— колко заметил Чиун.
— Я предпочел бы, чтобы Римо остался.
У Чиуна вытянулось лицо.
— Спасибо, Смитти, — оценил Римо.
— Буду краток, — начал Смит. — Я посмотрел ваш контракт, Мастер Чиун. Придраться не к чему.
— Прекрасно! — Чиун выпятил грудь колесом. — По чистой случайности у меня с собой церемониальное гусиное перо. Вот, пожалуйста.
Смит поднял руку.
— Одну минутку.
— Две, — уточнил Римо. — Если у меня, конечно, есть право голоса.
— У тебя нет права голоса! — отрезал Чиун. — Тебя этот контракт не затрагивает. Ты умер. Смит убедил в этом президента, а мертвецы не подписывают контрактов.
— Я ничего и не собираюсь подписывать! — вспылил Римо. — Я возвращаюсь в Синанджу. А ты обещал, что вернешься вместе со мной.
— Ничего я такого не обещал!
— Но и не отказывался!
— Но и согласия не изъявлял! Император Смит великодушно предложил мне послужить этой стране еще год, а поскольку ты отказался сопровождать меня в мировом турне Синанджу, то я решил, что это единственный способ, каким я могу поддержать моих голодающих земляков.
— Опять двадцать пять! — рассердился Римо. — Ты же сам не позволишь мне жениться в твое отсутствие, ведь так?
— Ни за что не позволю! — парировал Чиун. — А ты? Ты позволишь себе жениться без меня? Вот в чем вопрос!
— Это мы узнаем. Я намерен назначить день свадьбы, как только сойду на берег.
— Не исключено, что ради такого случая Император Смит даст мне недельку отпуска. Скажем, следующим летом, а?
— Вообще-то я бы хотел, чтобы вы оба отправились в Синанджу немедленно, — сказал Смит.
Чиун опешил.
— В Синанджу?! — взвизгнул он.
— Я готов! У меня и вещи собраны, — заулыбался Римо и достал из заднего кармана зубную щетку.
— Это связано с одним предварительным условием, на котором я вынужден буду настаивать, если мы намерены заключить новый контракт, — сказал Смит.
Чиун недоуменно взглянул на Смита, потом перевел взгляд на счастливого Римо.
— Очень хорошо! — решительно заявил он. — Назовите ваше условие. Я заранее уверен в его приемлемости, ибо вы уже занесены в хроники Синанджу под именем Харолд Первый Щедрый.
— Вы должны уничтожить все письменные свидетельства вашей службы на Соединенные Штаты, которые находятся в Синанджу.
Мастер Синанджу обомлел. Голова его дернулась, как от пощечины. Он надолго погрузился в молчание. Наконец медленно и неестественно тихо он произнес:
— Почему вы просите меня об этом?
— Причиной письмо этого Тюльпана. Оно отправлено из Южной Кореи.
— Это же другой край света! — сказал Чиун. — Синанджу находится в Северной Корее.
— Я полагаю, Тюльпан выкрал ваши записи или каким-то образом добрался до них. Это единственное объяснение его информированности.
— Это невозможно! — возмутился Чиун. — Хроники Синанджу хранятся в Доме Мастеров. Он неустанно охраняется, а двери на двойном запоре.
— Это так, Смитти, — вставил Римо. — Я сам их запирал перед отъездом.
— Да, верно, — сказал Чиун и круто развернулся в сторону Римо. — Ты! Ты последним уезжал из Синанджу! Если мои свитки пропали, ты будешь виноват! — закричал он, грозя Римо дрожащим пальцем.
— Чиун, остынь. Ты только что сам заверял Смитти, что этого не может быть.
— Не может быть! Но если свитки пропали, это без сомнения твоя вина, безрукий белый, неспособный запереть за собой дверь! Ты, может, и воду не выключил?
— Кто угодно, только не я. — Римо приготовился защищаться и сложил на груди руки. Потом он повернулся к Смиту. — А вы в этом уверены?
— С компьютерами у меня полный порядок, к ним доступа нет. Помимо этого единственный потенциальный источник утечки — президент. Но он все отрицает. К тому же, какой ему смысл прибегать к маскировке под видом некоего Тюльпана? Чтобы закрыть КЮРЕ, ему достаточно одного звонка.
Римо повернулся к Чиуну.
— Звучит убедительно, папочка.
— Ерунда! — фыркнул Чиун. — Если бы хоть один человек осмелился осквернить Дом Мастеров, мой верный слуга Пул Янг тотчас доложил бы мне. Ничего подобного в его последнем письме не было.
— Не этого ли Пул Янга ты как-то назвал лающей собакой без зубов? — уточнил Римо.
— Не слушайте его, о всемогущий Император! Он с трех шагов не отличает японца от американца! Без сомнения, слух его тоже подводит.
— Это наверняка произойдет, если ты и дальше будешь так орать!
