Этот запрет лишал работы десятки тысяч людей — как кризис рыболовства в Атлантике подорвал экономику Новой Шотландии и Ньюфаундленда.
Мысли Смита невольно вернулись к судьбе подводной лодки с загадочным названием «Фьер Д'Этр де Гренуйе». Казалось невероятным, чтобы военно-морское судно с французским или франкоязычным экипажем выбрало себе такое самоуничижительное название. И все-таки Смит ввел эту фразу в компьютер. Тут же обнаружился факт — назвать его разведданными было бы слишком, — что это название ресторанной песенки, популярной во Франции. Возможно, песенка перекочевала в Квебек. По крайней мере есть такая вероятность.
Смит обратился к базе данных боевых кораблей «Джейнс» и запросил названия всех канадских подводных лодок.
Список оказался коротким. С геополитической точки зрения военная мощь Канады была более чем скромной. У нее были только три субмарины:
«Белая лошадь»/ «Шевальблан»
«Желтый нож»/ «Куто жон»
«Жак Картье»/ «Джон Картер»
Смит тупо уставился на этот список. В нем числилось в два раза больше субмарин, чем дала база данных «Джейнс». Затем он обратил внимание на косую линию, отделяющую парные названия, и припомнил канадский федеральный закон, принятый для умиротворения франкоязычного населения. Закон требовал, чтобы все официальные надписи в Канаде были двуязычными. Подлодки, уже существовавшие в момент принятия закона, были переименованы так, чтобы английские и французские названия максимально друг другу соответствовали.
— Абсурд, — недовольно проворчал Смит. Но другого объяснения не было.
Но ни одна из лодок не называлась «Фьер Д'Этр де Гренуйе»/"Гордимся, что мы лягушатники".
У самой Франции, как быстро проверил Смит, такого корабля тоже не было.
Смит решил пощелкать мышью наугад. По всем связям. Большинство их все равно никуда не ведут.
С помощью графического редактора он нарисовал на экране компьютера белый «флер-де-лис» на голубом фоне и послал его в систему глобального поиска Всемирной Паутины. Поиск должен был быть очень долгим. Смит не имел опыта поиска графических образов — он почти всегда работал со словами.
Смит поразился, когда всего через три минуты программа поиска «Альтависта» выдала ему фотографию, сделанную на предыдущем референдуме по поводу отделения Квебека. На цветном фото агентства «АП» были изображены два сторонника отделения Квебека с раскрашенными лицами. Синий «флер-де-лис» покрывал рот, губы и обе щеки точно так, как описал Римо.
— Вот так все просто? — пробормотал Смит.
Он решил, что настало время доложить об этом деле в Овальный кабинет.
* * *
Президент Соединенных Штатов ощущал приятное чувство облегчения. Впервые за очень долгое время он мог действительно, по-настоящему расслабиться. Выборы позади. Избирательная кампания закончена. Долгий заплыв из бурных белых вод в спокойное открытое море завершился.
Сейчас у него одна задача — благополучно пережить оставшиеся четыре года. Теперь — перспектива вполне приемлемая. Лучше, чем можно было ожидать.
Тут загудел зуммер. Он был связан с монитором детской кроватки в спальне Линкольна. Только следил он не за младенцем в кроватке, а за красным пожарным телефоном на столе рядом с той самой кроватью, где много президентств тому назад спал Авраам Линкольн.
Выключив зуммер, Президент поднялся вверх на лифте, вошел в спальню и запер за собой дверь.
— Да? — ответил он в красную трубку.
Этот сухой кисловатый голос Президент узнал сразу же. Где пребывает этот доктор Смит, Президент не знал, знал только, что в момент кризиса на него можно рассчитывать.
Но Смит звонит сам, а это — дело другое.
— У нас новый кризис? — спросил Президент хрипловатым, приглушенным тоном.
— Пока не знаю, — откровенно признался Харолд В. Смит.
Президент облегченно вздохнул.
— Значит, все в порядке?
— Нет.
— Объясните.
Харолд В. Смит прокашлялся. Его голос был уважителен, но не подобострастен. Это был голос человека, чья позиция в правительстве неприступна. Как у обслуживающего персонала Белого дома. Президенты приходят и уходят. Истинная преемственность — в руках тех, кто знает, где лежат ключи и как менять пробки в Белом доме. Харолд В. Смит, тайно назначенный одним из предыдущих Президентов, не мог быть уволен или заменен. Можно было только распустить КЮРЕ указом Президента, но пока что ни у одного Президента не хватало духу на такой указ.
