Но есть и его естественное ограничение. Свобода движения моей руки кончается там, где начинается лицо другого человека. Боль другого человека – вот предел, за который не должны переходить мои даже самые законные чувства. Ни моя радость, ни моя собственная боль не должны провоцировать боль у других людей.
Если я вижу двух людей в такой позе, что один из них выламывает руки другому – то кому же из них принадлежит право крикнуть: «Прекрати! Это уже не шутка! Мне больно!»? Тому, кто выкручивает или тому, кому выкручивают? Тот, кому больно, неоспоримо прав, когда он заявляет о своей боли.
Так почему же такое же человеческое право не признал г-н Гусинский и его телеканал за христианами? Кто может быть большим «экспертом» в вопросах православия, чем Патриарх? Вам почему-то не нравится Московская Патриархия? Но ведь и католики, и протестанты, и даже мусульмане предупреждали, что фильм – недопустимо кощунственный. НТВ призывает к экуменизму, к солидарности и объединению религий. Так вот вполне очевидный пример экуменического единодушия: весьма различные религиозные движения оказались едины в в своей негативной оценке «Последнего искушения Христа». И оказалось, что НТВ – все-таки против экуменизма. Даже согласный вскрик многих религий для владельцев этого телеканала – ничто.
С какой стати коллегия сытых и благополучно-безболезненных граждан берет на себя наглость заявлять, что, мол, дубинка, бьющая по голове кричащего человека, не причиняет и не может причинить ему боли? Какое право люди, лишенные вообще чувства святыни (Святыня – это что? это где? это когда?) берутся судить о том, что испытывают люди, у которых чувство святыни не атрофировано? Иван Бунин как-то сказал о Льве Толстом: «Все ругают Толстого. Но как же не понимают, что это просто несчастный человек. У него просто нет органа, которым верят». Ну так же и у господ с НТВ. Нет у них «органа, которым верят» – так зачем же этим хвастаться и зачем же не вслушиваться в предупреждения других, которые своим «шестым чувством», чувством благоговения предупреждают слепорожденных: осторожней, здесь – пропасть, здесь – кощунство…?
Ладно, человек не обязан быть религиозным и иметь тот самый «орган, которым верят». Но тот орган, которым человек чувствует боль чужого как свою – должен быть у людей, заявляющих о себе, будто они – несгибаемые демократы и борцы за права человека. 9 ноября стало очевидно: НТВ и демократия – разные вещи. Демократия невозможна без умения если не чувствовать, то хотя бы понимать чужую боль. Но НТВ показало, что боль миллионов людей для них – ничто. Если эти люди не из их кружка – то и боль у них не настоящая, и вообще еще большой вопрос – люди ли они…
9 ноября 1997 г. в жизни НТВ – то же, что декабрьские дни 1917 г. для большевистской власти. После того, как советские пушки расстреляли соборы Московского Кремля (обстрел продолжался и после того, как курсанты оставили Кремль), стало понятно: к власти пришли не демократы, не друзья народа, не те люди, которые хотели бы блага для России. Стало понятно, что власть над страной захватили те, кто дышит ненавистью к «этой стране», к ее святыням и к ее народу. И после 9 ноября этого года столь же законно стало новое опасение за судьбу страны: что же творится с нашей страной, если влиятельнейший телеканал, финансируемый из тех же источников, что обеспечили победу президента на прошлых выборах, со столь нескрываемым презрением относится к святыням России?
Да, у любого человека есть право на дискуссию с христианами, право на критику и на несогласие. Но нет права на плевки и кощунства. Кощунственно запечатлевать в памяти людей постельные сцены с участием Марии Магдалины и… И объяснения: «Мол, это понарошку, это наваждение, которое дьявол рождает в сознании Распятого», ничуть не смягчают ожога. По христианскому учению недобрые и ложные мысли вообще не могут возникать в сознании Богочеловека Христа. Не может внутри Сына Божия звучать голос князя тьмы.
Но не только с точки зрения верующих кощунственен этот фильм. Заведомо заниженное прочтение Евангелия поддерживает более широкое и мощное антикультурное движение. Жажда опошлить, опоганить все то, что высоко, характерна для нышешнего мещанства. Пушкин оказывается интересен не своей поэзией, а своим «Донжуанским списком»; о Чайковском чаще вспоминают в связи с проблемами сексуальных меньшинств… Вот и Христа так хочется затащить в постель – представить «таким же, как и мы».
