Под сомнение поставлено само существование ордена… Летунги никогда не нападают одни, они находят себе союзников в болотных странах, когда-то принадлежавших деймам. Там осталось много древних племен, о которых мы почти ничего не знаем. Если летунги найдут могущественных союзников, орден может проиграть битву. У нас уже есть один серьезный враг на равнине. - Теперь голос настоятеля звучал угрюмо, он больше не пытался скрыть свою озабоченность. И беседовал со мной, как с равным.
- Вы имеете в виду лорда Грегориана?
- Мы почти не сомневаемся в том, что этот так называемый «лорд» не принадлежит к человеческому племени. Кстати, он сам себе присвоил этот титул и уже давно стал посланником деймов. Теперь он тайно объединяет все темные силы, готовя их к походу против монастыря. Ему хорошо известно, что наш орден никогда не согласится с господством деймов на Шаранкаре. Времени на подготовку к решающей битве осталось совсем немного, и ваше появление - добрый знак.
Всерьез противостоять летунгам можно только в их родной стихии. От того, как скоро вы научитесь управлять молдромом до такой степени, чтобы превратить его в своего крылатого коня, возможно, будет зависеть исход всей схватки, - сделал вывод настоятель.
- В этой ситуации мне кажутся непонятными все ваши слова об испытании в верности ордену. Простите меня, самый старший брат, но у вас просто нет выбора. Если вы не попросите меня о помощи, без всяких испытаний и клятв в верности, вы останетесь один на один с превосходящим вас противником.
- Вам нельзя отказать в проницательности, молодой человек, но не забывайтесь. Пока что мы говорим лишь о ваших потенциальных возможностях, которые еще нужно воплотить в жизнь. И сделать это могут только наши учителя.
- Какую, собственно, роль вы собираетесь мне отвести в предстоящей схватке?
- Вы могли бы стать нашей главной ударной силой и прикрыть монастырь с воздуха - откуда он наиболее уязвим.
- Я не могу на это согласиться, потому что при нынешней организации обороны монастырь не продержится и трех дней. Я не сомневаюсь в том, что большинство членов ордена - неплохие воины. Но использование фортификационных сооружений вашей крепости оставляет желать лучшего.
- Откуда это известно вам - помощнику капитана торгового звездолета? Что вы понимаете в фортификационных сооружениях?
Наконец он проговорился о том, что моя профессия не представляет для него секрета и не вызывает недоумения. Из этого следовало, что он знает о земном звездофлоте гораздо больше того, что хотел бы показать.
- Я не всегда был помощником капитана, но и эта должность прежде всего предполагает умение управлять людьми. А что касается фортификационных сооружений, - я служил в космодесанте, до того как попал в торговый флот. И поскольку я предполагал, что рано или поздно у вас здесь начнется серьезная война, я воспользовался той небольшой степенью свободы, которую мне предоставили, и осмотрел крепость. Должен признаться, этот осмотр произвел на меня удручающее впечатление. Фундамент восточной стены едва держится. Лет двести его не ремонтировали, и частые тектонические подвижки покрыли стену целой сетью мелких, незаметных на первый взгляд трещин. Достаточно нескольких хороших ударов тарана, и она рухнет.
- С этой стороны нападение невозможно! Восточная стена нависает над пропастью, именно поэтому там и не производили ремонт, к ней невозможно подступиться с наружной стороны.
- Не забывайте о летунгах. Объединившись в небольшие группы, они вполне могут воспользоваться таранами именно там, где вы этого не ожидаете. Стену давно следовало укрепить, хотя бы с внутренней стороны.
- Я вижу, вы действительно знакомы с военным делом. Я распоряжусь, чтобы впредь вам не чинили никаких препятствий, а все ваши соображения, касающиеся обороны, будете докладывать непосредственно мне.
- В таком случае услуга за услугу. Расскажите, что вы знаете о так называемом «заброшенном космодроме». Существует космическая связь с Федерацией или нет?
- Официально она не существует. Сорок лет назад, после индирского конфликта, Лима расторгла договор с Федерацией. Но космодром остался, и иногда там совершают посадки контрабандисты. Их рейсы нерегулярны. Наша планета находится слишком далеко от Федерации, мы, так сказать, выпали из сферы ее интересов.
