Одеты они были в форму, похожую на ту, которая была на белогвардейцах, и формально вместе с ними составляли так называемую Алтайскую добровольческую армию. Под ее ударами перестала существовать тюркско-исламская республика Восточного Туркестана.
По просьбе правительства Китая в этом районе остались части Красной армии. Сюда прибыли обеспечивать боеспособность китайских войск ставшие впоследствии известными советские военачальники И.Ф. Куц и П.С. Рыбалко.
Тем не менее 7 июня 1937 года Япония начала войну против Китая и в короткий срок захватила его важнейшие торгово-промышленные центры. Только СССР пришел на помощь жертве агрессии, заключив в августе договор о ненападении с Китаем, который смог сосредоточить все силы для войны с Японией. Кроме того, СССР оказывал Китаю разнообразную помощь, в том числе военную и техническую.
Японские армии застряли на китайской территории, завязли в людском море самой населенной страны мира, вели продолжительные бои с китайскими вооруженными силами. Угроза японской агрессии против СССР резко ослабла.
Советскому Союзу приходилось вести сложные политические игры, имея на Западе и Востоке агрессивные фашистские державы, которые постоянно наращивали свою военную мощь и захватывали все новые территории. Промышленно развитые буржуазные страны совершенно определенно натравливали исподволь этих агрессоров на СССР — первую в мире страну социализма, где власть и все богатства принадлежали трудящимся. (Оговоримся: при диктатуре одной партии, но без диктатуры капитала.)
Те, кто полагает, будто Сталину только и было дел, что давить оппозицию, плести интриги в руководстве страны и выдумывать изощренные заговоры, а затем их раскрывать, крепко заблуждаются и не способны оценить те реальные и острейшие проблемы, которые стояли перед руководителем СССР. В апреле 1937 года Совнарком СССР обязал плановые органы приступить к составлению третьего пятилетнего плана развития народного хозяйства, его проект одобрил XVIII съезд ВКП(б) в марте 1939 года. Пятилетка проходила в резко обострившейся международной обстановке и была прервана нападением Германии.
Однако несмотря на это ее достижения были впечатляющими. За три с половиной года было введено в строй три тысячи промышленных предприятий — вдвое больше, чем в годы первой пятилетки. Продолжалось освоение вновь разведанных месторождений полезных ископаемых; страна стала полностью удовлетворять свои потребности в минеральном сырье за счет собственных природных ресурсов.
На востоке страны форсированными темпами велось строительство заводов-дублеров, промышленная продукция которых до этого производилась только в центральных районах Европейской России. Это тоже было одной из важных составляющих подготовки к грядущей войне, к нападению агрессора как с Запада, так и с Востока.
Наряду с бесспорными успехами в развитии промышленности, в конце 30-х годов выявились и существенные недостатки. Остановился прирост и даже наметилось снижение выпуска целого ряда видов промышленной продукции. Это было обусловлено различными обстоятельствами, в частности, текучестью кадров, низкой квалификацией рабочих, акцентированием внимания на оборонной промышленности. Сталин подчеркнул и вредность линии, проводимой руководством профсоюзов во главе с Н.М. Шверником, направленной на обострение конфликта рабочих с администрацией, поощрение рваческих настроений среди рабочего класса, ослабление трудовой дисциплины.
Правительством были приняты самые энергичные меры по устранению причин, мешавших развитию узловых участков промышленности. В результате валовая продукция промышленности в 1940 году увеличилась по сравнению с 1937 годом на 45%. Таких высоких темпов не знала ни одна из капиталистических стран.
Сталин максимально использовал экономические связи с заграницей, в основном с США. Это крупнейшее государство было с огромным трудом вытащено из пучины страшного экономического кризиса «новым курсом» президента Ф.Д. Рузвельта, использовавшего советский социалистический опыт планового управления экономикой, когда кризис в Соединенных Штатах сменился тяжелейшей депрессией. Поэтому для американской экономики оказался спасительным выход на обширный советский рынок. Сначала это происходило в частном порядке (например, соглашение с автомобильным «королем» Фордом), а затем и по линии межгосударственных связей, когда в 1933 году США признали СССР.
