Надо же, он попал! Десантник схватился за грудь и повалился на напарника, опрокинув того. Видимо, рука мертвеца конвульсивно дернулась, пальцы нажали курок. По коридору весело заплясали вспышки. Корран метнулся в сторону, ушиб плечо о невидимую в темноте стену. Для одного трупа выстрелов было слишком много.
Из-под соседней двери вырвался в коридор алый отблеск. Стало нечем дышать. Холодная черная волна накатилась и ушла, оставив боль в груди. Там, в комнате, находился третий солдат, а кто-то из пилотов лежит сейчас мертвым. Чья это комната?!!
Следующим выстрелом Хорн сумел снять имперца, все-таки выбравшегося из-под тела товарища. Трудно было сказать, умер он там или нет. Проверять было некогда. По стенам ползали язычки пламени, там, где их задели лазерные заряды. Зато перестрелка привлекла внимание третьего имперца. Он выскочил в коридор в то же самое мгновение, когда там появился Дарклайтер.
— Гэвин, назад!
В коридоре стало светло от выстрелов. Корран зажмурился. Он хотел бы помочь, но лежал носом в пол и не мог поднять голову. Он услышал сиплый выдох, потом упало что-то тяжелое. Корран выстрелил, не целясь. И продолжал стрелять, пока в бластере не кончился заряд. Металлопласт серых доспехов вскипел.
Хлопнула еще одна дверь. В коридор выглянул тви'лекк.
— Гэвина подстрелили, — выдохнул Хорн, поднимаясь на ноги. — Помоги ему. Здесь имперцы.
Навара Вен хлопал заспанными глазами.
— Имперцы?.. А как?..
— Не знаю. Тут сейчас все взлетит на воздух. Выводи народ.
И без дальнейших инструкций рванул по коридору, перепрыгнув затор из трех тел. По дороге он перезарядил карабин. Из ангара слышались звуки яростной стрельбы. Судя по всему, шиставанен на пару с гандом провернули кучу работы по отвлечению внимания. Корран осторожно сунулся за прозрачную пластиковую занавеску. В имперцев стрелял кто-то еще.
Где Антиллес? Надеюсь, он жив… Корран вытащил один из цилиндров из кармашка на поясе. Стандартная модель, хорошо. Нет времени изучать новинки. Выставим таймер на пять секунд, нажмем кнопочку и посмотрим, где больше всего имперцев. Вон та группа в серых доспехах выглядит весьма соблазнительно.
Цилиндр весело покатился по гладкому, словно стекло, полу. Пять, четыре, три, носом в пол, голову прикрыть, ноль!
Ахнул взрыв, разметав солдат и перевернув тележку с генератором, за которой они прятались. Кто-то возмущенно заорал. Одного из имперцев отнесло к двери. Хорн приподнялся, ткнул в него карабином. Мощный лазерный луч на таком расстоянии должен был вскипятить находящегося внутри доспехов солдата. Коррану было все равно. Кажется, он потерял способность ощущать боль или жалость, он словно оглох.
Корран вскочил и побежал через ангар, стреляя во все стороны. Наверное, он должен был чувствовать страх, но совсем не боялся. Как тогда, на Хенсаре, когда он нырнул в самую кучу «колесников». Он мчался вперед и стрелял. Пусть враги боятся за свою жизнь, ему за свою бояться некогда.
Кто-то кричал ему вслед от истребителей. Корран не стал слушать.
На мостках возник еще один серый призрачный силуэт. Корран выстрелил. Солдат резко выпрямился, затем повалился навзничь. Падал он медленно, плавно и очень красиво, как будто в кино. Корран тряхнул головой, пытаясь вернуться к реальности.
Правое плечо вдруг онемело. Потом накатила жаркая боль. Он бросился в укрытие за штабелем каких-то ящиков, но ноги почему-то подкосились. Хорн пребольно ударился о ящики, сначала боком, потом, похоже, многострадальной своей головой. Из глаз посыпались искры. Что-то разбилось, что-то забулькало. Сначала он вообразил, что истекает кровью. Нет, быть не может. Но плечо и грудь жгло, как огнем, так что, видимо, именно он — источник странного звука. Но раны от бластера не кровоточат…
Пахло тлеющей тканью и обугленной плотью. И еще чем-то совсем уж нелепым. Сладковатый, терпкий, очень знакомый запах…
Кореллианский виски, вот что это такое. Они пили виски на поминках. Каждый сказал несколько слов, все офицеры, начиная с шефа КорБеза и заканчивая новичками, с которыми отец постоянно нянчился… Хорошие получились проводы…
Лазерные заряды нарезали полумрак в ангаре на лоскуты. Корран потянулся за бластером, но не почувствовал собственной руки. Как будто ее вовсе не было.