- Лима - богатая планета… Странно, что торговая гильдия согласилась с расторжением договора…
Чего-то он не договаривал. Но информация о космодроме была для меня слишком важна, и я собирался проверить ее при первой возможности. Однако сейчас не стал продолжать эту тему. Я чувствовал, что не стоит показывать свою чрезмерную заинтересованность. Спроси я сейчас прямо, где находится космодром, и настоятель поймет, что возвращение домой интересует меня гораздо сильнее любых местных конфликтов. Тогда он сделает все, чтобы я узнал о космодроме как можно меньше.
Существовал и другой, более проблематичный, но зато и более короткий путь домой. Дорога деймов… И, вполне возможно, ключ к ней находится именно здесь, внутри этих древних стен.
Глава 21
Однообразная монастырская жизнь и почти военный распорядок постепенно затягивали меня. После моей встречи с настоятелем охрану убрали, и я получил почти полную свободу передвижения по монастырю, за исключением, пожалуй, наиболее интересного для меня места - подвалов, где находилась библиотека и, судя по отдельным, услышанным в трапезной фразам, что-то еще, гораздо более интересное.
Но подвалы тщательно охранялись, и вход туда без специального разрешения настоятеля был запрещен даже членам братства. Не говоря уж обо мне. Я решил, что рано или поздно удобный случай представится, а пока старался узнать как можно больше. К сожалению, за моим столом разговоры между учениками ограничивались самым необходимым, и мои сотрапезники старались избегать посторонних тем. Я оставался для них чужим, пришельцем, человеком без родины и чувствовал это постоянно. В такие минуты меня охватывала глухая тоска, хотелось все бросить, уйти из монастыря и отправиться на поиски заброшенного космодрома. Без карты, без знания местности это было бы верным самоубийством.
Удерживало меня от подобного поступка сознание того, что с каждым днем занятий в монастыре я становился сильней и чувствовал себя уверенней. Я понимал, что долго эта спокойная размеренная жизнь не могла продолжаться и следует тщательнее готовиться к грядущим событиям.
Жители, привозившие в монастырь из долины продовольствие и свежие овощи, рассказывали, что нападения болотных тварей участились, они все чаще собирались в стаи, а не охотились, как раньше, поодиночке. Активность летунгов также значительно возросла, почти ежедневно мы видели в небе их разведчиков, державшихся на недостижимой для наших арбалетов высоте.
Занятия делились на две совершенно разные части. Первая половина дня проходила или во дворе монастыря, или в фехтовальном зале, если погода портилась. Эти занятия, целиком посвященные приемам владения холодным оружием, казались мне пустой тратой времени. Я с ними мирился лишь потому, что они проводились в группе с другими учениками и во время коротких передышек я получал хоть какую-то информацию о внешнем мире.
Большая часть учеников жила не в самом монастыре, а в небольшом городке, расположенном за горным хребтом в долине. К сожалению, мне так и не удалось по-настоящему сблизиться ни с одним их этих парней. Они держались очень настороженно и, видимо, считали меня, единственного в группе послушника, не покидавшего стен монастыря, чем-то вроде шпиона, приставленного следить за ними.
Должна была существовать и вторая, наиболее важная часть занятий, о которой предупредил меня настоятель и которая вызывала во мне наибольший интерес, но ее начало было почему-то отложено на целых десять дней, и лишь сегодня, после обеденной трапезы, должна была состояться моя первая встреча с учителем магии.
На Земле много говорилось и писалось о возникших в федеральных колониях различных школах и сектах, так или иначе связанных с магией, однако всерьез к этому никто не относился. Считалось, что какие-то ловкие фокусники пользуются природными особенностями своих планет - повышенным магнетизмом, насыщенностью атмосферным электричеством - и используют эти природные явления для того, чтобы морочить людям головы.
