Конура проплыла в опасной близости справа. Но все-таки мимо.
Но не успел у Ольги вырваться вздох облегчения, как что-то острое ударило ее по лицу и по горлу. У нее не хватило времени даже испугаться. Только пронзительная боль по всему телу – и преграждавшее дорогу дерево, вспыхнув ярким пламенем, рухнуло под ударом уже раненной заборными кольями петушиной груди. Теперь на пути был дом, на крыльце которого, в немом крике распахнув рты, застыли две женщины и маленький мальчик.
«Господи, лишь бы они действительно забыли все, посмотрев василиску в глаза... Нельзя! Не смей оставлять их без крова!» – И она попыталась заставить василиска снова двинуться левее, чем он шел раньше. Из дверей на крыльцо выскочил мужчина. Что-то страшное с тлеющим фитилем было в его руках. Он, опершись о перила крыльца, направил это прямо в единственный глаз василиска... Все, что она успела, – дернуть шеей и закрыть голову крылом.
Что чувствует живое существо, в которое стрельнули крупной дробью?.. Ее всю передернуло от прожигающей насквозь боли. Ноет в израненной шее, кровавые ошметки вместо крыла. Все это она отметила краем сознания. Но все затмил ужас от созерцания дома, мимо которого она проходила. Дома, пылающего теперь нестерпимо ярким синим огнем, пылающего вместе с крыльцом и со стоящими на крыльце людьми. Стрелявший из мушкета мужчина, две женщины и маленький мальчик! Четыре ярких, заходящихся от крика, живых факела, которые невозможно уже ничем потушить.
Это была уже ЕЕ боль. Такая, что под василиском вспыхнула трава и, кажется, сама земля.
«Налево! И теперь только как я скажу, – гневно приказала она, мысленно сжав зубы, сжав в кулак все нахлынувшее отчаяние и ненависть. – Цебеш! Это ты меня звал. Вот, я уже иду. Попробуй, только осмелься. Стрельни ТЫ в меня из мушкета».
Она заставила василиска выйти на улицу и шагала теперь к до боли знакомому дому. Там, за калиткой, уже скрылся водяной. Она не знала, что сделает со Стариком, когда дойдет до него. Но она хотела бы заглянуть в его вечно уверенные в собственной правоте глаза. Еще кто-то стрельнул в нее из мушкета. Правую ногу пронзила боль. Стало труднее идти, а где-то справа и сзади вспыхнул еще один яркий факел.
Дом Цебеша был уже совсем близко. Дверь – та самая, которую Ольга подпирала чурбачком, чтобы запереть водяного, – открылась, и прямо на нее торопливо двинулась грузная фигура с жабьим лицом. Вперемешку ужас и ярость. Водяной, направленный, она знала теперь наверняка, злой волей Цебеша, шел ей навстречу, протягивая вперед свои черные, прочные, как камень, пальцы. Он весь был вода, камень и морок, или все же здесь есть чему гореть? Этот вопрос пугал Ольгу, но уже не мог ее остановить. Вот монстр уже совсем близко. Водяной обеими руками схватил василиска за горло, чтобы свернуть тонкую петушиную шею. Но боль пронзила ее раньше, чем хрустнули шейные позвонки, ей стало больно сразу же, как только водяной к ней прикоснулся. Ведь шея изранена дробью... И камень с водой вспыхнули. Тяжело и натужно, но потом все ярче и ярче.
Василиск, оставляя за собой след из слизи и крови, перешагнул через горку пепла и направился к дому. «Цебеш! Теперь твоя очередь сделать мне больно».
Теперь ни ее, ни василиска никто не звал. Дом был пуст. Цебеш просто сбежал. Испугался.
«Стой, Ольга! Остановись. Теперь уже ничего нельзя сделать. Возвращайся назад».
«Но они убьют это несчастное магическое существо... Каждый, кто причинит ему боль, сгорит в огне, но они все равно его убьют».
«Уходим. Тут уже ничего нельзя сделать... Ну! Что же ты?»
«Я стараюсь. Что надо сделать, чтобы вернуться?»
«Просто захотеть вернуться. Это как проснуться от страшного сна. Просто захотеть!»
