Сплин и Барни торопливо опустили пончо с раненым, ощутимо приложив Вэйла о землю, и закатились за ближайшие укрытия.
Поздно, их тоже заметили. Опять вспыхнула перестрелка, заухали гранатометы. «Матерь божья, опять, да когда ж это кончится?» Дело неотвратимо двигалось к финалу. Их зажимали все плотнее. Ввязываться в затяжной бой было нельзя. Вот-вот следом подопрет засадная команда и тогда конец, до вертолета не дойдет никто. Но ломиться сквозь плотный огонь также было бесперспективно – растительность здесь была уже более разреженная. Доплер медлил, прикидывая по огневой активности противника верное направление прорыва. Появились новые раненые, о чем было доложено в эфире.
– Движение слева! – Вудс изменил направление стрельбы. Среди деревьев мелькали силуэты нового отряда противника.
Внезапно в тылу у атаковавшей с фланга группы раздались длинные пулеметные очереди и хлопки разрывов подствольных гранат. С фронта, ввиду такого дела, усилили активность – солдаты противника под не жалеющим патронов прикрытием, перебежками передвигались все ближе, явно намереваясь закидать остатки взвода ручными гранатами, а может и захватить живых пленных на потеху Лутару.
– Зуб, как зайдут за бревно – хуячь из РПО по центру, – велел по рации Доплер. – Мур и Жердяй – прикроете Зуба. У кого разовые РПГ – взвести и наметить цели, но без команды не стрелять. Автоматчикам вести огонь двойками последовательно, чтоб в каждом долбанном секторе обстрела не было ни хуя заминок и пауз, не давайте им спокойно целиться. Отобьем атаку – будем прорываться.
Упорство и несгибаемость ротного при таком явно гнилом раскладе поразили Сплина, несмотря на взвинченное состояние души.
В небе справа послышался звук вертолетных роторов. Неужели пожарник так быстро заявился? Поди, под огнем побоится садиться, да и негде тут особо. Нет, это точно не пожарник – сзади и слева тоже застрекотали вертолетные моторы. Это чужое подкрепление. Сейчас они, ободренные численным преимуществом, навалятся со всех сторон, поливая пространство перед собой длинными очередями и не давая поднять головы обороняющимся. Вжимаясь в землю, Сплин перезарядился и отложил ручную гранату, взятую тогда у Барни, для самоподрыва на случай плена – вот и нашлось для нее дело, как в воду глядел. Он посмотрел на Вудса, своего ближайшего соседа. Тот залег в ложбинке между земляными бугорками и сосредоточенно наблюдал свой сектор сквозь коллиматорный прицел автомата, время от времени расчетливо постреливая короткими сериями одиночных. Тут его позицию начинали плотно прочесывать выстрелы, Вудс схоронился за укрытием, чтобы быть ниже линии горизонта, и, меняя магазин, повернул лицо к Сплину – глаз за широкими очками в пол-лица было не разобрать:
– Вот же пристрелялись, паскуды! Валяй, твой выход, я пока побуду на подхвате, потом опять меняемся. И так до победного конца…
– Ну что, бля, понеслась душа в рай… – пробормотал Сплин, деловито пристроил оружие поудобнее и несуетливо открыл огонь из автомата одиночными по перебегавшим от укрытия к укрытию врагам. Те двигались слаженно, неумолимо сокращая расстояние для решающего броска. С точностью у них тоже все было нормально – недостаток прицельности из-за неустойчивых положений стрельбы компенсировался численным перевесом стволов. Пули долбили в опасной близости, что весьма нервировало и после пары десятков собственных выстрелов заставило сократить свою активность до минимума, снова предоставив дело Вудсу, который тут же начал отрабатывать замеченные вражеские позиции. Гранатомет Чибиса Сплин намеревался оставить для ясных ближних целей, чтобы напоследок с толком отстреляться.
