Тьерри взял со столика свой ноутбук, включил его и, выбрав в тематическом указателе базы данных «Сицилианский Экспедиционный Корпус», затребовал данные по Марчелло Конте. Через пару секунд поисковая система выдала сообщение, что найдены записи о двух офицерах Корпуса с таким именем — командоре в отставке и коммодоре. «Родственники., наверное», — подумал Тьерри и вызвал на дисплей сведения о последнем.
— Коммодор Конте действительно неординарная личность, — подытожил он, пробежав взглядом, текст. — Двадцать две успешные боевые операции, ; участие в четырех крупномасштабных сражениях, отмечен государственными наградами семи планет, благодарностями верховного командования, ни одного взыскания. Свою популярность в Корпусе приобрел во время Сейшейского кризиса 2629 года, когда возглавляемая им бригада крейсеров прорвалась в тыл зулусского флота и фактически переломила ход самого крупного сражения в этом столетии. Разведен, детей нет… Гм-м, увлечения — живопись, музыка, литература… Но вот что занятно. Перед посадкой на корабль я скачал самые свежие данные из инфосети Нью-Джорджии, но здесь сказано только: «В связи с последними событиями в секторе Тукумана начато следствие». Это все. Откуда у тебя такие подробные сведения?
— Как откуда! — Келли передернула плечами. — Я же не сидела эти два часа в каюте, трясясь от страха перед овердрайвом. Осмотрела корабль, пообщалась со свободными от вахты членами экипажа — с теми, кто знает английский. Они-то мне все и рассказали.
— Ага… — пробормотал Тьерри, мысленно выругав себя за несообразительность.
— И между прочим, — продолжала Келли. — Наше путешествие может оказаться не таким уж и скучным. Экипаж корабля — ребята хоть куда, особенно хорош помощник главного инженера, лейтенант Костелло. Да и для тебя найдется компания, если захочешь поразвлечься. Я тут присмотрела одну молоденькую сестричку из медсанчасти — настоящая конфетка, к тому же, как по секрету шепнул мне один мичман, она безотказная.
Отложив в сторону ноутбук, Тьерри натянуто улыбнулся:
— Не люблю безотказных. Предпочитаю недотрог, с ними интереснее.
— Найдется и недотрога. Пассажирка — тоже молоденькая и тоже конфетка. Но с ней будь поосторожнее.
— А в чем дело?
— Она из тех, о ком говорят, что в тихом омуте черти водятся. С такими лучше не связываться, потом хлопот не оберешься. Да и вообще, с твоей стороны было бы опрометчиво начинать свою карьеру на Дамогране с совращения падчерицы начальника базы… Тьерри так и подскочил на койке.
— Да что ты говоришь?! — воскликнул он, изумленно уставившись на Келли. — Ева Монтанари здесь, на корабле?
— Да, так ее зовут. Твоя знакомая?
— Не совсем. Прежде мы никогда не встречались, но я кое-что знаю о ней. Обязан знать по должности. Ведь ее отчим, адмирал Сантини, фактически второе лицо на Дамогране после премьер-министра Федерации. Правда, я не брал ее в расчет, поскольку три года назад она переехала с Дамограна на Терру-Сицилию и поступила в Университет Нуово-Палермо по специальности астрофизика… Интересно, почему она возвращается?
— Может быть, у нее каникулы? — предположила Келли.
— Ха! Хороши каникулы — два месяца туда и столько же обратно. К тому же, если не ошибаюсь, на Терре-Сицилии недавно начался новый учебный год. Очень странно.
— Ну, мало ли что могло случиться. Возможно, ее отчислили.
— Вряд ли. Ева Монтанари внучатая племянница самого Микеле Трапани, а в гражданских учебных заведениях Терры-Сицилии родственники донов неприкасаемы. Их могут отчислить разве что по причине хронического дебилизма, и то вряд ли. А Еву глупой назвать нельзя — хотя бы потому, что школу она окончила на три года раньше, чем обычные дети. Или Даже на четыре… — Тьерри потянулся было к ноутбуку, но затем лениво махнул рукой. — В общем, она вундеркинд.
— Ева действительно умная, — подтвердила Келли. — И английским владеет в совершенстве. А половина команды, представь себе, совсем не знает английского. Возмутительно!
