Попав в последнее тысячелетие мелового периода, мы должны были составить карты, сделать записи и собрать образцы. Состояние атмосферы, средняя температура, характерные виды животных и так далее. Затем нам надо было перескочить на миллион лет назад и повторить там то же самое. Семь недель в маастрихтском веке, пять — в кампанском. Я случайно не утомила тебя, Робо Бой?
— Я… Я слышал об этом…
— Ни секунды не сомневаюсь. Но вот беда — в наших вещах оказалось взрывное устройство. Несколько человек погибли. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Я вас не понимаю!
Губы Сэлли презрительно изогнулись.
— Да? Я почему-то так и предполагала!
Она резко повернулась на каблуках, влетела во временной туннель и, оказавшись в кабине, захлопнула за собой дверь.
— Вы никуда не поедете! Я сейчас же звоню Гриффину! У вас будут большие неприятности!
Женщина вынула из сумочки пластиковую карту и приложила к стенке кабины.
— Прощай, Робо Бой, мелкий подонок, — с ненавистью произнесла она.
Кабина унеслась, и вместе с ней — Сэлли.
Первое правило, которое Робо Бой узнал, обучаясь управлять временным туннелем, гласило, что ни при каких обстоятельствах кабина не отправится в прошлое или будущее, пока он не нажмет на рычаг. Ему никогда не приходило в голову, что это может оказаться неправдой.
Выходит, может. Некоторое время Робо Бой стоял неподвижно, обдумывая случившееся. Но так и не нашел ответа.
Необходимо продолжать игру в ученого. Он должен подражать манере речи, поведению и даже образу мышления своих врагов и быть все время настороже. Он — воин. Он — трижды рожденный. Не зря его тренировали.
Раймонд Бойз. А девчонки всегда звали его Робо Бой. Он никогда не понимал — почему.
8
ЧЕРТОВ РУЧЕЙ
Холмы затерянной экспедиции: мезозойская эра, меловой период, сенонская эпоха, маастрихтский век. 65 млн. лет до н. э.
Возбужденно вопя, они вынырнули из временной дыры в солнечный день, под ярко-голубое небо. Группу высадили на небольшой холм над бойким извилистым ручьем, который тут же решили назвать Чертовым.
Лейстер пошептался с Лидией Пелл, и они решили дать ребятам порезвиться, прежде чем приступить к работе. Ведь вчерашние студенты впервые были в прошлом одни, совершенно самостоятельно, без преподавателей. Нужно время, чтобы они могли рассмотреть все кругом, показать друг другу стада титанозавров, солидно бредущих через долину по одним им известному маршруту, надышаться ароматным воздухом, походить на руках, заглянуть под коряги и перевернуть парочку камней — просто чтобы посмотреть, что там, под ними.
Потом, когда Пелл решила, что они уже достаточно выпустили пар, Лейстер сказал:
— Ну все, давайте-ка распаковывать вещи.
И продолжил, указав на каменистый утес над Чертовым ручьем:
— Вот здесь мы поставим палатки.
Все бросились работать. Джамал достал из первого свертка пусковую установку.
— Когда мы запустим картографический спутник?
— Да хоть сейчас! — отозвался Лейстер. Он мысленно провел пальцем по списку участников экспедиции, вспоминая, кто обладает необходимыми знаниями. — Ты и Лай-Цзу отнесете его на безопасное расстояние, а Нильс может дотащить пусковое устройство.
— А кто нажмет на кнопку?
— Сыграйте в камень-ножницы-бумагу, — ухмыльнулся Лейстер.
Двадцать минут спустя спутник поднялся в небо. Все бросили работу и наблюдали за мерцающей булавочной головкой, ввинтившейся в небо и оставившей после себя дымный хвост.
— Только что вы запустили летательный аппарат, — раздался вдруг чересчур громкий размеренный голос. — Его электромагнитное излучение уловил детектор, присоединенный к этой записи.
Лейстер обернулся в недоумении. — Что?