Он понимал, что эта атака последняя, ее не отбить, врагов слишком много, да все это понимали. Их время заканчивалось, вытекая как сухой песок меж пальцев. Ощущалась досада проигрыша: столько усилий пропало даром – долго же пришлось побегать, чтобы вот так закончить. С другой стороны, за последнее время он столько узнал нового о себе и о мире, достиг, можно сказать, просветления в понимании того, откуда у жизни ноги растут, его приласкала Свобода. Не так уж мало, многие вообще всю жизнь проводят, как несознательные растения. А что соскочить скорее всего не выйдет, он в глубине души почувствовал, еще когда увидел разлетающуюся голову Чибиса. Вся остальная возня была лишь агонией. Доплер, их командир, вроде бы не совершал грубых ошибок и все делал как надо, но это не спасло отряд от гибели – выходит, не судьба. На каком-то из перекрестков дороги жизни они, каждый в свое время и по-своему, сами не зная того, сделали неверный выбор, свернув не туда, потом еще и еще, пока других вариантов не осталось и в итоге все оказались здесь, чтобы дорога равнодушно поглотила их, как и бессчетное множество страдающих заблудших душ до них. Новый прах ляжет в ее основание, как щебень, не первый и не последний, растворившись среди праха безвестно сгинувших солдат всех бессмысленных войн во все времена. Добро пожаловать в Клуб. Интересно, что за пулемет там слева, они что, между собой дерутся за право на скальпы?
7. Подъем с глубины
Внезапно огонь противника стал слабеть и быстро сходить на нет. Фигурки солдат начали ретироваться обратно, туда, где слышались вертолетные моторы. Сплин глазам и ушам своим не мог поверить. Но вот снялось с места прикрытие и, постреливая для пущей острастки, тоже попятилось назад.
– Слышь, Длинный, это что еще за нахуй? Они что, типа, отступают? – в недоумении повернул голову Вуду.
– Типа того. Испугались, что ты на них порчу напустишь, – ответил Сплин, наблюдая планомерный, но спешный и неестественный отход противника.
Может, своих отводят, чтобы напалм какой-нибудь скинуть? Да ну, фигня, штурмовой авиацией никто, кроме сил планетарного правительства не располагает, уж Лутар-то точно. Хотя, ни хрена не точно, на переоборудованную гражданскую поршневую лайбу тоже можно всякого понавешать. Передумали брать трофеи, из РПО вжарить хотят? Ситуацию прояснил Слэш, который принялся прослушивать трофейной рацией частоты противника:
– Их только что срочно отозвало командование. Всех. Что-то случилось, что требуются все имеющиеся силы. Пока не покидать укрытий и быть наготове, может туфта.
Через несколько минут шум вертолетов начал удаляться и затих совсем. Сплин стащил очки под подбородок, смахнул из глазниц пот тыльными сторонами ладоней. Его вдруг начала колотить крупная нервная дрожь. Он отпустил оружие и с силой обнял себя за плечи, но был бессилен подавить этот озноб, порожденный холодным дыханием близко прошедшей смерти.
– Колдун, слышь, коньяк есть? Таращит меня что-то, – наконец спросил он Вудса.
– Я тебе что, Санта-Клаус? А свой слабо? – повернулся тот, переведя взгляд с джунглей на Сплина.
– У меня только спирт из рациона, а он невкусный, – Сплин в который раз пожалел, что пропустил, а точнее проигнорировал из-за хренового самочувствия, выборочную приватизацию алкогольных запасов в поместье Лутара после штурма. – Да кончай щемиться, тут жизнь висит на нитке, а ты думаешь о прибытке, – Вудс усмехнулся и перебросил фляжку:
– Это ром, осторожнее, крепкое пойло.
Сплин хлебнул теплого рома, почувствовав аромат, но почти не ощутив крепости. С благодарным кивком вернул фляжку, отходняк помалу отпустил. Сплин легонько похлопал «крайнюю» гранату в карманчике жилета – не в этот раз, родимая, пока еще не пришло твое время… Чуть позже из-за деревьев слева раздался знакомый голос:
– Эй, это свои, я щас встану – не стреляйте! – фигура поднялась, держа руки на виду.
