Что я больше не хочу тебя.
Что у тебя, по-прежнему, есть надо мной некая власть. Что по какой-то причине, все равно какой, я больше не собираюсь на тебя претендовать.
Он засмеялся, но на этот раз, это был вымученный смех. И в нем не было веселья. Только в этот момент я понял, что смех Грега всегда был не естественным, и он не получал от него никакого удовольствия.
А потом, как будто он и не смеялся вовсе, Грег с какой-то яростной злобой продолжал:
– Я подстроил тебе ловушку, дорогая. Я долго ждал этого момента. Теперь мое время пришло.
Наступила короткая пауза, а затем, медленно и неохотно, Миранда коснулась своего костюма в нескольких точках: у горла, на талии и у колен. Костюм распался на две части и упал на землю. Так же, как легкие сапоги и темные очки.
Как автомат, она шагнула к Грегу.
И он ударил ее.
Я никогда не видел подобного удара. Масса Грега по меньшей мере вдвое превышала массу Миранды. Он ударил ее так, как большой мужчина мог бы ударить маленького ребенка, хотя такое, наверное, никогда и не случалось за всю человеческую историю; даже полностью превратившийся в животное человек не мог бы так сильно ударить такого маленького врага.
Ее ноги оторвались от земли. Удар должен был отбросить Миранду на несколько ярдов. Получилось так, что она, уже потеряв сознание, пролетела по воздуху значительное расстояние и упала в воду. Река сразу отнесла ее в сторону.
Наверное, она была мертва еще до того, как коснулась воды. Да и в любом случае, она должна была утонуть.
Грег был этим вполне удовлетворен. Он даже не посмотрел в сторону реки. Вместо этого он наклонился и поднял костюм Миранды.
Выпрямившись, он посмотрел на меня с высоты своего роста. Наверное, он привык смотреть на людей сверху вниз.
И это, до сих пор, явно доставляло ему удовольствие.
– Мне даже немного тебя жаль, Вэл, – сказал он на обычном английском. – Ты даже не представляешь с какими силами вступил в борьбу – хоть ты и знаешь Джоту. Миранда знала. Вэсли и все остальные знали – в особенности, конечно, девушки. А ты, несчастный дурачок, не знал. Если бы ты остался прошлым вечером дома, то уцелел бы. Миранда оставила у тебя в доме усыпляющий цилиндр, чтобы вы наверняка не проснулись – ведь нас никто не должен был видеть.
Он пожал плечами и продолжал:
– Тебе не следует беспокоиться – я не стану открывать твой костюм до тех пор, пока мы не окажемся в самом пекле. Ты ничего не успеешь почувствовать, все будет кончено за несколько секунд.
ГЛАВА 8
Я не думаю, что Грег ударил меня еще раз.
В ресторане я, конечно, выпил – не так, чтобы очень много, но вполне чувствительно. То, что произошло с тех пор, давно заставило меня протрезветь, даже если бы я и выпил в десять больше, алкоголь у меня крови еще не успел рассосаться. Но шок от всего виденного был жестоким. Как и постоянная жара, которая не могла не оказать на нас своего воздействия, хотя вскоре, мы и перестали обращать на нее внимание. Я упал в реку, ударился головой и наглотался воды. Грег ударил меня, а потом, каким-то образом, парализовал меня.
Видимо все это, наконец, сказалось. Во всяком случае, уже в следующее мгновение, я вдруг понял, что меня ведут сквозь огонь. Оглушенный, я с трудом понимал, что происходит со мной, и не сон ли это. Несомненно одно, подобные ощущения я испытывал до сих пор лишь во сне.
Прошло некоторое время, прежде чем мои глаза приспособились к ослепляющему пламени. Грег, который находился с левой стороны, крепко держал меня за руку, и наполовину вел, наполовину тащил. И мы шли сквозь бесконечное, ревущее пламя.