«Я хочу. Хочу проснуться с того момента, как вспыхнул тот дом... Почему же?..»
«Не сдавайся. Давай! Еще раз попробуем вместе. Если ты сейчас не вернешься в свое тело, оно погибнет. Старайся! Стара...»
Глава 17
Гнетущая тишина обрушилась на нее. Ни голоса Селима, ни криков на улице. Только пылает в камине огонь и занимается отчего-то огнем крыша дома. А она стоит растерянная, запертая в теле израненного и увечного от рождения магического существа, которому так и не смогла помешать появиться на свет. Жизнь медленно утекает из огромного тела полуптицы-полудракона.
«Не суметь вернуться – значит погибнуть, – вспомнила Ольга. – Вот, оказывается, как связана моя судьба с этим василиском».
«Сама ты действительно не сможешь вернуться», – пропел холодный ветер. Тот самый холодный ветер, что преследовал ее в снах, когда она видела Марию, тот самый, что срывал с губ Цебеша черные слова заклинаний. И язычки огня в камине испуганно забились, и, кажется, даже затихло гудение пламени на крыше. Подсвечник, сбитый со стола неловким движением василиска, падал невыносимо медленно.
«Просто замедлилось время. Так, говорят, бывает перед смертью».
«Ты еще жива. Неужели ты так легко сдашься?»
«Но что же мне делать?.. И кто ты? Почему я тебя не вижу?»
«Меня здесь еще нет. Но я скоро буду. Ты должна мне в этом помочь».
Сердце Ольги бешено заколотилось.
«Так, значит, правда. Все правда... Предназначение. Кого же Цебеш должен был вызвать, Спасителя или Сатану?.. Кто ты?»
«Имя – это всего лишь сочетание звуков. Такое же пустое, как вой ветра в трубе. Оно может испугать того, кто боится, или воодушевить того, кто верит. Я ветер холодной силы, веющий сквозь все миры. Для одних я Спаситель, ибо они верят, что я их спасу. Для других – Сатана, ибо они боятся, что я их уничтожу. А я лишь несу Силу. Я холодный ветер, который дарует победу».
Ольга поежилась.
«Ветер не может говорить. А ты говоришь со мной... И почему холодный?»
«Я безразличен к тем, чьи паруса надуваю. Или, точнее сказать – беспристрастен. Я Душа холодного ветра. Я вижу, чувствую одновременно десятки тысяч миров, через которые идет мой неостановимый поток. Но иногда я обращаю внимание на один из миров. Ненадолго. На несколько минут или на несколько столетий. И тогда я прилагаю усилия, чтобы во плоти сойти в этот мир. Холодная сила может только служить. Но душа холодной силы...»
«Подчиняет других?»
«О, я способен на многое. Тому, кто впустит меня, я даю и цель и силу, чтобы эту цель осуществить. Я выполняю желания. Желания целого мира. Этот мир хочет порядка и власти. Власти жесткой и справедливой. Он просто бредит о ней...»
«Думаешь, твоя власть будет благом для этого мира?» – горько улыбнулась Ольга.
«Ровно в той мере, в какой исполнение самого горячего и страстного желания может быть благом. Они этого хотят. Они меня зовут. Католические иерархи готовы служить черную мессу, лишь бы вызвать меня. Цебеш и его единомышленники готовы рисковать своими и чужими жизнями и душами, вызывая меня в этот мир. Шпионская сеть Высокой Порты, агентом которой, кстати, является и твой „спаситель“ Ахмет, агентура протестантских князей, иезуиты и Святая Инквизиция готовы заплатить любую цену, лишь бы Я сошел в этот мир. Миллионы угнетенных и несправедливо обиженных возносят молитвы своим несуществующим богам, моля МЕНЯ о приходе. И только ты, совсем чужая для этого мира, смеешь сомневаться. Впрочем, это неудивительно. Тебе на них наплевать. Но я и тебе могу заплатить. Могу вернуть тебя обратно в твой мир... А если ты не согласишься, я просто оставлю твою душу здесь. В теле умирающего василиска. Ты слышишь меня?»