Тьерри поморщился, услышав хорошо знакомую и давно набившую ему оскомину песенку. Келли Симпеон была типичной американкой. И внешне — густые и черные как смоль вьющиеся волосы, кожа цвета кофе с молоком, гармоничное сочетание евразийских и негроидных черт лица. И по натуре — сноб до мозга костей. Подобно многим своим соотечественникам, Келли, впервые покидая Землю, искренне верила, что вся Галактика у ее ног, но суровая действительность быстро развеяла эти иллюзии. Английский язык был родным примерно для трети населения Материнской Земли, а остальные две трети более или менее сносно изъяснялись на нем, поэтому у Келли не было особого стимула изучать другие языки, тем более что она не собиралась работать или жить во Внеземелье — ну, разве что когда-нибудь отправиться в шикарный круиз по Ойкумене. Однако волею судьбы Келли оказалась вдали от родины и стала сотрудником земного посольства на Терре-Кастилии, девяносто девять процентов населения которой знали по-английски лишь «hi», «goodbye», «O.K.», «thank you» и «fuck you». Вместо того чтобы учить испанский (как, по мнению Тьерри, поступил бы всякий нормальный человек), Келли после долгих мытарств добилась перевода на Нью-Джорджию, один из немногих англоговорящих миров Внеземелья.
— Это не они не знают английского, Келли, — как можно мягче заметил Тьерри. — Это ты не знаешь итальянского.
Она фыркнула:
— А с какой это стати я должна знать их язык? Почему не они мой? Чем они лучше меня?
— Вопрос не в том, кто лучше, — произнес Тьерри, растягиваясь на койке. Отступившая было депрессия навалилась на него с новой силой. — Вопрос в том, кто кому нужнее. В данный момент ты больше нуждаешься в общении с экипажем, чем экипаж — в общении с тобой. Все просто и логично: человек должен приспосабливаться к обстоятельствам, если не может приспособить их под себя. Понимания этой элементарной истины тебе и не хватало на Терре-Кастилии. Ты прожила там целый год, но так и не удосужилась выучить испанский. А почему? Неужели это так трудно? Вовсе нет, ты человек способный, настойчивый, упорный, трудности тебя не пугают. Просто ты пошла на принцип. Как многие американцы, ты считаешь, что самый естественный порядок вещей — когда при любых обстоятельствах окружающие подстраиваются под тебя. Такое искаженное, эгоцентричное мировосприятие осталось у вас в наследство от тех давних времен, когда вам почти удалось американизировать всю Землю. Но с началом освоения Галактики ситуация коренным образом изменилась. Североамериканцы не смогли занять лидирующие позиции во Внеземелье, их обошли другие нации.
— Вернее сказать, облапошили, — запальчиво возразила Келли. — В Эпоху Освоения Америка единолично финансировала добрую половину всех проектов по колонизации новых миров. Мы организовывали перевозку поселенцев, обеспечивали их всем необходимым, помогали строить города, заводы, терра-формирующие станции, посылали своих лучших ученых, инженеров и администраторов, вкладывали в каждую планету огромные средства…
— А неблагодарные латинос и азиаты одурачили доброго и доверчивого дядюшку Сэма, — вставил Тьерри с сарказмом. — Этот нелепый миф вы лелеете из поколения в поколение. В действительности же никто никому не помогал бескорыстно, это было самое грандиозное деловое предприятие всех времен и народов. И, добавлю, самое прибыльное за всю историю человечества. Америка, да и моя Франция, если на то пошло, — сторицей вернула себе все вложенные средства и стала еще богаче, чем прежде. Так чего же ты еще хочешь от жителей наших бывших колоний? Они с нами квиты. Мы предоставили им возможность построить для себя и своих детей лучшую жизнь на других планетах, а они своим трудом обеспечили нам роскошную жизнь на Земле. Нашим народам и дома было хорошо, а от добра добра не ищут. К звездам устремились лишь энтузиасты-исследователи, искатели приключений и честолюбцы всех мастей; рядовой же обыватель предпочитал участвовать в освоении Галактики косвенным образом, вкладывая свои денежки в акции инвестиционных фондов. Поэтому прошу… — Тьерри застонал, перевернулся на бок и уткнулся лицом в подушку. — Больше не доставай меня жалобами на «варварство» Внеземелья. Думай себе что хочешь, это твое право, но думай молча. Или компостируй мозги кому-нибудь другому. А будешь и дальше ныть в моем присутствии, я из принципа стану говорить с тобой на китайском, хинди или испанском. Тогда уж волей-неволей тебе придется изучить хоть один нормальный язык.