Так что не только религиозного и не только демократического чувства нет у владельцев НТВ. Еще нет у них и того чувства иерархии, без которого вообще немыслима культура. Нет у них ощущения того, что есть высокое, а есть низкое, и что их нельзя смешивать.
Во многих религиозных картинах мира история мира начинается с того, что в нем происходит разделение: отделение верха от низа, неба и от земли. «Да отделит твердь воду от воды. И создал Бог твердь; и отделил воду, которая над твердью, от воды, которая под твердью. И назвал Бог твердь небом» (Быт. 1,6-8). В мире появляется измерение вертикали. Вертикаль вторгается в прежде неразличимое, взаимослитное первовещество, раздирает его и тем самым наделяет ликом его прежде неразличимые части, наполняет мир многообразием и разно-личием. Пространство культуры должно нести в себе вертикаль, должно возвышать более достойное над менее достойным.
Только в этом, разделенном мире и можно ориентироваться. Ориентир – то, что отличается, возвышается; то, что не похоже на другое и не слито со своим окружением. В мире, где нет различий – нет ориентиров. Там, где нет ориентиров, человек теряется. Потерявшийся человек не сможет очеловечить мир, в котором он оказался. У него не найдется слов для «наречения имен» (Быт. 2,19) не найдется ориентиров для познания добра и зла.
Именно эту вертикальность смывает массовая «культура». И этому потопу противостоят и школа, и Церковь. «Мудрость» же сплетников и журналистов-плюралистов заверяет, что «все они одним миром мазаны». Всё плоско. Всё одинаково. У всех и у всего одинаковые права. «А кто не бабник?»… И НТВ показывает «Последнее искушение Христа» с постельными сценами…
«Последнее искушение Христа» – не произведение культуры, а потому и борьба Церкви против показа этой поделки не была борьбой фанатиков против культурного прогресса. Культура не возможна без чувства святыни, без «ощущения высоты». Именно этим ощущением культура делает человекообразное существо человеком, прямо-ходящим, смотрящим вверх (греческое слово антропос, как и славянкое человек означают существо, устремленное ввысь, к вечности). Как сказал Наум Коржавин в стихотворении о церкви Покрова на Нерли:
Невысокая, небольшая,
Так подобрана складно ты,
Что во всех навек зароняешь
Ощущение высоты.
И потому для меня отныне НТВ расшифровывается не как «новогоднее телевидение», не как «наше телевидение», не как «независимое телевидение», а как – нигилистическое телевидение. Телеканал, претендующий на элитарность и интеллигентность, оказался поставщиком банальнейшей нетовщины.
Непонятно и то, как «самый интеллигентный» телеканал смог сделать шаг, очевидно безумный по своим последствиям. Неужели непонятно, что если ты причиняешь боль – то боль может вернуться к тебе? Как же отказал элементарнейший инстинкт самосохранения? Именно телеканал г-на Гусинского, телеканал, прямо ассоциируемый с Еврейским национальным конгрессом, должен был бы взять себе за железное правило: никакой критики Православия.
Если бы я был владельцем телеканала в Казани, я бы поостерегся критиковать ислам. Ради своих детей и ради того, чтобы не подставлять русских жителей Казани под гнев оскорбленной мусульманской толпы – я бы ввел жесточайшую цензуру на своем телеканале с тем, чтобы никаких намеков на то, что было бы оскорбительно в восприятии мусульман, на нем не прозвучало. Г-н Гусинский – он что, глупее меня? Или все дело в том, что ему уже есть куда уезжать из Москвы? Но как же можно в годовщину «Хрустальной ночи» совершать жест, явственно приближающий и даже провоцирующий аналогичную ночь в России?
И вот уже фундаменталистская газетка «Десница» торжествующе кричит: «Своими действиями 9 ноября по оскорблению чести и достоинства русского народа евреи в России поставили себя вне закона… (Эта) нация исчерпала ресурс терпения русского народа и ей нет места среди граждан России»[178]. Это прямой призыв в мордобою, к погромам и убийствам. Человека, поставленного «вне закона», может безнаказанно убить каждый желающий.
