Мертвая тишина стояла над всем коттеджным городком. Люди, которые здесь жили, предпочитали ни во что не вмешиваться и ничего не замечать. Особенно в тех случаях, когда здесь начинались довольно часто случавшиеся в прежние времена разборки со стрельбой. Даже в тех зданиях, где до начала автоматной пальбы светились окна, теперь свет погас.
— Почему не слышно милицейских сирен?! — раздраженно, ни к кому не обращаясь, спросил Сергей, продолжая медленное передвижение по внутреннему двору и стараясь не уклоняться от усыпанной гравием дорожки, ведущей к парадному входу коттеджа.
— И не услышишь. Зачем им спешить? Зачем рисковать? Зарплата маленькая, а собственное здоровье дороже. Когда все утрясется, приедут, составят протокол, если их об этом попросят. Но нам это на руку. Часа два времени у нас есть, пока здесь кто-нибудь объявится.
Они уже стояли у второй проходной, замаскированной под уютную беседку и расположенной перед самым коттеджем. Здесь была еще одна изгородь, состоявшая из колючего кустарника, опоясавшая коттедж плотным кольцом. Синеватый свет мониторов, соединенных с камерами наружного наблюдения, освещал небольшое помещение, в котором никого не было видно.
— Здесь должна была быть охрана! Куда они все подевались?
Сергей решительно толкнул дверь и, убедившись, что помещение действительно пусто, еще раз осмотрел оставшийся за его спиной двор. Во дворе стояла неестественная тишина — ни криков, ни стонов раненых, ни лая собак.
— Словно Мамай прошел… — произнес Алексей, переводя парализатор на боевой взвод.
— Может быть, иновремяне знали о том, что здесь должно произойти? Может, поэтому они не хотели, чтобы мы занимались Чургиным?
— Ну да, заботились о нашей безопасности. Нет, Сергей, мне кажется, что случившееся здесь не входило в их планы.
— Может быть, мы зря паникуем? Может, они все на банкете? А палили в воздух ради развлечения.
— Ну да, включая охрану. В таких домах за дисциплиной обслуги следят настоящие профессионалы. А что здесь произошло, мы сейчас выясним.
Они пересекали последнюю широкую часть пустого двора, освещенную ущербной луной.
У парадного входа в коттедж на земле застыли темные тела, и, еще не подойдя вплотную, по их полной неподвижности Сергей понял, что это трупы…
Собственно, языки, тянущиеся к подоконнику, не имели ничего общего со щупальцами. Подобравшись к людям на расстояние метра, темная масса рассыпалась на отдельные точки, похожие на крохотных черных муравьев или мошек.
Первый укус показался Перунову почти безболезненным, он попытался стряхнуть вцепившуюся в его ногу маленькую тварь, но, к своему удивлению, ее не обнаружил.
На месте укуса виднелось лишь темное пятнышко, и под кожей, вдоль его йоги, что-то определенно двигалось, что-то, постепенно увеличивавшееся в размерах… Едва он осознал это, как боль буквально скрутила его, заставив закричать, и почти сразу он почувствовал, как сотни новых крохотных челюстей впиваются в его тело.
Спрыгнув с подоконника, он бросился к закрытой двери и попытался вышибить ее, забыв про замок и совершенно ошалев от боли. Его напарник Гошорин, издав нечеловеческий вопль, упал с подоконника на пол и стал кататься по нему, не замечая того, что темная масса, занимавшая уже всю поверхность пола, теперь покрыла его тело сплошным шевелящимся ковром.
Крики Гошорина неожиданно прекратились, и только теперь Перунов до конца понял, что его ожидает. Боль неожиданно исчезла, ужас, который человек может испытать лишь в тот момент, когда осознает, какой смертью ему предстоит умереть, совершенно заглушил боль. Остались лишь обрывки ощущений, проявлявшиеся на грани инстинктов. Мелькали не связанные между собой картины разрозненных воспоминаний, словно сознание пыталось отгородиться ими от чудовищной действительности…
Перунов вспомнил, как сбежал в самоволку на свидание с девушкой, рассчитывая вернуться до утренней побудки, но часть, в которой он служил, ночью неожиданно была поднята по тревоге и переброшена в район войсковых учений. Об этом ему сообщил дежурный на проходной, пожалевший непутевого мальчишку. Теперь не попасть на губу он мог единственным способом — попытаться догнать свое подразделение на марше и незаметно влиться в его стройные ряды.