Костюм был стопроцентно эффективен – я совершенно не чувствовал жара, а воздух, которым я дышал, был чистым и прохладным. Дым не щипал глаза, в горле не першило.
И все же это был ужасный путь.
Ничего нельзя было разглядеть, кроме огня и дыма.
Часто мы шли прямо по жидкому огню – пылало масло или смола. Уверенность в своем костюме, которую я очень скоро ощутил – а весь костюм и даже сапоги сидели на мне удивительно удобно – не могла заглушить ужас, преследующий меня.
Как я теперь понимаю, мне очень повезло, что в те моменты мое сознание было сильно затуманено. Меня не оставляло ощущение, что происходящее не может быть реальным – ощущение, которое позволяет людям совершать поступки, на которые они, в иной ситуации, никогда бы не решились.
Кроме того, это лишило меня сил и желания сопротивляться Грегу. Он только что убил Миранду, а сейчас собирался самым безжалостным способом лишить меня жизни. Я должен был бы что-нибудь предпринять, хотя Грег мог легко покончить со мной, оставив одного.
Но ощущение, что все это происходит не на самом деле, позволяло мне слепо подчиняться ему – ведь в данный момент Грег помогал мне.
Странное состояние не помешало мне потом вспомнить весь этот ужасный огонь, пожравший не только отдельные здания, но и весь город.
Я видел лишь часть разрушений – и это меня радовало.
Особенно мне запомнилось одно.
Разрушение недвижимости не было таким уж страшным.
Дома можно отстроить заново. Машины превратившиеся в красный пудинг. Не имеет значения. Но слишком часто я видел человеческие останки, вплавившиеся в землю.
В каком-то смысле все это было идеально чистым.
Пламя очищает, а такое грандиозное – самое чистое из всех. Нигде невозможно было увидеть крови или чего-то подобного. Огонь позаботился обо всем. После Большого Пожара в Шатли не будет чумы. Ничто органическое не могло уцелеть в этом пекле.
Но самым ужасным была целая гора костей.
Я бы, конечно, никогда бы ее не увидел, если бы она находилась на территории давно охваченной огнем – на таких участках не осталось в буквальном смысле ничего.
Вокруг продолжал бушевать огонь, но здесь все почернело.
Даже асфальт на улицах почти полностью выгорел, только камни тускло светились от жара.
В развалинах рухнувшего здания была громадная гора скелетов. Мне показалось, что их целые тысячи, хотя, на самом деле, их число едва ли превышало сотни.
В какой-то момент мне пришла в голову безумная мысль, что великаны собрали все жертвы и побросали их сюда, устроив колоссальную погребальную пирамиду. Я даже хотел надеяться, что все произошло именно так. Но этого просто не могло быть. Передо мной были жертвы еще одного кошмарного эпизода в море ужаса. Это была лишь часть жертв пожара.
Видимо, многие люди находились в одном месте, где их и застиг пожар. Они, должно быть, погибли довольно быстро – иначе гора костей не была бы такой аккуратной и компактной.
Тогда в моем сознании запечатлелась лишь картинка – но она останется со мной на всю жизнь. Об этом я никогда не забуду.
Только в этот момент я начал по-настоящему ненавидеть великанов. Кем нужно было быть, чтобы знать о надвигающейся катастрофе и не попытаться предотвратить ее?
* * *
Сознание начало быстро возвращаться ко мне.
Я знал, что нахожусь в прохладном раю в самом центре огня, который продолжал бушевать вокруг, но так, словно все это происходило за толстым стеклом.
Но что я делаю в этом раю?
Грег привел меня сюда сквозь огонь – это я знал. Он собирался сорвать с меня костюм в том месте, где температура была особенно высокой – это я тоже знал.
Я прошел сквозь огонь вслед за Грегом.