Сталин впоследствии признавал, что оборудование на советских заводах, построенных до войны, было преимущественно иностранного производства. И это естественно: таково было наследие, полученное от царской России, которая не имела надежной базы по созданию средств производства и была ориентирована главным образом на сельскохозяйственную продукцию. Сказывался и дефицит в стране высококлассных специалистов разного профиля.
Продукция легкой и пищевой промышленности за те же три года выросла «всего» на 33%. Достижения в этих областях могли быть и выше, если бы не определяющее влияние международной обстановки: большая часть средств направлялась на укрепление обороноспособности страны.
Осуществлялись энергичные меры по организационно-хозяйственному укреплению колхозов, упорядочению землепользования, переходу к новой системе заготовок, введению дополнительной оплаты труда за повышение урожайности сельскохозяйственных культур и продуктивности животноводства.
Очень важное достижение: укрепление технической базы сельского хозяйства. Если в 1928 году оно располагало 27 тысячами тракторов, то в 1940-м это число выросло до 531 тысячи. Три четверти всех пахотных работ теперь выполнялось тракторами, почти половина зерновых культур убиралась комбайнами. Большое внимание уделялось производству технических культур.
Индустриализация сельского хозяйства стала, убедительным подтверждением верности общего направления политики партии (Сталина) в сельском хозяйстве, хотя и проводилась она жестокими методами, как в военное время. Увеличилось производство сельскохозяйственных продуктов. В 1940 году валовой сбор зерна превысил 95 млн. т. В стране создавались крупные резервные запасы продовольствия. И все-таки зерновая проблема еще не была полностью решена. Медленно росла продуктивность животноводства.
Подобные трудности объяснялись прежде всего тем, что часть материальных и финансовых средств, предназначенных для сельского хозяйства, была переключена на нужды обороны.
Для жизнеспособности страны важнейшее значение имел железнодорожный транспорт. Те люди, которые привычно сетуют на ужасные дороги России по сравнению с Западной Европой, пожалуй, знакомы с географией нашей державы на уровне фонвизиновского Митрофанушки. Надо отдавать себе отчет не только в огромнейших размерах государства, но и в непростых природных условиях, сильно затрудняющих дорожное строительство и эксплуатацию шоссейных дорог на большей территории.
Итак, в конце 30-х годов были построены новые железнодорожные магистрали и транспортные узлы, прежде всего в восточных районах. Началась электрификация важнейших железных дорог. На стальные магистрали вышли мощные паровозы и большегрузные вагоны. Л.М. Каганович вспоминал, что Сталин требовал от него максимального накопления резерва железнодорожных вагонов. Это гарантировало экономику от всяких случайностей, особенно на случай надвигающейся войны.
Кроме того, были построены важные автомобильные дороги. Увеличивалась протяженность магистральных нефтепроводов.
Размер национального дохода увеличился в период с 1937 по 1940 год с 96 до 128 млрд. рублей. Повысилась средняя заработная плата рабочих и служащих, возросли доходы колхозников. Быстро увеличивался товарооборот. Государство выделяло все больше средств на культурно-бытовые нужды, здравоохранение. Росла средняя продолжительность жизни, уменьшалась смертность.
Несмотря на значительное повышение общего культурного уровня народа, всесоюзная перепись населения 1939 года показала, что каждый пятый человек старше Шлет еще не умел читать и писать (это относилось главным образом к жителям Средней Азии, Казахстана, северных регионов). Не хватало специалистов с высшим образованием в народном хозяйстве, где их насчитывалось не более миллиона; не лучше обстояли дела со специалистами со средним специальным образованием.
Между прочим, низкий средний культурный и профессиональный уровень в немалой степени определял разгул массовых репрессий 1937—1938 годов. С одной стороны, «врагов народа», «вредителей» находили там, где их не было, а с другой — подлинные враги народа пользовались некомпетентностью или неграмотностью немалой части трудящихся для искусственного раскручивания маховика репрессий.
