Говорят — бывших чекистов не бывает. Это не так…
Костя снова смежил веки — и опять ненадолго. У ворот сквера началось движение. Подъехал и криво встал у обочины длинный «фольксваген-пассат» цвета морской волны. «Хочу в отпуск» — вяло подумал Зимородок.
Лысый водитель «пассата» обладал габаритами борца сумо. Машина качнулась и поднялась на рессорах, когда он выходил.
— Однако, дядя… — раздался голос Димы Арцеулова по связи. — Затылок в видоискатель не помещается. Засняли… Поднимается по лестнице в Башню…
— Откуда знаешь? — спросил Клякса.
— В бинокль смотрю… в оконцах мелькает.
— Пишите разговор. Я его потяну, вы останетесь.
— Басаргин его хорошо знает… здоровается за руку… Костя, они что-то будут вывозить. Басаргин сказал: «Где шляешься? Все давно в термостатах. Мы работали три ночи»…
— Хорошо! — сказал Зимородок, массируя лицо, что бы взбодриться. — Пушок, на улицу! Отойди метров на двадцать от машины Лысого. По моей команде начинай движение, чтобы подойти к ней одновременно с хозяином. Все, что увидишь, запомни. Никаких лишних движений! Может, мы сегодня все и закончим, ребята…
Отчего-то Косте очень хотелось, чтобы так оно и было.
— Здоровый мужик… — сказал Волан. — Ты справишься, если что?
— Я сейчас операм на базу доложу. Пусть выезжают. Похоже, дела налаживаются… Вот он, идет! Пушок, внимание! Пошла! Медленнее, куда несешься вприпрыжку!..
Лысый появился в дверях лаборатории с большим металлическим контейнером в руке. Людочка, кутая лицо в пуховик, прошла мимо, наблюдая, как он осторожно укладывает ящик на переднее сиденье своей машины.
«Молодец, хорошо идет, — отметил Зимородок. — Естественно».
Не так-то просто пройти вблизи объекта — и не выдать себя. Навык нужен. Нельзя ни пялиться безотрывно, ни отводить глаза.
— Он чем-то расстроен, кажется, — доложила Пушок. — Так на меня посмотрел — даже страшно стало… В машине больше никого. Куда мне дальше?
— Иди пока прямо. Он отъедет — вернешься к Диме. Ты помнишь про специальное задание? Смотри за ним!
С утра на инструктаже Зимородок отозвал Пушка в сторонку, вооружил валидолом и поручил присматривать за Воланом, не позволять ему волноваться.
— Костя! — позвал Арцеулов. — Если уши меня не обманывают, Басаргин считает деньги! Лохматит толстую пачку, сопит — прямо возле «жучка»! Наверное, Лысый ему передал!
— Рубли или валюта?!
— Извини — не научился различать по шуршанию! Потренируюсь — научусь! Костя, неужели это они?!
— Будем надеяться… Если Лысый — курьер, должно быть прикрытие, а я его не вижу…
— Я тоже. Может, такой монстр без прикрытия ездит?
— Это серьезные люди. Смотрите внимательно.
— На той стороне, у Лопухинского сада, стоит джип, — пискнула Людочка.
— Ты уже туда добежала?
— Я волнуюсь!
— Иди тогда вокруг сквера до машины… Все! Лысый пошел! Дима, я за ним!
— Костя, будь осторожнее! Удачи!
— Джип поехал! — сказала Людочка. — Поехал джип — в сторону Каменноостровского проспекта! Как же вы один, Константин Сергеевич?!
— Да уж как—нибудь без вас! Ваша задача — Басаргин! База сказала — опера уже едут…
Нетерпеливое желание побыстрее закончить дело овладело Зимородком. Работать в одиночку было непросто, не хватало обзора, он вскоре потерял из виду джип и сосредоточился на «пассате» Лысого, решив ни за что не отпускать его. Оперативный выслал ему в помощь резервную машину, и мрачный Миробоев с Валентином уже сорвались с места, где бы они ни были. Надо было непременно продержаться на хвосте у объекта — и Костя вцепился в него зубами. Ему казалось — сейчас дожмем, возьмем, расколем — и спать… Он старался не думать о других вариантах, не поддаваться тревожному чувству незащищенности со спины.
