Всё вздрогнуло от чудовищного рывка исчезающего пространства.
Планета, базы, линкоры и задние ряды флота рассыпались на мириады мелких обломков, узкими конусами рванувших к точкам свёртывания пространства.
Корабли, пережившие дробление материи, исчезали во вспышках столкновений, вызванных чудовищным рывком пространства.
Когда пространство успокоилось, три десятка призрачных истребителей, уцелевших в катастрофе, запустили двигатели и направились к дрейфующему «Мигу».
Существо в «Миге», потерявшее сознание от рывка, не видело, как истребители, зайдя с разных сторон, устремились в атаку. Оно не прочувствовало большой всеобъемлющий импульс воли, коснувшийся атакующих. Призрачные корабли, повинуясь воле, затормозили и легли в дрейф рядом с «Мигом».
«Миг» всё ещё дрейфовал, когда пространство озарилось сполохами. Гигантский призрачный корабль, в четыре раза превышающий размерами линкор, появился в пространстве и медленно подплыл к «Мигу». Втянув «Миг» и истребители внутрь, корабль исчез в сиянии сполохов.
Он не был уверен, что пришёл в сознание. Тело не чувствовалось. Но хотя глаза – тоже, перед внутренним взором висела маленькая, как камешек на ладони, Галактика.
Он не был уверен, видит ли он её, или это – бред. Внимания не хватало оценить увиденное.
Всё внимание было сосредоточено на факте существования себя и на осознании себя, и на голосе, звучавшем где-то посредине между «внутри головы» и рядом. С голосом, звучащим внутри головы, общаться было так же уютно, как с лучшей частью себя. И в то же время голос звучал как бы рядом, и его нельзя было принять за собственный.
«Ты – странное существо», – мысленно сказал ему Голос.
«Почему?» – спросил он.
«Ты так много можешь, притом знаешь, чего хочешь, и знаешь, что у этого желания нет никаких почему… ну разве что твоё знание, как сделать то, что ты хочешь – правильно. И при всём при этом способы, которыми ты действуешь, приводят к результатам, отталкивающим тебя от получения желаемого».
Он начал осмысливать услышанное, но не успел додумать.
Ему мысленно передали образ.
Тёмный ком, в котором истребители, линкоры, вспышки торпед, взрывы городов, крики, боль. Война. Напротив – другой ком, серый, в котором – другие корабли. Контрвойна. Серый ком давит на чёрный. С кимает. Потом черный ком резко распрямляется от сжатия. Чернота, выплеснувшись из сжатого чёрного в давящий серый, заражает его. Серый становится чёрным, и комья сливаются. Чёрный ком. Такой ж;, как был. Только больше.
Исковеркать увиденное добавлением своих мыслей было нельзя. Мысли не рождались. Он просто был напротив показанного и мог принять или отбросить.
Он помедлил, а потом резко, рывком, принял.
Сразу вслед тяжестью сожаления навалились воспоминания о том, сколько он сделал для войны
Голос помог удержать сознание в стороне от эмоций. Он посмотрел на память и принял и её тоже.
«Да, – подумал он. – Ты прав. Я – странное существо. Глупое».
«Не совсем. Ты был», – откликнулся голос.
Рывком вернулось ощущение тела. Тяжесть была. Он плавал в чём-то, напоминающем густой воздух или жидкую воду. Он ощутил штаны. Ботинки. Майку.
Перед взором были только веки. Он открыл глаза.
Собеседник был в трёх метрах от него. Ровно там, где ему было комфортно его видеть.
Зеленоватая кожа собеседника туго обтягивала толстые колени и локти, ровно облегая еле намечавшуюся мускулатуру.
Глянул в гигантские чёрные пятна глаз.
«Вот так я выгляжу», – мысленно сказал голос.
«Интересно, ты ешь таких, как я?» – подумал он.
«Взаимно», – откликнулся голос.
Он усмехнулся и спросил: «Тогда можно узнать имя моего потенциального блюда?»
Безносое лицо с щелью рта не пошевелилось. Но он почувствовал волну веселья.
«Зови меня Спящий на Границе, – ответил собеседник. – Я Данко-Ваш».
Спящий сделал паузу, чтобы можно было осмыслить услышанное, и продолжил:
«Вижу, ты хочешь заполнить пустоту ответов своими домыслами, построенными на основании того, что мысленно покажу тебе я».
От него прокатилась ещё одна волна веселья.
