животные фыркали, рычали и выли, по счастью не в опасной близи от нас. Растительность была более буйная по сравнению с миром Богинь и более тропическая. Я заметил тропинку, пересекающую поляну с одной стороны до другой. Похоже, протоптали ее люди.
Но как, черт возьми, этот мир может быть таким местом, где властвуют идеи? Мое представление о подобном месте рисовало идеальные геометрические кристаллы городов, населенных большеголовыми сверхмудрецами. Возможно, такие метрополии здесь и вправду существуют, да только где-то за горизонтом. Но если так, зачем глупый йо-йо опять зашвырнул нас в сторону от центра жизни этой вермишелины? Я снова пожалел, что со мной нет больше кальвиний, ведь с их помощью можно было бы попытаться разобраться, что не так в механизме тупого артефакта, управляемого моим пальцем. Мне стало так мерзко, что я почти решил выбросить это, по всей видимости бесполезное, транспортное средство.
Что нам теперь тут делать? Идти по тропинке? В какую сторону? Или ждать, когда милостиво появится группа провожатых-аборигенов, как в мире Богинь? А может быть, лучше покинуть скорее этот континуум, пока не случилось что-нибудь непоправимое?
Пока я вот так рассуждал, Мунчайлд воскликнула:
– Пол, гляди!
Я посмотрел туда, куда указывал ее палец.
По тропинке бежало небольшое животное. Как только зверек вышел из тени густой листвы, стало видно, что это обычная трехшерстная кошка.
– Ой, какая милая! – продолжила восторгаться Мунчайлд.
И сделала шаг в сторону кисы.
– Стой! – закричал я. – Может быть, эта кошка совсем не домашняя, мы же не знаем! Может, это какое-нибудь чудовище!
Мун замерла.
– Думаешь?
– Очень может быть. Дай-ка проверю...
Я подобрал палочку и осторожно приблизился к кошке. Киса не испугалась и терпеливо меня ждала. Остановившись на расстоянии тычка, я на пробу попытался поиграть с животным. Кошка с удовольствием включилась в игру, встала на задние лапы, охотясь за палочкой. Потом замурлыкала.
Я повернулся к Диггеру и Мун.
– Похоже, она знает людей. Может быть, стоит пойти за ней, и она отведет нас к своим хозяевам...
В этот самый момент пушистая зараза прыгнула мне на колено и глубоко прикусила.
– Оу!
Я рефлекторно сшиб негодницу, которая отлетела неведомо куда.
Мун и Диггер бросились ко мне.
– С тобой все в порядке, Пол?
– Больно немножко, но вроде нормально, – сказал я и тут же потерял сознание.
99
Кошачья лихорадка
Я очнулся. Надо мной был потолок из пальмовых листьев, подо мной – естественная подстилка, предоставленная природой. Укушенное колено пульсировало болью.
Но мне было замечательно .
Просто превосходно. Прекрасно, преотлично, классно, улетно, мирово. Этот был супер -мир! Здесь не было ничего, что мне хотелось бы подправить, ничего, что казалось неуместным. Солнце было самым лучшим из солнц, когда-либо производившихся на свет. Мох под моим задом казался идеальным мхом. Я еще не видел аборигенов, но ничуть не сомневался, что они обязательно окажутся потрясающими людьми, лучшими во всех отношениях.
Мне совершенно не хотелось немедленно вскакивать и куда-то идти. Лежать тут было так же хорошо, как заниматься и любым другим делом из тех, что могут прийти в голову. Я мог бы провести вечность, наблюдая за тем, как маленькая ящерка ползет через бревно...
В этот самый миг кто-то подошел. Я поднял голову. Мунчайлд.
– Мун, ты красавица! – объявил я: внезапно она показалась мне очень красивой.
– Ох, Пол, не нужно. Вождь дауков уже рассказал мне, что случилось.
Я не мог понять, почему Мун вроде бы расстроил мой комплимент.
– В чем дело? Тебе не нравится, когда я называю тебя красавицей?
Мой вопрос, похоже, поставил ее в тупик.
– Что ж, при других обстоятельствах я бы не возражала – но сейчас забудем. Это все равно говоришь не ты, это в тебе говорит яд Довольной Кошки!
– Яд? О чем ты, Мун? И зачем вообще разговаривать? Ложись рядом со мной – я покажу тебе замечательное зрелище!
Мун беспокойно оглянулась по сторонам.
– Какое зрелище?
– Видишь вон там маленького геккона? Разве он не прекрасен?
Мун заметила безобидную ящерку в три дюйма – и завизжала!