Массовым репрессиям, размах которых обычно чрезмерно преувеличивается, благоприятствовал карьеризм ряда крупных работников партии, НКВД, в частности Ежова и Хрущева.
Ежов поднялся к самым вершинам партийного руководства, став кандидатом в члены Политбюро. Столица Карачаево-Черкессии была переименована в Ежово-Черкесск (несмотря на некоторую комичность такого сочетания слов).
Однако в январе 1938 года его стремительное восхождение было остановлено, когда пленум ЦК осудил перегибы в репрессиях. Против Ежова все более открыто интриговал Маленков.
После мартовского 1938 года процесса над рядом крупнейших деятелей партии и государства, аресты и расстрелы широко захватили руководящие кадры во всех сферах советского общества. Это было, можно сказать, «лебединой песней» Ежова.
На январском пленуме 1938 года произошло, как показало дальнейшее, важное событие: в состав Политбюро был избран Н.С. Хрущев, пока еще в качестве кандидата в члены. Меньшевик в 1917-м, троцкист в 1923—1924-х, участник троцкистской оппозиции, вовремя «раскаявшийся», выдвиженец Л.М. Кагановича. Он вошел в доверие к Сталину через его жену, свою однокурсницу по промышленной академии Н.С. Аллилуеву. Он умел приспосабливаться к меняющимся условиям и под видом простачка умел нравиться начальству, а также быть энергичным, а то и ретивым исполнителем (и умелым интриганом).
Хрущев сумел показать себя свирепым борцом против правой оппозиции, которая имела сильные позиции в Московской партийной организации. Хрущев— в 1935—1937 годах первый секретарь МК — без удержу осуществлял террор. Он без устали звонил в Московское управление НКВД, требуя ужесточения и ускорения репрессий (это управление возглавлял муж сестры жены Сталина С.Ф. Реденс). Никита Сергеевич настаивал на том, чтобы по масштабам борьбы с оппортунистами столица опережала периферию.
Иными словами, он проводил ту самую линию, которую осудил январский пленум 1938 года. Но снят с понижением был не Хрущев, а Реденс, отправленный в Казахстан в качестве наркома внутренних дел этой союзной республики, а в ноябре того же года и сам угодивший в маховик репрессий.
А вот Хрущев ухитрился пойти на повышение, став первым секретарем ЦК ВКП(б) Украины и сменив члена Политбюро ЦК ВКП(б) СВ. Косиора, истребившего все партийные кадры Постышева на Украине и переведенного в Москву. На своем новом месте Никита Сергеевич припомнил, как украинские коммунисты дружно выступили против него в 1936 году, когда Хрущеву не помогло даже покровительство Кагановича и Молотова.
Теперь на Украине к косиоровским жертвам прибавились хрущевские. Обильной была кровавая жатва, собранная будущим «борцом с культом личности» в Киевском военном округе, членом которого он являлся.
В апреле 1938-го для Ежова прозвучал «первый звонок»: его назначили по совместительству наркомом водного транспорта. Значит, ему подыскивали замену. Ежов все чаще пускался в запой. Замену ему— первого секретаря ЦК КП(б) Грузии Л.П. Берию — предложил Маленков.
В мае 1938 года покончил жизнь самоубийством начальник управления НКВД по Московской области Каруцкий. Для Ежова это был нелегкий удар. Еще более сильный удар ждал его через месяц, когда, нелегально перейдя границу, бежал к японцам начальник Дальневосточного управления НКВД Г.С. Люшков. Переведенный из центрального аппарата, где он занимался троцкистами, в Ростов, а затем на Дальний Восток, он ожидал вызова в Москву и догадывался, что это может означать.
Понятно, что бежал он к новым хозяевам не с пустыми руками. Он выдал японцам, в частности, всю дислокацию советских войск на Дальнем Востоке, серьезно осложнив положение маршала Блюхера. Маршал и без того переживал трудные времена. Проведенная проверка показала крайне слабую подготовку войск Дальневосточного фронта, доходившую порой до небоеспособности. Чрезвычайно некомпетентное, заставляющее подозревать вредительство, руководство Блюхером войсками во время боев у озера Хасан летом 1938 года ударило не только по нему, но и по Ежову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
По просьбе правительства Китая в этом районе остались части Красной армии. Сюда прибыли обеспечивать боеспособность китайских войск ставшие впоследствии известными советские военачальники И.Ф. Куц и П.С. Рыбалко.