Нынешний Президент не собирался быть первым.
И все же не очень приятно, когда звонит доктор Смит, никогда не сообщавший хороших новостей, если не считать короткой фразы «Задание выполнено».
— Господин Президент, — начал Смит, — по некоторым данным, в территориальных водах Новой Англии действует иностранная подводная лодка. Возможно, она вмешивается в коммерческое рыболовство.
— Вы сказали «рыболовство»?
— Да. Вы знаете о рыболовном кризисе.
— Он превратился сейчас в глобальный, не так ли?
— Для нас это прежде всего внутренняя проблема, — заявил Смит, а потом продолжил: — В связи с некоторым событием в Северной Атлантике я послал туда своих людей. Они встретили там эту подводную лодку и после короткой стычки, в которой катер береговой охраны ответил на огонь, потопили ее.
— Кто именно? Ваши люди или береговая охрана?
— Это была совместная операция, — правдиво сказал Смит.
— Потопили иностранную подводную лодку? Боже мой! — воскликнул Президент, представив себе самое худшее. — Это была русская подводная лодка? С ядерными боеголовками?
— В настоящий момент это неизвестно. Название лодки французское — «Фьер Д'Этр де Гренуйе».
— Я забыл французский еще в колледже, — сухо заметил Президент.
— Это означает «Гордимся, что мы лягушатники».
— С чего бы это французам насмехаться над собой?
— Может быть, это не французский военный корабль. Лодка шла под флагом, похожим на флаг канадской провинции Квебек, а на лицах команды был грим в виде «флер-де-лиса».
— Похожим? Что значит «похожим»?
— Это был не флаг Квебека, а лишь четверть его, и еще с инверсией цветов.
— Но зачем же Квебеку нарываться на международный скандал?
— Именно эта мысль и заставила меня побеспокоить вас. Если Квебек получит желанную независимость, им прежде всего понадобится дружеское расположение Соединенных Штатов. Хорошие отношения с Америкой станут для них главным приоритетом, за исключением официального признания со стороны Франции.
— И все же они именно их и подрывают. Линия казалась пустой в течение времени, которого хватило бы на долгий вдох.
— Это не то заключение, которое я хотел бы выносить поспешно, — сказал затем осторожный голос Смита. — Если только нет неизвестных мне фактов. Я вынужден заключить, что эта операция предназначена для создания затруднений Монреалю.
— Я могу себе представить только один источник подобных намерений, — ответил Президент.
— Оттава.
— Полагаю, что я мог бы сделать звонок вежливости премьер-министру.
— Я бы предпочел более осторожные действия, — предупредил Смит.
— У меня нет времени быть осторожным. Я собираюсь прямо спросить его, что происходит.
— Это будет не дипломатично.
— Возможно, — твердым голосом сказал Президент, — но если я могу предотвратить рыбную войну, потряся Оттаву за грудки так, чтобы крахмал посыпался с манишки, то дело того стоит. Что может пойти не так?
— Что угодно, — быстро сказал Смит, но, поскольку его роль советника не относилась к этому кругу вопросов, больше ничего не добавил.
Президент поблагодарил его и положил трубку.
Вернувшись в Овальный кабинет. Президент Соединенных Штатов попросил личного секретаря соединить его с Оттавой. По дипломатическим правилам подобный шаг должен был быть обставлен формальностями и требовал дипломатического такта. Но ведь это была соседняя, преданная и добродушная Канада. Он на них цыкнет, и они брызнут по щелям, как мыши от кота.
* * *
Премьер-министр Канады был счастлив поговорить с Президентом Соединенных Штатов. Они обменялись приличествующими приветствиями и замечаниями о погоде, а потом в голосе Президента проявились стальные нотки.
— Передо мной на столе лежит доклад о том, что канадская подводная лодка обстреляла судно береговой охраны США. Мы были вынуждены ее потопить. Выбора не было. Мы узнали о том, что лодка ваша, только когда она пошла на дно.
— Наша подводная лодка? Как называлось это судно?
— К сожалению, не могу произнести ее название по-французски, но на английском это звучит «Гордимся, что мы лягушатники».
Волоконнооптическая линия замолчала намертво.
— Господин Президент, вы сейчас не — как бы это сказать — не затягивались?