Кто-то еще решил, что штабель, пусть даже развалившийся, неплохое убежище. Блики играли на металлопластовой броне.
Десантник отодвинул что-то ногой, Корран не мог разглядеть, что именно, зато услышал, как что-то металлическое ударилось о невидимый ящик. Карабин, это был его карабин… Хорн пытался привстать, но выяснил, что у него действует только левая рука, а дышать практически невозможно. В простреленном легком не было воздуха.
Под самый нос ему сунули дуло карабина.
— Прощайся с жизнью, ублюдок.
— Ты тоже…
Удалось приподнять левую руку с зажатой гранатой.
— Умру… все взорвется…
Имперец попятился было, потом коротко рассмеялся:
— Неудачная попытка. Взрыватель с другого конца.
В полутемном тупичке на мгновение стало светло, Корран зажмурился, съежившись. Наверное, не самый красивый способ отправиться в мир иной и не самый геройский, но мертвым-то наплевать.
Десантник пошатнулся, рухнул на колени и упал вниз липом. Броня на его спине оплавилась и дымилась. Корран обмяк.
Кто-то — Хорну было уже все равно, — подбежал, опустился рядом с ним на колени, приподнял ему голову.
— Как дела, мастер Хорн?
Голос знакомый, но так хочется спать… Вот он сейчас сделает один вдох и поспит.
— Больно, — выдохнул он, почувствовал беспокойство и тревогу того, кто был рядом, и попытался выжать улыбку. — Хорошо, что не везде…
— Держись.
Знакомый все-таки голос, кто это?
— Врача!
— Мины, — прошептал Хорн, уплывая во тьму.
— Знаю, — тот, кто был рядом наклонился пониже; от него пахло потом и кровью; наброшенная на голое тело куртка была разорвана, один рукав опален и выпачкан в чем-то темном. — Держись, Хорн, ситхов ты корень, не уходи!
В груди клокотало.
— Как… Гэвин?
— Не лучше тебя.
— А мне хорошо… — он поморщился. — Так хорошо, что я чувствую запах виски. Кореллианского… Как думаешь… я умру?
— Корран, ты лежишь в луже виски.
По коридору шаркали металлические ноги. Жаль. Дроид — такой холодный, не хочется расставаться с прикосновением человеческих рук.
— Ты разбил ящик при падении, — сказал его собеседник и смел упавшую на глаза прядь. — А там были бутылки с вирренским выдержанным. Если выживешь, парни тебя задушат.
— Ведж? Откуда здесь виски? — Хорн попробовал приподняться.
Он еще успел увидеть, как командир помотал головой и встал, уступая место приковылявшему к ним медицинскому дроиду.
— Понятия не имею, — донесся из подступающей тьмы голос Антиллеса. — На время выздоровления можешь считать, что тебе поручено разгадать эту тайну.
Глава 19
В медицинском отсеке было холодно. Хотелось устроиться поудобнее, но сидеть можно было разве что на полу. Но тогда не было видно, что происходит внутри. Вот и приходилось метаться: то отсиживаясь в углу, то прилипая к прозрачной стене лазарета. Согреться никак не удавалось, особенно мерзли руки. Ему всегда было холодно и неуютно в подобных местах. Ведж боялся даже упоминать лазарет, не то что приближаться к нему.
Антиллес посмотрел на два беспомощных тела, погруженных в бакта-камеры. Никаких признаков жизни, если не считать слабого, почти незаметного движения груди при дыхании — слишком ритмичном, слишком механическом. Хотелось отвернуться, было даже немного стыдно, как будто он подглядывает за спящими. Но отвести взгляд он тоже боялся.
Желто-розовая густая жидкость в транспаристиловых тубах напоминала о собственном аналогичном опыте. Не здесь, не на борту «Отсрочки». Несколько лет назад ему все-таки пришлось искупаться в бакте, до этого знакомство с ней ограничивалось лишь компрессами. В Альянсе уже начали поговаривать о его невероятной удаче, когда элементарный патрульный вылет превратился в кошмар, а он чуть было не расстался с рукой и с жизнью в придачу. К тому времени, когда его подобрали, он уже дышал только собственной кровью, потому что легкий, не рассчитанный на длительное пребывание в вакууме, скафандр потек. Он почти ничего не помнил, он даже в бакта-камере был без сознания, и теперь считал этот факт невероятной удачей. Очнуться в этом желе без возможности сделать хоть что-нибудь, только думать, думать, думать… Он сошел бы с ума.