– Это же Иисусова ящерица! Помогите! Помогите! Кто-нибудь, на помощь, скорей!
Послышались торопливые шаги. Появился Диггер с длинным шестом в руках. За ним бежали незнакомцы, одетые в шкуры и меха.
– Отойди, мама! Я сейчас с ней справлюсь.
Диггер ткнул палкой в ящерку. Та ловко увернулась, прыгнула ему на плечо и укусила в шею.
Он рухнул, как мешок с айдахской картошкой.
Мунчайлд тоже упала, заходясь в истерике от горя.
Один из аборигенов снял ящерку с моего сына и раздавил ее ногой.
Но все это меня нисколько не беспокоило. Я был уверен, что все закончится хорошо.
А кроме того, какое отличное представление!
100
100
Эники-беники ели вареники
Один из аборигенов – бородатый голубоглазый мужчина – подошел ко мне и присел на корточки.
– Как дела? – спросил он.
– Просто отлично!
Мужчина обеспокоенно покачал головой.
– Плохо, очень плохо. Никогда не видел, чтобы укус Довольной Кошки действовал так сильно. Твоя подруга права. Похоже, у вас, иноземцев, совсем нет иммунитета к нашей живности. – Он поднялся. – Почему бы тебе не встать и не прогуляться со мной? Кстати, меня зовут Гру, и я несу мемы лидера. Потому я вождь дауков.
– Мои поздравления! Уверен, это отличная обязанность.
– Я стараюсь. А теперь давай поднимайся. Быть может, немного движения ослабит твои симптомы. Хотя сомневаюсь...
Я с радостью вскочил на ноги.
– Нет проблем, я готов бежать куда угодно! Покажи мне, где здесь что. Уверен, тут мило.
Гру вздохнул. Мы вышли из хижины, оставив Диггера и Мунчайлд на попечение заботливых аборигенов.
Снаружи нас ожидала картина, в которую я впился жадным взором: хижины, разбросанные вокруг большой поляны, в центре которой располагается длинный прямоугольный дом. В нескольких загонах с крепкими оградами бродят различные домашние животные.
Вокруг ходили местные – все с длинными шестами. Поначалу я думал, что они просто шатаются без дела. Но потом понял, что это патруль. Время от времени кто-то из них что-то давил своим посохом на земле – жука, ящерицу, небольшую землеройку. Вокруг деревни тянулся забор из плотно пригнанных бревен, причем охранялся он еще строже, чем внутреннее пространство, как мужчинами, так и женщинами и детьми. Всякое живое существо, которое ухитрялось проникнуть под забор или через него, загоняли в угол и убивали.
Эти непрестанные убийства потревожили мое радостное умиротворение.
– Эй, Гру, почему эти ребята убивают всякую живность, которая сделать-то даже ничего не успела?
– Эти звери несут в себе мемы и могут заразить нас ими при укусе.
– Мемы? Но мемы – это всего лишь идеи, верно? Как идеи могут навредить?
– Уж кому-кому, но не тебе об этом спрашивать. Разве ты не чувствуешь, что мемы Довольной Кошки повредили твою нервную систему?
– Повредили нервную систему? Да я никогда не чувствовал себя лучше. Всем бы так. Мир прекрасен! Ничего не нужно делать и ничего не нужно менять!
– Ты только что перечислил классические признаки лихорадки Довольной Кошки. Эта лихорадка лишает человека инициативы и одновременно возбуждает ложное чувство беззаботного оптимизма и довольства.
Мне было трудно прислушиваться к словам Гру, потому что перед моими глазами стояло роскошное зрелище – деревня на фоне леса, но я постарался быть дружелюбным и поддерживать разговор.
– И все животные в твоем мире переносят идеи, словно заразу?
– Да. Мы полагаем, так было всегда, с самого начала жизни. Люди служили приемниками для разносимых животными мемов со времен наших предков-обезьян. По сути, мудрейшие из нас считают, что человеческий разум появился в результате смешанного заражения одного из древних предков различными мемами. С тех пор люди и другие животные эволюционировали в общей среде. У животных появились новые разновидности мемов, а у человечества развились новые психические механизмы сопротивления и противодействия.
– Но как и почему среди животных изначально возникли мемы и способность их переносить и распространять? – спросил я задумчиво, стараясь разобраться, почему мне так симпатична тень дерева.
– Наверное, это всего лишь специфическая особенность выживания. Простейшие яды, выделяемые некоторыми животными, стали более сложными и сильными, а затем действие ядов стало разнообразным. Конечно, животные заражают и друг друга, не только людей. Довольная Кошка, к примеру, питается падалью. Эти кошки – мелкие существа и потому не способны убить что-то самостоятельно. Но стоит им заразить другое животное счастливым безразличием, как этого больного зверя неминуемо настигает хищник, и очень скоро Довольная Кошка может приступать к дармовому обеду.
