Если это связано с Увенчанным Рогами, сказал Гримбольд, то, боюсь, ни я, ни Тонет, не сможем тебе ничего объяснить. Мы слишком мало знаем о веррнах, не говоря уже об их божественных покровителях. Но я бы рискнул предположить, что причиной этих перемен является меч. Я и раньше говорил тебе о своих опасениях. За все приходится платить, Таленин. Использование этого оружия может привести к необратимым последствиям.
– Не знаю, – задумчиво заметила Минда и прикоснулась к амулету, спрятанному под рубашкой. Перемены стали происходить еще до того, как она нашла меч. Все началось с Яна Пеналюрика и его амулета. – Мне кажется, я бы стала меняться и без меча. Гримбольд, это пугает меня. Иногда я думаю, что хотела бы измениться, но в то же время мне очень страшно. – Она покачала головой. – Гримбольд, я хочу знать, кто я и что я.
И мы все тоже, устало ответил вислинг. Он поднял голову и посмотрел, высоко ли поднялось солнце. Большой совет скоро соберется.
Минда кивнула и подобрала кружку. Обратно к замку они отправились вместе.
Совет собрался на просторной поляне к северу от Эленвуда. Высоченные дубы так плотно сомкнули над ней ветви, что на них повесили множество далинов. Корни деревьев выступали над землей и образовывали сиденья, а также поддерживали стол в самой середине площадки. После вчерашнего праздника Минда знала всех собравшихся вокруг стола. Увидев Танет, Минда подсела к ней и забросала подругу вопросами. Как она себя чувствует? Как ей понравилась эта чудесная одежда? Не рано ли она встала с постели? Нравится ли ей великолепный дворец? И уверена ли она, что вполне поправилась? Танет улыбнулась:
– Теперь я прекрасно себя чувствую, но был момент, в бездне, перед тем, как ты отворила врата…
– Я бы не сумела ничего сделать, если бы ты не послала мне мысленный образ кромлеха.
– Может быть, – произнесла Танет. Минда ощутила, как по спине побежали мурашки.
– Не говори так, – попросила она. – Я – все еще я.
Танет накрыла ее руку своей ладонью.
– Конечно, ты. И все же что-то с тобой происходит, иначе ты не оказалась бы здесь. Эти перемены бурные, но прекрасные.
Минда отвела глаза, не выдержав серьезного взгляда Танет. Минда хотела спросить еще кое о чем, но леди Сиан попросила всех соблюдать тишину, и вскоре Минда оказалась в центре всеобщего внимания. Рассказывая о том, что произошло с тех пор, как она увидела странные сны, Минда в основном смотрела в стол, лишь изредка бросая взгляды на вислинга, когда требовались дополнительные разъяснения. Эльфы слушали внимательно, и вопросов последовало немного, но все же обсуждение затянулось до полудня. Когда все было сказано, за столом воцарилось молчание. Из дворца тем временем принесли чай и пирожные, чтобы присутствующие могли подкрепить силы. Леди Сиан нарушила молчание, когда последний из слуг скрылся из виду.
– Итак, – заговорила она, обращаясь к Гримбольду, – ты полагаешь, что в закрытии врат и в смерти Озеона повинен Ильдран?
Разве ты считаешь, что это невозможно? – ответил он вопросом на вопрос.
– Невозможно? Нет, скорее маловероятно. Речь идет не только о Корсандре, ллан Гримбольд. Алскег, Перан, Саутвелл, Хайферн – на всех вратах Гителена лежит заклятие. На всех. У наших бардов есть одна или две песни об этом Ильдране и его силе. Но сложно представить, что она так велика. Он из мьюриан, но он не бог. Или он обрел божественное могущество?
Боюсь, это близко к истине. В том, что произошло, видна его рука. То, что, по твоим словам, случилось с Озеоном, слишком похоже на кошмар, грозящий Таленин и постигший Гверинн, сестру Хорна. Таленин спасло только вмешательство Пеналюрика. Ты испытывала заклятие Корсандры?
– Да, – медленно произнесла леди Сиан, – и оно могло быть наложено Ильдраном, но чары слишком сильны, намного сильнее любого волшебства мьюриан.
– А ты полагаешь, что сначала мы должны освободить Пеналюрика? – спросил Котвас Холдмастер.
Если те немногие легенды, которые повествуют о веррнах, не обманывают нас, значит, Пеналюрик однажды уже победил Ильдрана. Он знаком с Повелителем Снов. Возможно, только он один, а я боюсь, что так оно и есть, способен снова справиться с ним.
– Тарин Велдвен живет в Голдингхолле, – заметила леди Сиан и непроизвольно потерла пальцами виски.
Это далеко?
– Два дня верхом, – ответил Дайан Харпер.