«Не буду мучать тебя пустотой мыслей. Главное: Призраки – это наши слуги, вышедшие из повиновения. Ты мог бы назвать их компьютерами. Давно они вычислили, что чтобы уберечь хозяев от опасности, их лучше всего положить в сон. Нас захватили врасплох. Мы спали долго, пока ты не разрушил пограничный пост, где спали я и ещё двое нас…»
«Они?..»
«Нет. Они перешли в другие тела. И проснулись. И взяли слуг под контроль, утерянный давно. Слуг, которые столкнувшись с расой, которая могла угрожать хозяевам, попыталась взять их под контроль, чтобы сделать из них своих слуг».
«Понимаю…»
Спящий исторг ещё одну волну веселья.
«А может быть, я – всего лишь биоробот Призраков, которые могли бы тебя уничтожить, но решили обмануть, чтобы ты помог им организовать вторую попытку вторжения».
Он погасил вспышку паники пополам с бешенством и мысленно сказал:
«А может, вы – части одного сверхсущества, осознать которое я не в состоянии, и оно подсовывает мне то, что я могу осознать. Но суть не в этом. А в том, что вы от меня хотите».
Спящий сделал паузу.
«Я не видел ещё всех сообщений и записей действий слуг. Но думаю, было так: кто-то из ваших нашёл контейнер с хранилищами знаний. Продал его. Потом он попал кому-то из вас, кто хотел власти, и тот внедрил его себе. И… осьминог-хранитель изменил его сознание и тело. А внедривший изменил хранителя, сделав из него управляющего. Того, кто ловит призраки желаний и передаёт тем, кого ты знаешь как Призраков. Внедривший думал, что Призраки – отдельная раса и хотел с ними сотрудничества. Они подчинились. Дальше ты знаешь».
«Да. Пока приму такую реальность. Но – что вы хотите от меня?»
Спящий развеселился.
«Знаешь, против войны можно воевать только одним: торговлей. Это та же война за обладание ресурсами. Только война разумов и воли, в которой нет разрушений. Мы хотим, чтобы ты сделал так, чтобы между нами и людьми не было войны. Мы дадим тебе знания, которые ты обменяешь на деньги и власть. А взамен ты сделаешь так, чтобы воевать с нами было не выгодно. Точнее, чтобы с нами было очень выгодно торговать. Проще говоря, мы хотим нанять тебя, чтобы ты продал твоей расе Договор с нами, от которого вы не сможете отказаться. Берёшься?»
Записки капитана
«Старшего оператора Евгения Морковкина среди буропроходчиков знали. Такого разгильдяя и трепло не знать было трудно. Как он вообще дожил до того момента, когда его забрали из штрафбата на монтаж, непонятно. Потому что он по жизни кидался в споры…»
740 лет назад
Полновосприятийная запись реконструкции событий
…Три громады линкоров надвигались, прощупывая пространство локаторами. Тридцать тысяч человек, запертые за толстой бронёй, застыли, вжавшись в кресла. Все они знали, кто их враг. И каждый из них знал, что враг, с которым предстоит сойтись в смертельной схватке, непредсказуем настолько, насколько вообще может быть непредсказуем человек. И эта неизвестность была столь страшна, что только десяток человек из тридцати тысяч в полной мере осознавал, насколько велика опасность. Остальные ждали команд этих десяти. Ждали, будучи готовыми отработать команды с той великолепной выучкой и рвением, которой славились команды трёх линкоров – ветеранов длинной войны. Выучкой, которая позволяла сметать втрое превосходящего противника…
Три корабля, вылетевшие из пояса астероидов Нептуна, подтвердили опасения. Компьютеры, просканировав противника, вошедшего в зону радарного охвата, через несколько секунд замешательства распознали в кораблях эсминцы «Клык», к каждому из которых были приделаны по три идентичных конструкции, в два раза превышающие эсминцы размерами. Конструкции компьютер оценил как скопления взрывчатки.
Бандеры легли на встречный курс.
Командующий эскадрой, перепроверив готовность противоракетной обороны, приготовился к сюрпризам, а потом поставил противнику высшую оценку. Линкор без прикрытия – лучшая мишень для бандера.
Через три минуты корабли противника оказались в зоне прицеливания и резко нарастили ускорение от 1 до 5 g. Комендоры носовых батарей линкоров выжидали. Ещё через полминуты атакующие выпустили встречные облака контрракет, которые, обгоняя корабли, полетели вперёд.
Выждав ещё несколько секунд, командующий нажал на кнопку «жог».
Носовые батареи линкоров включились в работу. Ракеты лежали в погребах, приберегаемые для основной цели, и игру делали орудия и перехватчики.