Поначалу Лысый вел себя спокойно. Опытный Зимородок чувствовал его состояние по манере вести машину. «Пассат» не бегал из ряда в ряд, неспешно подходил к светофорам. Клякса пер вплотную, особо не скрываясь, поддавшись нетерпеливому, раздражительному желанию «дожать». Через некоторое время, зависнув позади объекта в длинной череде машин у перекрестка, Зимородок вдруг припомнил обезображенное язвами лицо больного сибирской язвой, сообразил, что, может быть, лежит в контейнере на переднем сиденье «пассата». Никак нельзя было заставлять Лысого нервничать.
А здоровяк как раз забеспокоился, принялся сигналить, выскочив из плена автомобильной пробки, притопил так, что Косте пришлось попотеть, чтобы не «грохнуть» его. С Каменноостровского свернули на Большой проспект и вскоре — на Средний проспект Васильевского острова. Там, на шестнадцатой линии, «пассат» остановился у большого пятиэтажного дома, Лысый выбежал с контейнером под мышкой, на ходу поглядывая на часы, и поспешно втиснулся в стеклянные двери новенького подъезда.
Костя, едва успев включить маячок, позволяющий определить местоположение его машины, помчался следом. Вывеска какой-то международной медицинской конторы подтвердила его подозрения. Вид старшего разведывательной группы несколько не соответствовал костюмерным изыскам окружающих — в ночь Зимородок одевался просто, тепло и удобно — в ватник. Молодой подтянутый охранник на входе тотчас бросился наперерез и попытался задержать его.
— Куда?! К кому?! — выкрикнул он, блокируя попытки Кляксы обойти его и устремиться в глубь здания, к лифтам, возле которых Лысый угрожающе потряхивал контейнером, позволяющим убить десятки тысяч человек.
Он даже ухватил Зимородка за руки.
— Сынок! — возмущенно сказал Костя и припечатал каблуком сапога по лакированной поверхности модных туфель неопытного цербера. Одним рывком вырвав кисти из ослабшего захвата, он кинулся в погоню. Дверцы лифта закрылись у него на глазах. Капитан, стуча сапогами, побежал по ступенькам. Он завелся, подпадая под магию погони — да и важность задачи не позволяла упустить объект. Связи с базой у него теперь не было, и он должен был все решать на ходу, самостоятельно. А кто может сказать, как выглядит начало теракта с применением бактериологического препарата?
Запыхавшись, он нагнал лифт на четвертом этаже, но Лысого в нем уже не оказалось. Петлистый коридор, отделанный пластиковыми панелями, прорезали полтора десятка дверей. Костя бросился открывать их поочередно, выкрикивая:
— Пожар! Пожар!
Он хотел, чтобы люди начали покидать здание.
Для большей убедительности он схватил в углу новенький красный огнетушитель и потрясал им перед глазами испуганных служащих. Оставляя за спиной гудящие растревоженные кабинеты и десятки голов, выглядывающих недоуменно в коридор, Зимородок ворвался, наконец, в обширный зал, где за конторками и стойками в сложной системе перегородок сидело человек с полета. В дальнем углу он увидал могучие плечи Лысого, склонившегося над раскрытым контейнером. Рядом с ним стояли еще двое, явно нерусского вида, осторожно заглядывали внутрь. «В офисах распыляют!» — успел подумать капитан.
— Стоять! — крикнул он угрожающе, преодолевая страх перед отвратительной, неведомой ему болезнью. — Стоять!