Но ему повезло, если можно говорить о везении. Ближе к полуночи кошмар поймал его в силки лживой реальности… сердце зашлось от отчаянной попытки выровнять истребитель. На этот раз он удержится за ведомым, он удержится, он должен удержаться, нет времени на ошибки. Он это знал, и все это знали. Но силы, управляющие вселенной, решили иначе. Меня подбили, машина не слушается… Машина рыскала, точно пьяная. Прямо по курсу один из «колесников» размазался о броню станции; следом за ведущим он влетел в угасающий огненный вихрь — по броне пробарабанили обломки — и почувствовал, что зацепил кого-то крылом. Биггс… он ударил истребитель второго ведомого! Лазерный луч ударил в машину лидера, и все три «крестокрыла» превратились в ничто, в воспоминание, в единую могилу для трех пилотов…
Ведж подышал, на руки, стараясь отогреть их. Безрезультатно. Казалось, при каждом выдохе должно появляться облачко пара.
Очнувшись, он отправился в ванную комнату, и когда поднялась суета, был уже на ногах — бодр, свеж и зол. И с бластером в руке, потому что забыл сдать оружие.
Это сон, просто сон, сказал он себе. На самом деле все было иначе. Лидер тебя отпустил, ты смылся из драки. Биггс погиб, лидер выжил, сражение было выиграно. Тогда почему его вечно преследует страшный сон из параллельной реальности? Может быть, доказывает, что он никогда не был трусом? Или говорит, что еще недостаточно сделал, чтобы самому в это поверить?
— Как себя чувствуют ваши пилоты, коммандер Антиллес? Надеюсь, они поправляются.
Ведж поднял голову:
— Адмирал? А вы что здесь делаете?..
Мон каламари рассматривал безжизненные тела с таким интересом, как будто решил досконально изучить человеческую анатомию.
— … сэр, — запоздало добавил Антиллес и встал.
— Я ознакомился с вашим рапортом и нахожу, что он слишком напоминает историю болезни. В возникшей ситуации мне необходимо иметь больше информации.
Ведж попытался покраснеть, потому что действительно сдул рапорт с файлов, изъятых из памяти дроида-врача. Не было ни желания, ни сил писать самому.
— Не было времени подготовиться, — соврал он. — Сэр.
— Да и бумажной работой вы не любите заниматься…
— Ну да… я хотел сказать, нет, адмирал, сэр, не люблю.
Ведж потер ладонью лицо, укололся о щетину и удивленно поискал свое отражение в ближайшем зеркале, которым оказалась металлическая пластина дверцы. Ого! Побрился бы ты, Антиллес, а то скоро будешь похож на вуки. Ведж еще раз скосил глаза на отражение. Потом, решил он. Сколько же он не спал?
— Вы могли запросить дополнительный рапорт или вызвать меня к себе. Это сэкономило бы время.
— Я думал об этом, но второй рапорт был бы еще короче, а с докладом вы явились бы только после того, как ваших людей признали бы годными к службе. Так что я сэкономил себе нервы, а вас избавил от голово… как это? Головомойки, — Акбар моргнул одним глазом, повергнув Веджа в глубочайшую задумчивость, потому что другим глазом каламари продолжал рассматривать бакта-камеры. — Кроме того, постоянные заседания правительства и витающие там настроения начали меня утомлять. Судьба Разбойного эскадрона достаточно важна, чтобы я принял решение… ускользнуть? Нет, пропустить заседание по уважительной причине.
Кореллианин с жалостью посмотрел на Акбара.
— Все так плохо, сэр?
— Я был излишне язвителен? Видимо, я преувеличиваю. Политики склонны рассматривать солдат, как прирученных киборреанских бойцовых басохов.
— Боюсь, солдаты не любят таких ассоциаций.
Адмирал повернул к собеседнику и второй глаз.
— Это мы получаем удары, мы истекаем кровью и умираем, а значит, можем быть не согласны с планами политиков, — Акбар постучал по стенке одной из камер. — Еще не выяснилось, что же, собственно, произошло?
— Еще нет. В основном, все то же самое — три пилота серьезно ранены, один мертв, погибло шесть охранников. У остальных порезы, легкие ожоги и царапины, — Ведж машинально потер плечо; под повязкой рана назойливо чесалась. — У меня сложилось впечатление, что штурмовики хотели заложить управляемые мины, отойти и взорвать базу. Установи они взрывчатку с часовым механизмом, потери были бы больше…
Адмирал не спускал с него глаз, пришлось признаться:
— Мы бы потеряли всех, — он опять помолчал. — Там был целый взвод. Мы их нашли и…
Не хотелось сознаваться, что в то мгновение он даже не подумал о возможности взять кого-то в плен. Ни когда поднимал в погоню «крестокрыл», ни когда расстреливал бегущих штурмовиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53