— Через шестьдесят секунд взрывное устройство уничтожит маячок времени. Во избежание несчастного случая просьба не приближаться.
Голос принадлежал Робо Бою.
Мистическое появление человека, который должен был находиться в миллионах лет отсюда, на миг парализовало Лейстера. Остолбенев, он следил, как Лидия Пелл терьером вцепилась в один из свертков, расшвыривая коробки и упаковки, пока не выдернула маячок времени.
— У вас осталось пятьдесят секунд.
Голос доносился из маячка. В руках Пелл появился армейский нож, лезвие воткнулось в шов на корпусе прибора, корпус открылся.
— У вас сорок секунд.
Верхняя половина маячка отлетела в сторону. Лидия копалась в нижней части. На взгляд Лейстера все содержимое устройства выглядело одинаково: чипы, транзисторы, разноцветные проводки. Но Лидия Пелл явно знала, что ищет. Лейстер вспомнил, что перед тем, как получить ученую степень, Лидия служила офицером флота. Интересно, она участвовала в подрывных работах?
— У вас тридцать секунд. Пожалуйста, отнеситесь к предупреждению серьезно.
Лидия вырвала что-то из недр маячка, нижняя часть полетела на землю. Пелл повернулась к остальным спиной и крикнула:
— Ложитесь! Я бросаю…
— У вас двадцать секунд, — провозгласило устройство. И взорвалось у Лидии в руках.
Джиллиан что-то говорила, но Лейстер не понимал ни слова. После взрыва в голове стоял оглушительный звон.
Он первым добежал до тела Лидии Пелл.
Самое ужасное, что она не погибла. Одну руку разорвало в клочья, другая висела на остатках мышц. Лицо серое, в алых кровяных капельках. Обрывки блузки быстро налились багровым. Но она была жива.
Лейстер рванул с себя ремень и закрутил его вокруг руки Лидии повыше торчащей кости. «Меня замучают кошмары, — думал он, изо всех сил затягивая ремень, — я никогда не забуду эту картину». Джиллиан присела на корточки с другой стороны и накладывала повязку на то, что осталось от второй руки.
Осколки бомбы впились в лицо Лидии. Один, побольше, проделал дыру в щеке; чуть повыше — и женщина лишилась бы глаза. Далджит опустилась на колени за головой Лидии и начала аккуратно удалять осколки пинцетом.
«Спокойно, — уговаривал себя Лейстер. — Вспоминай, что надо делать. Она наверняка контужена. В шоке. Надо держать ее в тепле. Поднять повыше ноги. Проверить, есть ли другие травмы. Не паникуй».
На то, чтобы остановить кровотечение, ушло немало времени, но в конце концов им это удалось. Потом они поудобней уложили голову Лидии и подняли ей ноги, промыли и перевязали мелкие раны. Соорудили носилки, бережно переложили ее и отнесли в палатку.
К тому времени как Лейстер начал слышать, все возможное было уже сделано.
Сеял мелкий дождик.
Лейстер карабкался на вершину холма, к следам дромеозавра. Лай-Цзу пыхтела рядом. Сначала они обсуждали скудость местной фауны и тот факт, что после ухода титанозавров они не видят никаких ящеров вообще. Когда же Дымная лощина осталась позади и они решили, что их никто не подслушает, то перешли на более серьезные темы.
— Маячок времени можно починить? — спросил Лейстер.
— Бог его знает, — мрачно отозвалась Лай-Цзу.
— Только ты здесь имеешь хоть какие-то познания в электронике.
— Вот именно, что какие-то! Я развинтила на части несколько компьютеров, спаяла парочку материнских плат, предложила несколько новых схем. Этого страшно мало для того, чтобы отремонтировать прибор, созданный в далеком будущем. В смысле — в нашем настоящем. В третьем тысячелетии.
— Ты имеешь в виду… Только не говори мне, что починить его невозможно.
— Говорю, что я не умею. Конечно, я постараюсь изо всех сил, но Пелл вырывала детали с мясом, спеша добраться до взрывного устройства. Даже если я восстановлю его, это займет чертову уйму времени.