Она слышала, но его слова уходили куда-то мимо сознания, не затрагивая душу. Одно слово, имя, которое он назвал, заслонило для нее весь этот мир с его проблемами и болью. ЕЕ боль была сейчас сильнее.
«Ахмет?.. Он тоже?..»
«Почему тебя это удивляет? Да, он тоже. Или ты так наивна, что способна поверить в бескорыстие людей?»
«Нет... теперь уже нет. – И, чуть помедлив, спросила почти спокойно: – Так что же ты хочешь от меня?»
«Ты должна впустить меня в свою душу».
«Впустить в свою душу... Но как?»
«Просто пожелай этого. Искренне пожелай. Мысленно произнеси: я впускаю тебя. И не сопротивляйся. Остальное я сделаю сам».
«И тогда ты...»
«Ты всего лишь перевалочный пункт для меня. Не бойся, с твоей помощью я не собираюсь покорять этот мир. Для этого больше подойдет какой-нибудь мужчина. Здоровый, уже имеющий незаурядные способности и некую толику власти. Так будет проще. Цебеш не обманывал тебя – ты можешь передать эту силу любому. Мы с тобой выберем кому. А когда я получу того, кого мы выберем, ты будешь свободна. И я верну твою душу домой. На самом деле только я смогу это сделать. Цебеш сумел притащить тебя в этот мир лишь потому, что это было предначертано. Или, отойдя от его мистического взгляда, потому, что я обратил тогда свое внимание на этот мир и дал ему необходимую для ритуала силу. Здешние пророки иногда очень четко предсказывают моменты, когда на них обратят внимание Внешние Силы... Так ты согласна?»
«Хорошо. Я сделаю это. Только сперва... Верни меня в тело Марии. Василиск уже умирает».
«Само собой. Ты и мне нужна в теле Марии. Это все?»
«Нет. Там, в теле Марии, оставь меня на полчаса в покое. Не говори со мной. Не подсматривай. Я ведь все равно никуда от тебя не денусь, правда?»
«Бесспорно».
Она не видела его лица. Только чернота и холодный ветер. Но Ольге показалось, что он самодовольно усмехнулся.
«Так ты оставишь меня хоть на полчаса?.. А потом, когда я сделаю все, что ты хочешь, вернешь меня домой? – Ей показалось, что тьма согласно кивнула. – И еще. Я не хочу, чтобы тут из-за василиска сгорел еще кто-нибудь. Ты понимаешь?»
«Нет ничего проще. Только тебе будет больно».
«Мне уже больно... Давай, что же ты ждешь?!»
Подсвечник с грохотом упал на пол. С гудением пылала крыша. Расправив крылья, василиск бросился в пылающий камин. И ее охватило пламя, которое от боли василиска разгоралось все жарче. Весь дом вспыхнул, как ослепительно яркий факел.
Ольга рухнула на пол, покрытый дорогими коврами. Селим с тревогой склонился над ней.
– Ты жива! – Он облегченно вздохнул.
– Как видишь.
Все произошедшее казалось ей теперь страшным сном.
– Кто это был?.. Не увиливай, я все слышал! – Он затряс ее, схватив за плечи.
– Ты сам прекрасно знаешь, КТО это был.
– Знаю. Надеюсь, ты согласилась?
– Иначе бы меня здесь не было... И куда, скажи на милость, мне было деваться?
– Вот и прекрасно! – Селим радостно потер руки. – Нам надо поскорее переправить тебя в Стамбул. При хорошей организации это вопрос нескольких дней. До полнолуния успеть... Кто знал, что такая добыча сама упадет нам в руки! Не только помешать гяурам, но и самим получить... Ведь ЕМУ все равно, за какую из держав сражаться в предстоящей Великой войне?
– Значит, все правда. Вы служите султану. И Ахмет?
– Конечно. За блестяще проведенную операцию он получит повышение. Надеюсь, милость султана не обойдет и меня. – Селим провел руками по животу, словно вытирая их после жирного плова.
– Вы хоть понимаете, что это не Спаситель, не Пророк... Сатана рвется в этот мир. Князь Мира Сего!