Тем не менее 7 июня 1937 года Япония начала войну против Китая и в короткий срок захватила его важнейшие торгово-промышленные центры. Только СССР пришел на помощь жертве агрессии, заключив в августе договор о ненападении с Китаем, который смог сосредоточить все силы для войны с Японией. Кроме того, СССР оказывал Китаю разнообразную помощь, в том числе военную и техническую.
Японские армии застряли на китайской территории, завязли в людском море самой населенной страны мира, вели продолжительные бои с китайскими вооруженными силами. Угроза японской агрессии против СССР резко ослабла.
Советскому Союзу приходилось вести сложные политические игры, имея на Западе и Востоке агрессивные фашистские державы, которые постоянно наращивали свою военную мощь и захватывали все новые территории. Промышленно развитые буржуазные страны совершенно определенно натравливали исподволь этих агрессоров на СССР — первую в мире страну социализма, где власть и все богатства принадлежали трудящимся. (Оговоримся: при диктатуре одной партии, но без диктатуры капитала.)
Те, кто полагает, будто Сталину только и было дел, что давить оппозицию, плести интриги в руководстве страны и выдумывать изощренные заговоры, а затем их раскрывать, крепко заблуждаются и не способны оценить те реальные и острейшие проблемы, которые стояли перед руководителем СССР. В апреле 1937 года Совнарком СССР обязал плановые органы приступить к составлению третьего пятилетнего плана развития народного хозяйства, его проект одобрил XVIII съезд ВКП(б) в марте 1939 года. Пятилетка проходила в резко обострившейся международной обстановке и была прервана нападением Германии.
Однако несмотря на это ее достижения были впечатляющими. За три с половиной года было введено в строй три тысячи промышленных предприятий — вдвое больше, чем в годы первой пятилетки. Продолжалось освоение вновь разведанных месторождений полезных ископаемых; страна стала полностью удовлетворять свои потребности в минеральном сырье за счет собственных природных ресурсов.
На востоке страны форсированными темпами велось строительство заводов-дублеров, промышленная продукция которых до этого производилась только в центральных районах Европейской России. Это тоже было одной из важных составляющих подготовки к грядущей войне, к нападению агрессора как с Запада, так и с Востока.
Наряду с бесспорными успехами в развитии промышленности, в конце 30-х годов выявились и существенные недостатки. Остановился прирост и даже наметилось снижение выпуска целого ряда видов промышленной продукции. Это было обусловлено различными обстоятельствами, в частности, текучестью кадров, низкой квалификацией рабочих, акцентированием внимания на оборонной промышленности. Сталин подчеркнул и вредность линии, проводимой руководством профсоюзов во главе с Н.М. Шверником, направленной на обострение конфликта рабочих с администрацией, поощрение рваческих настроений среди рабочего класса, ослабление трудовой дисциплины.
Правительством были приняты самые энергичные меры по устранению причин, мешавших развитию узловых участков промышленности. В результате валовая продукция промышленности в 1940 году увеличилась по сравнению с 1937 годом на 45%. Таких высоких темпов не знала ни одна из капиталистических стран.
Сталин максимально использовал экономические связи с заграницей, в основном с США. Это крупнейшее государство было с огромным трудом вытащено из пучины страшного экономического кризиса «новым курсом» президента Ф.Д. Рузвельта, использовавшего советский социалистический опыт планового управления экономикой, когда кризис в Соединенных Штатах сменился тяжелейшей депрессией. Поэтому для американской экономики оказался спасительным выход на обширный советский рынок. Сначала это происходило в частном порядке (например, соглашение с автомобильным «королем» Фордом), а затем и по линии межгосударственных связей, когда в 1933 году США признали СССР.
