Только Рун остался на поляне, и утреннее солнце играло в его рыжевато-серой шерсти.
– Церн серр ламн брен, – пробормотала Танет. – Увенчанный Рогами всегда с тобой.
Она посмотрела в сторону Минды, а затем повернулась и зашагала к лагерю. Минда проводила ее взглядом. Гнев испарился, остались лишь сожаление и чувство вины. Золотистые глаза охотника остались в ее памяти. «Он так одинок, – подумала Минда. – Как и я».
Она медленно побрела к стоянке. У костра Танет раздувала тлеющие угли.
– Чай скоро будет готов, – сказала она.
Минда кивнула в ответ и постаралась улыбнуться. Подошедший Рун улегся рядом, и девушка пробежалась пальцами по его густой шерсти.
– Откуда взялись волки? – спросила она у Танет.
– Мне показалось, что это были его собратья по стае. Странно, что они решили прийти нам на помощь.
С этими словами Танет задумчиво посмотрела на Руна. Ей никогда не приходилось слышать ни о чем подобном. Что же такого особенного в ее спутнице, если дикие звери приходят по ее зову? И этот Ильдран? Теперь это имя упоминали уже двое. Жаль, что прямо сейчас нельзя перенестись в библиотеку Вистлора, чтобы отыскать касающиеся его записи. Если бы только она знала, в чем дело! Танет была уверена, что это имя уже встречалось ей, но ничего определенного на ум не приходило. Может, хоть Гримбольд что-то знает.
Вода закипела. Танет сняла чайник с костра, высыпала туда горстку высушенных розовых лепестков и отставила в сторонку, чтобы хорошенько настоялся.
– Он и в самом деле очень хорош, – сказала Минда.
Танет подняла голову.
– Кто? – начала она, но не договорила и улыбнулась.
Рун положил голову Минде на колени и, похоже, заснул.
– Теперь у тебя двое друзей, – сказала Танет.
Облачка печали промелькнуло в глазах Минды, но потом она кивнула и широко улыбнулась. Танет предпочла сделать вид, что ничего не заметила.
Глава 6
Медника звали Маркдж'н Тафти. Это был высокий худощавый парень с веселыми зелеными глазами, выделявшимися на смуглом лице, обрамленном иссиня-черными кудрями. От его одежды пестрило в глазах: желтая рубашка и ботинки, зеленые брюки, ярко-красные кепка и куртка и оранжевый шарф на шее. В каждом ухе по золотому колечку. На широком кожаном поясе в ножнах висели два длинных кинжала – особого образца, которые медники мастерят для долгих путешествий и редко пускают в продажу, поскольку самые лучшие изделия приберегают для себя.
Перед наступлением вечера, когда Танет и Минда добрались до стоянки, он был в одиночестве. Небо уже начинало темнеть, и ветер завел свою бесконечную песню в развалинах города. Лагерь был разбит на широкой поляне прямо посреди бывшего бульвара; от посторонних глаз его скрывала густая поросль молодых тополей.
– Привет, Маркдж'н! – крикнула Танет.
Медник варил ароматную похлебку в помятом котелке, время от времени добавляя в нее нарезанную зелень, разложенную на плоском камне у его ног. Его рюкзак, прислоненный к дереву, был наполовину опустошен, и содержимое в живописном беспорядке валялось на траве. Маленькая флейта выглядывала из-под пропыленной розовой рубахи, рядом лежали две книги в кожаных переплетах и довольно помятая карта. Полдюжины лезвий были свалены в кучу по соседству с незаконченными рукоятками, клубком бечевки и парой старых оловянных кружек.
Он поднял голову, улыбнулся в ответ на окрик Танет и взмахом руки пригласил их подойти ближе.