— Слушай, — сказал Лейстер. — Если кто-нибудь из наших будет спрашивать, говори, что все в порядке, что починка займет неделю-две. В крайнем случае — месяц. Я не хочу, чтобы все зациклились на мысли, что мы застряли навсегда. Настроения в команде и так самые плачевные.
Лай-Цзу издала короткий звук, что-то среднее между смешком и фырканьем.
— Да уж, хуже некуда! Все готовы друг другу глотки перегрызть. Нильс и Чак чуть не подрались сегодня утром из-за того, чья очередь идти к ручью мыть посуду. Джиллиан не разговаривает с Тамарой, Мэтью не разговаривает с Кати, а Далджит не разговаривает ни с кем. И, конечно, Джамал — он уже всех достал. Единственные, кто еще сохраняет спокойствие, это мы с тобой. И то насчет тебя я уже сомневаюсь.
Она подождала, затем добавила упавшим голосом:
— Эй, это была шутка. Ты бы хоть из вежливости посмеялся.
— Я все думаю о Лидии, — грустно отозвался Лейстер. — Если б она хоть не стонала так. Если бы не кричала. На нее уходит весь наш морфий, хотя это не очень-то помогает. Порой я думаю, что для нас всех было бы лучше, если б она…
Некоторое время они шли молча. Потом Лай-Цзу сказала:
— Скажи мне кое-что, Ричард. Мы не выберемся отсюда?
Лейстер надул щеки и с шумом выдохнул.
— Ну, если ты не починишь маячок и никто не придет нам на помощь… то… да.
— А каковы шансы, что кто-нибудь нас спасет?
— Если бы они могли нас спасти, то уже сделали бы это. Вынырнули бы здесь в тот момент, когда еще и дым бы от взрыва не рассеялся. Лидия бы оказалась в больнице, с пришитой рукой, и врачи колдовали бы над тем, как вырастить ей вторую.
— А! — отозвалась Лай-Цзу и замолчала. Они дошли до развилки.
— Здесь мы расходимся, — сказала девушка. — Вон там, к востоку, растет дерево гингко, на котором полно плодов. Я наберу полный рюкзак к тому времени, как ты вернешься, и ты поможешь мне их почистить.
— Гляди в оба, здесь могут быть дромеозавры.
— Ерунда! Ты бы видел, как я умею лазить по деревьям.
— Дроми, к сожалению, тоже. И достаточно неплохо.
Лай-Цзу отмахнулась.
— Передавай привет землеройкам.
Лейстер рассеянно карабкался дальше, на самый верх Лысого холма. Он нес с собой съедобные растения, собранные за день, чтобы рассыпать их перед норами зверьков с латинским именем Purgatorius. Правда, все звали зверей просто землеройками. На самом деле это были древние млекопитающие, никакого отношения к землеройкам не имеющие, но очень похожие на них внешне. Несмотря на то что их зубы напоминали зубы насекомоядных, поедали пургаториусы почти все, что им приносили.
Каждый день Лейстер ходил из Дымной лощины к Лысому холму, чтобы высыпать перед любимым деревом зверьков новую порцию корешков, грибов и ягод. Землеройки оказались единственными животными в мезозое, метаболизм которых хоть как-то напоминал человеческий. Поэтому Лейстер считал, что все, от чего не откажутся зверьки, вполне подойдет и людям.
С чем проблем не возникало, так это с мясом. Ребята ловили лягушек, черепах, рыбу, собирали пресноводных моллюсков, пару раз даже заарканили довольно крупных ящериц. В чем они будут нуждаться больше всего после того, как запасы подойдут к концу, так это в зелени и фруктах.
Красный гриб землеройки съели, то же случилось и с четырьмя принесенными вчера клубнями. А вот пятый валялся нетронутым. Лейстер мысленно сделал заметку — не собирать таких в будущем.
Палеонтолог высыпал под дерево очередные подношения, повернулся и оглядел долину.