Нет ли более быстрого способа туда добраться?
Сиан вздохнула:
– Неделю назад при помощи врат мы могли бы перенестись туда с быстротой мысли. Сейчас вынуждены передвигаться гораздо медленнее. Но у меня есть скакуны, которые смогут преодолеть это расстояние вдвое быстрее. Если мы имеем дело с Ильдраном, в скором времени на Гителене следует ожидать его самого или его посланников. Он намеренно погубил Озеона. Намеренно заколдовал врата. И если он охотится за Таленин, как ты говоришь, то непременно явится снова. Но почему он так неотступно ее преследует?
Все взоры снова обратились на Минду, что привело ее в крайнее смущение. Она заерзала на сиденье из корней, пытаясь сообразить, что ответить.
Она удивлена этим не меньше, чем мы, сказал Гримбольд.
– Есть еще вопросы относительно меча, – добавила Танет, впервые взяв слово.
Минда озабоченно взглянула на нее. После схватки у Джазелхенджа и путешествия в бездне Танет все еще выглядела осунувшейся и бледной.
Меча и музыканта со свирелью, добавил Гримбольд.
Сиан задумчиво кивнула.
– Могу я посмотреть на меч?
По совету Гримбольда Минда принесла меч с собой. Теперь она достала его из ножен и положила на стол перед леди Сиан.
– Осторожнее с ним, – предупредил Кэмлин, вспомнив эльфа, который пытался подобрать меч у Корсандры.
– Оружие ни разу не причинило мне вреда, – заметил Маркдж'н.
Леди Сиан внимательно изучила клинок, затем медленно провела над ним руками. Голубые искры рассыпались по лезвию.
– Это меч Туатанов, – сказала леди Сиан, подняла клинок и повернула его перед собой. – Он никогда не причинит вреда истинному другу его владельца. На лезвии видны письмена, но я не могу их прочесть. Этот язык очень древний, я не знаю его. В данный момент оружие предназначено Таленин. Интересно, кто владел им в прежние времена?
Леди Сиан передала меч Минде. Танет внимательно осмотрела изображенные на лезвии символы, но покачала головой.
– Похожие письмена мне приходилось видеть, – сказала она. – В Вистлоре их называют языком богов, но никому еще не удалось их расшифровать.
– Меч Туатанов, – пробормотал Котвас. Холдмастер наклонился вперед, подперев подбородок рукой, и тоже осмотрел меч. – Тогда, возможно, мы имеем дело с Дакетами, а не с Ильдраном.
Гримбольд покачал головой:
Вряд ли. Мне приходилось сталкиваться с заклятиями Дакетов, но в этом случае я не узнаю их почерка. Боги больше не посещают Мидволд. У них есть собственные царства, кроме того, существует Договор.
– Договор нарушался и раньше, – сказала Мерривел Харпер. – Если верить старинным балладам и сказаниям, в Мидволде появится Дакет, и против него непременно выступит кто-то из Туатанов. Равновесие должно сохраняться.
Да, я помню, ответил Гримбольд. Но эти сказания очень стары. Богам необходимо наше поклонение. Они не станут нарушать Договор и рисковать существованием Множества Миров. Если Вейдернесс падет, то кто будет им поклоняться?
Сиан покачала головой:
– Пути богов неисповедимы. Но одно мы знаем точно: веррны вовлечены в эту борьбу. И что бы ни говорили в Вистлоре относительно их принадлежности к роду Киндредов, они в первую очередь потомки Увенчанного Рогами. Если вам требуется еще доказательство, то им может служить встреча Таленин с ВеррнАрлом.
– Во сне, – заметил Котвас.
– В силонеле, – поправила его Мерривел. – А это совсем не одно и то же.
– Даже если и так, – сказала Сиан, – не стоит преуменьшать значения сновидений. Сны погубили моего брата, а Ильдран зовется Повелителем Снов.
Вернее было бы звать его Повелителем Иллюзий, сказал Гримбольд.
– Не имеет значения, как мы его назовем, – возразила леди Сиан. – Озеон был убит во сне, когда он, как считалось, находился в безопасности, в своей постели в Эленвуде. Так что я согласна с тобой, Гримбольд. Надо обратиться к Тарин, Пеналюрика необходимо освободить. Неспроста Ильдран заточил его в камень. Мне кажется, Повелитель Снов боится предводителя мьюриан. Одного этого достаточно, чтобы мы предприняли все возможное.
– Но врата заколдованы, – возразил Кэмлин. – Как мы можем освободить его, если даже не в состоянии до него добраться?