– Незачем так кричать, – сказал он, когда спутницы приблизились. – Я слышал ваши шаги еще за милю от лагеря. Тебе надо поучиться ходить по лесу, Танет. Да, да. Я знаю, что ты на это скажешь. Это всего лишь мертвый город, и здесь некого опасаться, кроме случайных скеллеров, но нельзя быть такой самоуверенной, – Медник неожиданно рассмеялся. – Однако где мои хорошие манеры? А-мейр, Танет. Рад нашей встрече. Вижу, ты все еще не рассталась со своим волком. Привет, парень. И тебе привет, барышня. Добро пожаловать. Располагайтесь на камнях и отдохните. Как вы уже заметили, я занимаюсь стряпней, хотя не представляю, что из этого выйдет, – рецепт принадлежит Гримбольду, однако вы сможете оценить сами.
– А-мейр, Маркдж'н, – улыбнулась Танет. – Вижу, ты все так же скромен, как и прежде. А где Гримбольд?
– Где и всегда. Высматривает что-то в окрестностях, я бы так сказал. Как тебя зовут, барышня?
– Минда.
– Догадываюсь, что вы не прочь выпить чаю? Он тоже скоро поспеет, а еще у меня осталось целых две фляжки вина, а третья уже опустела, но для меня все равно слишком много, вот разве что Минда – правильно? – составит мне компанию. Я давно знаю ответ Танет на подобные предложения: спасибо, не надо, так что не стану и предлагать, чтобы не огорчаться отказом. Что скажешь, Минда?
– Я не откажусь от глотка вина, – ответила Минда, удивляясь, как он успевает переводить дыхание. – Если только это никого не затруднит.
– Хорошо сказано, девочка. Ты очень похожа на меня. Но как же ты тогда оказалась в компании ученого? Баллан! Да она же временами бывает такой скучной, вечно бродит, вечно разыскивает какие-то обрывки историй. Можно подумать, в Вистлоре не все помещения забиты подобными находками, а?
С этими словами он пошарил в кармане и вытащил красивую брошь, изготовленную из сверкающего серебристого металла.
– Что ты об этом скажешь? Это звездное серебро. Вот из-за чего стоит терпеть всю эту пыль и неудобства. Видели бы вы глаза Гримбольда, когда я показал ему свою находку. Они чуть не вывалились из орбит, правду говорю! Он всегда говорил, что я напрасно трачу время, совсем как ты, Танет. Я не терплю насмешек. Напрасно трачу время, надо же такое сказать! Зато когда он это увидел… А вот и он. Скажи им, Гримбольд.
Разве это не подтверждение общего правила: даже самая болтливая сорока может случайно наткнуться на сокровище?
Минда только начала поворачиваться, чтобы взглянуть на приближающегося вислинга, как голос прозвучал у нее в голове. Она вздрогнула от неожиданности и оцепенела, ошеломленно открыв рот.
Гримбольд был барсуком.
Он оказался одним из мис-хадолей, говорящих животных. По величине он по меньшей мере вдвое превосходил обычного барсука и при почти пяти футах длины от носа до кончика хвоста был больше похож на медведя. Густая шерсть с возрастом стала не такой яркой, а в черных полосках на голове появились седые волоски. Но, несмотря на все очевидные признаки почтенного возраста, он обладал силой и стремительностью вепря.
– Ты… говоришь, – пролепетала Минда. – В моей голове.
А как еще я могу общаться, если я не создан для воспроизведения человеческой речи?
В темно-карих глазах барсука плясали насмешливые искорки.
А-мейр, незнакомка, и ты, Танет. Как продвигаются твои исследования?
– Точно так, как я и ожидаю. А твои, ллан?
Танет употребила почтительное обращение, которое означало мудрость, благородство или старшинство, в зависимости от обстоятельств. В применении к вислингу все значения были оправданы.
Медленно, ответил он.
– Болтливая сорока, ты сказал? – вмешался Маркдж'н. – Я могу считать это за комплимент, поскольку сорока довольно умна, в отличие от вороватых ворон и излишне благородных орлов. Мудрая и скромная птица.
Маркдж'н, друг мой, не забывай, что у нас гости.
Медник рассмеялся.
– Да, да, ты прав. Ну… – Он поставил на огонь чайник. – Это для твоего чая, Танет. Минда, а ты предпочитаешь пить из кружки или прямо из фляги?