Тут, с некоторым удивлением, я заметил, что на мне остались лишь плавки. Костюм был снят. Он лежал на земле, рядом со мной. Теперь я понял, почему великаны старались надевать под костюм как можно меньше одежды. Костюмы должны были быть идеально теплоизолированы и совершенно не пропускать тепло внутрь.
Но даже великаны не сумели сконструировать костюм, который мог не пропускать тепло внутрь, но выпускать наружу.
Получалось, что ты плавишься в своем собственном тепле.
Грег находился рядом со мной, и что-то говорил, обращаясь ко мне. Я еще не понимал его слов.
Видимо, он заметил это и замолчал.
Грег швырнул в меня газовую капсулу, или что-то, вызывающее аналогичный эффект. Если не считать того, что глаза у меня немного пощипывало, никакого болезненного последействия не осталось. Хотя ко мне вернулась способность двигаться и я, хотя и с некоторым трудом, мог что-то воспринимать, осознать до конца, что со мной происходит, я не мог.
Я огляделся по сторонам.
Нас окружала довольна большая полусфера, в которой не было огня. А за ней пламя продолжало бесноваться. Я никак не мог определить в каком районе города мы находимся. Под ногами была ровная обожженная земля. Я заметил несколько камней, но обломков зданий нигде не было. Мы с Грегом находились рядом с каким-то странным устройством, располагающемся в самом центре полусферы. Высота его достигала пятнадцати футов, а материал, из которого оно было сделано, казался гладким, как лед. Материал слегка серебрился, что наводило на мысль о металле, а прозрачность – предполагала стекло или пластик.
Воздух здесь был чистым и прозрачным, запаха дыма и гари совсем не чувствовалось. Слабым ветерком веяло из центра стасиса – у меня не было сомнений, что это и был тот самый таинственный стасис, о котором они говорили – это только подтверждало, что в нем было устройство для кондиционирования воздуха.
Вокруг и над полусферой клубился дым, и продолжало танцевать свой бесконечный танец пламя. Ночное небо разглядеть было невозможно. Огонь вокруг был таким яростным, что он полностью перекрывал видимость.
– Мы находимся в Грин Виллидж, – снова заговорил Грег. Эффект действия капсулы уже почти улетучился. – Совершенно случайно здесь находятся двое людей, с которыми ты знаком…
– Почему ты меня не убил? – прохрипел я. Никакой благодарности я к нему не испытывал – невозможно испытывать подобные чувства к человеку, который собирался тебя убить. И все же мне было любопытно.
– Ты умрешь в любом случае, – сказал он. – Без этой штуки ты умрешь. – Он наклонился и поднял лежащий рядом со мной костюм. – Без костюма ты не сможешь выйти отсюда.
И все же в нем вдруг появилась какая-то неуверенность.
Мне становилось все лучше и я спросил:
– Я не вхожу в список жертв? Ты не можешь меня убить? Карты легли иначе?
– Не существует такого понятия, как список жертв, – отпарировал он, на этот раз он не стал смеяться.
– Если я решу, что ты должен умереть, то так оно и будет.
Он больше не хотел разговаривать. Грег отвернулся и подошел к самому краю купола. А потом, не оборачиваясь назад, вышел наружу. Невидимая стена вспыхнула, но не оказала никакого сопротивления. Мне не нужно было проверять, что для меня стасис будет тюрьмой. Или я не смогу пройти сквозь стену (что было весьма вероятно – ведь кислород не выходил отсюда наружу), или я в мгновение ока покончу все счеты с жизнью, превратившись в обгорелую головешку.
Я не стал сразу подходить к другому краю купола. Мне еще не до конца удалось отойти от действия капсулы. Перед моими глазами продолжала стоять гора скелетов, и я думал о том, не сон ли это, и очень надеялся, что сон.
Последним ко мне вернулся слух. Я стоял и глупо удивлялся: как могло произойти так, что если здесь были еще два человека, то почему я не слышу, как они разговаривают, а они не слышат нашего разговора с Грегом.