Очевидно, что такие выходки больше вредят Церкви, чем показ антихристианского фильма (не все же знают, что газета «Десница», хоть она и насыщена церковными словами и благочестивыми размышлениями, на деле является изданием антицерковным и проповедующим идею церковного раскола). И за то, что НТВ спровоцировало такого рода призывчики, я виню НТВ еще больше, чем за то, что оно показало «Последнее искушение».
Но в православии принято даже в печальных обстоятельствах искать доброе. Добрый урок можно вынести и из истории с показом «Последнего искушения Христа».
После того, что произошло, у человека, старающегося быть интеллектуально честным, исчезает моральное право повторять расхожий антицерковный штамп: «Мол, патриархия сегодня занимает место КПСС». В советские времена такое и присниться не могло: Генсек просит телевидение отменить показ антикоммунистического фильма, а телевидение в ответ показывает этот фильм в самое лучшее время. Реакция НТВ на просьбу Патриарха лишает возможности утверждать, будто Православие в России является чем-то государственно-обязательным. Оказывается, прошлое, начавшееся с ноября 1917 года, еще не ушло. И быть православным в России – по-прежнему означает быть готовым принимать плевки со стороны новых хозяев жизни. Только вместо комиссаров теперь – господа, возглавившие финансовые и информационные империи.
Самое дикое в той истории то, что год спустя в приветствии, направленном президентом России Б. Ельциным второму съезду Российского еврейского конгресса 1 сентября 1998 г. отмечалось, что эта организация «играет важную роль в упрочении мира и согласия в обществе, в гармонизации межнациональных отношений в России» (Труд. 2.9.98). Президентом РЕК был снова переизбран Владимир Гусинский. И НТВ продолжало по своему «гармонизировать» межнациональные отношения в нашей стране.
***
Затем на встрече Патриарха с руководством НТВ главе Русской Православной Церкви были все же принесены надлежащие извинения. Гусинский уже в эмиграции. Хозяином НТВ стало государство (через Газпром). И теперь главный теле-хулитель православия – это Познер. Лицо первого и опять же государственного телеканала.
«Во Христе нет ни эллина, ни иудея»
Почему же мы с тобою с теми,
Гордыми от маленьких истерик?
Броско! А вчитаться – плоско, тускло
то, что нам они пролепетали.
Мы с тобой считали: Заратустры.
Оказалось: просто либералы.
(Илья Габай)
Как часто при попытке христианина заговорить о проблемах национальных конфликтов его осаживают – «Во Христе нет ни эллина, ни иудея». Этими словами дискуссия о национальном факторе в истории объявляется исчерпанной – если она заходит в русло, неудобное для еврейской стороны. Мол, недостойно христианина подмечать национальность своего собеседника.
И все же негоже выражение апостола использовать в качестве кляпа. Во-первых, сам апостол четко сознавал, беседует ли он с эллинами или с иудеями. Иначе как же он мог бы реализовывать свою пастырскую установку: «с эллинами – как эллин, с иудеями – как иудей». Если бы апостол Павел не осознавал национально-культурных различий, он стал бы похож на престарелого Л. И. Брежнева, по поводу которого острословы «эпохи застоя» пародировали официальные сообщения в стиле: «Сегодня в Кремле Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Леонид Ильич Брежнев принял немецкого посла за венгерского и имел с ним долгую продолжительную беседу».
Во-вторых, собеседники бывают оппонентами и даже более – критиками и ругателями. При выслушивании критики всегда необходимо делать поправку на личность говорящего. Это поможет понять, что он считает самоочевидным, естественным, а что будет представляться ему непривычным в моей позиции. У К. С. Льюиса есть верные размышления о бельмах, которые есть на глазах каждой из эпох: «У всякой эпохи свой кругозор. Она особенно четко видит одно и особенно слепа на другое. Поэтому нам нужны все книги, это восполняющие, то есть книги других веков. Авторы одной и той же эпохи грешат каким-нибудь общим недостатком – даже такие, которые, как я, стараются идти против духа времени. Когда я читаю старые споры, меня всегда поражает, что противники принимают как данность что-нибудь совершенно для нас неприемлимое. Сами они думают, что ни в чем не согласны, а на самом деле множество мнений объединяет их друг с другом и противопоставляет всем прочим векам… Никому из нас не дано полностью избежать этой слепоты, но мы ее увеличим, если будем читать только своих современников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Если я вижу двух людей в такой позе, что один из них выламывает руки другому – то кому же из них принадлежит право крикнуть: «Прекрати! Это уже не шутка! Мне больно!»? Тому, кто выкручивает или тому, кому выкручивают? Тот, кому больно, неоспоримо прав, когда он заявляет о своей боли.
