Никто не обратил на него внимания, когда он попытался подняться на ноги, держась под прикрытием распростертой на земле лошади. Он в отчаянии озирался вокруг. Где же Марике? Ее не видно. Зажав в правой руке окровавленный нож, а в левой — камень с острыми краями, он двинулся к лесу, где понемногу собирались уцелевшие ребята.
Они тут же принимались за изготовление луков и стрел: оружие могло понадобиться в любой момент. Накал сражения на прибрежной полосе не ослабевал, бой шел на подступах к замку.
Исцарапанный, весь в ссадинах и ушибах, Долф благополучно добрался до леса. Навстречу ему вышла Фрида.
— Где Марике? — воскликнул он.
Никто не видел девочку. Он внимательно осмотрелся — отовсюду стягивались ребята. По их виду было ясно, что каждый шаг к спасению давался им с боем. Марике среди них не было.
Рыцари Лудовико не устояли перед напором противника, во много раз превосходившего их своим числом. Что за наказание эти дети, которые без малейшего страха словно обезумевшие набрасывались на всадника, не позволяя ему двинуться. Люди графа дрогнули и повернули вспять к подъемному мосту, но лишь семерым из них посчастливилось проскочить, остальные были настигнуты и уничтожены на месте. Впустив семерку уцелевших в замок, его защитники наглухо заперли ворота и поспешили поднять мост. Лудовико не сдавался, хотя уже было понятно, что, имея под своим началом немногочисленный гарнизон да женщин с детьми, он не устоит против наступающего по трем направлениям врага. На галерее, опоясывающей башню, он собрал всех своих дворовых, которые еще держались на ногах и могли биться. Он все еще надеялся отбить атаку. Ребята в отчаянном порыве одним махом переплывали ров и хватались за массивную цепь, на которой держался мост. Сверху на них обрушивались смертоносные стрелы, громадные булыжники, но тут крестьяне, позабыв о своих обидах, подоспели к детям на помощь, и, спустя короткое время, деревянный мост с глухим стуком рухнул на землю. Торжествующие возгласы разнеслись по всему побережью, когда в ворота крепости ударили тараны. После нескольких ударов тяжелые двери поддались, и крестьяне, воины, маленькие крестоносцы неудержимым потоком хлынули внутрь, по пути расправляясь с каждым, кто оказывал сопротивление.
Лудовико осознал наконец, что все пропало, и, ускользнув из замка, попытался на лодке пересечь озеро, но ребята приметили его. Десятка два рыбаков бросились в воду, им не составило труда нагнать лодку с беглецом и перевернуть ее. Тяжелые доспехи потянули графа на дно. Десять ребят погибло… Замок графа Лудовико ди Тразимено пал…
Крестьяне принялись опустошать замок. Вскоре они бы и камня на камне не оставили от графского гнезда, если бы не вмешался предводитель воинов. Мощный форпост на берегу озера еще сослужит хорошую службу городу Перуджа. Граф погиб, почти все его рыцари и дворовые были вырезаны — цена человеческой жизни в те времена была невелика, в особенности среди тех, чьим ремеслом была война. Пленники отыскались в подвалах замка — семеро крестьян и трое детей. Все они были мертвы. Скорее всего, их уничтожили после того, как Лудовико убедился, что хитрость не удалась и детское воинство отходит.
Ребята, те тысяча двести крестоносцев, что остались живы, разбили лагерь на новом месте. В лесной чаще они чувствовали себя намного безопаснее, чем на открытой прибрежной косе, где на них обрушилась беда. Они были вынуждены задержаться: раненым был необходим уход и покой. Фрида и несколько ее помощников целый день занимались только тем, что перевязывали раны, накладывали самодельные шины и примочки. В большинстве своем раны не были серьезными. Тяжелораненых Фрида потребовала доставить в замок, где они были немедленно приняты.
На воинов Перуджи произвели большое впечатление «мирные» крестоносцы, которые дрались с ожесточенным упорством и помогли одержать быструю и сравнительно легкую победу.
Долф не мог прийти в себя, он бродил по лагерю, спрашивая у каждого встречного:
— Не видели Марике? А Петера?
Смерть Николаса и его приближенных не слишком опечалила его. Он никогда не испытывал к Николасу ничего схожего с той привязанностью, которую чувствовал к Марике, Каролюсу, Петеру. Где же сейчас его друзья?
С замирающим сердцем он отправился взглянуть на тела убитых, сложенные на берегу, пока воины рыли могилу.
Оторвавшись от своего занятия, они с любопытством смотрели на высокого юношу в лохмотьях.
— Ищешь кого-нибудь?