Боцман. Он подошел ближе, сбросил пулемет, повернулся кругом, задрав камуфляжку, чтобы показать, что он не засланный зомби, обколотый психотропными препаратами и обвешанный взрывчаткой с установкой на самоподрыв по условию.
– Я чист. Они улетели, – он махнул рукой, показывая направление. – Эй, вы что молчите, как не родные?
– Боц, где тебя носило? Ты что ли там фестивалил? – спросил, наконец, Доплер.
– Бля, это пиздец в цирке, как я встрял. На меня в густой чащобе навалились двое, когда я был в дозоре, чуть не задушили, – он показал забинтованной от кисти до плеча рукой на шею с синяками. – Кое-как отбился, рацию где-то проебал в драке. Решил, покуда возможно, не шуметь – вернуться и доложить, а по дороге назад осмотреться. Тут началась стрельба. Хотел зайти этим чертям во фланг, но они первыми меня засекли и накрыли залпом из подствольников, почти попали, руку осколками посекло, я потерял сознание. Очухался, вмазался-перевязался и пошел нашим прежним курсом, тут еще отряд с вертолета ссадили, поставил им МОНки. Слышали? Потом они меня заметили, погнали и выгнали на вас в тыл группе, что окучивала вас с фланга. Ну, думаю, отбегался, так хоть гульну напоследок. Половину БК извел, душевно дал этим блядям просраться, хотя не вышло бы одолеть их, конечно – больно матерые вояки, да и шибко до хуя их было. Реально пиздец мне уже светил с минуты на минуту… А потом они вдруг разом отступили к вертолетам и улетели восвояси. Вот такая херня, пацаны… – Боцман был несколько смущен, так как первым не заметил засаду, и колонну застали врасплох.
– Боц, расслабься, к тебе нет претензий, что засаду не просек – один хрен мы и так уже залезли в мешок, наc свои слили, – ответил Доплер.
– Как свои? – поднял брови Боцман.
– Когда мой GPS посылал запрос, его ловил не только ближайший спутник планетарной администрации, а еще и какой-нибудь корпоративный спутник «Магмы». Зона покрытия у «Магмы» не сплошная, так что выходило один раз на несколько. Вот в этом случае и происходил слив наших координат на навигационные приборы ищейкам Лутара. Так они нас и нашли, – объяснил Доплер.
– Ну заебись – вот суки! – желчно процедил Боцман, затем грязно выругался и сплюнул. – А я ведь еще в поместье почуял, что нечисто дело… Ну, и какой у нас нынче план, босс?
– Вертолет заказали у пожарников, тут недалеко осталось, на час-полтора пути рысью. То, что тебе удалось выскочить из вторичной засады, возможно, спровоцировало преждевременное нападение на нас – они ведь не знали, что рация твоя проебалась. А твои МОНки задержали атаку с тыла. Короче, нормально ты сработал, добро пожаловать на борт, молодец, что выжил.
– А я-то как рад… – закладывая пулемет за шею, как коромысло, хмыкнул Боцман. – Однако, пиздец, нах – как в лучших сказках повезло нам, что тому дурачку. А может еще точку эвакуации перенести поближе? Чего топать лишнего, ноги-то не казенные…
– Не лайся при даме. И погоди радоваться, пока до базы не доберемся. Точку летун назначил, там место открытое, стремается он. Да и несолидно переносить – решит еще, что у нас серьезный геморрой и проще не связываться. Ну что, бойцы, вздрогнули, что ли…
Штырь закончил оказание первой помощи Хэллорану, получившему пулю в грудь, и кивнул двоим бойцам, ожидающим с пончо на шесте, чтобы те укладывали раненого. Малой схлопотал осколок в плечо. Это оказался фрагмент корпуса реактивной гранаты, а не полновесная порция шрапнельной начинки, поэтому из-за плохих баллистических свойств острый, но относительно легкий лепесток металла только уперся в кость, не сломав ее. В первый момент воспринялось как удар-тычок чем-то вроде отлетевшей щепки или комочка грунта, боль почувствовалась не сразу. Сплин и Барни вытащили осколок пассатижами, обработали рану антисептиком, залепили бактерицидным пластырем. Малой, морщась, осторожно пошевелил рукой – пожаловался, что мышцу жжет и кость мозжит, но сустав вроде не нарушен. Ноги целы, чтобы идти, лямка ранца ложится выше раны, ближе к шее – короче, жизнь продолжается.