Нельзя сказать, что у бывшего пограничника были проблемы с командирским голосом. Он умел так гаркнуть из засады, что у нарушителей государственной границы поджилки тряслись. Но в тот день Зимородок осип от бессонной ночи да к тому же еще набегался по крутым лестницам старого здания. В шумном помещении крик его сорвался. На него не обратили внимания, лишь ближайшая к Зимородку девчушка подняла ясные удивленные глаза. А Лысый там, поодаль, в окружении сообщников, извлек из контейнера темную металлическую банку термостата и положил большую толстую лапу на крышку…
И тогда капитан Зимородок, вскочив на стол, повернул рычаг огнетушителя. Басовито загудела, повалила дугой из раструба пена, накрыв обширную плешь Лысого, который, втянув голову плечи, от неожиданности упал грудью на контейнер. Выигрывая мгновения, Зимородок приближался, поливая впереди себя пеной. Один из сообщников, помоложе, попытался выхватить у него огнетушитель — Клякса резко двинул его тяжелым баллоном под дых. Второй благоразумно отошел к стене и поднял руки вверх. Бросив опустевший баллон ему в ноги, капитан выхватил пистолет. На таком расстоянии он уже не опасался ранить кого-то из присутствующих.
Лысый, поставив термостат на стол рядом с контейнером, брезгливо отряхивал с лица, шеи и плеч пенные хлопья, оседающие грязным, дурно пахнущим налетом.
— Вы что… вы кто… — пробормотал он испуганно. — С ума посходили, что ли?..
— Взялись под руки, быстро! — грозно скомандовал всем троим Зимородок, дирижируя пистолетом. — Лысый — в середину! Теснее! Быстро, я сказал! Кто отпустит руку — стреляю без предупреждения! Пошли к выходу! Не оглядываться! Не расцеплять руки!
Страх на мясистом безвольном лице Лысого укрепил его уверенность.
Трое мужчин в странной связке под испуганными и недоумевающими взорами присутствующих неловко пробирались к выходу. Зимородок, трепетно опустив термостат в контейнер рядом с полдюжиной ему подобных банок, ощущая невероятное облегчение и звериную настороженность, шел следом. В молчании и благоговейной тишине они покинули зал.
Когда дверь за ними закрылась, одна из женщин за конторкой сообщила, оглядываясь:
— Я сейчас закричу!..
На нее зашикали окружающие товарки:
— Ты что! Не вздумай! Вдруг они вернутся! Девочки, давайте работать, как будто ничего не было!
Клякса с задержанными спустился по лестнице в фойе здания. К нему не приближались, видя пистолет. Посетители, ничуть не пугаясь, заглядывали через головы друг друга.
— Террорист! Террорист захватил заложников! — шептали вокруг.
— Какие ваши требования?! — выкрикнул кто-то из персонала офиса, прячась за спины сбегающихся охранников.
— Уберите того кретина с камерой! — буркнул Зимородок, пряча лицо.
— Это политическая акция?!
— Гуманитарная…
— Чеченец! Смотри, какая морда свирепая… — услышал Костя за плечами и скомандовал замявшимся у дверей задержанным.
— Живее! Все трое — в двери! Куда руки отпускаешь — убью!
— Мне с ними не пролезть… — жалобно пропыхтел Лысый, пробуя то одним боком, то другим, оборачивая красное от натуги лицо. — Видите — мы застряли…
Костю этим было не смутить.
—На карачки — и проползать по одному! Кто встанет — башку прострелю!
В былые времена Зимородок в одиночку конвоировал по десятку задержанных нарушителей — полдня, да по горным тропам…
На ступеньках крыльца выползающих задержанных подхватили под белы ручки подлетевшие бойцы «Града». Миробоев с Валентином, озабоченные и торопливые, выскочив из автомобиля в одних костюмах, решительно схватили Зимородка за руки.
— А теперь, Костя, ты отдаешь себя в руки представителей правопорядка! — ласковым шепотом сказал ему на ухо Валентин. — Посмотри, весь дом к окнам вывалил, сейчас на улицу падать начнут! Извини, если будет больно!
— Пошли скорее, холодно! — просипел Миробоев, не в шутку заламывая капитану руку. — Не брыкайся!
— Сажаем к нам! Твою машину кто—нибудь из ребят потом заберет, когда кипиш уляжется!