– Ого... здорово. Вряд ли можно устроиться хитрее.
Я от души желал, чтобы Гру заткнулся. Мне сейчас хотелось следить, как тень медленно ползет по земле, в соответствии с движением солнца. Но Гру продолжал трепаться.
– По мере того как наши обезьяноподобные предки становились все разумнее, мы, люди, постепенно теряли способность заражать мемами. Нам стало выгоднее полагаться на животных как на источник всяческих мемов, используя их как орудие или оружие...
Мне наконец удалось полностью отрешиться от болтовни Гру.
Никогда прежде я не видел таких потрясающих теней...
101
Хорошо тому живется, у кого башка пуста
Следующее, что я почувствовал, очнувшись: кто-то меня трясет. С огромной неохотой я оторвал взгляд от увлекательной игры света и тени и оглянулся.
Передо мной стояла Мунчайлд: спутанные жидкие волосы, лицо залито слезами.
– Пол, посмотри на себя! Ты обгорел на солнце.
Услышав ее слова, я действительно почувствовал, что кожа на моем лице горит от ожога. Наблюдая за тенями, я постоянно поворачивался лицом к солнцу и в результате здорово насобирал солнечных лучей на свою тыкву. Но какого черта – ощущение было упоительное!
Мун наклонилась, чтобы снова меня встряхнуть. Я улыбнулся, прислушиваясь к тому, как стучат от тряски мои зубы и колышутся в голове мозги.
– Пол, нам нужно уносить ноги, пока не случилось что-нибудь похуже. Ты похож черт знает на кого, и Диггер не лучше. Если что-нибудь случится со мной, мы все пропадем! А ты единственный, кто может вытащить нас отсюда. Давай, брось йо-йо! Прошу тебя.
Я взглянул на свою руку с «дурным пальцем»: в кулаке зажат йо-йо, который пронес нас через все эти вселенные. Похоже, мне больше не нужно это устройство. Здешний идеальный мир...
Настойчивый голос в моей голове пытался посеять сомнения. Однако они были ничтожны по сравнению с тем счастьем, которое я испытывал. Впрочем, не мешало проявить немного внимания к Мунчайлд, помочь ей быстрее привыкнуть к этой Утопии.
– Ты беспокоишься насчет нашего сына, верно? Чем он занимается? Он выжил после укуса ящерицы? Я уверен, что он поправится. Пойдем, взглянем на него.
Я поднялся.
– Ну вот, так ты хоть немного похож на прежнего Пола. Идем со мной.
Мы пошли по деревне. Тут мне в голову пришел еще вопрос.
– Каким образом мы оказались в этом прекрасном месте, Мун?
– После укуса Довольной Кошки ты потерял сознание, мы с Диггером понесли тебя по тропинке. Бегом, потому что животные кидались на нас со всех сторон. Вся живность словно взбесилась – точь-в-точь бешеные собаки. Они норовили скорее цапнуть, чтобы передать свои мемы. К нашему счастью, деревня оказалась совсем недалеко. Мы постучали в ворота, и дауки впустили нас.
– Разве они не прекрасны? – спросил я. – Этот Гру такой умный!
Мун нахмурилась.
– Ну, в общем, нормальные люди. Не знаю, умные они или нет. Мне кажется, у них другой разум, отличающийся от нашего. И богатый опыт – если вспомнить историю их эволюции. Иногда мне кажется, что они – просто сосуды для идей, разносящие их повсюду. Словно лошади-вуду, несущие свою поклажу.
Я в восхищении прищелкнул языком.
– Господи, с тех пор как выучилась, Мун, ты стала потрясающе говорить.
102
Порождение Иисусовой ящерицы
Перед хижиной, где я впервые очнулся, полукругом собралась толпа. Сидя прямо в пыли, они с интересом смотрели на Диггера, стоящего в центре. Охранники с палками с прежней яростью продолжали давить по краям полукруга жуков и прочую вредную живность.
Диггер буквально сиял. Всепоглощающая сила изливалась из его КА-глаз. С длинной палкой-давилкой в руках он имел вид почти библейский. Одного этого уже было достаточно, чтобы преисполниться отцовской гордостью.
Когда мы остановились у края толпы, я увидел, что Диггер парит над землей: его подошвы и пыль разделяли три дюйма воздуха.
– Это мой сын, – объявил я во всеуслышание.
– Тсс! – шикнула на меня Мун. – Послушай, что он говорит.