Так ли это, мне и предстояло сегодня выяснить. Я надеялся, что магия поможет мне управлять силой энергана или увеличит мои телепатические способности для общения с молдромом, ведь именно это обещал мне настоятель, когда уговаривал остаться в монастыре. Но ожидание затянулось, и я уже начал терять терпение, когда наконец мне объявили о предстоящей встрече с учителем. Трапеза, как всегда, проходила в гробовом молчании. Члены ордена, все, кроме старших братьев, собирались за одним общим столом. Разговоры во время обеда никто не запрещал, но считалось неприличным нарушать сосредоточенность братьев на своем внутреннем мире, особенно сильную во время приема пищи. В зал они входили твердой походкой воинов, все как один широкоплечие, не снимавшие кожаных панцирей или металлических кольчуг даже во время обеда.
В полной тишине, не поднимая глаз, члены братства рассаживались по своим местам. Их было сорок человек - этих закаленных в стычках и проповедях бойцов. В скором времени нам придется сражаться плечом к плечу на стенах монастыря, и от того, как поведут себя в бою эти люди, будет зависеть моя жизнь.
Мне хотелось узнать о них побольше, но все мои попытки завязать беседу оканчивались неудачей. Не в трапезной, здесь это было совершенно бесполезно. Я пробовал, но они лишь усмехались в ответ и отводили взгляд, всем своим видом показывая, что я нарушаю приличия. Но даже во дворе, во время общественных работ, в которых я иногда принимал участие, они отвечали односложно, ограничиваясь минимально необходимым набором слов, и сразу же обрывали завязавшийся разговор.
Почему они вели себя так отчужденно? Возможно, сегодня мне это откроется, поскольку один из них должен был стать моим индивидуальным учителем. Занятия магией не проводились в группе. Только один на один - учитель со своим учеником - мог совершать это таинство.
Уже одного этого было достаточно, чтобы желать скорейшего конца затянувшегося обеда. Однако никто не собирался торопиться. Монастырская пища отнюдь не способствовала воздержанию. Блюда сменяли друг друга, и их качество всегда было отменным. Но количество пищи, потребляемой членами братства, неизменно оставалось, с моей точки зрения, мизерным. Следуя примеру моих соседей, накладывавших из общих блюд на свои тарелки одну-две ложки превосходных, ароматных вкусностей, мне тоже приходилось умерять аппетит, чтобы не выглядеть обжорой.
Наконец долгожданный монастырский колокол ударил дважды, и все сорок человек, как один, поднялись из-за стола. Трапеза закончилась, и теперь, наконец, я мог проследовать в западную башню, где меня уже должен был поджидать пока еще незнакомый мне мой будущий учитель.
Он сидел за столом, изучая какие-то древние свитки и, когда я постучал, приподнял голову и внимательно смотрел на меня, пока я шел от двери к его столу.
Помещение, отведенное для наших занятий, было огромным, настоящая зала, с большими окнами со всех сторон. У него было время меня рассмотреть, впрочем, и у меня тоже.
На вид ему было лет сорок, худощавое интеллигентное лицо, нормальная одежда - свитер, брюки, заправленные в сапоги, никаких следов доспехов или оружия. И вообще никаких атрибутов, свидетельствующих о его принадлежности к магии или воинству монастырской братии.
Пожалуй, этот его цивильный наряд поразил меня больше всего. После знакомства со Спейсом я не ожидал чего-то подобного. Учитель был невысок и полноват по сравнению с остальными братьями. И с его губ не сходила приветливая улыбка. Почему-то вначале она показалась мне неуместной, почти заискивающей. Внешний вид этого человека совершенно не соответствовал сложившемуся в моем воображении образу.
- Меня зовут метр Лагран, - сообщил он еще до того, как я закончил свой долгий путь от порога к его столу.
- Если хотите, я буду называть вас просто учителем, - предложил я не без некоторого высокомерия, чем вызвал еще более широкую улыбку на его губах.
- Я еще не решил, достоин ли я такого звания, - возразил он не без сарказма, - так что зовите меня просто Лаграном. Приставку «метр» можете опустить, если вас больше устраивают короткие имена.
- Хорошо, метр.
- Это как раз то, чего я опасался. Вашей строптивости. И самонадеянности. Видите ли, в той области науки, которой нам с вами предстоит заниматься, очень важна точность. Малейшая ошибка может привести к трагическим последствиям для ученика и к катастрофическим - для окружающих. Вы должны весьма старательно следовать моим указаниям, если, конечно, вам дорога жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53