Через десять секунд они уже катили в управу, на Литейный. Лысый, обливаясь холодным потом, испуганно моргал, зажатый между Кляксой и Миробоевым на заднем сиденье. От него еще едко воняло щелочью. Кисти рук его были скручены профессиональным захватом. Он не успел осознать, что его «освободили». Автобус с бойцами группы активных действий шел следом. Двум другим «освобожденным» повезло меньше: они лежали вниз лицом на полу автобуса, носами в громадные ботинки градовцев, и дыхнуть боялись.
— Что в контейнере?! — неожиданно свирепо рявкнул маленький Валентин, не оборачиваясь, ведя машину. — Тебе говорят! Здесь все, что изготовили?! Где остальное?! Отвечай быстро — жить будешь!
Голос у маленького опера полнился азартом. Лысый неожиданно хлюпнул носом, слезы потекли по его лицу.
— Только не открывайте термостаты… пожалуйста…
— Уж не откроем, будь спок! — гаркнул Миробоев во всю глотку. — Говори, что в них! Говори!
И он схватил Лысого за ухо холодными железными пальцами.
— Вы же знаете… — шарахнулся тот ближе к Зимородку — Там ганглии…
— Какие ганглии?! — с расстановкой произнес прижатый толстой тушей Зимородок, наклоняясь и заглядывая Лысому в дрожащее, совсем не опасное лицо. — Что ты гонишь?!
— Иммортализованный препарат ганглий… вы же знаете…
Машину тряхнуло на ухабе, защемленное ухо Лысого дернулось.
— Аи, больно!..
— Что это такое?! — спросил Миробоев, чуть отпуская вспухший орган слуха террориста. — Не умничай! По простому, быстро!!!
— Клетки ствола головного мозга… ай-ай-ай! Препарат на продажу!
— Они заразны?! В них есть сибирская язва?!
Толстое, тяжелое тело их вынужденного попутчика затряслось в настоящих рыданиях.
— Отвечай! — рявкнул на ухо безжалостный Миробоев.
— Говори быстро! — вторил ему с другой стороны Клякса, понимающий важность каждой минуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Костя снова смежил веки — и опять ненадолго. У ворот сквера началось движение. Подъехал и криво встал у обочины длинный «фольксваген-пассат» цвета морской волны. «Хочу в отпуск» — вяло подумал Зимородок.
Лысый водитель «пассата» обладал габаритами борца сумо. Машина качнулась и поднялась на рессорах, когда он выходил.
— Однако, дядя… — раздался голос Димы Арцеулова по связи. — Затылок в видоискатель не помещается. Засняли… Поднимается по лестнице в Башню…
— Откуда знаешь? — спросил Клякса.
— В бинокль смотрю… в оконцах мелькает.
— Пишите разговор. Я его потяну, вы останетесь.
— Басаргин его хорошо знает… здоровается за руку… Костя, они что-то будут вывозить. Басаргин сказал: «Где шляешься? Все давно в термостатах. Мы работали три ночи»…
— Хорошо! — сказал Зимородок, массируя лицо, что бы взбодриться. — Пушок, на улицу! Отойди метров на двадцать от машины Лысого. По моей команде начинай движение, чтобы подойти к ней одновременно с хозяином. Все, что увидишь, запомни. Никаких лишних движений! Может, мы сегодня все и закончим, ребята…
Отчего-то Косте очень хотелось, чтобы так оно и было.
— Здоровый мужик… — сказал Волан. — Ты справишься, если что?
— Я сейчас операм на базу доложу. Пусть выезжают. Похоже, дела налаживаются… Вот он, идет! Пушок, внимание! Пошла! Медленнее, куда несешься вприпрыжку!..
Лысый появился в дверях лаборатории с большим металлическим контейнером в руке. Людочка, кутая лицо в пуховик, прошла мимо, наблюдая, как он осторожно укладывает ящик на переднее сиденье своей машины.
«Молодец, хорошо идет, — отметил Зимородок. — Естественно».
Не так-то просто пройти вблизи объекта — и не выдать себя. Навык нужен. Нельзя ни пялиться безотрывно, ни отводить глаза.