— Сестренку…
Воины вырыли три большие могилы, одну для горожан, погибших в этом бою, другую для убитых детей, а третью для врагов. Мертвые тела положили в три ряда, отец Тадеуш ходил меж ними, творя молитву. Но ни Марике, ни Петера среди убитых не было.
Где же они? Что с ними случилось? Что, если они утонули, запутавшись в водорослях? Или растоптаны копытами лошадей и обезображены до неузнаваемости?
Проходили часы, но Долф не прекращал поиски. Он вызвался помочь воинам хоронить погибших, все еще страшась увидеть своих друзей среди мертвых тел. Видя тревогу Долфа, отец Тадеуш успокоил его привычными словами:
— Наберись терпения, сын мой. Господь сохранит тех, кто дорог нам.
«Как же! — в отчаянии думал Долф. — Карл погиб, и Марта тоже, утонул Маттис, рыбак, который не дал уйти графу, а ведь каждый из этих ребят всем сердцем был предан всевышнему… Я думал только о себе, когда начинался бой, — сокрушался Долф, — я отбивался и бежал, спасая свою шкуру. А Марике в это время…»
Когда он возвратился в лагерь, было уже поздно. Навстречу ему бежал Франк, целый и невредимый, не считая того, что одна рука у него была на перевязи.
— Петер тебя ищет повсюду! Он хочет с тобой поговорить.
Петер!
— Где он?
— У костра, где же еще, и Марике с ним.
К немалому изумлению Франка, Долф опустился на землю, прямо тут же на камни и сосновую хвою, и слезы ручьем полились у него из глаз.
НАДГРОБИЕ СВЯТОГО НИКОЛАЯ
Ребята продолжали путь. Это единственное, что им оставалось, — нескончаемый путь вперед. Возвращаться имело не больше смысла, чем двигаться дальше, к тому же возвращение означало неудачу похода. До сих пор еще некоторые ребята верили сказке о Белокаменном Городе, большинство же шли просто по привычке куда-то идти.
— А если Господь не осушит море из-за того, что с нами нет Николаса, то он пошлет корабли, чтобы перевезти нас в Святую землю? — приставал малыш Тисс с расспросами к отцу Тадеушу, но тот повторял одно и то же: — Благословенны все деяния Господа нашего.
Тяжелораненых оставили в замке Тразимено на попечении Фриды и ее помощников. Оправившись, они смогут остаться в Перудже. «Город весьма обязан маленьким крестоносцам», — заверял ребят командир воинов. Ему пришлась по душе белокурая решительная Фрида. Он пригласил девочку к себе погостить. Дома храброго воина ждал его сын… Вместо нее ухаживать за ранеными осталась Труде, которой помогала Марике. За эти месяцы она научилась разбираться в недугах и увечьях.
Ребята достигли берегов Адриатики. На этот раз никому и в голову не приходило заклинать морские волны. Путники шли на юг вдоль песчаных отмелей, мимо топких болот, по пересеченной холмами местности. Море не оставит странников без пищи, но эту пищу сначала нужно добыть из его глубин, а ребята столкнулись с новой бедой. Малярия! Тучи комаров осаждали путников.
Крестоносцы думали, что лихорадка, накинувшаяся на них, вызвана ядовитыми испарениями с болот. Одному лишь Долфу было известно, что болезнь разносили комары.
Он распорядился ежевечерне разводить костры, чтобы отпугнуть комаров дымом, заставлял детей окунаться в море и после этого не вытираться досуха, а обсыхать на солнце.
— На коже сохранится тонкий слой морской соли, которая комарам не по вкусу, — говорил он.
Долф не знал, так это или нет, но ребята перестали быть лакомой добычей для комаров, и число больных сразу уменьшилось.
Однажды они сделали привал на берегу огромного озера, которое буквально кишело крабами. Ребята наслаждались обильным ужином, когда всех поднял на йоги крик часового:
— Всадник!
«Почему один? — недоумевал Долф. — Путешествовать по этим дорогам в одиночку отважится лишь очень храбрый и превосходно вооруженный человек». Долф выбежал на дорогу и с любопытством всматривался в приближающееся к нему облако пыли. Вскоре он разглядел человека, который что-то кричал, размахивая руками. Темнело.
Долф непроизвольно схватился за нож. Хочет ли незнакомец предупредить детей об опасности или намерен прогнать их отсюда?
Как выяснилось, ни то и ни другое.
Перед ним был Леонардо Фибоначчи из Пизы.
Долф узнал друга, когда тот подлетел вплотную и придержал коня, взмыленного, покрытого хлопьями пены.
Усталый Леонардо выскользнул из седла. Долф обнял друга.