Они что – были связаны, а в рот им засунули кляпы? И если это так, то почему у меня нет кляпа?
Затем я заметил, что хотя внутри стасиса нет ни жары, ни дыма, все звуки пожара доходили сюда – шипение, потрескивание, бульканье, скрежет и рев…
Так или иначе, но я догадался, кем были эти двое:
Джота и Дина.
И хотя теперь мне все стало ясно, я еще колебался несколько секунд. Некоторое время назад, когда мне пришла в голову гипотетическая мысль, что смерть Дины сделала бы мою жизнь проще и легче. Но подобные мысли приходят только тогда, когда ты понимаешь, что такое не может случиться. А вот когда становится ясным, что это вполне может произойти, более того, что это весьма даже вероятно, вот тогда-то и узнаешь, чего ты хочешь на самом деле.
Дина должна быть здесь. А колебался я потому, что боялся ошибиться – вдруг это окажутся Джил и Барбара, или Джил и Гарри, или Джота и Джил…
Возможно, что я продолжал бы ждать и дальше, но когда слух окончательно вернулся ко мне, я услышал голос Джоты, перекрывающий шум пожара. Я начал было обходить вокруг механизма стасиса, а потом застыл на месте, разинув рот.
– Просыпайся, черт тебя побери, – говорил Джота. – Просыпайся, маленькая кузина. Какой смысл лежать здесь, посреди этого кошмара? Просыпайся, маленькая красотка, пора заняться чем-нибудь полезным…
На самом деле, он говорил немного другими словами – Джота не поскупился на самые разнообразные клятвы и проклятья, по большей части сексуального характера.
Я двинулся дальше, чтобы разглядеть, наконец, что же там происходит. Дина лежала на спине и крепко спала, а Джота стоял рядом с ней на коленях, спиной ко мне.
Он встряхнул ее, сначала осторожно, а потом более энергично.
– С тобой все в порядке, если не считать того, о чем никто говорить не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Что у тебя, по-прежнему, есть надо мной некая власть. Что по какой-то причине, все равно какой, я больше не собираюсь на тебя претендовать.
Он засмеялся, но на этот раз, это был вымученный смех. И в нем не было веселья. Только в этот момент я понял, что смех Грега всегда был не естественным, и он не получал от него никакого удовольствия.
А потом, как будто он и не смеялся вовсе, Грег с какой-то яростной злобой продолжал:
– Я подстроил тебе ловушку, дорогая. Я долго ждал этого момента. Теперь мое время пришло.
Наступила короткая пауза, а затем, медленно и неохотно, Миранда коснулась своего костюма в нескольких точках: у горла, на талии и у колен. Костюм распался на две части и упал на землю. Так же, как легкие сапоги и темные очки.
Как автомат, она шагнула к Грегу.
И он ударил ее.
Я никогда не видел подобного удара. Масса Грега по меньшей мере вдвое превышала массу Миранды. Он ударил ее так, как большой мужчина мог бы ударить маленького ребенка, хотя такое, наверное, никогда и не случалось за всю человеческую историю; даже полностью превратившийся в животное человек не мог бы так сильно ударить такого маленького врага.
Ее ноги оторвались от земли. Удар должен был отбросить Миранду на несколько ярдов. Получилось так, что она, уже потеряв сознание, пролетела по воздуху значительное расстояние и упала в воду. Река сразу отнесла ее в сторону.
Наверное, она была мертва еще до того, как коснулась воды. Да и в любом случае, она должна была утонуть.
Грег был этим вполне удовлетворен. Он даже не посмотрел в сторону реки. Вместо этого он наклонился и поднял костюм Миранды.
Выпрямившись, он посмотрел на меня с высоты своего роста. Наверное, он привык смотреть на людей сверху вниз.
И это, до сих пор, явно доставляло ему удовольствие.