Сталин впоследствии признавал, что оборудование на советских заводах, построенных до войны, было преимущественно иностранного производства. И это естественно: таково было наследие, полученное от царской России, которая не имела надежной базы по созданию средств производства и была ориентирована главным образом на сельскохозяйственную продукцию. Сказывался и дефицит в стране высококлассных специалистов разного профиля.
Продукция легкой и пищевой промышленности за те же три года выросла «всего» на 33%. Достижения в этих областях могли быть и выше, если бы не определяющее влияние международной обстановки: большая часть средств направлялась на укрепление обороноспособности страны.
Осуществлялись энергичные меры по организационно-хозяйственному укреплению колхозов, упорядочению землепользования, переходу к новой системе заготовок, введению дополнительной оплаты труда за повышение урожайности сельскохозяйственных культур и продуктивности животноводства.
Очень важное достижение: укрепление технической базы сельского хозяйства. Если в 1928 году оно располагало 27 тысячами тракторов, то в 1940-м это число выросло до 531 тысячи. Три четверти всех пахотных работ теперь выполнялось тракторами, почти половина зерновых культур убиралась комбайнами. Большое внимание уделялось производству технических культур.
Индустриализация сельского хозяйства стала, убедительным подтверждением верности общего направления политики партии (Сталина) в сельском хозяйстве, хотя и проводилась она жестокими методами, как в военное время. Увеличилось производство сельскохозяйственных продуктов. В 1940 году валовой сбор зерна превысил 95 млн. т. В стране создавались крупные резервные запасы продовольствия. И все-таки зерновая проблема еще не была полностью решена. Медленно росла продуктивность животноводства.
Подобные трудности объяснялись прежде всего тем, что часть материальных и финансовых средств, предназначенных для сельского хозяйства, была переключена на нужды обороны.
Для жизнеспособности страны важнейшее значение имел железнодорожный транспорт. Те люди, которые привычно сетуют на ужасные дороги России по сравнению с Западной Европой, пожалуй, знакомы с географией нашей державы на уровне фонвизиновского Митрофанушки. Надо отдавать себе отчет не только в огромнейших размерах государства, но и в непростых природных условиях, сильно затрудняющих дорожное строительство и эксплуатацию шоссейных дорог на большей территории.
Итак, в конце 30-х годов были построены новые железнодорожные магистрали и транспортные узлы, прежде всего в восточных районах. Началась электрификация важнейших железных дорог. На стальные магистрали вышли мощные паровозы и большегрузные вагоны. Л.М. Каганович вспоминал, что Сталин требовал от него максимального накопления резерва железнодорожных вагонов. Это гарантировало экономику от всяких случайностей, особенно на случай надвигающейся войны.
Кроме того, были построены важные автомобильные дороги. Увеличивалась протяженность магистральных нефтепроводов.
Размер национального дохода увеличился в период с 1937 по 1940 год с 96 до 128 млрд. рублей. Повысилась средняя заработная плата рабочих и служащих, возросли доходы колхозников. Быстро увеличивался товарооборот. Государство выделяло все больше средств на культурно-бытовые нужды, здравоохранение. Росла средняя продолжительность жизни, уменьшалась смертность.
Несмотря на значительное повышение общего культурного уровня народа, всесоюзная перепись населения 1939 года показала, что каждый пятый человек старше Шлет еще не умел читать и писать (это относилось главным образом к жителям Средней Азии, Казахстана, северных регионов). Не хватало специалистов с высшим образованием в народном хозяйстве, где их насчитывалось не более миллиона; не лучше обстояли дела со специалистами со средним специальным образованием.
Между прочим, низкий средний культурный и профессиональный уровень в немалой степени определял разгул массовых репрессий 1937—1938 годов. С одной стороны, «врагов народа», «вредителей» находили там, где их не было, а с другой — подлинные враги народа пользовались некомпетентностью или неграмотностью немалой части трудящихся для искусственного раскручивания маховика репрессий.
Массовым репрессиям, размах которых обычно чрезмерно преувеличивается, благоприятствовал карьеризм ряда крупных работников партии, НКВД, в частности Ежова и Хрущева.