— В Военно-морских силах Канады есть суда с французскими названиями? — спросил Президент.
— Конечно, но...
— Ваша лодка лежит на дне Атлантики, — продолжал Президент ледяным тоном. — Разумеется, мое правительство выразит официальное сожаление. Но пусть будет ясно понято, что подобные агрессивные маневры канадских военных кораблей будут считаться нетерпимыми.
— Мы не совершали агрессивных действий! — взорвался премьер-министр.
— Тогда, если это не ваша лодка, вам не о чем беспокоиться, — ответил Президент.
— Лодка не наша, и нас это совершенно не касается. Жаль только погибших людей.
— У нас это называется спорным заявлением.
— А у нас это называется сущим вздором, — парировал премьер-министр с заметной резкостью.
— Ну хорошо, какова бы ни была правда, мы с вами друг друга ясно поняли. Я прав?
— Мы, — премьер-министр слегка запнулся, — даже слишком хорошо понимаем друг друга. Благодарю вас за звонок. Желаю вам всего хорошего, господин Президент.
— И вам тоже, — ответил тот равнодушным тоном.
Телефонный разговор прервался практически одновременно с обеих сторон. В Овальном кабинете Президент Соединенных Штатов слегка подался вперед в своем кожаном кресле и с облегчением выдохнул. Он знал, что поступил правильно. Теперь он никому не будет позволять наступать себе на ногу. Даже такому дружественному, снисходительному, в высшей степени надежному торговому партнеру, как Канада.
Глава 20
В Оттаве премьер-министр доминиона Канада положил трубку с выражением лица человека, которому вдруг впились в губы дружеским поцелуем взасос.
Хлопнув по кнопке интеркома, он рявкнул:
— Срочно свяжите меня с министром рыбного хозяйства!
— Есть, сэр!
Секундой позже загорелась кнопка телефона, и голос в интеркоме сказал:
— Министр рыбного хозяйства Хьюгтон на линии три, господин премьер-министр.
— Спасибо, — ответил премьер, нажимая сверяющуюся кнопку и поднося трубку к своей недовольной физиономии.
За окном его кабинета уже лежал снег, а канал Ридо, к радости местных конькобежцев, вполне замерз. От фестиваля Уинтерлюд с его наплывом туристов остались лишь приятные воспоминания. Это с практической точки зрения облегчало то, что предстояло сделать. Можно щелкнуть по носу этих янки, благо свои доллары они уже потратили.
— У меня только что был очень странный звонок от Президента Соединенных Штатов, — сказал премьер-министр со своим отчетливым франко-канадским акцентом.
— Да?
— Он звонил сообщить, что наша подводная лодка обстреляла катер береговой охраны США. Им пришлось ее потопить.
— Наша подводная лодка?
— Так он утверждает. Лично мне ничего не известно о пропавшей подводной лодке. А вам?
— Мне тоже.
— Он также сообщил, что в переводе на английский название судна звучит как «Гордимся, что мы лягушатники». Вам это о чем-нибудь говорит?
— Разумеется, нет. В нашем флоте нет судна с подобным названием.
— Он был очень краток и сух.
— Похоже на то, — согласился министр рыбного хозяйства.
— Мне, собственно, плевать на тон его голоса. Это напомнило мне случай с испанцами.
— Филистимляне нечестивые!
— Полагаю, мы должны дать ответ. Умеренный, но твердый. Вы можете что-нибудь предложить?
— Суда под американским флагом до сих пор нелегально шляются в водах Грэнд-банки.
— Думаю, мы могли бы организовать адекватную реакцию где-нибудь в Тихом океане. Там легче управлять событиями — в смысле выхода из инцидентов.
— У нас есть проблемы с американскими судами на тихоокеанских лососевых промыслах.
— У нас есть проблемы со всеми флагами и судами, включая наши собственные, — сухо ответил премьер-министр.
— Я владею ситуацией.
— Не сомневаюсь в этом, Хьюгтон. — Премьер-министр успокоился, и его пухлые губы обрели привычную форму. — Вы полагаете, что Квебек мог купить эту подлодку?
— Вы могли бы знать об этом больше, чем я, господин премьер-министр.
— Мог бы, но не знаю. Думаю, что мне придется навести справки. Я не намерен терпеть, чтобы французы к нам совали нос. Насколько я помню, ваш предшественник имел трудности с их рыболовным флотом.
— На самом деле трудности были не у моего предшественника, а у его предшественника.