Мурфин, шедший на марше впереди, вначале стычки попал под перекрестный огонь, так что головы было не поднять – казалось, даже не прострелит, а просто отстрижет начисто что ни высунешь. Пока переползал назад в поисках менее угрожаемой позиции, кусок шрапнели от подствольной гранаты на излете эффективного радиуса угодил ему в икру правой ноги. Наложил аптечку, начал отстреливаться. Активная аптечка почистила рану, смогла извлечь осколок, остановила кровотечение. Теперь аптечку сняли и перевязали рану самофиксирующимся бинтом, в какой-то мере подпускающим к ране воздух, чтоб рана не кисла, но более-менее не пропускающим снаружи воду и грязь, чтобы не было заражения. Мурфин заглотил горсть обезболивающих и противовоспалительных таблеток, чтобы без крайней нужды не тратить инъекции, попробовал пройтись. Рвущая боль мешала ходить и заставляла хромать, но Мур геройски заявил, что пройдет столько, сколько будет нужно – он был рад, что вообще остался жив. Слэш скептически посмотрел на Мурфина, но ободряюще кивнул – что ж, пусть идет сам, пока может. Разобрали по более здоровым ходокам часть его груза, оставив лишь минимальную личную поклажу. На всякий случай соорудили ему костыль из телескопического шеста и снятого с автомата приклада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Поздно, их тоже заметили. Опять вспыхнула перестрелка, заухали гранатометы. «Матерь божья, опять, да когда ж это кончится?» Дело неотвратимо двигалось к финалу. Их зажимали все плотнее. Ввязываться в затяжной бой было нельзя. Вот-вот следом подопрет засадная команда и тогда конец, до вертолета не дойдет никто. Но ломиться сквозь плотный огонь также было бесперспективно – растительность здесь была уже более разреженная. Доплер медлил, прикидывая по огневой активности противника верное направление прорыва. Появились новые раненые, о чем было доложено в эфире.
– Движение слева! – Вудс изменил направление стрельбы. Среди деревьев мелькали силуэты нового отряда противника.
Внезапно в тылу у атаковавшей с фланга группы раздались длинные пулеметные очереди и хлопки разрывов подствольных гранат. С фронта, ввиду такого дела, усилили активность – солдаты противника под не жалеющим патронов прикрытием, перебежками передвигались все ближе, явно намереваясь закидать остатки взвода ручными гранатами, а может и захватить живых пленных на потеху Лутару.
– Зуб, как зайдут за бревно – хуячь из РПО по центру, – велел по рации Доплер. – Мур и Жердяй – прикроете Зуба. У кого разовые РПГ – взвести и наметить цели, но без команды не стрелять. Автоматчикам вести огонь двойками последовательно, чтоб в каждом долбанном секторе обстрела не было ни хуя заминок и пауз, не давайте им спокойно целиться. Отобьем атаку – будем прорываться.
Упорство и несгибаемость ротного при таком явно гнилом раскладе поразили Сплина, несмотря на взвинченное состояние души.