— Уф-ф-ф!.. — выдохнул студент. — Ну и прогулочка…
Долф онемел от радости, подскочила Марике и бросилась Леонардо на шею. Франк с улыбкой смотрел на них.
Отовсюду с ликованием сбегались ребята.
— Леонардо! Леонардо приехал!
— Что-то я проголодался, — как ни в чем не бывало заметил студент.
Ребятам не нужно было повторять дважды. Пока Берто возился с измученной лошадью, Марике принесла Леонардо миску, до краев наполненную вареными мидиями, плошку супа из раков и парочку свежеприготовленных крабов.
— Неплохо вы тут устроились, как я погляжу, — проговорил юноша с набитым ртом. — Маловато у вас народу, я не всех вижу. А где остальные ребята?
Голос его звучал все так же весело, а взгляд посерьезневших глаз обежал лагерь.
— Многие остаются по пути, — пояснил Долф, — в каждом городе оседает полсотни ребят, не меньше. Нас и крестоносцами-то не назовешь теперь, скитаемся, словно бродяги, в поисках лучшей доли.
Леонардо кивнул.
— Почему ты поехал за нами? — поинтересовался Петер.
— Да так, — уклончиво ответил Леонардо. — Пиза мне быстро надоела, да и потом наш город снова готовится воевать, на этот раз с Флоренцией, все мужчины станут под ружье, об учебе придется позабыть, а в мои ближайшие планы не входит ни идти на войну, ни жениться. Попытаю-ка я счастья при императорском дворе в Палермо. Отправлюсь туда зимой. Император Фридрих — просвещенный монарх, и я привезу ему кое-что интересное — тайну арабского исчисления.
Он с улыбкой взглянул на Марике.
— Я вижу, малышка, ты здорова и еще краше, чем прежде, но когда я дотронулся до твоей щеки, она была соленой.
— Это все из-за лихорадки, — ответил за нее Долф. — После морского купания на коже остается соль, и комары кусают меньше, а лихорадка появляется из-за укусов комаров, понимаешь?
— Откуда тебе это известно?
— Случайно узнал.
— Укусы комаров не ядовиты.
— А здешние ядовиты, — не вдаваясь в подробности, объяснил Долф, — они заносят отраву в кровь, и человек заболевает, от этого у нас умерло уже столько детей! Скорее бы кончились эти гиблые места.
— Вот бы тебе пойти со мной в Палермо — император обожает собирать умников у себя при дворе, — поддразнил его Леонардо в снова внимательно посмотрел вокруг. — Я не вижу Карла и Фриды…
— Карл погиб в бою у Тразимено, а Фрида задержалась в Перудже.
— Слыхал я кое-что о битве у Тразимено, — c напускной небрежностью бросил Леонарда. — У нас побывал компаньон отца, купец из Перуджи, он рассказал, что пролилось много крови и предводитель детей-крестоносцев убит.
— Бедный Николас… — вздохнул Франк. — Упокой, Господи, его душу.
Леонардо замолчал, сделал еще глоток и поверх пламени костра посмотрел прямо в глаза Долфу. «Он решил, что меня убили, — пронеслось в голове мальчика, — вот и поспешил к нам. Или все-таки из-за Марике?»
— Какой был страх — начала рассказывать Марике. — Кругом бой идет, а я вижу: Рудолф падает под копыта лошади, я как закричу — думала, погиб. Тут Петер хватает меня и тащит куда-то. Я отбиваюсь изо всех сил, расцарапала ему лицо. Хотела вернуться к Рудолфу, а он утащил меня в лес.
Петер молча смотрел на огонь.
— Не обижайся на него, Марике, — поспешил вступиться Долф, — Петер спас тебе жизнь, я ему так благодарен.
— Я не просила меня спасать! — дерзила Марике. — Я хотела найти тебя, я же видела, как ты упал…
— Ну и что из этого? — вдруг строго сказал Петер. — Рудолфа ничто не берет, он просто споткнулся, вот и все.
— Уж не знаю, правда ли, ничто меня не берет, — засмеялся Долф, — но разукрасили меня здорово, да и потом я три дня пластом лежал, пошевелиться не мог — так все болело. Я никогда не забуду, что Петер спас нашу Марике.
— Ты освободил меня из замка Шарниц, — все также строго отвечал Петер, — теперь мы квиты.
— Я рад, что вижу всех вас живыми, — сказал Леонардо, оставляя свой шутливый тон.
— А Николаса больше нет, — с печальным вздохом продолжала Марике, — Бертольд и Матильда убиты… А помнишь Леиу — ту девочку, что метко стреляла? Погибла. Карл, Вигбольд и Фридрик… тоже.
— Как маленький Тисс?
— Жив-здоров и весел, без умолку тараторит о том, как побегут от нас сарацины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47