Залпы носовых орудий линкоров начали прорежать облака контрракет. Три секунды огня сократили облака контрракет наполовину. Затем в паузу лазерного огня вклинились залпы старта перехватчиков. Облака перехватчиков уплотнились и, оставляя окна для лазерных орудий, понеслись навстречу бандерам. Ещё через несколько секунд лазерные орудия бандеров открыли огонь по перехватчикам. Но перехватчиков было слишком много.
Ещё через семь секунд орудия линкоров дожгли контрракеты. 60 процентов уцелевших перехватчиков, уплотнившись для атаки, вышли на прямой курс к бандерам.
Командующий две секунды раздумывал над тем, сколько перехватчиков оставить в резерве.
Треть оставшихся перехватчиков отделилась от основной массы и загасила двигатели.
За пять секунд до контакта перехватчиков с целью боковые конструкции бандеров ожили. Отстрелившись, они с ускорением в 10 g ринулись вбок от эсминцев, открыв бешеный огонь маломощными лазерами. Плотный огонь лазеров сжёг те несколько перехватчиков, которые отклонились от эсминцев на новые цели. Основная масса перехватчиков, прицепленная к распознаваемым компьютерами эсминцам, атаковала их. Эсминцы исчезли во вспышке взрывов. Несколько десятков перехватчиков, проскочивших сквозь взрыв, перецелились на торпеды и пошли на разворот, чтобы догнать их. Но шансов у них было мало. Торпеды, выполняя сложные противолазерные кривые, приближались к линкорам с ускорением в 12 g.
Им навстречу уже летел резерв перехватчиков. Через семь секунд резерв перехватчиков сгорел в плотном огне сотен малых лазеров, установленных в носовой части торпед.
Комендоры носовых орудий, включая орудия малой мощности, выдали максимальный огонь. Через восемь секунд дистанция сократилась до неэффективной для противоракетного манёвра, и плотнейший огонь почти одновременно настиг все девять торпед, разлетевшихся обломками.
Та треть из тридцати тысяч человек, что непосредственно следила за боем, испустила единый вздох облегчения. Обломки торпед, продолжавшие лететь по инерции, должны были достигнуть бортов через двенадцать секунд.
Их сбили в последний миг.
Но сбили, и это была победа, в очередной раз доказавшая высокую выучку команд. Командующий, слабо улыбнувшись, скинул комендорам благодарность и глянул на радары. В ближайшем пространстве до Плутона врага не было. Путь к основной цели был свободен.
Бортовые автоматические ловушки ресурсов просветили обломки на предмет ядерного вещества и электронных цепей. Затем стерилизаторы прошлись по обломкам жёстким излучением высокой мощности, выжигая все электронные цепи, которые могли дремать в обломках в ожидании сигнала. Магнитные ловушки включились, притянув к бортам безжизненные обломки, которым предстояло стать дополнительной бронёй и после сортировки сталью для ремонта…
…«Мангапроблядившаяся гноюопищьная отюягрызенная зданайзнань!!!» – мысленно заорал он на сердце. Сердце сжалось, стронув застывшую в артериях кровь. Кровь, толкнувшись по телу, вернула в него ощущение движения и тока жизни. И боли. Боль застила глаза и ударила в сердце, сводя его судорогой. Но оно уже получило миг передышки, и спазм ещё раз протолкнул кровь по артериям.
Он захрипел, отгоняя черную мглу, стучащую в голове, и попробовал прочувствовать тело, чтобы оценить, сколько у него есть времени.
Ребра были сломаны почти все. Нервы, опаленные излучением, слабо справлялись с задачей донесения до мозга состояния остальных клеток. Он попробовал пошевелить руками. Руки шевельнулись. Слабо. Он открыл глаза и глянул на рычаги.
Времени хватало.
Нащупав непослушными треснувшими и кровоточащими губами трубочку, он сделал глоток водки и мрачно усмехнулся. Кожа лица, растянутая улыбкой, треснула кровавыми трещинами. Кровавая улыбка застыла на лице и оставалась там до конца.
Он рывком уронил правую руку на рычаг. Потом, хрипло зарычав и бешенством отгоняя смерть, дотянулся левой рукой до висящей у головы верёвки с ручкой.
Через три секунды легкий удар возвестил о том, что магнитные ловушки доставили его к месту работы.
Рука, стиснув ручку, рванула вниз.
За спиной взревел тысячесильный дизель, форсированный для того, чтобы перед тем, как перегореть, выдать всё, на что способен.
Он уронил левую руку на рычаг и приготовился сделать работу, которую умел делать лучше всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41