Чертов ручей стальной полоской просвечивал сквозь завесу дождя, он неторопливо бежал по направлению к реке Стикс. Берега ее, еще недавно догола вытоптанные стадами титанозавров, вновь поросли папоротниками и травами. В здешней жаре все вырастало буквально за ночь, можно бросить в землю камешек и с утра найти на его месте булыжник.
Даже сквозь пелену дождя долина казалась прекрасной, было в ней что-то неповторимое, привлекающее взгляд.
Лейстер никогда не чувствовал одиночества. Ему пришло в голову, что, если бы не остальные, он бы ощущал себя здесь абсолютно счастливым. Или скорее если бы не его ответственность за остальных. Палеонтолог вспомнил случившуюся несколько дней назад ссору с Джамалом. Тот без всякого предупреждения решил строить бревенчатую хижину так, как учили их в тренировочном лагере. Ни с кем не посоветовавшись, он начал рубить деревья.
— Не велики ли дрова? — поинтересовался тогда Лейстер.
— Это не дрова, это для дома, — раздраженно ответил Джамал. — Неизвестно, когда мы отсюда выберемся, надо же где-то жить.
— Да, но не рановато ли? Что сейчас более необходимо, так это туалет и корзины для продуктов. А еще надо найти растения, из которых можно будет изготовить ткани. Я думаю, что ты должен…
Джамал в гневе отшвырнул топор.
— Кто дал тебе право решать, что я должен?! — закричал он. — Это больше не научная экспедиция, это вопрос жизни и смерти! Почему мы должны выслушивать твои приказы?! Просто потому, что ты на пару лет старше?
— Это не приказы. Это здравый смысл.
— Чей смысл? Твой? А мой говорит совсем другое! Я считаю, что нам срочно необходим дом, и собираюсь его построить.
— В одиночку? Вряд ли удастся. Ты можешь срубить бревна, но кто поможет тебе сложить из них стены? — поинтересовался Лейстер. — Раскрой глаза, Джамал, только вместе мы сможем что-нибудь сделать. Весь этот детский эгоизм и упрямство совершенно ни к чему.
— Ты считаешь мой поступок детским?
— Это не я считаю, это так и есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Я… Я слышал об этом…
— Ни секунды не сомневаюсь. Но вот беда — в наших вещах оказалось взрывное устройство. Несколько человек погибли. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Я вас не понимаю!
Губы Сэлли презрительно изогнулись.
— Да? Я почему-то так и предполагала!
Она резко повернулась на каблуках, влетела во временной туннель и, оказавшись в кабине, захлопнула за собой дверь.
— Вы никуда не поедете! Я сейчас же звоню Гриффину! У вас будут большие неприятности!
Женщина вынула из сумочки пластиковую карту и приложила к стенке кабины.
— Прощай, Робо Бой, мелкий подонок, — с ненавистью произнесла она.
Кабина унеслась, и вместе с ней — Сэлли.
Первое правило, которое Робо Бой узнал, обучаясь управлять временным туннелем, гласило, что ни при каких обстоятельствах кабина не отправится в прошлое или будущее, пока он не нажмет на рычаг. Ему никогда не приходило в голову, что это может оказаться неправдой.
Выходит, может. Некоторое время Робо Бой стоял неподвижно, обдумывая случившееся. Но так и не нашел ответа.
Необходимо продолжать игру в ученого. Он должен подражать манере речи, поведению и даже образу мышления своих врагов и быть все время настороже. Он — воин. Он — трижды рожденный. Не зря его тренировали.
Раймонд Бойз. А девчонки всегда звали его Робо Бой. Он никогда не понимал — почему.
8
ЧЕРТОВ РУЧЕЙ
Холмы затерянной экспедиции: мезозойская эра, меловой период, сенонская эпоха, маастрихтский век. 65 млн. лет до н. э.
Возбужденно вопя, они вынырнули из временной дыры в солнечный день, под ярко-голубое небо. Группу высадили на небольшой холм над бойким извилистым ручьем, который тут же решили назвать Чертовым.