– Не держи всех вокруг за дураков. Это прекрасно понимает и Цебеш, и отцы инквизиторы, и мое начальство в Стамбуле. Красивые слова для тех, кто внизу. Власти предержащие всегда знали цену своей власти...
«Мы, наверное, не успеем довезти ее до Стамбула. Ведь все должно произойти не позже полнолуния. – Мысли вихрем закружились в голове Селима. – Но обряд должен произойти на территории, контролируемой Портой... Удача свалилась на нас так внезапно, что мы оказались к ней не готовы. Надо немедленно доложить обстановку, и они вышлют нам навстречу одного из сынов султана. Или еще кого-то, кого сочтут нужным... Проведем обряд в Буда-Пеште, Белграде, какой-нибудь другой нашей крупной крепости. На дорогу туда уйдет два-три дня, если ехать верхом. Чтобы организовать безопасную переправку Марии, не обойтись без помощи венской резидентуры...
Но не лучше ли здесь, на месте... Ведь стоит только мне доложить обо всем, запросить инструкций, и меня завалят указаниями, начнут контролировать каждый шаг. В случае успеха всю славу и почести присвоит начальство, а в случае неудачи всех собак повесят на меня... Нет уж. Нужно найти кандидатуру из тех, кто рядом, из тех, кого я хорошо знаю и чье поведение могу контролировать...»
– Нам нужен кандидат. Человек сильный, незаурядный, преданный Порте. И находящийся сейчас близко... Есть у меня пара парней на примете. Ты их не знаешь.
– А Ахмет подойдет? – В мятущейся душе Ольги блеснула искра надежды.
– Отчего нет?.. Мне, в общем-то, все равно. Он ничуть не хуже тех двоих, о которых я сперва подумал. Возможно, это будет даже более правильным.
– Позвольте, я сама ему об этом скажу. Думаю, он согласится...
– Прямо сейчас? Ни минуты не отдохнув?
– ОН дал мне на подготовку только полчаса. Потом будет ритуал.
– Ритуал... Но как же полнолуние? У меня ничего... почти ничего не готово.
– Не важно.
Она шагала по кажущемуся бесконечным коридору, уже не замечая окружающей роскоши и красоты. В голове вертелось только одно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Но не успел у Ольги вырваться вздох облегчения, как что-то острое ударило ее по лицу и по горлу. У нее не хватило времени даже испугаться. Только пронзительная боль по всему телу – и преграждавшее дорогу дерево, вспыхнув ярким пламенем, рухнуло под ударом уже раненной заборными кольями петушиной груди. Теперь на пути был дом, на крыльце которого, в немом крике распахнув рты, застыли две женщины и маленький мальчик.
«Господи, лишь бы они действительно забыли все, посмотрев василиску в глаза... Нельзя! Не смей оставлять их без крова!» – И она попыталась заставить василиска снова двинуться левее, чем он шел раньше. Из дверей на крыльцо выскочил мужчина. Что-то страшное с тлеющим фитилем было в его руках. Он, опершись о перила крыльца, направил это прямо в единственный глаз василиска... Все, что она успела, – дернуть шеей и закрыть голову крылом.
Что чувствует живое существо, в которое стрельнули крупной дробью?.. Ее всю передернуло от прожигающей насквозь боли. Ноет в израненной шее, кровавые ошметки вместо крыла. Все это она отметила краем сознания. Но все затмил ужас от созерцания дома, мимо которого она проходила. Дома, пылающего теперь нестерпимо ярким синим огнем, пылающего вместе с крыльцом и со стоящими на крыльце людьми. Стрелявший из мушкета мужчина, две женщины и маленький мальчик! Четыре ярких, заходящихся от крика, живых факела, которые невозможно уже ничем потушить.
Это была уже ЕЕ боль. Такая, что под василиском вспыхнула трава и, кажется, сама земля.
«Налево! И теперь только как я скажу, – гневно приказала она, мысленно сжав зубы, сжав в кулак все нахлынувшее отчаяние и ненависть. – Цебеш! Это ты меня звал. Вот, я уже иду. Попробуй, только осмелься. Стрельни ТЫ в меня из мушкета».