— Пожалуйста, прошу вас, уймитесь! — взмолился Смит. — Мастер Чиун, я бы хотел услышать ваш ответ.
— Мой ответ: нет! Никто не мог рыться в рукописях моих предков. Это совершенно исключено!
— Я спрашиваю: согласны ли вы вернуться в Синанджу и уничтожить свои записи?
— Как это несправедливо с вашей стороны — требовать от меня такое! — с жаром воскликнул Чиун. — Ни один император в истории не позволял себе выдвигать Мастеру Синанджу столь нелепые требования! Мой ответ: нет.
Смит мрачно кивнул.
— Очень хорошо, — сказал он, встал, взял в руки контракт и аккуратно надорвал его до середины листа.
— Ай! — взвыл Чиун. — Я работал над ним столько дней!
— Мне очень жаль. Я не могу подписать этот документ без вашего согласия на предварительное условие.
— Я же сказал — нет, а не категорически — нет!
— Так вы согласны уничтожить записи? — спросил Смит.
— Категорически — нет! — завопил Чиун.
Смит продолжил рвать листки. Чиун разинул рот от изумления. Римо просиял.
— Похоже, мы все же едем домой!
Чиун развернулся к нему.
— Не будь таким наглецом! Это, может быть, твоя вина — ты оставил Дом Мастеров незапертым!
— Насколько я вас понял, если мы приедем в Синанджу и там обнаружится, что ваши свитки исчезли, вы приложите все усилия к тому, чтобы их отыскать и уничтожить преступника. Да? — спросил Смит.
— Ага! — завизжал Чиун, сверкая глазами. — Я понял вашу игру, Смит! Вы меня хотите надуть! Хотите, чтобы я на вас поработал бесплатно! Да, я найду этого вора, если таковой существует, но не рассчитывайте, что я его убью. Вспомните-ка историю Мастера Сама и ниндзя!
— Это ваше право, Мастер Чиун. У меня есть четкие указания.
— Прибавьте к ним мое презрение! — рявкнул Чиун и решительно направился к двери. — И можете быть уверены, что ваше вероломство будет зафиксировано в моих записях, а ваше имя станет синонимом позора на все последующие поколения!
— Мне жаль, что так все закончилось, — тихо сказал Смит, обращаясь к Римо.
— А мне — нет, — ответил Римо и пожал Смиту руку. — Лучшего и придумать нельзя. Спасибо, Смитти. Не хотите поехать с нами? Сплясали бы у меня на свадьбе.
— Я не танцую, — сказал Смит и в ответ пожал Римо руку.
— Ладно, — вздохнул Римо. — Все равно вам бы там не понравилось. Можем мы рассчитывать, что нас, как всегда, переправят на подлодке?
— Конечно, — сказал Смит и выпустил его руку. Не говоря больше ни слова, Римо, насвистывая, вышел.
Смит глядел ему вслед и думал о том, что никогда прежде не видел Римо таким счастливым.
* * *
Мастера Синанджу Римо нашел у себя в комнате. Он что-то судорожно писал.
— Что это ты делаешь, папочка?
— Ты совсем ослеп? Пишу, дурак ты эдакий!
— Ну, зачем ты так?
— А как надо? Меня уволил Император!
— Ты должен радоваться! Посмотри на меня.
— Чтобы радоваться, как ты, я должен быть таким же идиотом! Благодарю покорно, увольте.
— Тогда порадуйся за меня! И за Ма Ли.
— Я пишу письмо Пул Янгу, чтобы он приготовил все к нашему приезду. Римо, твоя свадьба состоится, как ты того хочешь.
— А другое письмо? — Римо мотнул головой в сторону второго конверта, который был уже запечатан.
— Это приглашение на свадебную церемонию, — ответил Чиун.
— Я уже пригласил Смита. Он сказал, что очень занят.
— Я не желаю больше видеть этого человека. Это мошенник с головы до пят и к тому же отбиратель золотых карточек.
— Тогда кого ты приглашаешь?
— У меня есть друзья, с которыми ты не знаком.
— Надеюсь, они подарят молодым что-нибудь стоящее?
— Такого подарка ты вовек не забудешь, можешь быть уверен.
— Звучит заманчиво. — Римо был доволен. — Но поторопись, пожалуйста, вертолет ждет.
Глава 19
Доктор Харолд В. Смит смотрел в окно. Вертолет оторвался от старых доков, подобно пальцам скелета протянувшихся в воды пролива с территории “Фолкрофта”. После вчерашнего дождя в воздухе все еще стояла сырость и от воды клубами поднимался зябкий туман.
Смит стоял у большого окна в своем кабинете. Почему-то ему захотелось понаблюдать за их отлетом. Смотреть, как Римо и Чиун навсегда уходят из его жизни. Двадцать долгих лет! Странно, что под конец произошли все эти осложнения, но может быть, оно и к лучшему.
