотрела на Римо, широко раскрыв большие, испуганные глаза.
— Только — что?
Она оглянулась.
— О, забудьте это. Похоже, я теряю рассудок. Я домохозяйка, знаете ли, — прошептала она, как будто это был секрет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18