— Он чем-то расстроен, кажется, — доложила Пушок. — Так на меня посмотрел — даже страшно стало… В машине больше никого. Куда мне дальше?
— Иди пока прямо. Он отъедет — вернешься к Диме. Ты помнишь про специальное задание? Смотри за ним!
С утра на инструктаже Зимородок отозвал Пушка в сторонку, вооружил валидолом и поручил присматривать за Воланом, не позволять ему волноваться.
— Костя! — позвал Арцеулов. — Если уши меня не обманывают, Басаргин считает деньги! Лохматит толстую пачку, сопит — прямо возле «жучка»! Наверное, Лысый ему передал!
— Рубли или валюта?!
— Извини — не научился различать по шуршанию! Потренируюсь — научусь! Костя, неужели это они?!
— Будем надеяться… Если Лысый — курьер, должно быть прикрытие, а я его не вижу…
— Я тоже. Может, такой монстр без прикрытия ездит?
— Это серьезные люди. Смотрите внимательно.
— На той стороне, у Лопухинского сада, стоит джип, — пискнула Людочка.
— Ты уже туда добежала?
— Я волнуюсь!
— Иди тогда вокруг сквера до машины… Все! Лысый пошел! Дима, я за ним!
— Костя, будь осторожнее! Удачи!
— Джип поехал! — сказала Людочка. — Поехал джип — в сторону Каменноостровского проспекта! Как же вы один, Константин Сергеевич?!
— Да уж как—нибудь без вас! Ваша задача — Басаргин! База сказала — опера уже едут…
Нетерпеливое желание побыстрее закончить дело овладело Зимородком. Работать в одиночку было непросто, не хватало обзора, он вскоре потерял из виду джип и сосредоточился на «пассате» Лысого, решив ни за что не отпускать его. Оперативный выслал ему в помощь резервную машину, и мрачный Миробоев с Валентином уже сорвались с места, где бы они ни были. Надо было непременно продержаться на хвосте у объекта — и Костя вцепился в него зубами. Ему казалось — сейчас дожмем, возьмем, расколем — и спать… Он старался не думать о других вариантах, не поддаваться тревожному чувству незащищенности со спины.
Поначалу Лысый вел себя спокойно. Опытный Зимородок чувствовал его состояние по манере вести машину. «Пассат» не бегал из ряда в ряд, неспешно подходил к светофорам. Клякса пер вплотную, особо не скрываясь, поддавшись нетерпеливому, раздражительному желанию «дожать». Через некоторое время, зависнув позади объекта в длинной череде машин у перекрестка, Зимородок вдруг припомнил обезображенное язвами лицо больного сибирской язвой, сообразил, что, может быть, лежит в контейнере на переднем сиденье «пассата». Никак нельзя было заставлять Лысого нервничать.
А здоровяк как раз забеспокоился, принялся сигналить, выскочив из плена автомобильной пробки, притопил так, что Косте пришлось попотеть, чтобы не «грохнуть» его. С Каменноостровского свернули на Большой проспект и вскоре — на Средний проспект Васильевского острова. Там, на шестнадцатой линии, «пассат» остановился у большого пятиэтажного дома, Лысый выбежал с контейнером под мышкой, на ходу поглядывая на часы, и поспешно втиснулся в стеклянные двери новенького подъезда.
Костя, едва успев включить маячок, позволяющий определить местоположение его машины, помчался следом. Вывеска какой-то международной медицинской конторы подтвердила его подозрения. Вид старшего разведывательной группы несколько не соответствовал костюмерным изыскам окружающих — в ночь Зимородок одевался просто, тепло и удобно — в ватник. Молодой подтянутый охранник на входе тотчас бросился наперерез и попытался задержать его.
— Куда?! К кому?! — выкрикнул он, блокируя попытки Кляксы обойти его и устремиться в глубь здания, к лифтам, возле которых Лысый угрожающе потряхивал контейнером, позволяющим убить десятки тысяч человек.
Он даже ухватил Зимородка за руки.