Лейстер пошептался с Лидией Пелл, и они решили дать ребятам порезвиться, прежде чем приступить к работе. Ведь вчерашние студенты впервые были в прошлом одни, совершенно самостоятельно, без преподавателей. Нужно время, чтобы они могли рассмотреть все кругом, показать друг другу стада титанозавров, солидно бредущих через долину по одним им известному маршруту, надышаться ароматным воздухом, походить на руках, заглянуть под коряги и перевернуть парочку камней — просто чтобы посмотреть, что там, под ними.
Потом, когда Пелл решила, что они уже достаточно выпустили пар, Лейстер сказал:
— Ну все, давайте-ка распаковывать вещи.
И продолжил, указав на каменистый утес над Чертовым ручьем:
— Вот здесь мы поставим палатки.
Все бросились работать. Джамал достал из первого свертка пусковую установку.
— Когда мы запустим картографический спутник?
— Да хоть сейчас! — отозвался Лейстер. Он мысленно провел пальцем по списку участников экспедиции, вспоминая, кто обладает необходимыми знаниями. — Ты и Лай-Цзу отнесете его на безопасное расстояние, а Нильс может дотащить пусковое устройство.
— А кто нажмет на кнопку?
— Сыграйте в камень-ножницы-бумагу, — ухмыльнулся Лейстер.
Двадцать минут спустя спутник поднялся в небо. Все бросили работу и наблюдали за мерцающей булавочной головкой, ввинтившейся в небо и оставившей после себя дымный хвост.
— Только что вы запустили летательный аппарат, — раздался вдруг чересчур громкий размеренный голос. — Его электромагнитное излучение уловил детектор, присоединенный к этой записи.
Лейстер обернулся в недоумении. — Что?
— Через шестьдесят секунд взрывное устройство уничтожит маячок времени. Во избежание несчастного случая просьба не приближаться.
Голос принадлежал Робо Бою.
Мистическое появление человека, который должен был находиться в миллионах лет отсюда, на миг парализовало Лейстера. Остолбенев, он следил, как Лидия Пелл терьером вцепилась в один из свертков, расшвыривая коробки и упаковки, пока не выдернула маячок времени.
— У вас осталось пятьдесят секунд.
Голос доносился из маячка. В руках Пелл появился армейский нож, лезвие воткнулось в шов на корпусе прибора, корпус открылся.
— У вас сорок секунд.
Верхняя половина маячка отлетела в сторону. Лидия копалась в нижней части. На взгляд Лейстера все содержимое устройства выглядело одинаково: чипы, транзисторы, разноцветные проводки. Но Лидия Пелл явно знала, что ищет. Лейстер вспомнил, что перед тем, как получить ученую степень, Лидия служила офицером флота. Интересно, она участвовала в подрывных работах?
— У вас тридцать секунд. Пожалуйста, отнеситесь к предупреждению серьезно.
Лидия вырвала что-то из недр маячка, нижняя часть полетела на землю. Пелл повернулась к остальным спиной и крикнула:
— Ложитесь! Я бросаю…
— У вас двадцать секунд, — провозгласило устройство. И взорвалось у Лидии в руках.
Джиллиан что-то говорила, но Лейстер не понимал ни слова. После взрыва в голове стоял оглушительный звон.
Он первым добежал до тела Лидии Пелл.
Самое ужасное, что она не погибла. Одну руку разорвало в клочья, другая висела на остатках мышц. Лицо серое, в алых кровяных капельках. Обрывки блузки быстро налились багровым. Но она была жива.
Лейстер рванул с себя ремень и закрутил его вокруг руки Лидии повыше торчащей кости. «Меня замучают кошмары, — думал он, изо всех сил затягивая ремень, — я никогда не забуду эту картину». Джиллиан присела на корточки с другой стороны и накладывала повязку на то, что осталось от второй руки.