Минда не глядя взяла предложенную фляжку. Все ее внимание было обращено на барсука. На ее лице появилось такое выражение, словно вислинг мог в любой момент расправить крылья и улететь.
– Как же может зверь?.. – пробормотала она.
Зверь? Нет, лучше говорить «мис-хадоль». Мы, конечно, в родстве с животными, но в очень далеком. С таким же успехом ты могла бы спросить, как я могу не говорить. Из какого мира ты появилась, что удивляешься самым простым вещам?
Минда мгновенно почувствовала неловкость.
– Я не хотела… никого обидеть, – сказала она. – Просто… я никогда…
– Это моя вина, – сказала Танет. – Я должна была тебя предупредить.
Минда посмотрела на фляжку в руке, поднесла ее ко рту и сделала большой глоток. Вытерев губы рукавом, она отдала вино Маркдж'ну и присела у костра, стараясь держать себя в руках.
Извинения приняты, Минда. Так ведь тебя зовут?
Она кивнула, не решаясь говорить, из опасений снова попасть впросак. Гримбольд тоже подошел к костру, задержавшись на минуту, чтобы рычанием поприветствовать Руна. Волк, как показалось, наклонил голову в ответ.
Так из какого же ты мира? – спросил Гримбольд; Я чувствую, что в тебе есть что-то знакомое, хотя и не могу сказать, что именно.
– Мой мир не имеет названия. Никто из моих соплеменников даже не подозревает, что существуют другие миры.
Тогда как же ты сюда попала?
– Это длинная история, – сказала Танет, придя на помощь растерянной Минде. – И Минда непременно расскажет ее тебе после ужина. Из-за нее-то мы и пришли в твой лагерь.
Да, этот факт тоже меня заинтересовал. Только Великая Тайна могла оторвать тебя от исследований, Танет.
– Я возвращаюсь в Лэнглин, – сказала она.
Еще одна загадка, заметил Гримбольд. Очень странно. Поговорим сразу после еды. Маркдж'н, похлебка готова? Ты не забыл положить в котелок корень тошера, который я тебе дал?
– Конечно нет. Я положил этот корешок, помоги нам Баллан! И если похлебка стала горькой, то это твоя вина, а не моя. Мой отец готовил похлебку, от которой у тебя потекли бы слюнки. Я помню…
Не умолкая ни на минуту, медник разлил похлебку по тарелкам.
Похлебка получилась на славу, с легким незнакомым, но очень приятным привкусом. Минда решила, что его-то и придал корень, вызвавший опасения у Маркдж'на. Медник закончил трапезу последним; он ни на минуту не прекращал разговаривать, касаясь самых различных тем – от стоимости звездного серебра на рынках его родного мира под названием Йенханвитль до количества спутников, взятых Гайреем Тельцом в его легендарное путешествие в Дансваллоу. Никому другому не удавалось вставить ни слова в его монолог.
Танет выжидала удобного момента. Как только Маркдж'н набил полный рот, она отставила свой чай и заговорила.
– Может, Минде пора рассказать свою историю? – спросила она, глядя на Гримбольда, а затем добавила: – Вот только ваш лагерь, кажется, разбит не в самом безопасном месте. Скеллеры с каждым днем становятся все агрессивнее…
Мы не так уж безрассудны, Танет, произнес вислинг. Хотя насчет Маркдж'на у меня нет полной уверенности. Еще в конце весны, когда мы выбрали это место, я установил здесь свою защиту. Поверь, что скеллерам уж точно через нее не пробиться.
Барсук повернулся к Минде. Чувствуя себя в центре внимания, она невольно поежилась, откашлялась и немного помолчала, решая, с чего начать. И все же рассказ получился довольно сбивчивым. Маркдж'н слушал очень внимательно, и его взгляд оставался совершенно серьезным. Гримбольд ободрительно кивал и прервал ее только раз, задав вопрос по поводу сна, в котором она видела музыканта со свирелью два дня назад. Свою историю Минда закончила утренним столкновением с Хорном, и Гримбольд задумчиво кивнул.