— Сынок! — возмущенно сказал Костя и припечатал каблуком сапога по лакированной поверхности модных туфель неопытного цербера. Одним рывком вырвав кисти из ослабшего захвата, он кинулся в погоню. Дверцы лифта закрылись у него на глазах. Капитан, стуча сапогами, побежал по ступенькам. Он завелся, подпадая под магию погони — да и важность задачи не позволяла упустить объект. Связи с базой у него теперь не было, и он должен был все решать на ходу, самостоятельно. А кто может сказать, как выглядит начало теракта с применением бактериологического препарата?
Запыхавшись, он нагнал лифт на четвертом этаже, но Лысого в нем уже не оказалось. Петлистый коридор, отделанный пластиковыми панелями, прорезали полтора десятка дверей. Костя бросился открывать их поочередно, выкрикивая:
— Пожар! Пожар!
Он хотел, чтобы люди начали покидать здание.
Для большей убедительности он схватил в углу новенький красный огнетушитель и потрясал им перед глазами испуганных служащих. Оставляя за спиной гудящие растревоженные кабинеты и десятки голов, выглядывающих недоуменно в коридор, Зимородок ворвался, наконец, в обширный зал, где за конторками и стойками в сложной системе перегородок сидело человек с полета. В дальнем углу он увидал могучие плечи Лысого, склонившегося над раскрытым контейнером. Рядом с ним стояли еще двое, явно нерусского вида, осторожно заглядывали внутрь. «В офисах распыляют!» — успел подумать капитан.
— Стоять! — крикнул он угрожающе, преодолевая страх перед отвратительной, неведомой ему болезнью. — Стоять!
Нельзя сказать, что у бывшего пограничника были проблемы с командирским голосом. Он умел так гаркнуть из засады, что у нарушителей государственной границы поджилки тряслись. Но в тот день Зимородок осип от бессонной ночи да к тому же еще набегался по крутым лестницам старого здания. В шумном помещении крик его сорвался. На него не обратили внимания, лишь ближайшая к Зимородку девчушка подняла ясные удивленные глаза. А Лысый там, поодаль, в окружении сообщников, извлек из контейнера темную металлическую банку термостата и положил большую толстую лапу на крышку…
И тогда капитан Зимородок, вскочив на стол, повернул рычаг огнетушителя. Басовито загудела, повалила дугой из раструба пена, накрыв обширную плешь Лысого, который, втянув голову плечи, от неожиданности упал грудью на контейнер. Выигрывая мгновения, Зимородок приближался, поливая впереди себя пеной. Один из сообщников, помоложе, попытался выхватить у него огнетушитель — Клякса резко двинул его тяжелым баллоном под дых. Второй благоразумно отошел к стене и поднял руки вверх. Бросив опустевший баллон ему в ноги, капитан выхватил пистолет. На таком расстоянии он уже не опасался ранить кого-то из присутствующих.
Лысый, поставив термостат на стол рядом с контейнером, брезгливо отряхивал с лица, шеи и плеч пенные хлопья, оседающие грязным, дурно пахнущим налетом.
— Вы что… вы кто… — пробормотал он испуганно. — С ума посходили, что ли?..
— Взялись под руки, быстро! — грозно скомандовал всем троим Зимородок, дирижируя пистолетом. — Лысый — в середину! Теснее! Быстро, я сказал! Кто отпустит руку — стреляю без предупреждения! Пошли к выходу! Не оглядываться! Не расцеплять руки!
Страх на мясистом безвольном лице Лысого укрепил его уверенность.
Трое мужчин в странной связке под испуганными и недоумевающими взорами присутствующих неловко пробирались к выходу. Зимородок, трепетно опустив термостат в контейнер рядом с полдюжиной ему подобных банок, ощущая невероятное облегчение и звериную настороженность, шел следом. В молчании и благоговейной тишине они покинули зал.
Когда дверь за ними закрылась, одна из женщин за конторкой сообщила, оглядываясь:
— Я сейчас закричу!..