– Мне даже немного тебя жаль, Вэл, – сказал он на обычном английском. – Ты даже не представляешь с какими силами вступил в борьбу – хоть ты и знаешь Джоту. Миранда знала. Вэсли и все остальные знали – в особенности, конечно, девушки. А ты, несчастный дурачок, не знал. Если бы ты остался прошлым вечером дома, то уцелел бы. Миранда оставила у тебя в доме усыпляющий цилиндр, чтобы вы наверняка не проснулись – ведь нас никто не должен был видеть.
Он пожал плечами и продолжал:
– Тебе не следует беспокоиться – я не стану открывать твой костюм до тех пор, пока мы не окажемся в самом пекле. Ты ничего не успеешь почувствовать, все будет кончено за несколько секунд.
ГЛАВА 8
Я не думаю, что Грег ударил меня еще раз.
В ресторане я, конечно, выпил – не так, чтобы очень много, но вполне чувствительно. То, что произошло с тех пор, давно заставило меня протрезветь, даже если бы я и выпил в десять больше, алкоголь у меня крови еще не успел рассосаться. Но шок от всего виденного был жестоким. Как и постоянная жара, которая не могла не оказать на нас своего воздействия, хотя вскоре, мы и перестали обращать на нее внимание. Я упал в реку, ударился головой и наглотался воды. Грег ударил меня, а потом, каким-то образом, парализовал меня.
Видимо все это, наконец, сказалось. Во всяком случае, уже в следующее мгновение, я вдруг понял, что меня ведут сквозь огонь. Оглушенный, я с трудом понимал, что происходит со мной, и не сон ли это. Несомненно одно, подобные ощущения я испытывал до сих пор лишь во сне.
Прошло некоторое время, прежде чем мои глаза приспособились к ослепляющему пламени. Грег, который находился с левой стороны, крепко держал меня за руку, и наполовину вел, наполовину тащил. И мы шли сквозь бесконечное, ревущее пламя.
Костюм был стопроцентно эффективен – я совершенно не чувствовал жара, а воздух, которым я дышал, был чистым и прохладным. Дым не щипал глаза, в горле не першило.
И все же это был ужасный путь.
Ничего нельзя было разглядеть, кроме огня и дыма.
Часто мы шли прямо по жидкому огню – пылало масло или смола. Уверенность в своем костюме, которую я очень скоро ощутил – а весь костюм и даже сапоги сидели на мне удивительно удобно – не могла заглушить ужас, преследующий меня.
Как я теперь понимаю, мне очень повезло, что в те моменты мое сознание было сильно затуманено. Меня не оставляло ощущение, что происходящее не может быть реальным – ощущение, которое позволяет людям совершать поступки, на которые они, в иной ситуации, никогда бы не решились.
Кроме того, это лишило меня сил и желания сопротивляться Грегу. Он только что убил Миранду, а сейчас собирался самым безжалостным способом лишить меня жизни. Я должен был бы что-нибудь предпринять, хотя Грег мог легко покончить со мной, оставив одного.
Но ощущение, что все это происходит не на самом деле, позволяло мне слепо подчиняться ему – ведь в данный момент Грег помогал мне.
Странное состояние не помешало мне потом вспомнить весь этот ужасный огонь, пожравший не только отдельные здания, но и весь город.
Я видел лишь часть разрушений – и это меня радовало.
Особенно мне запомнилось одно.
Разрушение недвижимости не было таким уж страшным.
Дома можно отстроить заново. Машины превратившиеся в красный пудинг. Не имеет значения. Но слишком часто я видел человеческие останки, вплавившиеся в землю.
В каком-то смысле все это было идеально чистым.
Пламя очищает, а такое грандиозное – самое чистое из всех. Нигде невозможно было увидеть крови или чего-то подобного. Огонь позаботился обо всем. После Большого Пожара в Шатли не будет чумы. Ничто органическое не могло уцелеть в этом пекле.