Но где-то, сквозь призму этого воспоминания, он уже чувствовал, что его едят изнутри, рвут на части его печень, селезенку и желудок — он понимал это и воспринимал почти спокойно, почти освобожденно, поскольку это означало, что темный ужас, вошедший в его тело, вскоре закончится.
Он еще успел вспомнить свое благополучное возвращение в часть и то свидание, которое, как теперь выяснилось, было последним в его жизни… Он даже Целоваться толком еще не умел и почему-то запомнил запах сладких карамелек, исходивший от девушки. Его подруга работала на кондитерской фабрике, и сейчас этот запах стал последней завесой его угасающего сознания.
Он увидел, как вздрогнула дверь от чудовищного удара снаружи. Кто-то еще ломился в их убежище, ставшее смертельной ловушкой. Кто-то большой и сильный, кто-то такой, кого никто из людей не захочет увидеть перед своей смертью…
Последнюю часть двора Сергей и Алексей прошли без происшествий, если не считать трупы, на которые оба старались не обращать внимания, чтобы сохранить остатки мужества и решимости довести до конца начатое предприятие.
К счастью для них, большинство наружных фонарей погасло, да и крови на трупах практически не было, не составляло особого труда убедить себя в том, что темные объекты, тут и там валявшиеся вдоль дорожки, не имеют никакого отношения к людям.
Собак тоже не было. Вообще, не было ничего живого, и тишина стояла такая, словно они неожиданно оказались на луне.
Парадные двери, ведущие в просторный холл коттеджа, оказались распахнутыми настежь. За ними взгляду открылось большое помещение, на этот раз хорошо освещенное. Свет, который погас, когда началась стрельба, несколько минут тому назад загорелся снова. Это могло означать, что в доме все же уцелели живые люди, но потом Сергей подумал, что, скорее всего, сработала аварийная автоматика.
Такие дома, как этот, обычно имели в подвале свой собственный генератор, и, прислушавшись, он различил едва слышный рокот дизельного мотора.
Людей в холле не было — ни живых, ни мертвых. Зато в изобилии имелись бронзовые статуи, по периметру окружавшие весь холл. Вкусы хозяина этого дома Сергей обсуждать не собирался, не до того ему сейчас было. Но на огромную фарфоровую вазу в рост человека, стоявшую на подставке в центре холла, нельзя было не обратить внимания — хотя бы потому, что на ней был представлен хозяин дома собственной персоной.
Художник изобразил Чургина во весь рост, в полном рыцарском облачении, с откинутым забралом шлема и мечом в руках, на который он небрежно опирался. Задранный подбородок и устремленный поверх голов входивших взгляд свидетельствовали о презрении к этому бренному миру, над которым он давно возвысился, который сумел ограбить и теперь на этом основании имел полное право презирать.
Ведь эти ходившие внизу букашки не оказались такими же ловкими и изворотливыми, не сумели появиться в нужное время и в нужном месте с волшебной коробкой в руках…
Не проронив ни слова, они миновали холл и оказались перед входом в банкетный зал. Картина разгрома, царившая здесь, способна была вывести из равновесия любого человека, даже обладавшего железной выдержкой. Сергей подумал о том, что судьба не всегда бывает слепа, и ее удары рано или поздно настигают тех, кто их заслужил. Часто такие удары наносятся исподволь и остаются незаметными для окружающих, но на этот раз рок не посчитал нужным таиться в тени.
Длинный обеденный стол, переломленный посередине, был усеян обломками дорогой посуды и остатками яств. Осколки хрусталя устилали пол. И еще здесь были люди. Мертвые люди. Вернее, то, что от них осталось. А осталось от них, надо признать, не слишком много.
Спиной к ним на стуле сидело нечто, напоминавшее чучело человека, с обвисшей одеждой. Алексей, проходя мимо, случайно задел его, и тогда костюм рассыпался в прах, обнажив розовый скелет, который он укрывал.
Самым ужасным в этой картине был именно розовый цвет костей, совсем недавно освобожденных от покровов мышц и кожи.
Когда ужас представшей перед ними картины перешел определенный предел, острота восприятия сгладилась. Их здоровая психика сопротивлялась потоку обрушившейся на нее чудовищной информации.
— Кто мог сотворить подобное? — спросил Алексей таким тоном, словно его друг обязан был заранее знать ответ на подобный вопрос.
Ничего не ответив, Сергей обошел розовый скелет и остановился перед трупом молодой женщины, все еще неподвижно сидевшей на стуле перед рухнувшим столом. Казалось, она пострадала меньше всех. Ее лицо не было обезображено ни болью, ни страхом, а широко открытые глаза что-то пытались рассмотреть в пространстве, недоступном взгляду живого человека.