На нее зашикали окружающие товарки:
— Ты что! Не вздумай! Вдруг они вернутся! Девочки, давайте работать, как будто ничего не было!
Клякса с задержанными спустился по лестнице в фойе здания. К нему не приближались, видя пистолет. Посетители, ничуть не пугаясь, заглядывали через головы друг друга.
— Террорист! Террорист захватил заложников! — шептали вокруг.
— Какие ваши требования?! — выкрикнул кто-то из персонала офиса, прячась за спины сбегающихся охранников.
— Уберите того кретина с камерой! — буркнул Зимородок, пряча лицо.
— Это политическая акция?!
— Гуманитарная…
— Чеченец! Смотри, какая морда свирепая… — услышал Костя за плечами и скомандовал замявшимся у дверей задержанным.
— Живее! Все трое — в двери! Куда руки отпускаешь — убью!
— Мне с ними не пролезть… — жалобно пропыхтел Лысый, пробуя то одним боком, то другим, оборачивая красное от натуги лицо. — Видите — мы застряли…
Костю этим было не смутить.
—На карачки — и проползать по одному! Кто встанет — башку прострелю!
В былые времена Зимородок в одиночку конвоировал по десятку задержанных нарушителей — полдня, да по горным тропам…
На ступеньках крыльца выползающих задержанных подхватили под белы ручки подлетевшие бойцы «Града». Миробоев с Валентином, озабоченные и торопливые, выскочив из автомобиля в одних костюмах, решительно схватили Зимородка за руки.
— А теперь, Костя, ты отдаешь себя в руки представителей правопорядка! — ласковым шепотом сказал ему на ухо Валентин. — Посмотри, весь дом к окнам вывалил, сейчас на улицу падать начнут! Извини, если будет больно!
— Пошли скорее, холодно! — просипел Миробоев, не в шутку заламывая капитану руку. — Не брыкайся!
— Сажаем к нам! Твою машину кто—нибудь из ребят потом заберет, когда кипиш уляжется!
Через десять секунд они уже катили в управу, на Литейный. Лысый, обливаясь холодным потом, испуганно моргал, зажатый между Кляксой и Миробоевым на заднем сиденье. От него еще едко воняло щелочью. Кисти рук его были скручены профессиональным захватом. Он не успел осознать, что его «освободили». Автобус с бойцами группы активных действий шел следом. Двум другим «освобожденным» повезло меньше: они лежали вниз лицом на полу автобуса, носами в громадные ботинки градовцев, и дыхнуть боялись.
— Что в контейнере?! — неожиданно свирепо рявкнул маленький Валентин, не оборачиваясь, ведя машину. — Тебе говорят! Здесь все, что изготовили?! Где остальное?! Отвечай быстро — жить будешь!
Голос у маленького опера полнился азартом. Лысый неожиданно хлюпнул носом, слезы потекли по его лицу.
— Только не открывайте термостаты… пожалуйста…
— Уж не откроем, будь спок! — гаркнул Миробоев во всю глотку. — Говори, что в них! Говори!
И он схватил Лысого за ухо холодными железными пальцами.
— Вы же знаете… — шарахнулся тот ближе к Зимородку — Там ганглии…
— Какие ганглии?! — с расстановкой произнес прижатый толстой тушей Зимородок, наклоняясь и заглядывая Лысому в дрожащее, совсем не опасное лицо. — Что ты гонишь?!
— Иммортализованный препарат ганглий… вы же знаете…
Машину тряхнуло на ухабе, защемленное ухо Лысого дернулось.
— Аи, больно!..
— Что это такое?! — спросил Миробоев, чуть отпуская вспухший орган слуха террориста. — Не умничай! По простому, быстро!!!
— Клетки ствола головного мозга… ай-ай-ай! Препарат на продажу!
— Они заразны?! В них есть сибирская язва?!
Толстое, тяжелое тело их вынужденного попутчика затряслось в настоящих рыданиях.
— Отвечай! — рявкнул на ухо безжалостный Миробоев.
— Говори быстро! — вторил ему с другой стороны Клякса, понимающий важность каждой минуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37