– Идентифицировали, – кивает Алексей Анатольевич. – Роберт Спайлз, пресс-атташе генерального консульства США в Москве. Мы за ним понемногу приглядываем… уже несколько месяцев.
– Значит…
– Ага. Не бери в голову, Влад, это уже наша епархия.
Бог ты мой, как интересно.
– И что же вы мне теперь прикажете делать?
– То же, что и раньше, – улыбается Алексей Анатольевич, – искать улицу Первых Дизайнеров. В «Миссии Судеб». Возможно, девчонка заглянула туда совершенно случайно, однако на сегодняшний день это единственная наша ниточка. Других пока, к сожалению, нет. Может быть, мы и размотаем клубок, а может быть, вытянем пустышку. Там будет видно.
– У меня создается впечатление, – говорю я, – что вы, Алексей Анатольевич, знаете об этой «Миссии» значительно больше меня.
– Только то, что можно почерпнуть на их официальном сервере в интернете.
– Я не знаю и этого.
– Вот Олег тебе и расскажет, – мой собеседник поднимается на ноги, – он более компетентен в таких вопросах. Я уже тысячу лет не играю в компьютерные игры.

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
00
Мечта о возможном контакте с представителями иных цивилизаций являлась заветной для человечества на протяжении многих лет. Однако лишь в двадцатом веке, с появлением новых технологий и бурным развитием различных областей науки и техники она обрела реальную силу, приобретя черты едва ли не повальной эпидемии. Теория параллельных пространств, палеовизит, летающие тарелки… Людям всегда нравилось выдавать желаемое за действительное. Мы посылали в космос модулированные радиосигналы и анализировали приходящие от далеких звезд электромагнитные импульсы, безуспешно пытаясь вычислить среди электронного шума признаки чужого разума. Мы ждали и надеялись, мы верили и мечтали…
Когда иной разум пришел на нашу планету, человечество оказалось к этому не готовым. В небе не появилось огромных кораблей, в мгновение ока испепеляющих целые города, на центральных площадях мировых столиц не приземлились сверкающие звездолеты и из них не вышли зеленые гуманоиды в скафандрах, сжимая в волосатых щупальцах букеты цветов и разумные кристаллы с лекарством от рака. Иному разуму оказалось глубоко наплевать на жителей крошечного захолустного кислородного мира, расположенного на самом отшибе галактики, вдали от торговых магистралей и напряженных пассажирских трасс. Никакого стратегического значения эта планета также ни для кого не представляла. Она стала своего рода перевалочным пунктом для редких исследовательских кораблей, изучающих галактическую периферию – с единственной автономной базой, куда дай Бог один раз в астрономический год опускался транспортный орбитальный модуль, да и то управляемый автопилотом.
Они не скрывали от нас своих технологий – мы просто не смогли бы построить подобные двигатели, позволяющие осуществлять межзвездные переходы, у нас не было необходимых материалов, добываемых ими на других планетах, а экспортировать их на Землю никто не собирался. Все, чего добились люди – это несколько морально устаревших кораблей, которые были способны достичь ближайших звезд, если бы не развалились по дороге от старости.
Человечество разделилось на два противоборствующих лагеря. Одни считали, что свершившийся контакт есть вполне прогнозируемый и абсолютно закономерный этап развития земной цивилизации, из которого непременно следует извлечь максимум возможной пользы. Другие полагали, что подобное вмешательство в жизнь планеты извне способно повлечь для людей лишь самые печальные последствия, нарушив естественный ход эволюции человеческого общества. Одни утверждали, что перед нами открылся единственный реальный шанс осуществить прорыв к звездам и воплотить мечты многих поколений о других планетах в жизнь, вторые говорили, что если мы не смогли достичь звезд своими силами, значит, время для этого еще не пришло.
Немногие «беглецы», или как их презрительно называли – «трейторы», ушли, решив колонизировать четыре обнаружившиеся близ соседних звезд планеты, пригодные для существования человека. Дальше их все равно бы не пустили.
«Консерваторы» остались.