Так почему же такое же человеческое право не признал г-н Гусинский и его телеканал за христианами? Кто может быть большим «экспертом» в вопросах православия, чем Патриарх? Вам почему-то не нравится Московская Патриархия? Но ведь и католики, и протестанты, и даже мусульмане предупреждали, что фильм – недопустимо кощунственный. НТВ призывает к экуменизму, к солидарности и объединению религий. Так вот вполне очевидный пример экуменического единодушия: весьма различные религиозные движения оказались едины в в своей негативной оценке «Последнего искушения Христа». И оказалось, что НТВ – все-таки против экуменизма. Даже согласный вскрик многих религий для владельцев этого телеканала – ничто.
С какой стати коллегия сытых и благополучно-безболезненных граждан берет на себя наглость заявлять, что, мол, дубинка, бьющая по голове кричащего человека, не причиняет и не может причинить ему боли? Какое право люди, лишенные вообще чувства святыни (Святыня – это что? это где? это когда?) берутся судить о том, что испытывают люди, у которых чувство святыни не атрофировано? Иван Бунин как-то сказал о Льве Толстом: «Все ругают Толстого. Но как же не понимают, что это просто несчастный человек. У него просто нет органа, которым верят». Ну так же и у господ с НТВ. Нет у них «органа, которым верят» – так зачем же этим хвастаться и зачем же не вслушиваться в предупреждения других, которые своим «шестым чувством», чувством благоговения предупреждают слепорожденных: осторожней, здесь – пропасть, здесь – кощунство…?
Ладно, человек не обязан быть религиозным и иметь тот самый «орган, которым верят». Но тот орган, которым человек чувствует боль чужого как свою – должен быть у людей, заявляющих о себе, будто они – несгибаемые демократы и борцы за права человека. 9 ноября стало очевидно: НТВ и демократия – разные вещи. Демократия невозможна без умения если не чувствовать, то хотя бы понимать чужую боль. Но НТВ показало, что боль миллионов людей для них – ничто. Если эти люди не из их кружка – то и боль у них не настоящая, и вообще еще большой вопрос – люди ли они…
9 ноября 1997 г. в жизни НТВ – то же, что декабрьские дни 1917 г. для большевистской власти. После того, как советские пушки расстреляли соборы Московского Кремля (обстрел продолжался и после того, как курсанты оставили Кремль), стало понятно: к власти пришли не демократы, не друзья народа, не те люди, которые хотели бы блага для России. Стало понятно, что власть над страной захватили те, кто дышит ненавистью к «этой стране», к ее святыням и к ее народу. И после 9 ноября этого года столь же законно стало новое опасение за судьбу страны: что же творится с нашей страной, если влиятельнейший телеканал, финансируемый из тех же источников, что обеспечили победу президента на прошлых выборах, со столь нескрываемым презрением относится к святыням России?
Да, у любого человека есть право на дискуссию с христианами, право на критику и на несогласие. Но нет права на плевки и кощунства. Кощунственно запечатлевать в памяти людей постельные сцены с участием Марии Магдалины и… И объяснения: «Мол, это понарошку, это наваждение, которое дьявол рождает в сознании Распятого», ничуть не смягчают ожога. По христианскому учению недобрые и ложные мысли вообще не могут возникать в сознании Богочеловека Христа. Не может внутри Сына Божия звучать голос князя тьмы.
Но не только с точки зрения верующих кощунственен этот фильм. Заведомо заниженное прочтение Евангелия поддерживает более широкое и мощное антикультурное движение. Жажда опошлить, опоганить все то, что высоко, характерна для нышешнего мещанства. Пушкин оказывается интересен не своей поэзией, а своим «Донжуанским списком»; о Чайковском чаще вспоминают в связи с проблемами сексуальных меньшинств… Вот и Христа так хочется затащить в постель – представить «таким же, как и мы».
