— Я согласен на тюрьму. Ведь не можете же вы убить меня только за то, что я допустил незначительный промах!
— Действительно, — задумчиво произнес Халаффа. — Погодите, — бросил он стражникам, и гиганты застыли на месте. Поглаживая подбородок, Халаффа размышлял. — Вы правы, доктор Фокс. Находясь в здравом уме и трезвом рассудке, я не могу казнить вас за невыполнение вами своих обязанностей. В конце концов, я честный человек. И вдобавок милосердный. Я следую путями Аллаха во имя мира и процветания моей страны.
— Слава тебе, господи! — прошептал Фокс, припадая к ногам Халаффы. — Дай Бог вам всяческих благ, ваше совершенство!
— Я принимаю решение: ты не будешь расстрелян завтра утром за то, что совершил промах.
— Ваше величество, ваша божественность...
— Ты будешь расстрелян за то, что помешал мне отдыхать! А теперь прощай!
— Нет! Нет! — завопил Фокс, но дюжие стражники уже потащили его по вонючей лестнице в подземелье, где крысы обгладывали последние кости тех, кто уже успел побывать на плацу.
Захлопывая за Фоксом ржавую дверную решетку, один из стражников погрозил ему пальцем и назидательно произнес:
— Мог бы и подождать понедельника.
Глава восемнадцатая
«Ф-16» летел над Средиземным морем.
Пилот изобразил на лице свою самую лучезарную улыбку, специально для двух штатских пассажиров.
— Не скучаете? — поинтересовался он со свойственным летчикам деланым южным акцентом.
— Кино не крутят, — пожал плечами Чиун.
Римо навел позаимствованный у пилота мощный бинокль на Анатолу. Вот их цель Не думай ни о чем, кроме поставленной задачи, сказал он себе. Пози мертва, а ведь он мог бы ее спасти, если бы... нет, лучше об этом не думать. Все кончено, она умерла. И точка. С этого расстояния казалось, будто глинобитные стены домов белы, а на извилистых улочках не лежат отбросы, и они свободны от нечистот и переносящих страшные болезни мух, которые были визитной карточкой Заднии.
— Отлично, — произнес Римо. — Можете парковаться.
Скрытый шлемом, пилот ухмыльнулся. Одно слово, штатские. Что они понимают в летном деле? Да и можно ли ожидать, чтобы низшие существа могли отличить перлы от плевел?
— Извини, приятель. Это Задния, — сказал он.
— Нам это прекрасно известно, — перебил Чиун. — Неужели вы думаете, что мы согласились бы лететь на столь шумной машине и при этом даже без кино, если бы направлялись в Кливленд?
— Ладно, — произнес пилот. — Но сесть в Заднии мы не можем. Они разнесут нас в клочья, едва мы коснемся земли.
— Понятно, — сказал Римо. — В этом есть резон. Где у вас парашюты?
— Парашютов не держим.
Римо покачал головой.
— Из-за вас мы бы лишились багажа, если бы таковой у нас имелся. Ладно. Как низко вы можете опустить эту штуковину?
— Низко?
— Ясное дело, низко. Низко.
— Могу лететь, касаясь крылом волны.
— Нет, так низко не надо. Достаточно сотни футов.
— Для чего? — поинтересовался пилот, переводя рычаг управления вперед и направляя самолет к синим волнам Средиземного моря.
— А как вы думаете? — ответил Римо вопросом на вопрос, — Вы пристегнуты?
— Да.
— Тогда прощайте.
С этими словами Римо выбил потолок над кабиной и прыгнул. Сначала он кувыркался в свободном падении, но вскоре перешел в плавный полет, направляясь к белым барашкам волн далеко внизу.
— Неаккуратно, — произнес Чиун, ерзая на сиденье.
— Вы-то хоть не станете прыгать? — крикнул пилот, стараясь перекрыть шум ветра.
— Если бы вы могли сесть...
— Не могу.
Это ЦРУ. Просто ничего другого и быть не может. Какая-то безумная акция по самоуничтожению, а эти два простофили — в качестве жертв.
Чиун поднялся.
— Вам бы парашют! — заметил пилот.
— Оставьте рекомендации относительно состояния моего здоровья при себе, — возмутился Чиун и грациозно выпрыгнул из самолета — его желтое кимоно развевалось на ветру, подобно парусам корабля.
Пилот сделал круг, желая понаблюдать, как море поглотит его недавних пассажиров. Начальство наверняка захочет получить подробный отчет, так что сейчас важна каждая деталь.
И тут он заметил, что старик каким-то загадочным образом догнал тощего парня в майке.