В небе справа послышался звук вертолетных роторов. Неужели пожарник так быстро заявился? Поди, под огнем побоится садиться, да и негде тут особо. Нет, это точно не пожарник – сзади и слева тоже застрекотали вертолетные моторы. Это чужое подкрепление. Сейчас они, ободренные численным преимуществом, навалятся со всех сторон, поливая пространство перед собой длинными очередями и не давая поднять головы обороняющимся. Вжимаясь в землю, Сплин перезарядился и отложил ручную гранату, взятую тогда у Барни, для самоподрыва на случай плена – вот и нашлось для нее дело, как в воду глядел. Он посмотрел на Вудса, своего ближайшего соседа. Тот залег в ложбинке между земляными бугорками и сосредоточенно наблюдал свой сектор сквозь коллиматорный прицел автомата, время от времени расчетливо постреливая короткими сериями одиночных. Тут его позицию начинали плотно прочесывать выстрелы, Вудс схоронился за укрытием, чтобы быть ниже линии горизонта, и, меняя магазин, повернул лицо к Сплину – глаз за широкими очками в пол-лица было не разобрать:
– Вот же пристрелялись, паскуды! Валяй, твой выход, я пока побуду на подхвате, потом опять меняемся. И так до победного конца…
– Ну что, бля, понеслась душа в рай… – пробормотал Сплин, деловито пристроил оружие поудобнее и несуетливо открыл огонь из автомата одиночными по перебегавшим от укрытия к укрытию врагам. Те двигались слаженно, неумолимо сокращая расстояние для решающего броска. С точностью у них тоже все было нормально – недостаток прицельности из-за неустойчивых положений стрельбы компенсировался численным перевесом стволов. Пули долбили в опасной близости, что весьма нервировало и после пары десятков собственных выстрелов заставило сократить свою активность до минимума, снова предоставив дело Вудсу, который тут же начал отрабатывать замеченные вражеские позиции. Гранатомет Чибиса Сплин намеревался оставить для ясных ближних целей, чтобы напоследок с толком отстреляться.
Он понимал, что эта атака последняя, ее не отбить, врагов слишком много, да все это понимали. Их время заканчивалось, вытекая как сухой песок меж пальцев. Ощущалась досада проигрыша: столько усилий пропало даром – долго же пришлось побегать, чтобы вот так закончить. С другой стороны, за последнее время он столько узнал нового о себе и о мире, достиг, можно сказать, просветления в понимании того, откуда у жизни ноги растут, его приласкала Свобода. Не так уж мало, многие вообще всю жизнь проводят, как несознательные растения. А что соскочить скорее всего не выйдет, он в глубине души почувствовал, еще когда увидел разлетающуюся голову Чибиса. Вся остальная возня была лишь агонией. Доплер, их командир, вроде бы не совершал грубых ошибок и все делал как надо, но это не спасло отряд от гибели – выходит, не судьба. На каком-то из перекрестков дороги жизни они, каждый в свое время и по-своему, сами не зная того, сделали неверный выбор, свернув не туда, потом еще и еще, пока других вариантов не осталось и в итоге все оказались здесь, чтобы дорога равнодушно поглотила их, как и бессчетное множество страдающих заблудших душ до них. Новый прах ляжет в ее основание, как щебень, не первый и не последний, растворившись среди праха безвестно сгинувших солдат всех бессмысленных войн во все времена. Добро пожаловать в Клуб. Интересно, что за пулемет там слева, они что, между собой дерутся за право на скальпы?
7. Подъем с глубины
Внезапно огонь противника стал слабеть и быстро сходить на нет. Фигурки солдат начали ретироваться обратно, туда, где слышались вертолетные моторы. Сплин глазам и ушам своим не мог поверить. Но вот снялось с места прикрытие и, постреливая для пущей острастки, тоже попятилось назад.
– Слышь, Длинный, это что еще за нахуй? Они что, типа, отступают? – в недоумении повернул голову Вуду.
– Типа того. Испугались, что ты на них порчу напустишь, – ответил Сплин, наблюдая планомерный, но спешный и неестественный отход противника.