Так что не только религиозного и не только демократического чувства нет у владельцев НТВ. Еще нет у них и того чувства иерархии, без которого вообще немыслима культура. Нет у них ощущения того, что есть высокое, а есть низкое, и что их нельзя смешивать.
Во многих религиозных картинах мира история мира начинается с того, что в нем происходит разделение: отделение верха от низа, неба и от земли. «Да отделит твердь воду от воды. И создал Бог твердь; и отделил воду, которая над твердью, от воды, которая под твердью. И назвал Бог твердь небом» (Быт. 1,6-8). В мире появляется измерение вертикали. Вертикаль вторгается в прежде неразличимое, взаимослитное первовещество, раздирает его и тем самым наделяет ликом его прежде неразличимые части, наполняет мир многообразием и разно-личием. Пространство культуры должно нести в себе вертикаль, должно возвышать более достойное над менее достойным.
Только в этом, разделенном мире и можно ориентироваться. Ориентир – то, что отличается, возвышается; то, что не похоже на другое и не слито со своим окружением. В мире, где нет различий – нет ориентиров. Там, где нет ориентиров, человек теряется. Потерявшийся человек не сможет очеловечить мир, в котором он оказался. У него не найдется слов для «наречения имен» (Быт. 2,19) не найдется ориентиров для познания добра и зла.
Именно эту вертикальность смывает массовая «культура». И этому потопу противостоят и школа, и Церковь. «Мудрость» же сплетников и журналистов-плюралистов заверяет, что «все они одним миром мазаны». Всё плоско. Всё одинаково. У всех и у всего одинаковые права. «А кто не бабник?»… И НТВ показывает «Последнее искушение Христа» с постельными сценами…
«Последнее искушение Христа» – не произведение культуры, а потому и борьба Церкви против показа этой поделки не была борьбой фанатиков против культурного прогресса. Культура не возможна без чувства святыни, без «ощущения высоты». Именно этим ощущением культура делает человекообразное существо человеком, прямо-ходящим, смотрящим вверх (греческое слово антропос, как и славянкое человек означают существо, устремленное ввысь, к вечности). Как сказал Наум Коржавин в стихотворении о церкви Покрова на Нерли:
Невысокая, небольшая,
Так подобрана складно ты,
Что во всех навек зароняешь
Ощущение высоты.
И потому для меня отныне НТВ расшифровывается не как «новогоднее телевидение», не как «наше телевидение», не как «независимое телевидение», а как – нигилистическое телевидение. Телеканал, претендующий на элитарность и интеллигентность, оказался поставщиком банальнейшей нетовщины.
Непонятно и то, как «самый интеллигентный» телеканал смог сделать шаг, очевидно безумный по своим последствиям. Неужели непонятно, что если ты причиняешь боль – то боль может вернуться к тебе? Как же отказал элементарнейший инстинкт самосохранения? Именно телеканал г-на Гусинского, телеканал, прямо ассоциируемый с Еврейским национальным конгрессом, должен был бы взять себе за железное правило: никакой критики Православия.
Если бы я был владельцем телеканала в Казани, я бы поостерегся критиковать ислам. Ради своих детей и ради того, чтобы не подставлять русских жителей Казани под гнев оскорбленной мусульманской толпы – я бы ввел жесточайшую цензуру на своем телеканале с тем, чтобы никаких намеков на то, что было бы оскорбительно в восприятии мусульман, на нем не прозвучало. Г-н Гусинский – он что, глупее меня? Или все дело в том, что ему уже есть куда уезжать из Москвы? Но как же можно в годовщину «Хрустальной ночи» совершать жест, явственно приближающий и даже провоцирующий аналогичную ночь в России?
И вот уже фундаменталистская газетка «Десница» торжествующе кричит: «Своими действиями 9 ноября по оскорблению чести и достоинства русского народа евреи в России поставили себя вне закона… (Эта) нация исчерпала ресурс терпения русского народа и ей нет места среди граждан России»[178]. Это прямой призыв в мордобою, к погромам и убийствам. Человека, поставленного «вне закона», может безнаказанно убить каждый желающий.