Тогда он зашел на второй круг и подлетел поближе: они что-то обсуждали. Старый размахивал руками и кричал, молодой пожимал плечами и указывал на самолет. Пилот не мог поверить своим глазам: падая прямиком в морскую пучину, эти два психа еще о чем-то спорят! Затем, даже не дав себе труда вскрикнуть от страха, двое безумных штатских почти одновременно вошли в толщу воды.
Ну, вот и все, сказал себе пилот. Может, ЦРУ решило таким образом избавиться от этих двух психов? Впрочем, нельзя не отдать им должного: они держались что надо. Ни тени страха, хотя заранее знали свою судьбу. Вот смерть, достойная летчика.
Пилот поднялся выше и уже не мог видеть происходящего внизу, а двадцать секунд спустя на поверхности воды показались две головы.
— Ни тебе кино, ни уборной, ни бесплатного мыла, ни чая, а вдобавок еще и пилот — трепло, не знает, что говорит, — пожаловался Чиун. — В штате Нью-Джерси такси и то лучше. Как ты мог обречь мою хрупкую, чувствительную душу на такой примитивный способ передвижения?!
— Зато быстро, — объяснил Римо — в четвертый раз с тех пор, как они покинули самолет.
— Все спешим, спешим, — ворчал Чиун. — В призрачной погоне за скоростью мы жертвуем всеми радостями жизни. Ты пренебрег ароматом лотоса ради вони общественного транспорта. Ты...
— Чем скорее мы покончим с этим делом, тем быстрее ты сможешь вернуться к своему телевизору.
— А мы успеем сегодня на одиннадцати часовой сеанс?
— Возможно.
— Тогда хватит болтать, — приказал Чиун, словно торпеда, прорезая морские волны.
Над Анатолой занималась заря, окутывая розоватым сиянием белые, иссушенные солнцем дома. В этом сиянии начали просыпаться жирные городские мухи, готовясь к новому дню и новому пиру в стране, казалось созданной специально для них. С жужжанием они вылетали на зловонные улицы, останавливались попить из вонючих, наполненных нечистотами ручьев, непрерывно текущих по узким улочкам. Никем не потревоженные, они садились на мясо, сильно отдающее тухлятиной, потому что оно провисело на крюке уличного торговца не меньше трех дней. А на десерт к их услугам были соблазнительные груды гниющих фруктов, которые скармливались детям из бедных семей, после того как мухи получали свою часть. Так начинался еще один чудесный день.
Римо устроил настоящую охоту на мух, напоминавших жужжащее облако. Неожиданно к ним подбежал какой-то торговец, размахивая вонючим серым куском мяса и бормоча что-то сквозь гнилые, почерневшие зубы.
— Ты с ума сошел, — сказал Римо и пошел прочь.
Чиун хранил молчание. При входе в город он настолько замедлил дыхание, что его не смогли бы зарегистрировать самые точные приборы. Он сказал, что при встрече с Заднией и ее жителями надо находиться во всеоружии.
В отдалении виднелись все двенадцать башен Анатольского дворца, выделяясь на красноватом небе, подобно гигантским иглам.
— Похоже, нам туда, — сказал Римо. — Папочка, тебе бы лучше привести себя в боевую готовность.
— Не хочу, — буркнул Чиун.
Вдруг неумолчное жужжание мух прорезал душераздирающий вопль. Поначалу Римо решил, что кричит кто-то из торговцев, призывая безумцев, отваживающихся покупать в Заднии продукты питания, купить что-нибудь у него, но быстро понял, что ошибся. Этот крик ужаса донесся из-за высокой стены, окружавшей дворец.
— Он не имеет права меня расстреливать! — вопил голос — Это несправедливо! Я делал все, как он хотел! Будьте благоразумны, возьмите эту сотню! Умоляю вас!
Ему ответил другой голос, высокий, говорящий немного в нос.
— Когда тебя расстреляют, мы так и так ее получим. А еще снимем все кольца и вынем золотые коронки изо рта. У нас оплата по исполнении.
Римо забрался на стену и заглянул во двор. Там выстроилось в ряд двенадцать солдат в форме заднийской армии, держа оружие наизготовку. Перед ними в страхе застыла одинокая фигура с повязкой на глазах.
— Готовсь! — скомандовал командир.
Солдаты прицелились.
— Делаем «внутреннюю линию»? — прошептал Римо.
— Пустая трата времени, — покачал головой Чиун. — Их всего двенадцать. Делаем бросок вверх с двойной спиралью.
— Зачем? Ведь это все понарошку.
— Цельсь!
— Ладно, — вздохнул Римо. — Как скажешь.
И он перепрыгнул через стену.
— Пли!
Но тут из носа у командира почему-то показалось дыхательное горло, и он полетел вверх тормашками над своей расстрельной командой.
— Выше, — сказал Чиун.