Может, своих отводят, чтобы напалм какой-нибудь скинуть? Да ну, фигня, штурмовой авиацией никто, кроме сил планетарного правительства не располагает, уж Лутар-то точно. Хотя, ни хрена не точно, на переоборудованную гражданскую поршневую лайбу тоже можно всякого понавешать. Передумали брать трофеи, из РПО вжарить хотят? Ситуацию прояснил Слэш, который принялся прослушивать трофейной рацией частоты противника:
– Их только что срочно отозвало командование. Всех. Что-то случилось, что требуются все имеющиеся силы. Пока не покидать укрытий и быть наготове, может туфта.
Через несколько минут шум вертолетов начал удаляться и затих совсем. Сплин стащил очки под подбородок, смахнул из глазниц пот тыльными сторонами ладоней. Его вдруг начала колотить крупная нервная дрожь. Он отпустил оружие и с силой обнял себя за плечи, но был бессилен подавить этот озноб, порожденный холодным дыханием близко прошедшей смерти.
– Колдун, слышь, коньяк есть? Таращит меня что-то, – наконец спросил он Вудса.
– Я тебе что, Санта-Клаус? А свой слабо? – повернулся тот, переведя взгляд с джунглей на Сплина.
– У меня только спирт из рациона, а он невкусный, – Сплин в который раз пожалел, что пропустил, а точнее проигнорировал из-за хренового самочувствия, выборочную приватизацию алкогольных запасов в поместье Лутара после штурма. – Да кончай щемиться, тут жизнь висит на нитке, а ты думаешь о прибытке, – Вудс усмехнулся и перебросил фляжку:
– Это ром, осторожнее, крепкое пойло.
Сплин хлебнул теплого рома, почувствовав аромат, но почти не ощутив крепости. С благодарным кивком вернул фляжку, отходняк помалу отпустил. Сплин легонько похлопал «крайнюю» гранату в карманчике жилета – не в этот раз, родимая, пока еще не пришло твое время… Чуть позже из-за деревьев слева раздался знакомый голос:
– Эй, это свои, я щас встану – не стреляйте! – фигура поднялась, держа руки на виду.
Боцман. Он подошел ближе, сбросил пулемет, повернулся кругом, задрав камуфляжку, чтобы показать, что он не засланный зомби, обколотый психотропными препаратами и обвешанный взрывчаткой с установкой на самоподрыв по условию.
– Я чист. Они улетели, – он махнул рукой, показывая направление. – Эй, вы что молчите, как не родные?
– Боц, где тебя носило? Ты что ли там фестивалил? – спросил, наконец, Доплер.
– Бля, это пиздец в цирке, как я встрял. На меня в густой чащобе навалились двое, когда я был в дозоре, чуть не задушили, – он показал забинтованной от кисти до плеча рукой на шею с синяками. – Кое-как отбился, рацию где-то проебал в драке. Решил, покуда возможно, не шуметь – вернуться и доложить, а по дороге назад осмотреться. Тут началась стрельба. Хотел зайти этим чертям во фланг, но они первыми меня засекли и накрыли залпом из подствольников, почти попали, руку осколками посекло, я потерял сознание. Очухался, вмазался-перевязался и пошел нашим прежним курсом, тут еще отряд с вертолета ссадили, поставил им МОНки. Слышали? Потом они меня заметили, погнали и выгнали на вас в тыл группе, что окучивала вас с фланга. Ну, думаю, отбегался, так хоть гульну напоследок. Половину БК извел, душевно дал этим блядям просраться, хотя не вышло бы одолеть их, конечно – больно матерые вояки, да и шибко до хуя их было. Реально пиздец мне уже светил с минуты на минуту… А потом они вдруг разом отступили к вертолетам и улетели восвояси. Вот такая херня, пацаны… – Боцман был несколько смущен, так как первым не заметил засаду, и колонну застали врасплох.
– Боц, расслабься, к тебе нет претензий, что засаду не просек – один хрен мы и так уже залезли в мешок, наc свои слили, – ответил Доплер.