Но самым ужасным была целая гора костей.
Я бы, конечно, никогда бы ее не увидел, если бы она находилась на территории давно охваченной огнем – на таких участках не осталось в буквальном смысле ничего.
Вокруг продолжал бушевать огонь, но здесь все почернело.
Даже асфальт на улицах почти полностью выгорел, только камни тускло светились от жара.
В развалинах рухнувшего здания была громадная гора скелетов. Мне показалось, что их целые тысячи, хотя, на самом деле, их число едва ли превышало сотни.
В какой-то момент мне пришла в голову безумная мысль, что великаны собрали все жертвы и побросали их сюда, устроив колоссальную погребальную пирамиду. Я даже хотел надеяться, что все произошло именно так. Но этого просто не могло быть. Передо мной были жертвы еще одного кошмарного эпизода в море ужаса. Это была лишь часть жертв пожара.
Видимо, многие люди находились в одном месте, где их и застиг пожар. Они, должно быть, погибли довольно быстро – иначе гора костей не была бы такой аккуратной и компактной.
Тогда в моем сознании запечатлелась лишь картинка – но она останется со мной на всю жизнь. Об этом я никогда не забуду.
Только в этот момент я начал по-настоящему ненавидеть великанов. Кем нужно было быть, чтобы знать о надвигающейся катастрофе и не попытаться предотвратить ее?
* * *
Сознание начало быстро возвращаться ко мне.
Я знал, что нахожусь в прохладном раю в самом центре огня, который продолжал бушевать вокруг, но так, словно все это происходило за толстым стеклом.
Но что я делаю в этом раю?
Грег привел меня сюда сквозь огонь – это я знал. Он собирался сорвать с меня костюм в том месте, где температура была особенно высокой – это я тоже знал.
Я прошел сквозь огонь вслед за Грегом.
Тут, с некоторым удивлением, я заметил, что на мне остались лишь плавки. Костюм был снят. Он лежал на земле, рядом со мной. Теперь я понял, почему великаны старались надевать под костюм как можно меньше одежды. Костюмы должны были быть идеально теплоизолированы и совершенно не пропускать тепло внутрь.
Но даже великаны не сумели сконструировать костюм, который мог не пропускать тепло внутрь, но выпускать наружу.
Получалось, что ты плавишься в своем собственном тепле.
Грег находился рядом со мной, и что-то говорил, обращаясь ко мне. Я еще не понимал его слов.
Видимо, он заметил это и замолчал.
Грег швырнул в меня газовую капсулу, или что-то, вызывающее аналогичный эффект. Если не считать того, что глаза у меня немного пощипывало, никакого болезненного последействия не осталось. Хотя ко мне вернулась способность двигаться и я, хотя и с некоторым трудом, мог что-то воспринимать, осознать до конца, что со мной происходит, я не мог.
Я огляделся по сторонам.
Нас окружала довольна большая полусфера, в которой не было огня. А за ней пламя продолжало бесноваться. Я никак не мог определить в каком районе города мы находимся. Под ногами была ровная обожженная земля. Я заметил несколько камней, но обломков зданий нигде не было. Мы с Грегом находились рядом с каким-то странным устройством, располагающемся в самом центре полусферы. Высота его достигала пятнадцати футов, а материал, из которого оно было сделано, казался гладким, как лед. Материал слегка серебрился, что наводило на мысль о металле, а прозрачность – предполагала стекло или пластик.
Воздух здесь был чистым и прозрачным, запаха дыма и гари совсем не чувствовалось. Слабым ветерком веяло из центра стасиса – у меня не было сомнений, что это и был тот самый таинственный стасис, о котором они говорили – это только подтверждало, что в нем было устройство для кондиционирования воздуха.
Вокруг и над полусферой клубился дым, и продолжало танцевать свой бесконечный танец пламя. Ночное небо разглядеть было невозможно. Огонь вокруг был таким яростным, что он полностью перекрывал видимость.