Вот как. Значит, это его я почувствовал сегодня утром. Его история весьма печальна и тесно связана с твоей, Минда. Это меня пугает. Ильдран! Кто бы мог подумать!
– Ты его знаешь, – предположила Танет.
Я наслышан о нем, что совсем не одно и то же, хотя и этого уже достаточно. Среди старейшин прошел слух, что силы Тьмы поднимаются, но никто не упоминал его имени. И это было очень давно. Ильдран занимал высокое положение в совете мьюриан, но потом был смещен за какой-то проступок, о котором никто из его бывших соплеменников не хотел даже упоминать. Кроме того, до сих пор считалось, что он убит. Жаль, что мы так мало знаем о мьюрианах.
Хрипловатый голос барсука затих в их головах, как только он углубился в воспоминания. Спокойное отношение вислинга к ее истории позволило Минде несколько расслабиться, как это было и во время разговора с Танет.
Вейр, внезапно снова заговорил Гримбольд. Он обратил на слушателей свой взгляд, и в его глазах была такая сила, что, казалось, даже воздух вокруг вислинга потрескивает от напряжения. Потаенный мир мъюриан – одна из Великих Тайн. Я слышал, что можно искать дорогу туда всю свою жизнь и не обнаружить даже следов, а другому достаточно свернуть за угол знакомой улицы и обнаружить перед собой бескрайние холмы и заросшие вереском равнины. И ты собираешься отыскать это место?
Он испытующе посмотрел на Минду, и та кивнула.
– Я должна, – сказала она. – Я дала обещание Яну. Он мне помог, и теперь моя очередь выполнить условия договора.
Верно. Клятвы даются не для того, чтобы их нарушать. Особенно когда обещание дано Пеналюрику. Он их предводитель, верховный правитель. И быть заключенным в камне для него… Ты знаешь, что это значит?
– Нет, не совсем. Только догадываюсь.
Однажды рожденные заперли бы своего врагав темнице где-нибудь глубоко в горе или под землей, даже под могильным курганом, как я слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Церн серр ламн брен, – пробормотала Танет. – Увенчанный Рогами всегда с тобой.
Она посмотрела в сторону Минды, а затем повернулась и зашагала к лагерю. Минда проводила ее взглядом. Гнев испарился, остались лишь сожаление и чувство вины. Золотистые глаза охотника остались в ее памяти. «Он так одинок, – подумала Минда. – Как и я».
Она медленно побрела к стоянке. У костра Танет раздувала тлеющие угли.
– Чай скоро будет готов, – сказала она.
Минда кивнула в ответ и постаралась улыбнуться. Подошедший Рун улегся рядом, и девушка пробежалась пальцами по его густой шерсти.
– Откуда взялись волки? – спросила она у Танет.
– Мне показалось, что это были его собратья по стае. Странно, что они решили прийти нам на помощь.
С этими словами Танет задумчиво посмотрела на Руна. Ей никогда не приходилось слышать ни о чем подобном. Что же такого особенного в ее спутнице, если дикие звери приходят по ее зову? И этот Ильдран? Теперь это имя упоминали уже двое. Жаль, что прямо сейчас нельзя перенестись в библиотеку Вистлора, чтобы отыскать касающиеся его записи. Если бы только она знала, в чем дело! Танет была уверена, что это имя уже встречалось ей, но ничего определенного на ум не приходило. Может, хоть Гримбольд что-то знает.
Вода закипела. Танет сняла чайник с костра, высыпала туда горстку высушенных розовых лепестков и отставила в сторонку, чтобы хорошенько настоялся.
– Он и в самом деле очень хорош, – сказала Минда.
Танет подняла голову.
– Кто? – начала она, но не договорила и улыбнулась.
Рун положил голову Минде на колени и, похоже, заснул.
– Теперь у тебя двое друзей, – сказала Танет.
Облачка печали промелькнуло в глазах Минды, но потом она кивнула и широко улыбнулась. Танет предпочла сделать вид, что ничего не заметила.