Шло время. Освоившиеся в колонизированных мирах бывшие земляне заключили с чужими своеобразный технологический союз: те строили на земных планетах предприятия по переработке необходимых им материалов, полностью автоматизировать которые по каким-либо причинам не представлялось возможным и работать на которых никто кроме людей не согласился бы в силу опасности самого производства. За это выходцев с нашей планеты оставили в покое, отделив им для существования небольшую резервацию из пяти звездных систем на окраине галактического пространства и вежливо предупредив, что попытки выйти за пределы этого пространства будут жестоко пресекаться. Завязалось вялое подобие торговли с другими планетами, «беглецы» стали посещать чужие миры, где их все равно не ставили ни в грош.
Тем временем земляне сами вышли в космос и сумели прорваться за пределы солнечной системы. Однако все пригодные для освоения миры в пределах человеческого сектора галактики были уже заняты теми, кто покинул планету первым.
И люди занялись тем, чем они привыкли заниматься испокон веков – истреблением друг друга. Война длилась боле полусотни земных лет с переменным успехом, то постепенно затухая, то вспыхивая с новой силой.
И длится до сих пор.
По крайней мере, приблизительно так звучала та вводная информация, которую я получил частично от Олегатора, а частично – из интернета, собираясь навестить популярный игровой центр с романтическим названием «Миссия Судеб».
Огромное, похожее на чудовищных размеров стеклянный парник здание терминала тонет в ослепительно-мертвом свете мощных ламп, спрятанных где-то под потолком. Снаружи пасмурно. Снаружи идет дождь.
Честно говоря, я впервые в жизни вижу дождь в Глубине. Оно и не удивительно: здесь не Диптаун, «Миссия Судеб» – пространство в пространстве, живущее по своим законам, пространство, сотканное из сотен и тысяч файлов, кропотливо создаваемых, тестируемых и регулярно обновляемых неведомыми мне дизайнерами. Здесь могут зажигаться и гаснуть звезды, сменяться времена года и дни недели, разрушаться и вновь отстраиваться города. Пространство, охватывающее небольшую часть бескрайней галактики и включающее в себя несколько независимых звездных систем с вращающимися вокруг светил планетами и их спутниками, однажды созданное людьми, больше не нуждалось в человеке. Теперь оно жило само по себе. Позволяя делась с собой все, что угодно.
В просторном зале безлюдно. Возможно, именно так организаторы этого грандиозного аттракциона пытались передать царящее сейчас на местных вербовочных пунктах запустение. Несколько дней назад Адион – последняя из двух захваченных людьми планет трейторов – подвергся ответному нападению, в результате которого люди лишились двух орбитальных баз и четырех из пяти расположенных здесь материков, объявив на последнем спешную всеобщую эвакуацию. Последствия недавней битвы были отчетливо видны за омываемым дождевыми струями толстым стеклом: несколько полуразрушенных, обугленных зданий высилось чуть вдалеке, за ограничивающими покрытое асфальтобетоном взлетное поле ажурными заправочными вышками.
Немного постояв в центре обширного полукруглого вестибюля, я направился в сторону длинных пластиковых стоек, отгораживающих вход в терминал от взлетных площадок высокими автоматическими турникетами. За одной из них рядом с вмонтированным в пластик плоским экраном компьютера скучал пожилой седовласый мужчина в темно-синей форме военного образца, незамедливший смерить меня тяжелым подозрительным взглядом, стоило мне приблизиться к нему на расстояние нескольких шагов. Оно и не удивительно: вряд ли я производил сейчас на окружающих достойное впечатление. Личность номер два. «Студент».
– Пилот? – Вяло поинтересовался он, когда я протянул ему полученную мною на входе пластиковую карточку, содержащую мои регистрационные данные.
– Пилот.
– На чем летал?
– На локальном тренажере.
Физиономия моего собеседника презрительно скривилась, и здесь я мог его понять: полученный им ответ означал, что я пришел в этот игровой центр впервые и, следовательно, от меня вряд ли можно ожидать каких-либо сногсшибательных результатов. На интернетовском сервере «Миссии» предлагался для свободного копирования широчайший набор программного обеспечения, позволявшего новичкам освоиться с управлением боевыми кораблями обеих противоборствующих сторон, не входя в Глубину. Я послушно скачал все эти программы и поочередно запустил их на своем компьютере. Ничего особенного: процесс пилотирования был организован до ужаса примитивно, видимо, в расчете на то, чтобы любой желающий смог изучить его в считанные секунды. Техника трейторов по не вполне понятным для меня причинам оказалась на порядок лучше. Не знаю, почему я решил принять сторону землян. Наверное, из патриотизма. Поигравшись с тренажерами несколько минут, я выключил их, справедливо рассудив, что при необходимости сумею управиться с шестью кнопками, посредством которых осуществляется управление перемещением здешних кораблей в пространстве.