– Как свои? – поднял брови Боцман.
– Когда мой GPS посылал запрос, его ловил не только ближайший спутник планетарной администрации, а еще и какой-нибудь корпоративный спутник «Магмы». Зона покрытия у «Магмы» не сплошная, так что выходило один раз на несколько. Вот в этом случае и происходил слив наших координат на навигационные приборы ищейкам Лутара. Так они нас и нашли, – объяснил Доплер.
– Ну заебись – вот суки! – желчно процедил Боцман, затем грязно выругался и сплюнул. – А я ведь еще в поместье почуял, что нечисто дело… Ну, и какой у нас нынче план, босс?
– Вертолет заказали у пожарников, тут недалеко осталось, на час-полтора пути рысью. То, что тебе удалось выскочить из вторичной засады, возможно, спровоцировало преждевременное нападение на нас – они ведь не знали, что рация твоя проебалась. А твои МОНки задержали атаку с тыла. Короче, нормально ты сработал, добро пожаловать на борт, молодец, что выжил.
– А я-то как рад… – закладывая пулемет за шею, как коромысло, хмыкнул Боцман. – Однако, пиздец, нах – как в лучших сказках повезло нам, что тому дурачку. А может еще точку эвакуации перенести поближе? Чего топать лишнего, ноги-то не казенные…
– Не лайся при даме. И погоди радоваться, пока до базы не доберемся. Точку летун назначил, там место открытое, стремается он. Да и несолидно переносить – решит еще, что у нас серьезный геморрой и проще не связываться. Ну что, бойцы, вздрогнули, что ли…
Штырь закончил оказание первой помощи Хэллорану, получившему пулю в грудь, и кивнул двоим бойцам, ожидающим с пончо на шесте, чтобы те укладывали раненого. Малой схлопотал осколок в плечо. Это оказался фрагмент корпуса реактивной гранаты, а не полновесная порция шрапнельной начинки, поэтому из-за плохих баллистических свойств острый, но относительно легкий лепесток металла только уперся в кость, не сломав ее. В первый момент воспринялось как удар-тычок чем-то вроде отлетевшей щепки или комочка грунта, боль почувствовалась не сразу. Сплин и Барни вытащили осколок пассатижами, обработали рану антисептиком, залепили бактерицидным пластырем. Малой, морщась, осторожно пошевелил рукой – пожаловался, что мышцу жжет и кость мозжит, но сустав вроде не нарушен. Ноги целы, чтобы идти, лямка ранца ложится выше раны, ближе к шее – короче, жизнь продолжается.
Мурфин, шедший на марше впереди, вначале стычки попал под перекрестный огонь, так что головы было не поднять – казалось, даже не прострелит, а просто отстрижет начисто что ни высунешь. Пока переползал назад в поисках менее угрожаемой позиции, кусок шрапнели от подствольной гранаты на излете эффективного радиуса угодил ему в икру правой ноги. Наложил аптечку, начал отстреливаться. Активная аптечка почистила рану, смогла извлечь осколок, остановила кровотечение. Теперь аптечку сняли и перевязали рану самофиксирующимся бинтом, в какой-то мере подпускающим к ране воздух, чтоб рана не кисла, но более-менее не пропускающим снаружи воду и грязь, чтобы не было заражения. Мурфин заглотил горсть обезболивающих и противовоспалительных таблеток, чтобы без крайней нужды не тратить инъекции, попробовал пройтись. Рвущая боль мешала ходить и заставляла хромать, но Мур геройски заявил, что пройдет столько, сколько будет нужно – он был рад, что вообще остался жив. Слэш скептически посмотрел на Мурфина, но ободряюще кивнул – что ж, пусть идет сам, пока может. Разобрали по более здоровым ходокам часть его груза, оставив лишь минимальную личную поклажу. На всякий случай соорудили ему костыль из телескопического шеста и снятого с автомата приклада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50