— Да, конечно. — Голос премьер-министра стал заметно мягче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Мысли Смита невольно вернулись к судьбе подводной лодки с загадочным названием «Фьер Д'Этр де Гренуйе». Казалось невероятным, чтобы военно-морское судно с французским или франкоязычным экипажем выбрало себе такое самоуничижительное название. И все-таки Смит ввел эту фразу в компьютер. Тут же обнаружился факт — назвать его разведданными было бы слишком, — что это название ресторанной песенки, популярной во Франции. Возможно, песенка перекочевала в Квебек. По крайней мере есть такая вероятность.
Смит обратился к базе данных боевых кораблей «Джейнс» и запросил названия всех канадских подводных лодок.
Список оказался коротким. С геополитической точки зрения военная мощь Канады была более чем скромной. У нее были только три субмарины:
«Белая лошадь»/ «Шевальблан»
«Желтый нож»/ «Куто жон»
«Жак Картье»/ «Джон Картер»
Смит тупо уставился на этот список. В нем числилось в два раза больше субмарин, чем дала база данных «Джейнс». Затем он обратил внимание на косую линию, отделяющую парные названия, и припомнил канадский федеральный закон, принятый для умиротворения франкоязычного населения. Закон требовал, чтобы все официальные надписи в Канаде были двуязычными. Подлодки, уже существовавшие в момент принятия закона, были переименованы так, чтобы английские и французские названия максимально друг другу соответствовали.
— Абсурд, — недовольно проворчал Смит. Но другого объяснения не было.
Но ни одна из лодок не называлась «Фьер Д'Этр де Гренуйе»/"Гордимся, что мы лягушатники".
У самой Франции, как быстро проверил Смит, такого корабля тоже не было.
Смит решил пощелкать мышью наугад. По всем связям. Большинство их все равно никуда не ведут.
С помощью графического редактора он нарисовал на экране компьютера белый «флер-де-лис» на голубом фоне и послал его в систему глобального поиска Всемирной Паутины. Поиск должен был быть очень долгим. Смит не имел опыта поиска графических образов — он почти всегда работал со словами.
Смит поразился, когда всего через три минуты программа поиска «Альтависта» выдала ему фотографию, сделанную на предыдущем референдуме по поводу отделения Квебека. На цветном фото агентства «АП» были изображены два сторонника отделения Квебека с раскрашенными лицами. Синий «флер-де-лис» покрывал рот, губы и обе щеки точно так, как описал Римо.
— Вот так все просто? — пробормотал Смит.
Он решил, что настало время доложить об этом деле в Овальный кабинет.
* * *
Президент Соединенных Штатов ощущал приятное чувство облегчения. Впервые за очень долгое время он мог действительно, по-настоящему расслабиться. Выборы позади. Избирательная кампания закончена. Долгий заплыв из бурных белых вод в спокойное открытое море завершился.
Сейчас у него одна задача — благополучно пережить оставшиеся четыре года. Теперь — перспектива вполне приемлемая. Лучше, чем можно было ожидать.
Тут загудел зуммер. Он был связан с монитором детской кроватки в спальне Линкольна. Только следил он не за младенцем в кроватке, а за красным пожарным телефоном на столе рядом с той самой кроватью, где много президентств тому назад спал Авраам Линкольн.
Выключив зуммер, Президент поднялся вверх на лифте, вошел в спальню и запер за собой дверь.
— Да? — ответил он в красную трубку.
Этот сухой кисловатый голос Президент узнал сразу же. Где пребывает этот доктор Смит, Президент не знал, знал только, что в момент кризиса на него можно рассчитывать.
Но Смит звонит сам, а это — дело другое.
— У нас новый кризис? — спросил Президент хрипловатым, приглушенным тоном.
— Пока не знаю, — откровенно признался Харолд В. Смит.
Президент облегченно вздохнул.
— Значит, все в порядке?
— Нет.
— Объясните.
Харолд В. Смит прокашлялся. Его голос был уважителен, но не подобострастен. Это был голос человека, чья позиция в правительстве неприступна. Как у обслуживающего персонала Белого дома. Президенты приходят и уходят. Истинная преемственность — в руках тех, кто знает, где лежат ключи и как менять пробки в Белом доме. Харолд В. Смит, тайно назначенный одним из предыдущих Президентов, не мог быть уволен или заменен. Можно было только распустить КЮРЕ указом Президента, но пока что ни у одного Президента не хватало духу на такой указ.