Схватив каждой рукой по винтовочному стволу, он едва заметным движением послал их владельцев вверх, так что они даже не успели выпустить оружие из рук. Солдаты, вращаясь, как спицы в колесе, разлетелись в разные стороны, футов на двадцать оторвавшись от земли. Вскоре их траектория начала превращаться в параболу, и через мгновение, стукнувшись лбами, они замертво рухнули вниз.
— Красиво, — улыбнулся Чиун.
— Мне приятно, что ты себе нравишься, — отозвался Римо, поднимая одной рукой самого толстого солдата, которого ему когда-либо доводилось встречать. В это время другой солдат пытался подкрасться к нему сзади. — А я лично, похоже, заработаю грыжу.
С «внутренней линией» все было бы гораздо проще, подумал он, глядя на солдата, наставившего «Калашникова» ему в грудь. Но когда тот уже готов был открыть огонь, Римо резко подпрыгнул и выстрел пришелся в другого солдата, после чего Римо одним движением отбросил их прочь. Мгновение спустя еще трое подлетели вверх, словно футбольные мячи, а затем аккуратно опустились на три остроконечных шпиля дворца.
— Как видишь, бросок вверх с двойной спиралью не так прост, — торжествующе заметил Чиун.
— Кто спорит! — проворчал Римо, отправляя очередного солдата на дворцовую стену.
— Ты! Это ты сказал тем людям, будто вовсе не я так восхитительно подбросил двух гостей в Шангри-ла. Ты не оценил меня по достоинству!
— Чиун, берегись!
В спину престарелого азиата были нацелены дула целых трех «Калашниковых».
— А это была мастерская работа! — продолжал Чиун, нанося удар.
Оружие внезапно упало в пыль, а солдаты один за другим полетели вверх, описав в воздухе гигантский круг. Стоило им приблизиться к земле, как Чиун вновь их подбрасывал, причем каждый раз они взлетали все быстрей и быстрей, и вот уже в воздухе мелькали какие-то бесформенные предметы, которыми Чиун жонглировал, как вареными яйцами.
— Ладно, это был прекрасный бросок, — задыхаясь, выговорил Римо.
Он резко выбросил вперед руку, и солдаты попадали на землю, образовав небольшой могильный холм.
— Что здесь происходит?! — вдруг раздался приглушенный крик, в котором звучал страх.
Римо снял с глаз Фокса повязку и развязал веревки на руках. Фокс взглянул на двенадцать бездыханных тел, затем перевел взгляд на Римо.
— Это вы? — с ужасом в голосе произнес он. — А я думал, вы хотите убить меня.
— Нет. Что значит измена родине или пара-другая убийств, когда имеешь дело с друзьями? Подумаешь, собирались убить президента. Какая ерунда! Хотели заработать немного деньжат и установить в Америке новый режим во главе с террористом. Подумаешь!
— Я рад, что вы воспринимаете все под таким углом, — осклабился Фокс.
— Только один вопрос, где сейчас изготавливают ваш прокаиновый эликсир?
Фокс вздрогнул.
— Видите ли, с этим вышла небольшая загвоздка, — извиняющимся тоном начал он. — Три недели назад лаборатория в Швейцарии, где он производился, сгорела. Но это не беда. Небольшие количества этого вещества можно получать непосредственно из крови некоторых людей. Их еще называют «лошади»...
— Да, знаю. Вроде Ирмы Шварц.
— Точно, — просиял Фокс. — Они, конечно, встречаются очень редко, но достаточно всего шести-семи трупов, чтобы получить необходимое количество вещества. Это действительно очень просто. И делать это можно прямо в Шангри-ла. Я, кстати, так и планировал. Эта Шварц была первым опытом. С вашими данными мы добудем остальных в считанные дни.
— Приятно слышать. Пришить всего несколько ребят — и дело в шляпе.
— И забьет фонтан юности.
— У всех, кроме тех несчастных, которых вы ради этого лишите жизни.
— Да кто они такие, чтобы их жалеть? — махнул рукой Фокс. — Так каково будет ваше слово?
— Я скажу так: слишком много развелось непрофессиональных наемных убийц, — вмешался Чиун.
— Полностью разделяю это мнение, — заметил Римо.
— О чем это вы? Нам абсолютно не понадобятся наемные убийцы. Нам вообще никто не нужен, коль скоро мы все трое будем работать вместе. — Фокс принялся оживленно жестикулировать. — Мы станем новой командой. Сначала пойдем к Халаффе и спросим, не передумал ли он насчет президента. Готов биться об заклад, что вы справитесь с этим делом, даже если вас связать. Халаффа полюбит вас как родных.
— Замечательно, — сказал Римо. — Вот, занятие на день у меня уже есть.
— А затем предложим свои услуги Советам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22