Очевидно, что такие выходки больше вредят Церкви, чем показ антихристианского фильма (не все же знают, что газета «Десница», хоть она и насыщена церковными словами и благочестивыми размышлениями, на деле является изданием антицерковным и проповедующим идею церковного раскола). И за то, что НТВ спровоцировало такого рода призывчики, я виню НТВ еще больше, чем за то, что оно показало «Последнее искушение».
Но в православии принято даже в печальных обстоятельствах искать доброе. Добрый урок можно вынести и из истории с показом «Последнего искушения Христа».
После того, что произошло, у человека, старающегося быть интеллектуально честным, исчезает моральное право повторять расхожий антицерковный штамп: «Мол, патриархия сегодня занимает место КПСС». В советские времена такое и присниться не могло: Генсек просит телевидение отменить показ антикоммунистического фильма, а телевидение в ответ показывает этот фильм в самое лучшее время. Реакция НТВ на просьбу Патриарха лишает возможности утверждать, будто Православие в России является чем-то государственно-обязательным. Оказывается, прошлое, начавшееся с ноября 1917 года, еще не ушло. И быть православным в России – по-прежнему означает быть готовым принимать плевки со стороны новых хозяев жизни. Только вместо комиссаров теперь – господа, возглавившие финансовые и информационные империи.
Самое дикое в той истории то, что год спустя в приветствии, направленном президентом России Б. Ельциным второму съезду Российского еврейского конгресса 1 сентября 1998 г. отмечалось, что эта организация «играет важную роль в упрочении мира и согласия в обществе, в гармонизации межнациональных отношений в России» (Труд. 2.9.98). Президентом РЕК был снова переизбран Владимир Гусинский. И НТВ продолжало по своему «гармонизировать» межнациональные отношения в нашей стране.
***
Затем на встрече Патриарха с руководством НТВ главе Русской Православной Церкви были все же принесены надлежащие извинения. Гусинский уже в эмиграции. Хозяином НТВ стало государство (через Газпром). И теперь главный теле-хулитель православия – это Познер. Лицо первого и опять же государственного телеканала.
«Во Христе нет ни эллина, ни иудея»
Почему же мы с тобою с теми,
Гордыми от маленьких истерик?
Броско! А вчитаться – плоско, тускло
то, что нам они пролепетали.
Мы с тобой считали: Заратустры.
Оказалось: просто либералы.
(Илья Габай)
Как часто при попытке христианина заговорить о проблемах национальных конфликтов его осаживают – «Во Христе нет ни эллина, ни иудея». Этими словами дискуссия о национальном факторе в истории объявляется исчерпанной – если она заходит в русло, неудобное для еврейской стороны. Мол, недостойно христианина подмечать национальность своего собеседника.
И все же негоже выражение апостола использовать в качестве кляпа. Во-первых, сам апостол четко сознавал, беседует ли он с эллинами или с иудеями. Иначе как же он мог бы реализовывать свою пастырскую установку: «с эллинами – как эллин, с иудеями – как иудей». Если бы апостол Павел не осознавал национально-культурных различий, он стал бы похож на престарелого Л. И. Брежнева, по поводу которого острословы «эпохи застоя» пародировали официальные сообщения в стиле: «Сегодня в Кремле Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Леонид Ильич Брежнев принял немецкого посла за венгерского и имел с ним долгую продолжительную беседу».
Во-вторых, собеседники бывают оппонентами и даже более – критиками и ругателями. При выслушивании критики всегда необходимо делать поправку на личность говорящего. Это поможет понять, что он считает самоочевидным, естественным, а что будет представляться ему непривычным в моей позиции. У К. С. Льюиса есть верные размышления о бельмах, которые есть на глазах каждой из эпох: «У всякой эпохи свой кругозор. Она особенно четко видит одно и особенно слепа на другое. Поэтому нам нужны все книги, это восполняющие, то есть книги других веков. Авторы одной и той же эпохи грешат каким-нибудь общим недостатком – даже такие, которые, как я, стараются идти против духа времени. Когда я читаю старые споры, меня всегда поражает, что противники принимают как данность что-нибудь совершенно для нас неприемлимое. Сами они думают, что ни в чем не согласны, а на самом деле множество мнений объединяет их друг с другом и противопоставляет всем прочим векам… Никому из нас не дано полностью избежать этой слепоты, но мы ее увеличим, если будем читать только своих современников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35