Осколки бомбы впились в лицо Лидии. Один, побольше, проделал дыру в щеке; чуть повыше — и женщина лишилась бы глаза. Далджит опустилась на колени за головой Лидии и начала аккуратно удалять осколки пинцетом.
«Спокойно, — уговаривал себя Лейстер. — Вспоминай, что надо делать. Она наверняка контужена. В шоке. Надо держать ее в тепле. Поднять повыше ноги. Проверить, есть ли другие травмы. Не паникуй».
На то, чтобы остановить кровотечение, ушло немало времени, но в конце концов им это удалось. Потом они поудобней уложили голову Лидии и подняли ей ноги, промыли и перевязали мелкие раны. Соорудили носилки, бережно переложили ее и отнесли в палатку.
К тому времени как Лейстер начал слышать, все возможное было уже сделано.
Сеял мелкий дождик.
Лейстер карабкался на вершину холма, к следам дромеозавра. Лай-Цзу пыхтела рядом. Сначала они обсуждали скудость местной фауны и тот факт, что после ухода титанозавров они не видят никаких ящеров вообще. Когда же Дымная лощина осталась позади и они решили, что их никто не подслушает, то перешли на более серьезные темы.
— Маячок времени можно починить? — спросил Лейстер.
— Бог его знает, — мрачно отозвалась Лай-Цзу.
— Только ты здесь имеешь хоть какие-то познания в электронике.
— Вот именно, что какие-то! Я развинтила на части несколько компьютеров, спаяла парочку материнских плат, предложила несколько новых схем. Этого страшно мало для того, чтобы отремонтировать прибор, созданный в далеком будущем. В смысле — в нашем настоящем. В третьем тысячелетии.
— Ты имеешь в виду… Только не говори мне, что починить его невозможно.
— Говорю, что я не умею. Конечно, я постараюсь изо всех сил, но Пелл вырывала детали с мясом, спеша добраться до взрывного устройства. Даже если я восстановлю его, это займет чертову уйму времени.
— Слушай, — сказал Лейстер. — Если кто-нибудь из наших будет спрашивать, говори, что все в порядке, что починка займет неделю-две. В крайнем случае — месяц. Я не хочу, чтобы все зациклились на мысли, что мы застряли навсегда. Настроения в команде и так самые плачевные.
Лай-Цзу издала короткий звук, что-то среднее между смешком и фырканьем.
— Да уж, хуже некуда! Все готовы друг другу глотки перегрызть. Нильс и Чак чуть не подрались сегодня утром из-за того, чья очередь идти к ручью мыть посуду. Джиллиан не разговаривает с Тамарой, Мэтью не разговаривает с Кати, а Далджит не разговаривает ни с кем. И, конечно, Джамал — он уже всех достал. Единственные, кто еще сохраняет спокойствие, это мы с тобой. И то насчет тебя я уже сомневаюсь.
Она подождала, затем добавила упавшим голосом:
— Эй, это была шутка. Ты бы хоть из вежливости посмеялся.
— Я все думаю о Лидии, — грустно отозвался Лейстер. — Если б она хоть не стонала так. Если бы не кричала. На нее уходит весь наш морфий, хотя это не очень-то помогает. Порой я думаю, что для нас всех было бы лучше, если б она…
Некоторое время они шли молча. Потом Лай-Цзу сказала:
— Скажи мне кое-что, Ричард. Мы не выберемся отсюда?
Лейстер надул щеки и с шумом выдохнул.
— Ну, если ты не починишь маячок и никто не придет нам на помощь… то… да.
— А каковы шансы, что кто-нибудь нас спасет?
— Если бы они могли нас спасти, то уже сделали бы это. Вынырнули бы здесь в тот момент, когда еще и дым бы от взрыва не рассеялся. Лидия бы оказалась в больнице, с пришитой рукой, и врачи колдовали бы над тем, как вырастить ей вторую.
— А! — отозвалась Лай-Цзу и замолчала. Они дошли до развилки.
— Здесь мы расходимся, — сказала девушка. — Вон там, к востоку, растет дерево гингко, на котором полно плодов. Я наберу полный рюкзак к тому времени, как ты вернешься, и ты поможешь мне их почистить.