Краем глаза он заметил, как при последних его словах щеки Келли вспыхнули румянцем негодования. Она явно собиралась сказать в ответ что-то резкое, но в последний момент все же сдержалась, встала с кресла и произнесла:
— Ну, ладно, Майкл. Хватит хандрить. Поднимайся и приводи себя в порядок. Скоро ужин — с нашей стороны будет невежливо заставлять капитана ждать.
Тьерри вздохнул и безропотно сполз с койки. Депрессия депрессией, но прежде всего он был дипломатом и прекрасно понимал, сколь важно произнести на человека хорошее впечатление при первой встрече.
— Проклятый овердрайв! — проворчал он, а про себя добавил: «Чертова клаустрофобия!»
И, едва не споткнувшись о стоявшие на полу чемоданы, побрел в душевую.
5
Марчелло Конте, коммодор
— Стало быть, посланник исключается, — подытожил Конте, задумчиво глядя на свою собеседницу, высокую рыжеволосую женщину тридцати пяти лет в форме мичмана флота. — А как насчет его помощницы?
Габриэла Джустини (на самом деле никакой не мичман, а капитан Службы Безопасности Корпуса, на счету которой было немало с блеском выполненных задании) неопределенно кивнула и откинулась на спинку своего кресла.
— Келли Симпсон еще под подозрением. И, хотя я сильно сомневаюсь, что она каким-то образом связана с Маццарино, такой возможности пока что исключить нельзя. Ясно одно: если мисс Симпсон и есть наш киллер, то нанята со стороны и, скорее всего, понятия не имеет о личности своего нанимателя. Но, подчеркиваю, это маловероятно. Дипломатическая служба отличное прикрытие для правительственных агентов, но отнюдь не для «вольных стрелков».
— И все-таки что-то в ней вас настораживает, — заметил Конте.
— Да, коммодор. Ничего конкретного, но… в общем, это можно назвать профессиональным чутьем. Общаясь с мисс Симпсон, я почувствовала, что с ней что-то не так. Слишком уж естественным было ее поведение.
— Как это? — удивился Конте.
— Трудно объяснить. Даже в самых мельчайших деталях она вела себя именно так, как и должна была себя вести, будь она той, за кого себя выдает. Ни одного промаха, ни малейшей оплошности, ни разу не вышла из образа, адекватно реагировала на увиденное и услышанное, к месту задавала вопросы, удивлялась, когда нужно, и где нужно, переспрашивала, уточняла. Даже ее непредсказуемость оказалась, если можно так выразиться, вполне предсказуемой.
— И что это значит?
— Возможно, что ничего. Порой встречаются люди с настолько правильным поведением. А возможно, она играет.
— И переигрывает?
— Вовсе нет. Ее игра — если это игра — само совершенство.
Конте растерянно хмыкнул.
— Ну… Допустим, это действительно игра. Тогда на чем же она погорела»?
— Ни на чем. Ей просто не повезло, что она сразу попала под подозрение. Если бы не это, я бы не заметила ее игры. А через пару дней ее поведение будет казаться мне полностью нормальным — я привыкну к ней, да и она освоится в новых обстоятельствах. Беда мисс Симпсон в том, что с первых же шагов на корабле она оказалась «под колпаком» у опытного контрразведчика. — Джустини скромно потупилась. — Заподозри она хоть на мгновение, что на борту этой посудины находится ее коллега, то прибегла бы к какой-нибудь уловке, которую я вряд ли бы раскусила. Вот увидите, коммодор: если моя догадка верна, по прибытии на Дамогран Келли Симпсон не станет сильно «светиться» в первые дни… Гм-м. Хотя вы все равно этого не заметите.
— М-да, понятно, — сказал Конте. — Значит, вы подозреваете, что мисс Симпсон — ваша коллега?
— Это не исключено. — Джустини была осторожна в выводах. — Если Келли Симпсон не только дипломат, то она скорее сотрудник правительственных спецслужб, чем наемный убийца. Возможно, она наш агент, о котором нам не положено знать и который не поставлен в известность о нашей миссии; дублирование особо важных заданий у нас в порядке вещей. А возможно, адмиралом Сантини заинтересовалась разведка со стороны — либо наших друзей, либо врагов, либо какого-нибудь нейтрального государства, например, Земной Конфедерации. Последнее наиболее вероятно — ведь она работает в дипкорпусе Земли.
— Тогда и посланник Тьерри может быть агентом, — произнес Конте.
— Все дипломаты так или иначе связаны со спецслужбами своих правительств. Но если речь идет об оперативной работе, то специальный уполномоченный, фактически посол, птица слишком высокого полета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56