– Мы находимся в Грин Виллидж, – снова заговорил Грег. Эффект действия капсулы уже почти улетучился. – Совершенно случайно здесь находятся двое людей, с которыми ты знаком…
– Почему ты меня не убил? – прохрипел я. Никакой благодарности я к нему не испытывал – невозможно испытывать подобные чувства к человеку, который собирался тебя убить. И все же мне было любопытно.
– Ты умрешь в любом случае, – сказал он. – Без этой штуки ты умрешь. – Он наклонился и поднял лежащий рядом со мной костюм. – Без костюма ты не сможешь выйти отсюда.
И все же в нем вдруг появилась какая-то неуверенность.
Мне становилось все лучше и я спросил:
– Я не вхожу в список жертв? Ты не можешь меня убить? Карты легли иначе?
– Не существует такого понятия, как список жертв, – отпарировал он, на этот раз он не стал смеяться.
– Если я решу, что ты должен умереть, то так оно и будет.
Он больше не хотел разговаривать. Грег отвернулся и подошел к самому краю купола. А потом, не оборачиваясь назад, вышел наружу. Невидимая стена вспыхнула, но не оказала никакого сопротивления. Мне не нужно было проверять, что для меня стасис будет тюрьмой. Или я не смогу пройти сквозь стену (что было весьма вероятно – ведь кислород не выходил отсюда наружу), или я в мгновение ока покончу все счеты с жизнью, превратившись в обгорелую головешку.
Я не стал сразу подходить к другому краю купола. Мне еще не до конца удалось отойти от действия капсулы. Перед моими глазами продолжала стоять гора скелетов, и я думал о том, не сон ли это, и очень надеялся, что сон.
Последним ко мне вернулся слух. Я стоял и глупо удивлялся: как могло произойти так, что если здесь были еще два человека, то почему я не слышу, как они разговаривают, а они не слышат нашего разговора с Грегом.
Они что – были связаны, а в рот им засунули кляпы? И если это так, то почему у меня нет кляпа?
Затем я заметил, что хотя внутри стасиса нет ни жары, ни дыма, все звуки пожара доходили сюда – шипение, потрескивание, бульканье, скрежет и рев…
Так или иначе, но я догадался, кем были эти двое:
Джота и Дина.
И хотя теперь мне все стало ясно, я еще колебался несколько секунд. Некоторое время назад, когда мне пришла в голову гипотетическая мысль, что смерть Дины сделала бы мою жизнь проще и легче. Но подобные мысли приходят только тогда, когда ты понимаешь, что такое не может случиться. А вот когда становится ясным, что это вполне может произойти, более того, что это весьма даже вероятно, вот тогда-то и узнаешь, чего ты хочешь на самом деле.
Дина должна быть здесь. А колебался я потому, что боялся ошибиться – вдруг это окажутся Джил и Барбара, или Джил и Гарри, или Джота и Джил…
Возможно, что я продолжал бы ждать и дальше, но когда слух окончательно вернулся ко мне, я услышал голос Джоты, перекрывающий шум пожара. Я начал было обходить вокруг механизма стасиса, а потом застыл на месте, разинув рот.
– Просыпайся, черт тебя побери, – говорил Джота. – Просыпайся, маленькая кузина. Какой смысл лежать здесь, посреди этого кошмара? Просыпайся, маленькая красотка, пора заняться чем-нибудь полезным…
На самом деле, он говорил немного другими словами – Джота не поскупился на самые разнообразные клятвы и проклятья, по большей части сексуального характера.
Я двинулся дальше, чтобы разглядеть, наконец, что же там происходит. Дина лежала на спине и крепко спала, а Джота стоял рядом с ней на коленях, спиной ко мне.
Он встряхнул ее, сначала осторожно, а потом более энергично.
– С тобой все в порядке, если не считать того, о чем никто говорить не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28