Слова Хранителя Врат сопровождались одобрительными кивками остальных членов совета. Минда устала. Совет продолжался уже много часов, и она едва улавливала нить рассуждений. Для нее все казалось просто: найти Тарин, выяснить у нее путь на Вейр, вызволить Яна, остановить Ильдрана. При чем тут происхождение мьюриана? И какая разница, участвуют во всем этом боги или нет?
– Есть еще кое-что, – заговорила она, нарушив общее молчание. – Ян сказал, что это поможет мне попасть на Вейр.
Она вытащила из кармана мешочек с камнями и высыпала их на стол. Они со стуком покатились по деревянной столешнице и привлекли всеобщее внимание.
Никто из нас не имеет понятия, как ими пользоваться, резко возразил Гримбольд. На врата наложено заклятие, и неизвестно, что ожидает нас за пределами Гителена. Последствия такого необдуманного шага могут оказаться роковыми.
– Да, такая опасность есть, – сказала Сиан. Она с задумчивым видом дотронулась пальцем до одного из камней. – Но, будем надеяться, Тарин известны их свойства. Итак, наше обсуждение завершило круг. Прежде чем строить дальнейшие планы, мы должны поговорить с Тарин. Я поскачу в Голдингхолл, и Таленин будет меня сопровождать. Если нам повезет, Тарин прольет свет на эти тайны.
Леди Сиан поднялась из-за стола и поклонилась совету.
– Я объявляю заседание закрытым, – произнесла она официальным тоном. – Есть ли у кого-нибудь возражения?
Гримбольд неодобрительно взглянул на нее, но ничего не сказал, а лишь тяжело вздохнул.
– Быть по сему, – сказала леди Сиан. – Тэнгл, проследи, чтобы лошади были готовы. Мы с Таленин отправимся через час.
Эльфы поспешно стали расходиться. Собирая со стола камни, Минда невольно подслушала разговор Маркдж'на и Гаровда, покидавших поляну.
– После всех этих обсуждений меня замучила жажда, – сказал великан.
– Ты читаешь мои мысли, – отозвался Маркдж'н.
Минда убрала меч в ножны и встала из-за стола. «Ну вот, все начинается сначала, – подумала она. – Спешка, суета, и так много непонятного. Хорошо, хоть Тарин Велдвен все же находится в этом мире». Минда подняла голову и обнаружила, что леди Сиан стоит с ней рядом.
– Мне жаль, что мое появление доставило вам столько проблем, – сказала Минда. – Я этого не хотела.
– Знаю, – ласково ответила Сиан. – Не вини себя. Несчастья начались еще до твоего прибытия. Наши врата, мой брат. Это не только твоя борьба, проблемы сплетаются в запутанный клубок и стремительно разрастаются. Теперь дело касается всех нас – хотим мы этого или нет. Остается лишь надеяться, что общими усилиями нам удастся остановить поток несчастий как можно быстрее и не допустить дальнейших потерь.
Она права, Таленин.
Минда оглянулась на барсука и печально кивнула.
– Вероятно, – сказала она и снова обратилась к Сиан: – Почему ты просто не узнала мою душу, как это сделал Кэмлин в кромлехе?
– Этот процесс позволяет постичь сущность, а нам требовались все подробности. Когда мысли соприкасаются, они смешиваются и начинают перескакивать с одного на другое. Такой способ хорош в тех случаях, когда необходимо понять главное или судить о чьей-либо правоте.
– Вот как, – вздохнула Минда, оглядываясь на Гримбольда и Танет, и снова повернулась к леди Сиан: – Пожалуйста, расскажи мне о веррнах. Мне показалось, что все относятся к ним с недоверием.
Сиан улыбнулась, но улыбка ее была печальной.
– К веррнам относятся с подозрением, поскольку они не принимают ни одну из сторон в борьбе между Светом и Тьмой. Я права, ллан Гримбольд?
Это непредсказуемый народ, пробормотал вислинг.
– Мы слишком мало о них знаем, – добавила Танет.
– А кто такой Хорн? – снова задала вопрос Минда. – Это кто-то вроде… Увенчанного Рогами?
– Только внешне, – ответила леди Сиан. – Но он тоже из веррнов. Рогатых созданий, вроде Хорна, и мьюриан не всегда относят к веррнам, поскольку они часто делают выбор между Светом и Тьмой. Больше всего Киндредов приводят в замешательство другие представители Вольного Народа – неуправляемые существа вроде хобоглей и таббукинов.
На лице Минды отразилось недоумение, и леди Сиан улыбнулась.
– Временами ты кажешься такой зрелой и мудрой, – сказала она Минде, – а иногда выглядишь гораздо моложе своих семнадцати лет. Я не знаю, что о тебе и подумать, Таленин. Мудрость и наивность редко уживаются в одном человеке.
Улыбка леди Сиан стала теплее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41