— Мы должны выяснить, что здесь произошло! И мы это выясним! — стиснув зубы, проговорил Сергей. Он попытался нащупать пульс у молодой женщины. Ее рука оказалась неожиданно мягкой и податливой, словно трупное окоченение еще не наступило, но это была совершенно другая податливость. Сергей почувствовал, что его выворачивает наизнанку, когда понял, что кисть руки, отделившись от остального тела, осталась у него в руках. Он сумел сдержаться лишь потому, что заметил на локтевом суставе женщины нечто постороннее, нечто такое, чего там не должно было быть.
Маленькую, неподвижную букашку, раза в два побольше лесного муравья. Только это был не муравей… Сергей осторожно стряхнул непонятное насекомое на листок салфетки и поднес его к глазам…
Внешне существо походило на медведку. У него были мощные острые клешни, угрожающе раздвинутые и, к счастью, неподвижные. На концах этих страшных орудий еще виднелись темные пятна застывшей человеческой крови.
И это было вовсе не насекомое. Его искусственное происхождение выдавал металлический блеск панциря и крохотная антенка, спрятанная между надкрылками.
Осторожно, стараясь не повредить свою находку, Сергей переложил механическое насекомое в бутылку из-под коньяка и плотно завинтил пробку. Лишь сейчас он обратил внимание на своего партнера, стоявшего лицом к стене и уже не пытавшегося сдержать приступы рвоты.
— Мы пойдем дальше, Алексей. И там, возможно, будет еще хуже. Так что возьми себя в руки.
— Почему они их убили?
— Я этого не знаю. Может быть, ты мне скажешь? — Не дождавшись ответа, Сергей продолжил: — Мы здесь для того, чтобы это выяснить.
— Я всегда знал, что этим все должно кончиться! С того самого момента, когда ты первый раз предложил мне участвовать в так называемой чистке, когда газеты написали о неудачном испытании в институте времени. Когда над Москвой образовалась невидимая черная дыра… И вот теперь результат — это вторжение…
— Не похоже на вторжение. Если бы это было вторжением, нас бы уже не было в живых. Кто бы они ни были, теперь они ушли.
Иновремянам не было смысла затевать сложное мероприятие с созданием нашей базы лишь для того, чтобы организовать вторжение в другом месте.
— Тогда что же это?
— Сначала надо собрать информацию и лишь потом пытаться ответить на вопросы. Но я тебе скажу, что я на этот счет думаю. Это похоже на пробу сил, на проверку наших возможностей.
Сначала они попробовали внедрять в наш мир живые модели своих механизмов, яхту, танк, превращенный затем в лабораторию базы, и теперь вот это… Возможно, они еще только ищут эффективные пути проникновения в наш мир, и, если я прав, у нас есть время. Немного, но есть.
Сергей двинулся дальше, заставляя себя внимательно смотреть по сторонам, чтобы не пропустить какой-нибудь важной детали. Это было совсем нелегко. Большинство тел в банкетном зале были изглоданы до основания, и он не мог объяснить, куда девалась масса плоти и крови всех этих погибших людей. На ковре не было ни пятнышка. Насекомое, которое он нашел, было слишком мало для того, чтобы сожрать сотни килограммов мяса крови и внутренностей, даже если этих тварей было здесь несколько тысяч, даже в этом случае они не смогли бы унести…
Неожиданная мысль прервала его рассуждения. Первоначально они могли быть меньше, значительно меньше, что-то вроде микробов, невидимых глазу… Если это так, тогда вся съеденная масса пошла на увеличение их собственных тел.
Достаточно вспомнить историю с моделью яхты. Для того чтобы набрать полный объем, ей понадобилась вода…
Но тогда внутри этих стен все еще могли находиться невидимые враги…
Он вздрогнул от этой мысли, затем внимательно осмотрел подошвы ног, хотя заранее знал, что ничего не сможет увидеть.
Но кое-что он все же увидел. Кое-что, не имеющее отношения к металлическим насекомым.
В углу комнаты валялась разбитая бутылка ликера, лужа липкой зеленоватой жидкости растеклась метра на два, и посередине этого пятна четко виднелся отпечаток огромной лапы, общими очертаниями похожий на след человеческой ноги, — вот только у нее было четыре пальца, и длина ступни превышала сорок сантиметров…
ГЛАВА 20
След чудовищной лапы произвел на Сергея удручающее впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56