Она заставила василиска выйти на улицу и шагала теперь к до боли знакомому дому. Там, за калиткой, уже скрылся водяной. Она не знала, что сделает со Стариком, когда дойдет до него. Но она хотела бы заглянуть в его вечно уверенные в собственной правоте глаза. Еще кто-то стрельнул в нее из мушкета. Правую ногу пронзила боль. Стало труднее идти, а где-то справа и сзади вспыхнул еще один яркий факел.
Дом Цебеша был уже совсем близко. Дверь – та самая, которую Ольга подпирала чурбачком, чтобы запереть водяного, – открылась, и прямо на нее торопливо двинулась грузная фигура с жабьим лицом. Вперемешку ужас и ярость. Водяной, направленный, она знала теперь наверняка, злой волей Цебеша, шел ей навстречу, протягивая вперед свои черные, прочные, как камень, пальцы. Он весь был вода, камень и морок, или все же здесь есть чему гореть? Этот вопрос пугал Ольгу, но уже не мог ее остановить. Вот монстр уже совсем близко. Водяной обеими руками схватил василиска за горло, чтобы свернуть тонкую петушиную шею. Но боль пронзила ее раньше, чем хрустнули шейные позвонки, ей стало больно сразу же, как только водяной к ней прикоснулся. Ведь шея изранена дробью... И камень с водой вспыхнули. Тяжело и натужно, но потом все ярче и ярче.
Василиск, оставляя за собой след из слизи и крови, перешагнул через горку пепла и направился к дому. «Цебеш! Теперь твоя очередь сделать мне больно».
Теперь ни ее, ни василиска никто не звал. Дом был пуст. Цебеш просто сбежал. Испугался.
«Стой, Ольга! Остановись. Теперь уже ничего нельзя сделать. Возвращайся назад».
«Но они убьют это несчастное магическое существо... Каждый, кто причинит ему боль, сгорит в огне, но они все равно его убьют».
«Уходим. Тут уже ничего нельзя сделать... Ну! Что же ты?»
«Я стараюсь. Что надо сделать, чтобы вернуться?»
«Просто захотеть вернуться. Это как проснуться от страшного сна. Просто захотеть!»
«Я хочу. Хочу проснуться с того момента, как вспыхнул тот дом... Почему же?..»
«Не сдавайся. Давай! Еще раз попробуем вместе. Если ты сейчас не вернешься в свое тело, оно погибнет. Старайся! Стара...»
Глава 17
Гнетущая тишина обрушилась на нее. Ни голоса Селима, ни криков на улице. Только пылает в камине огонь и занимается отчего-то огнем крыша дома. А она стоит растерянная, запертая в теле израненного и увечного от рождения магического существа, которому так и не смогла помешать появиться на свет. Жизнь медленно утекает из огромного тела полуптицы-полудракона.
«Не суметь вернуться – значит погибнуть, – вспомнила Ольга. – Вот, оказывается, как связана моя судьба с этим василиском».
«Сама ты действительно не сможешь вернуться», – пропел холодный ветер. Тот самый холодный ветер, что преследовал ее в снах, когда она видела Марию, тот самый, что срывал с губ Цебеша черные слова заклинаний. И язычки огня в камине испуганно забились, и, кажется, даже затихло гудение пламени на крыше. Подсвечник, сбитый со стола неловким движением василиска, падал невыносимо медленно.
«Просто замедлилось время. Так, говорят, бывает перед смертью».
«Ты еще жива. Неужели ты так легко сдашься?»
«Но что же мне делать?.. И кто ты? Почему я тебя не вижу?»
«Меня здесь еще нет. Но я скоро буду. Ты должна мне в этом помочь».
Сердце Ольги бешено заколотилось.
«Так, значит, правда. Все правда... Предназначение. Кого же Цебеш должен был вызвать, Спасителя или Сатану?.. Кто ты?»
«Имя – это всего лишь сочетание звуков. Такое же пустое, как вой ветра в трубе. Оно может испугать того, кто боится, или воодушевить того, кто верит. Я ветер холодной силы, веющий сквозь все миры. Для одних я Спаситель, ибо они верят, что я их спасу. Для других – Сатана, ибо они боятся, что я их уничтожу. А я лишь несу Силу. Я холодный ветер, который дарует победу».