Глава 6
Медника звали Маркдж'н Тафти. Это был высокий худощавый парень с веселыми зелеными глазами, выделявшимися на смуглом лице, обрамленном иссиня-черными кудрями. От его одежды пестрило в глазах: желтая рубашка и ботинки, зеленые брюки, ярко-красные кепка и куртка и оранжевый шарф на шее. В каждом ухе по золотому колечку. На широком кожаном поясе в ножнах висели два длинных кинжала – особого образца, которые медники мастерят для долгих путешествий и редко пускают в продажу, поскольку самые лучшие изделия приберегают для себя.
Перед наступлением вечера, когда Танет и Минда добрались до стоянки, он был в одиночестве. Небо уже начинало темнеть, и ветер завел свою бесконечную песню в развалинах города. Лагерь был разбит на широкой поляне прямо посреди бывшего бульвара; от посторонних глаз его скрывала густая поросль молодых тополей.
– Привет, Маркдж'н! – крикнула Танет.
Медник варил ароматную похлебку в помятом котелке, время от времени добавляя в нее нарезанную зелень, разложенную на плоском камне у его ног. Его рюкзак, прислоненный к дереву, был наполовину опустошен, и содержимое в живописном беспорядке валялось на траве. Маленькая флейта выглядывала из-под пропыленной розовой рубахи, рядом лежали две книги в кожаных переплетах и довольно помятая карта. Полдюжины лезвий были свалены в кучу по соседству с незаконченными рукоятками, клубком бечевки и парой старых оловянных кружек.
Он поднял голову, улыбнулся в ответ на окрик Танет и взмахом руки пригласил их подойти ближе.
– Незачем так кричать, – сказал он, когда спутницы приблизились. – Я слышал ваши шаги еще за милю от лагеря. Тебе надо поучиться ходить по лесу, Танет. Да, да. Я знаю, что ты на это скажешь. Это всего лишь мертвый город, и здесь некого опасаться, кроме случайных скеллеров, но нельзя быть такой самоуверенной, – Медник неожиданно рассмеялся. – Однако где мои хорошие манеры? А-мейр, Танет. Рад нашей встрече. Вижу, ты все еще не рассталась со своим волком. Привет, парень. И тебе привет, барышня. Добро пожаловать. Располагайтесь на камнях и отдохните. Как вы уже заметили, я занимаюсь стряпней, хотя не представляю, что из этого выйдет, – рецепт принадлежит Гримбольду, однако вы сможете оценить сами.
– А-мейр, Маркдж'н, – улыбнулась Танет. – Вижу, ты все так же скромен, как и прежде. А где Гримбольд?
– Где и всегда. Высматривает что-то в окрестностях, я бы так сказал. Как тебя зовут, барышня?
– Минда.
– Догадываюсь, что вы не прочь выпить чаю? Он тоже скоро поспеет, а еще у меня осталось целых две фляжки вина, а третья уже опустела, но для меня все равно слишком много, вот разве что Минда – правильно? – составит мне компанию. Я давно знаю ответ Танет на подобные предложения: спасибо, не надо, так что не стану и предлагать, чтобы не огорчаться отказом. Что скажешь, Минда?
– Я не откажусь от глотка вина, – ответила Минда, удивляясь, как он успевает переводить дыхание. – Если только это никого не затруднит.
– Хорошо сказано, девочка. Ты очень похожа на меня. Но как же ты тогда оказалась в компании ученого? Баллан! Да она же временами бывает такой скучной, вечно бродит, вечно разыскивает какие-то обрывки историй. Можно подумать, в Вистлоре не все помещения забиты подобными находками, а?
С этими словами он пошарил в кармане и вытащил красивую брошь, изготовленную из сверкающего серебристого металла.
– Что ты об этом скажешь? Это звездное серебро. Вот из-за чего стоит терпеть всю эту пыль и неудобства. Видели бы вы глаза Гримбольда, когда я показал ему свою находку. Они чуть не вывалились из орбит, правду говорю! Он всегда говорил, что я напрасно трачу время, совсем как ты, Танет. Я не терплю насмешек. Напрасно трачу время, надо же такое сказать! Зато когда он это увидел… А вот и он. Скажи им, Гримбольд.