Офицер за стойкой отправил мою карточку в приемное отверстие считывающего устройства и стремительно защелкал по клавиатуре пальцами левой руки. Только сейчас я заметил, что правой у него нет.
– Третий причал. – Коротко сказал он. – База «Лангар», учебный центр. Желаю удачи, парень.
Створки турникета беззвучно расползлись в стороны.
Возле люка посадочного шлюза собралась небольшая толпа человек в двадцать – двадцать пять, мужчины различных возрастов, три девушки. Все они ждали погрузки на челнок.
– Привет! – Окликнул меня кто-то из-за спины. Я обернулся: рядом со мной переминался с ноги на ногу высокий и худощавый, словно жердь, паренек лет двадцати пяти на вид, светловолосый, с пронзительно-голубыми глазами, взиравшими на меня из-под абсолютно белых бровей.
– Я Мика, – улыбаясь, приветствовал меня он, – из Хельсинки. Первый раз здесь?
– Угу. – Кивнул я, отвечая на его рукопожатие. В глазах паренька загорелись веселые искорки: похоже, он был крайне рад найти в моем лице заинтересованного и непосвященного в местные интриги слушателя.
– А я вот уже скоро год, как сюда наведываюсь. – Затараторил он. – Двести часов на «игле» налетал. Последний раз воевали над Бельзой, не слышал? Так я там троих сжег, пока меня не подбили. Сейчас вот вернусь на «Армагеддон», это крейсер такой, и по новой… Тебя куда определили?
– На «Лангар».
– В учебку? Ах да, ты же новенький… Ничего, не робей, парень, может, еще встретимся. Мы их сделаем, точно тебе говорю.
Сомневаюсь. Я читал техническую документацию с подробным описанием этой игры. Истребители противника умели самостоятельно уходить в гиперпрыжок и спускаться в атмосферу, наши – нет. Их машины были вооружены самонаводящимися ракетами и навигационными компьютерами с подобием псевдоинтеллекта, земные корабли, оснащенные четырьмя протонными торпедами и двумя импульсными пушками, полностью управлялись людьми. Их крейсера и линкоры были способны развить более высокую скорость и обладали большей автономией, находясь в рейдах до шести месяцев подряд без заправки с орбитальных баз, что, естественно, обеспечивало соединениям трейторов чрезвычайно высокую мобильность. Зато в наземных силах – пехоте и десанте – земляне были далеко впереди. Что совершенно не мешало им с позором проигрывать сражение за сражением, откатываясь все дальше и дальше к солнечной системе. Вслух, разумеется, я этого не сказал.
Металлический люк с шипением втянулся куда-то под потолок и в помещении появилась высокая стройная девушка все в той же темно-синей пилотской форме. Пристально оглядела нас стального цвета глазами, оправила ладонью пепельные волосы, стянутые на затылке в тугой хвост.
– Шевелитесь, – скомандовала она, – взлет через пятнадцать минут.
Мы дружно засеменили на посадку.
База «Лангар» представляла собой небольшую космическую станцию, болтающуюся в пространстве неподалеку от пояса астероидов, расположенного на периферии звездной системы Галла. Челнок достиг ее через двадцать земных минут – время здесь было предельно сжато, дабы экономить деньги игроков, – дважды высаживая по пути часть пассажиров. Мика, подмигнув мне на прощанье, пересел на пристыковавшийся к нам встречный корабль, направлявшийся в сторону курсировавшей неподалеку земной эскадры, две девушки и четверо парней, как оказалось, летели на небольшую земную базу, приютившуюся на темной стороне естественного спутника одной из здешних планет. Нас осталось четырнадцать человек, включая женщину в форме пилота, встретившую нашу группу на Адионе, других людей челнок на борт не брал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27