Ежов поднялся к самым вершинам партийного руководства, став кандидатом в члены Политбюро. Столица Карачаево-Черкессии была переименована в Ежово-Черкесск (несмотря на некоторую комичность такого сочетания слов).
Однако в январе 1938 года его стремительное восхождение было остановлено, когда пленум ЦК осудил перегибы в репрессиях. Против Ежова все более открыто интриговал Маленков.
После мартовского 1938 года процесса над рядом крупнейших деятелей партии и государства, аресты и расстрелы широко захватили руководящие кадры во всех сферах советского общества. Это было, можно сказать, «лебединой песней» Ежова.
На январском пленуме 1938 года произошло, как показало дальнейшее, важное событие: в состав Политбюро был избран Н.С. Хрущев, пока еще в качестве кандидата в члены. Меньшевик в 1917-м, троцкист в 1923—1924-х, участник троцкистской оппозиции, вовремя «раскаявшийся», выдвиженец Л.М. Кагановича. Он вошел в доверие к Сталину через его жену, свою однокурсницу по промышленной академии Н.С. Аллилуеву. Он умел приспосабливаться к меняющимся условиям и под видом простачка умел нравиться начальству, а также быть энергичным, а то и ретивым исполнителем (и умелым интриганом).
Хрущев сумел показать себя свирепым борцом против правой оппозиции, которая имела сильные позиции в Московской партийной организации. Хрущев— в 1935—1937 годах первый секретарь МК — без удержу осуществлял террор. Он без устали звонил в Московское управление НКВД, требуя ужесточения и ускорения репрессий (это управление возглавлял муж сестры жены Сталина С.Ф. Реденс). Никита Сергеевич настаивал на том, чтобы по масштабам борьбы с оппортунистами столица опережала периферию.
Иными словами, он проводил ту самую линию, которую осудил январский пленум 1938 года. Но снят с понижением был не Хрущев, а Реденс, отправленный в Казахстан в качестве наркома внутренних дел этой союзной республики, а в ноябре того же года и сам угодивший в маховик репрессий.
А вот Хрущев ухитрился пойти на повышение, став первым секретарем ЦК ВКП(б) Украины и сменив члена Политбюро ЦК ВКП(б) СВ. Косиора, истребившего все партийные кадры Постышева на Украине и переведенного в Москву. На своем новом месте Никита Сергеевич припомнил, как украинские коммунисты дружно выступили против него в 1936 году, когда Хрущеву не помогло даже покровительство Кагановича и Молотова.
Теперь на Украине к косиоровским жертвам прибавились хрущевские. Обильной была кровавая жатва, собранная будущим «борцом с культом личности» в Киевском военном округе, членом которого он являлся.
В апреле 1938-го для Ежова прозвучал «первый звонок»: его назначили по совместительству наркомом водного транспорта. Значит, ему подыскивали замену. Ежов все чаще пускался в запой. Замену ему— первого секретаря ЦК КП(б) Грузии Л.П. Берию — предложил Маленков.
В мае 1938 года покончил жизнь самоубийством начальник управления НКВД по Московской области Каруцкий. Для Ежова это был нелегкий удар. Еще более сильный удар ждал его через месяц, когда, нелегально перейдя границу, бежал к японцам начальник Дальневосточного управления НКВД Г.С. Люшков. Переведенный из центрального аппарата, где он занимался троцкистами, в Ростов, а затем на Дальний Восток, он ожидал вызова в Москву и догадывался, что это может означать.
Понятно, что бежал он к новым хозяевам не с пустыми руками. Он выдал японцам, в частности, всю дислокацию советских войск на Дальнем Востоке, серьезно осложнив положение маршала Блюхера. Маршал и без того переживал трудные времена. Проведенная проверка показала крайне слабую подготовку войск Дальневосточного фронта, доходившую порой до небоеспособности. Чрезвычайно некомпетентное, заставляющее подозревать вредительство, руководство Блюхером войсками во время боев у озера Хасан летом 1938 года ударило не только по нему, но и по Ежову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61