Разве это не подтверждение общего правила: даже самая болтливая сорока может случайно наткнуться на сокровище?
Минда только начала поворачиваться, чтобы взглянуть на приближающегося вислинга, как голос прозвучал у нее в голове. Она вздрогнула от неожиданности и оцепенела, ошеломленно открыв рот.
Гримбольд был барсуком.
Он оказался одним из мис-хадолей, говорящих животных. По величине он по меньшей мере вдвое превосходил обычного барсука и при почти пяти футах длины от носа до кончика хвоста был больше похож на медведя. Густая шерсть с возрастом стала не такой яркой, а в черных полосках на голове появились седые волоски. Но, несмотря на все очевидные признаки почтенного возраста, он обладал силой и стремительностью вепря.
– Ты… говоришь, – пролепетала Минда. – В моей голове.
А как еще я могу общаться, если я не создан для воспроизведения человеческой речи?
В темно-карих глазах барсука плясали насмешливые искорки.
А-мейр, незнакомка, и ты, Танет. Как продвигаются твои исследования?
– Точно так, как я и ожидаю. А твои, ллан?
Танет употребила почтительное обращение, которое означало мудрость, благородство или старшинство, в зависимости от обстоятельств. В применении к вислингу все значения были оправданы.
Медленно, ответил он.
– Болтливая сорока, ты сказал? – вмешался Маркдж'н. – Я могу считать это за комплимент, поскольку сорока довольно умна, в отличие от вороватых ворон и излишне благородных орлов. Мудрая и скромная птица.
Маркдж'н, друг мой, не забывай, что у нас гости.
Медник рассмеялся.
– Да, да, ты прав. Ну… – Он поставил на огонь чайник. – Это для твоего чая, Танет. Минда, а ты предпочитаешь пить из кружки или прямо из фляги?
Минда не глядя взяла предложенную фляжку. Все ее внимание было обращено на барсука. На ее лице появилось такое выражение, словно вислинг мог в любой момент расправить крылья и улететь.
– Как же может зверь?.. – пробормотала она.
Зверь? Нет, лучше говорить «мис-хадоль». Мы, конечно, в родстве с животными, но в очень далеком. С таким же успехом ты могла бы спросить, как я могу не говорить. Из какого мира ты появилась, что удивляешься самым простым вещам?
Минда мгновенно почувствовала неловкость.
– Я не хотела… никого обидеть, – сказала она. – Просто… я никогда…
– Это моя вина, – сказала Танет. – Я должна была тебя предупредить.
Минда посмотрела на фляжку в руке, поднесла ее ко рту и сделала большой глоток. Вытерев губы рукавом, она отдала вино Маркдж'ну и присела у костра, стараясь держать себя в руках.
Извинения приняты, Минда. Так ведь тебя зовут?
Она кивнула, не решаясь говорить, из опасений снова попасть впросак. Гримбольд тоже подошел к костру, задержавшись на минуту, чтобы рычанием поприветствовать Руна. Волк, как показалось, наклонил голову в ответ.
Так из какого же ты мира? – спросил Гримбольд; Я чувствую, что в тебе есть что-то знакомое, хотя и не могу сказать, что именно.
– Мой мир не имеет названия. Никто из моих соплеменников даже не подозревает, что существуют другие миры.
Тогда как же ты сюда попала?
– Это длинная история, – сказала Танет, придя на помощь растерянной Минде. – И Минда непременно расскажет ее тебе после ужина. Из-за нее-то мы и пришли в твой лагерь.
Да, этот факт тоже меня заинтересовал. Только Великая Тайна могла оторвать тебя от исследований, Танет.
– Я возвращаюсь в Лэнглин, – сказала она.
Еще одна загадка, заметил Гримбольд. Очень странно. Поговорим сразу после еды. Маркдж'н, похлебка готова? Ты не забыл положить в котелок корень тошера, который я тебе дал?