Ольга поежилась.
«Ветер не может говорить. А ты говоришь со мной... И почему холодный?»
«Я безразличен к тем, чьи паруса надуваю. Или, точнее сказать – беспристрастен. Я Душа холодного ветра. Я вижу, чувствую одновременно десятки тысяч миров, через которые идет мой неостановимый поток. Но иногда я обращаю внимание на один из миров. Ненадолго. На несколько минут или на несколько столетий. И тогда я прилагаю усилия, чтобы во плоти сойти в этот мир. Холодная сила может только служить. Но душа холодной силы...»
«Подчиняет других?»
«О, я способен на многое. Тому, кто впустит меня, я даю и цель и силу, чтобы эту цель осуществить. Я выполняю желания. Желания целого мира. Этот мир хочет порядка и власти. Власти жесткой и справедливой. Он просто бредит о ней...»
«Думаешь, твоя власть будет благом для этого мира?» – горько улыбнулась Ольга.
«Ровно в той мере, в какой исполнение самого горячего и страстного желания может быть благом. Они этого хотят. Они меня зовут. Католические иерархи готовы служить черную мессу, лишь бы вызвать меня. Цебеш и его единомышленники готовы рисковать своими и чужими жизнями и душами, вызывая меня в этот мир. Шпионская сеть Высокой Порты, агентом которой, кстати, является и твой „спаситель“ Ахмет, агентура протестантских князей, иезуиты и Святая Инквизиция готовы заплатить любую цену, лишь бы Я сошел в этот мир. Миллионы угнетенных и несправедливо обиженных возносят молитвы своим несуществующим богам, моля МЕНЯ о приходе. И только ты, совсем чужая для этого мира, смеешь сомневаться. Впрочем, это неудивительно. Тебе на них наплевать. Но я и тебе могу заплатить. Могу вернуть тебя обратно в твой мир... А если ты не согласишься, я просто оставлю твою душу здесь. В теле умирающего василиска. Ты слышишь меня?»
Она слышала, но его слова уходили куда-то мимо сознания, не затрагивая душу. Одно слово, имя, которое он назвал, заслонило для нее весь этот мир с его проблемами и болью. ЕЕ боль была сейчас сильнее.
«Ахмет?.. Он тоже?..»
«Почему тебя это удивляет? Да, он тоже. Или ты так наивна, что способна поверить в бескорыстие людей?»
«Нет... теперь уже нет. – И, чуть помедлив, спросила почти спокойно: – Так что же ты хочешь от меня?»
«Ты должна впустить меня в свою душу».
«Впустить в свою душу... Но как?»
«Просто пожелай этого. Искренне пожелай. Мысленно произнеси: я впускаю тебя. И не сопротивляйся. Остальное я сделаю сам».
«И тогда ты...»
«Ты всего лишь перевалочный пункт для меня. Не бойся, с твоей помощью я не собираюсь покорять этот мир. Для этого больше подойдет какой-нибудь мужчина. Здоровый, уже имеющий незаурядные способности и некую толику власти. Так будет проще. Цебеш не обманывал тебя – ты можешь передать эту силу любому. Мы с тобой выберем кому. А когда я получу того, кого мы выберем, ты будешь свободна. И я верну твою душу домой. На самом деле только я смогу это сделать. Цебеш сумел притащить тебя в этот мир лишь потому, что это было предначертано. Или, отойдя от его мистического взгляда, потому, что я обратил тогда свое внимание на этот мир и дал ему необходимую для ритуала силу. Здешние пророки иногда очень четко предсказывают моменты, когда на них обратят внимание Внешние Силы... Так ты согласна?»
«Хорошо. Я сделаю это. Только сперва... Верни меня в тело Марии. Василиск уже умирает».
«Само собой. Ты и мне нужна в теле Марии. Это все?»
«Нет. Там, в теле Марии, оставь меня на полчаса в покое. Не говори со мной. Не подсматривай. Я ведь все равно никуда от тебя не денусь, правда?»
«Бесспорно».
Она не видела его лица. Только чернота и холодный ветер. Но Ольге показалось, что он самодовольно усмехнулся.