— Гляди в оба, здесь могут быть дромеозавры.
— Ерунда! Ты бы видел, как я умею лазить по деревьям.
— Дроми, к сожалению, тоже. И достаточно неплохо.
Лай-Цзу отмахнулась.
— Передавай привет землеройкам.
Лейстер рассеянно карабкался дальше, на самый верх Лысого холма. Он нес с собой съедобные растения, собранные за день, чтобы рассыпать их перед норами зверьков с латинским именем Purgatorius. Правда, все звали зверей просто землеройками. На самом деле это были древние млекопитающие, никакого отношения к землеройкам не имеющие, но очень похожие на них внешне. Несмотря на то что их зубы напоминали зубы насекомоядных, поедали пургаториусы почти все, что им приносили.
Каждый день Лейстер ходил из Дымной лощины к Лысому холму, чтобы высыпать перед любимым деревом зверьков новую порцию корешков, грибов и ягод. Землеройки оказались единственными животными в мезозое, метаболизм которых хоть как-то напоминал человеческий. Поэтому Лейстер считал, что все, от чего не откажутся зверьки, вполне подойдет и людям.
С чем проблем не возникало, так это с мясом. Ребята ловили лягушек, черепах, рыбу, собирали пресноводных моллюсков, пару раз даже заарканили довольно крупных ящериц. В чем они будут нуждаться больше всего после того, как запасы подойдут к концу, так это в зелени и фруктах.
Красный гриб землеройки съели, то же случилось и с четырьмя принесенными вчера клубнями. А вот пятый валялся нетронутым. Лейстер мысленно сделал заметку — не собирать таких в будущем.
Палеонтолог высыпал под дерево очередные подношения, повернулся и оглядел долину.
Чертов ручей стальной полоской просвечивал сквозь завесу дождя, он неторопливо бежал по направлению к реке Стикс. Берега ее, еще недавно догола вытоптанные стадами титанозавров, вновь поросли папоротниками и травами. В здешней жаре все вырастало буквально за ночь, можно бросить в землю камешек и с утра найти на его месте булыжник.
Даже сквозь пелену дождя долина казалась прекрасной, было в ней что-то неповторимое, привлекающее взгляд.
Лейстер никогда не чувствовал одиночества. Ему пришло в голову, что, если бы не остальные, он бы ощущал себя здесь абсолютно счастливым. Или скорее если бы не его ответственность за остальных. Палеонтолог вспомнил случившуюся несколько дней назад ссору с Джамалом. Тот без всякого предупреждения решил строить бревенчатую хижину так, как учили их в тренировочном лагере. Ни с кем не посоветовавшись, он начал рубить деревья.
— Не велики ли дрова? — поинтересовался тогда Лейстер.
— Это не дрова, это для дома, — раздраженно ответил Джамал. — Неизвестно, когда мы отсюда выберемся, надо же где-то жить.
— Да, но не рановато ли? Что сейчас более необходимо, так это туалет и корзины для продуктов. А еще надо найти растения, из которых можно будет изготовить ткани. Я думаю, что ты должен…
Джамал в гневе отшвырнул топор.
— Кто дал тебе право решать, что я должен?! — закричал он. — Это больше не научная экспедиция, это вопрос жизни и смерти! Почему мы должны выслушивать твои приказы?! Просто потому, что ты на пару лет старше?
— Это не приказы. Это здравый смысл.
— Чей смысл? Твой? А мой говорит совсем другое! Я считаю, что нам срочно необходим дом, и собираюсь его построить.
— В одиночку? Вряд ли удастся. Ты можешь срубить бревна, но кто поможет тебе сложить из них стены? — поинтересовался Лейстер. — Раскрой глаза, Джамал, только вместе мы сможем что-нибудь сделать. Весь этот детский эгоизм и упрямство совершенно ни к чему.
— Ты считаешь мой поступок детским?
— Это не я считаю, это так и есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40