Нынешний Президент не собирался быть первым.
И все же не очень приятно, когда звонит доктор Смит, никогда не сообщавший хороших новостей, если не считать короткой фразы «Задание выполнено».
— Господин Президент, — начал Смит, — по некоторым данным, в территориальных водах Новой Англии действует иностранная подводная лодка. Возможно, она вмешивается в коммерческое рыболовство.
— Вы сказали «рыболовство»?
— Да. Вы знаете о рыболовном кризисе.
— Он превратился сейчас в глобальный, не так ли?
— Для нас это прежде всего внутренняя проблема, — заявил Смит, а потом продолжил: — В связи с некоторым событием в Северной Атлантике я послал туда своих людей. Они встретили там эту подводную лодку и после короткой стычки, в которой катер береговой охраны ответил на огонь, потопили ее.
— Кто именно? Ваши люди или береговая охрана?
— Это была совместная операция, — правдиво сказал Смит.
— Потопили иностранную подводную лодку? Боже мой! — воскликнул Президент, представив себе самое худшее. — Это была русская подводная лодка? С ядерными боеголовками?
— В настоящий момент это неизвестно. Название лодки французское — «Фьер Д'Этр де Гренуйе».
— Я забыл французский еще в колледже, — сухо заметил Президент.
— Это означает «Гордимся, что мы лягушатники».
— С чего бы это французам насмехаться над собой?
— Может быть, это не французский военный корабль. Лодка шла под флагом, похожим на флаг канадской провинции Квебек, а на лицах команды был грим в виде «флер-де-лиса».
— Похожим? Что значит «похожим»?
— Это был не флаг Квебека, а лишь четверть его, и еще с инверсией цветов.
— Но зачем же Квебеку нарываться на международный скандал?
— Именно эта мысль и заставила меня побеспокоить вас. Если Квебек получит желанную независимость, им прежде всего понадобится дружеское расположение Соединенных Штатов. Хорошие отношения с Америкой станут для них главным приоритетом, за исключением официального признания со стороны Франции.
— И все же они именно их и подрывают. Линия казалась пустой в течение времени, которого хватило бы на долгий вдох.
— Это не то заключение, которое я хотел бы выносить поспешно, — сказал затем осторожный голос Смита. — Если только нет неизвестных мне фактов. Я вынужден заключить, что эта операция предназначена для создания затруднений Монреалю.
— Я могу себе представить только один источник подобных намерений, — ответил Президент.
— Оттава.
— Полагаю, что я мог бы сделать звонок вежливости премьер-министру.
— Я бы предпочел более осторожные действия, — предупредил Смит.
— У меня нет времени быть осторожным. Я собираюсь прямо спросить его, что происходит.
— Это будет не дипломатично.
— Возможно, — твердым голосом сказал Президент, — но если я могу предотвратить рыбную войну, потряся Оттаву за грудки так, чтобы крахмал посыпался с манишки, то дело того стоит. Что может пойти не так?
— Что угодно, — быстро сказал Смит, но, поскольку его роль советника не относилась к этому кругу вопросов, больше ничего не добавил.
Президент поблагодарил его и положил трубку.
Вернувшись в Овальный кабинет. Президент Соединенных Штатов попросил личного секретаря соединить его с Оттавой. По дипломатическим правилам подобный шаг должен был быть обставлен формальностями и требовал дипломатического такта. Но ведь это была соседняя, преданная и добродушная Канада. Он на них цыкнет, и они брызнут по щелям, как мыши от кота.
* * *
Премьер-министр Канады был счастлив поговорить с Президентом Соединенных Штатов. Они обменялись приличествующими приветствиями и замечаниями о погоде, а потом в голосе Президента проявились стальные нотки.
— Передо мной на столе лежит доклад о том, что канадская подводная лодка обстреляла судно береговой охраны США. Мы были вынуждены ее потопить. Выбора не было. Мы узнали о том, что лодка ваша, только когда она пошла на дно.
— Наша подводная лодка? Как называлось это судно?
— К сожалению, не могу произнести ее название по-французски, но на английском это звучит «Гордимся, что мы лягушатники».
Волоконнооптическая линия замолчала намертво.
— Господин Президент, вы сейчас не — как бы это сказать — не затягивались?
— В Военно-морских силах Канады есть суда с французскими названиями? — спросил Президент.
— Конечно, но...