– Конечно нет. Я положил этот корешок, помоги нам Баллан! И если похлебка стала горькой, то это твоя вина, а не моя. Мой отец готовил похлебку, от которой у тебя потекли бы слюнки. Я помню…
Не умолкая ни на минуту, медник разлил похлебку по тарелкам.
Похлебка получилась на славу, с легким незнакомым, но очень приятным привкусом. Минда решила, что его-то и придал корень, вызвавший опасения у Маркдж'на. Медник закончил трапезу последним; он ни на минуту не прекращал разговаривать, касаясь самых различных тем – от стоимости звездного серебра на рынках его родного мира под названием Йенханвитль до количества спутников, взятых Гайреем Тельцом в его легендарное путешествие в Дансваллоу. Никому другому не удавалось вставить ни слова в его монолог.
Танет выжидала удобного момента. Как только Маркдж'н набил полный рот, она отставила свой чай и заговорила.
– Может, Минде пора рассказать свою историю? – спросила она, глядя на Гримбольда, а затем добавила: – Вот только ваш лагерь, кажется, разбит не в самом безопасном месте. Скеллеры с каждым днем становятся все агрессивнее…
Мы не так уж безрассудны, Танет, произнес вислинг. Хотя насчет Маркдж'на у меня нет полной уверенности. Еще в конце весны, когда мы выбрали это место, я установил здесь свою защиту. Поверь, что скеллерам уж точно через нее не пробиться.
Барсук повернулся к Минде. Чувствуя себя в центре внимания, она невольно поежилась, откашлялась и немного помолчала, решая, с чего начать. И все же рассказ получился довольно сбивчивым. Маркдж'н слушал очень внимательно, и его взгляд оставался совершенно серьезным. Гримбольд ободрительно кивал и прервал ее только раз, задав вопрос по поводу сна, в котором она видела музыканта со свирелью два дня назад. Свою историю Минда закончила утренним столкновением с Хорном, и Гримбольд задумчиво кивнул.
Вот как. Значит, это его я почувствовал сегодня утром. Его история весьма печальна и тесно связана с твоей, Минда. Это меня пугает. Ильдран! Кто бы мог подумать!
– Ты его знаешь, – предположила Танет.
Я наслышан о нем, что совсем не одно и то же, хотя и этого уже достаточно. Среди старейшин прошел слух, что силы Тьмы поднимаются, но никто не упоминал его имени. И это было очень давно. Ильдран занимал высокое положение в совете мьюриан, но потом был смещен за какой-то проступок, о котором никто из его бывших соплеменников не хотел даже упоминать. Кроме того, до сих пор считалось, что он убит. Жаль, что мы так мало знаем о мьюрианах.
Хрипловатый голос барсука затих в их головах, как только он углубился в воспоминания. Спокойное отношение вислинга к ее истории позволило Минде несколько расслабиться, как это было и во время разговора с Танет.
Вейр, внезапно снова заговорил Гримбольд. Он обратил на слушателей свой взгляд, и в его глазах была такая сила, что, казалось, даже воздух вокруг вислинга потрескивает от напряжения. Потаенный мир мъюриан – одна из Великих Тайн. Я слышал, что можно искать дорогу туда всю свою жизнь и не обнаружить даже следов, а другому достаточно свернуть за угол знакомой улицы и обнаружить перед собой бескрайние холмы и заросшие вереском равнины. И ты собираешься отыскать это место?
Он испытующе посмотрел на Минду, и та кивнула.
– Я должна, – сказала она. – Я дала обещание Яну. Он мне помог, и теперь моя очередь выполнить условия договора.
Верно. Клятвы даются не для того, чтобы их нарушать. Особенно когда обещание дано Пеналюрику. Он их предводитель, верховный правитель. И быть заключенным в камне для него… Ты знаешь, что это значит?
– Нет, не совсем. Только догадываюсь.
Однажды рожденные заперли бы своего врагав темнице где-нибудь глубоко в горе или под землей, даже под могильным курганом, как я слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41