Смит смотрел, как Римо помог Мастеру Синанджу, снова облачившемуся в традиционный корейский наряд, влезть в санитарный вертолет. Смит вызвал вертолет под тем предлогом, что больной по фамилии Чиун вместе с телохранителем мистером Римо срочно должны быть переправлены в другое лечебное учреждение. Вертолет высадит их в аэропорту имени Кеннеди, откуда они полетят коммерческим рейсом на авиабазу в Сан-Диего, а там уже дожидается субмарина “Арлекин”, готовая в последний раз доставить их к берегам Синанджу.
Дверца вертолета закрылась, и машина взмыла вверх, перемалывая винтами воздух. Туман тут же поглотил ее.
— Все! — выдохнул Смит и вернулся к своему компьютеру.
Отныне в КЮРЕ работают только Харолд В. Смит и его компьютеры.
Раздался робкий стук.
— Да?
В дверном проеме сверкнули очки миссис Микулки.
— Отбыли? — спросила она.
— Да, — ответил Смит, не поднимая головы.
— Назад в Синанджу?
— Да, в... — Смит похолодел. — Что вы сказали?! — прохрипел он и уставился на секретаршу, верой и правдой прослужившую ему больше пяти лет. Она управляла “Фолкрофтом” не хуже него самого, но про Синанджу она ничего не знала — или не должна была знать.
— Я спросила: Римо с Чиуном уехали назад в Синанджу?
— Войдите в кабинет, миссис Микулка, — сухо произнес Смит. — И закройте за собой дверь, если вас не затруднит.
Секретарша села на диван, а Смит строгим голосом спросил:
— Откуда вам известно о Синанджу?
— И о КЮРЕ тоже.
— О Господи! — выдохнул Смит. — Вы что, тоже получили письмо от Тюльпана?
— Нет.
— Тогда откуда?
— Я и есть Тюльпан.
— Вы?!
— Ну, это, конечно, не настоящее мое имя.
— Вы Эйлин Микулка. До того как стать секретарем, вы преподавали английский в старших классах школы. Прежде чем взять вас на работу, я все тщательно проверил.
— Вы ошибаетесь, — ответил голос Эйлин Микулки. — Эйлин Микулка заперта в палате на верхнем этаже здания. Утром, когда она несла вам сок и йогурт, с ней приключилась маленькая неприятность. О, не беспокойтесь, она жива и здорова. Мне стоило определенных усилий не убить ее, но если бы я это сделал, мне было бы трудно остановиться. Чего тогда стоили бы все мои планы?
— Но вы так на нее похожи! Это что, пластическая операция?
Смит словно невзначай опустил одну руку на колено. Он ни на мгновение не сводил глаз с лица сидящей перед ним женщины, стараясь, чтобы это его движение осталось незамеченным.
— Пластической операции недостаточно, чтобы перенять голос, манеру поведения. Неужели вы и впрямь думаете, что я — или любой другой человек — согласился бы раз и навсегда принять облик стареющей дамы во имя какой бы то ни было цели?
— Рассуждаете вполне логично, — признал Смит, двумя пальцами выдвигая левый средний ящик. Он молил Бога, чтобы ящик не скрипнул, прежде чем он успеет выхватить свой автоматический пистолет. — Могу я узнать, почему вы хотите прекращения деятельности КЮРЕ?
— Ничего подобного! — ответила незнакомка голосом Эйлин Микулки. — Вы отнюдь не являетесь моей мишенью, как и вся ваша организация. Как, впрочем, и кандидаты в президенты, которых пытались убить по моему приказу.
— По вашему приказу?! — ахнул Смит. От удивления он даже выпустил из пальцев ручку ящика. — Значит, за покушением на вице-президента и на губернатора Принсиппи стоите вы? Но зачем? Объясните, ради Бога!
— Чтобы самому остановить киллеров.
— Вы?
Внезапно фигура Эйлин Микулки затуманилась. Смит заморгал. Вместо знакомой полной фигуры его секретарши на диване оказался мужчина — светловолосый, загорелый, в белом кимоно каратиста. Он улыбался во весь рот.
— Зовите меня Адонис.
— Что?! — прохрипел Смит и опять вспомнил про пистолет.
Ящик стола уже был немного выдвинут. Смит потянул еще и, не глядя, стал нащупывать рукой. Надо открыть пошире — пальцы не лезут.
— А можете называть меня ниндзя.
Красивое лицо куда-то исчезло, а на его месте возникла маска из черной материи. Теперь на диване сидел человек в облачении ниндзя, и лицо его было закрыто, если не считать глаз. Смит видел, что они голубые.
— Чиун ошибся, — произнес он тупо. — Он принял вас за японца.
— Мастер Синанджу никогда не ошибается! — поправил незнакомец, и в его голосе прозвучал певучий японский акцент.
Смит вгляделся — глаза у ниндзя были черные и миндалевидные, а крупная фигура как будто съежилась. Смит сделал над собой усилие и, никак не реагируя на явленные ему чудеса, ровным голосом спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35