— Ваша лодка лежит на дне Атлантики, — продолжал Президент ледяным тоном. — Разумеется, мое правительство выразит официальное сожаление. Но пусть будет ясно понято, что подобные агрессивные маневры канадских военных кораблей будут считаться нетерпимыми.
— Мы не совершали агрессивных действий! — взорвался премьер-министр.
— Тогда, если это не ваша лодка, вам не о чем беспокоиться, — ответил Президент.
— Лодка не наша, и нас это совершенно не касается. Жаль только погибших людей.
— У нас это называется спорным заявлением.
— А у нас это называется сущим вздором, — парировал премьер-министр с заметной резкостью.
— Ну хорошо, какова бы ни была правда, мы с вами друг друга ясно поняли. Я прав?
— Мы, — премьер-министр слегка запнулся, — даже слишком хорошо понимаем друг друга. Благодарю вас за звонок. Желаю вам всего хорошего, господин Президент.
— И вам тоже, — ответил тот равнодушным тоном.
Телефонный разговор прервался практически одновременно с обеих сторон. В Овальном кабинете Президент Соединенных Штатов слегка подался вперед в своем кожаном кресле и с облегчением выдохнул. Он знал, что поступил правильно. Теперь он никому не будет позволять наступать себе на ногу. Даже такому дружественному, снисходительному, в высшей степени надежному торговому партнеру, как Канада.
Глава 20
В Оттаве премьер-министр доминиона Канада положил трубку с выражением лица человека, которому вдруг впились в губы дружеским поцелуем взасос.
Хлопнув по кнопке интеркома, он рявкнул:
— Срочно свяжите меня с министром рыбного хозяйства!
— Есть, сэр!
Секундой позже загорелась кнопка телефона, и голос в интеркоме сказал:
— Министр рыбного хозяйства Хьюгтон на линии три, господин премьер-министр.
— Спасибо, — ответил премьер, нажимая сверяющуюся кнопку и поднося трубку к своей недовольной физиономии.
За окном его кабинета уже лежал снег, а канал Ридо, к радости местных конькобежцев, вполне замерз. От фестиваля Уинтерлюд с его наплывом туристов остались лишь приятные воспоминания. Это с практической точки зрения облегчало то, что предстояло сделать. Можно щелкнуть по носу этих янки, благо свои доллары они уже потратили.
— У меня только что был очень странный звонок от Президента Соединенных Штатов, — сказал премьер-министр со своим отчетливым франко-канадским акцентом.
— Да?
— Он звонил сообщить, что наша подводная лодка обстреляла катер береговой охраны США. Им пришлось ее потопить.
— Наша подводная лодка?
— Так он утверждает. Лично мне ничего не известно о пропавшей подводной лодке. А вам?
— Мне тоже.
— Он также сообщил, что в переводе на английский название судна звучит как «Гордимся, что мы лягушатники». Вам это о чем-нибудь говорит?
— Разумеется, нет. В нашем флоте нет судна с подобным названием.
— Он был очень краток и сух.
— Похоже на то, — согласился министр рыбного хозяйства.
— Мне, собственно, плевать на тон его голоса. Это напомнило мне случай с испанцами.
— Филистимляне нечестивые!
— Полагаю, мы должны дать ответ. Умеренный, но твердый. Вы можете что-нибудь предложить?
— Суда под американским флагом до сих пор нелегально шляются в водах Грэнд-банки.
— Думаю, мы могли бы организовать адекватную реакцию где-нибудь в Тихом океане. Там легче управлять событиями — в смысле выхода из инцидентов.
— У нас есть проблемы с американскими судами на тихоокеанских лососевых промыслах.
— У нас есть проблемы со всеми флагами и судами, включая наши собственные, — сухо ответил премьер-министр.
— Я владею ситуацией.
— Не сомневаюсь в этом, Хьюгтон. — Премьер-министр успокоился, и его пухлые губы обрели привычную форму. — Вы полагаете, что Квебек мог купить эту подлодку?
— Вы могли бы знать об этом больше, чем я, господин премьер-министр.
— Мог бы, но не знаю. Думаю, что мне придется навести справки. Я не намерен терпеть, чтобы французы к нам совали нос. Насколько я помню, ваш предшественник имел трудности с их рыболовным флотом.
— На самом деле трудности были не у моего предшественника, а у его предшественника.
— Да, конечно. — Голос премьер-министра стал заметно мягче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34