«Так ты оставишь меня хоть на полчаса?.. А потом, когда я сделаю все, что ты хочешь, вернешь меня домой? – Ей показалось, что тьма согласно кивнула. – И еще. Я не хочу, чтобы тут из-за василиска сгорел еще кто-нибудь. Ты понимаешь?»
«Нет ничего проще. Только тебе будет больно».
«Мне уже больно... Давай, что же ты ждешь?!»
Подсвечник с грохотом упал на пол. С гудением пылала крыша. Расправив крылья, василиск бросился в пылающий камин. И ее охватило пламя, которое от боли василиска разгоралось все жарче. Весь дом вспыхнул, как ослепительно яркий факел.
Ольга рухнула на пол, покрытый дорогими коврами. Селим с тревогой склонился над ней.
– Ты жива! – Он облегченно вздохнул.
– Как видишь.
Все произошедшее казалось ей теперь страшным сном.
– Кто это был?.. Не увиливай, я все слышал! – Он затряс ее, схватив за плечи.
– Ты сам прекрасно знаешь, КТО это был.
– Знаю. Надеюсь, ты согласилась?
– Иначе бы меня здесь не было... И куда, скажи на милость, мне было деваться?
– Вот и прекрасно! – Селим радостно потер руки. – Нам надо поскорее переправить тебя в Стамбул. При хорошей организации это вопрос нескольких дней. До полнолуния успеть... Кто знал, что такая добыча сама упадет нам в руки! Не только помешать гяурам, но и самим получить... Ведь ЕМУ все равно, за какую из держав сражаться в предстоящей Великой войне?
– Значит, все правда. Вы служите султану. И Ахмет?
– Конечно. За блестяще проведенную операцию он получит повышение. Надеюсь, милость султана не обойдет и меня. – Селим провел руками по животу, словно вытирая их после жирного плова.
– Вы хоть понимаете, что это не Спаситель, не Пророк... Сатана рвется в этот мир. Князь Мира Сего!
– Не держи всех вокруг за дураков. Это прекрасно понимает и Цебеш, и отцы инквизиторы, и мое начальство в Стамбуле. Красивые слова для тех, кто внизу. Власти предержащие всегда знали цену своей власти...
«Мы, наверное, не успеем довезти ее до Стамбула. Ведь все должно произойти не позже полнолуния. – Мысли вихрем закружились в голове Селима. – Но обряд должен произойти на территории, контролируемой Портой... Удача свалилась на нас так внезапно, что мы оказались к ней не готовы. Надо немедленно доложить обстановку, и они вышлют нам навстречу одного из сынов султана. Или еще кого-то, кого сочтут нужным... Проведем обряд в Буда-Пеште, Белграде, какой-нибудь другой нашей крупной крепости. На дорогу туда уйдет два-три дня, если ехать верхом. Чтобы организовать безопасную переправку Марии, не обойтись без помощи венской резидентуры...
Но не лучше ли здесь, на месте... Ведь стоит только мне доложить обо всем, запросить инструкций, и меня завалят указаниями, начнут контролировать каждый шаг. В случае успеха всю славу и почести присвоит начальство, а в случае неудачи всех собак повесят на меня... Нет уж. Нужно найти кандидатуру из тех, кто рядом, из тех, кого я хорошо знаю и чье поведение могу контролировать...»
– Нам нужен кандидат. Человек сильный, незаурядный, преданный Порте. И находящийся сейчас близко... Есть у меня пара парней на примете. Ты их не знаешь.
– А Ахмет подойдет? – В мятущейся душе Ольги блеснула искра надежды.
– Отчего нет?.. Мне, в общем-то, все равно. Он ничуть не хуже тех двоих, о которых я сперва подумал. Возможно, это будет даже более правильным.
– Позвольте, я сама ему об этом скажу. Думаю, он согласится...
– Прямо сейчас? Ни минуты не отдохнув?
– ОН дал мне на подготовку только полчаса. Потом будет ритуал.
– Ритуал... Но как же полнолуние? У меня ничего... почти ничего не готово.
– Не важно.
Она шагала по кажущемуся бесконечным коридору, уже не замечая окружающей роскоши и красоты. В голове вертелось только одно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49