– ...всю вашу собственность. Отриньте земные заботы, оставьте свои семьи и идите за мной! Этот путь Господень нелегок, но это единственный праведный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Но как, черт возьми, этот мир может быть таким местом, где властвуют идеи? Мое представление о подобном месте рисовало идеальные геометрические кристаллы городов, населенных большеголовыми сверхмудрецами. Возможно, такие метрополии здесь и вправду существуют, да только где-то за горизонтом. Но если так, зачем глупый йо-йо опять зашвырнул нас в сторону от центра жизни этой вермишелины? Я снова пожалел, что со мной нет больше кальвиний, ведь с их помощью можно было бы попытаться разобраться, что не так в механизме тупого артефакта, управляемого моим пальцем. Мне стало так мерзко, что я почти решил выбросить это, по всей видимости бесполезное, транспортное средство.
Что нам теперь тут делать? Идти по тропинке? В какую сторону? Или ждать, когда милостиво появится группа провожатых-аборигенов, как в мире Богинь? А может быть, лучше покинуть скорее этот континуум, пока не случилось что-нибудь непоправимое?
Пока я вот так рассуждал, Мунчайлд воскликнула:
– Пол, гляди!
Я посмотрел туда, куда указывал ее палец.
По тропинке бежало небольшое животное. Как только зверек вышел из тени густой листвы, стало видно, что это обычная трехшерстная кошка.
– Ой, какая милая! – продолжила восторгаться Мунчайлд.
И сделала шаг в сторону кисы.
– Стой! – закричал я. – Может быть, эта кошка совсем не домашняя, мы же не знаем! Может, это какое-нибудь чудовище!
Мун замерла.
– Думаешь?
– Очень может быть. Дай-ка проверю...
Я подобрал палочку и осторожно приблизился к кошке. Киса не испугалась и терпеливо меня ждала. Остановившись на расстоянии тычка, я на пробу попытался поиграть с животным. Кошка с удовольствием включилась в игру, встала на задние лапы, охотясь за палочкой. Потом замурлыкала.
Я повернулся к Диггеру и Мун.
– Похоже, она знает людей. Может быть, стоит пойти за ней, и она отведет нас к своим хозяевам...
В этот самый момент пушистая зараза прыгнула мне на колено и глубоко прикусила.
– Оу!
Я рефлекторно сшиб негодницу, которая отлетела неведомо куда.
Мун и Диггер бросились ко мне.
– С тобой все в порядке, Пол?
– Больно немножко, но вроде нормально, – сказал я и тут же потерял сознание.
99
Кошачья лихорадка
Я очнулся. Надо мной был потолок из пальмовых листьев, подо мной – естественная подстилка, предоставленная природой. Укушенное колено пульсировало болью.
Но мне было замечательно .
Просто превосходно. Прекрасно, преотлично, классно, улетно, мирово. Этот был супер -мир! Здесь не было ничего, что мне хотелось бы подправить, ничего, что казалось неуместным. Солнце было самым лучшим из солнц, когда-либо производившихся на свет. Мох под моим задом казался идеальным мхом. Я еще не видел аборигенов, но ничуть не сомневался, что они обязательно окажутся потрясающими людьми, лучшими во всех отношениях.
Мне совершенно не хотелось немедленно вскакивать и куда-то идти. Лежать тут было так же хорошо, как заниматься и любым другим делом из тех, что могут прийти в голову. Я мог бы провести вечность, наблюдая за тем, как маленькая ящерка ползет через бревно...
В этот самый миг кто-то подошел. Я поднял голову. Мунчайлд.
– Мун, ты красавица! – объявил я: внезапно она показалась мне очень красивой.
– Ох, Пол, не нужно. Вождь дауков уже рассказал мне, что случилось.
Я не мог понять, почему Мун вроде бы расстроил мой комплимент.
– В чем дело? Тебе не нравится, когда я называю тебя красавицей?
Мой вопрос, похоже, поставил ее в тупик.
– Что ж, при других обстоятельствах я бы не возражала – но сейчас забудем. Это все равно говоришь не ты, это в тебе говорит яд Довольной Кошки!
– Яд? О чем ты, Мун? И зачем вообще разговаривать? Ложись рядом со мной – я покажу тебе замечательное зрелище!
Мун беспокойно оглянулась по сторонам.
– Какое зрелище?
– Видишь вон там маленького геккона? Разве он не прекрасен?
Мун заметила безобидную ящерку в три дюйма – и завизжала!
– Это же Иисусова ящерица! Помогите! Помогите! Кто-нибудь, на помощь, скорей!
Послышались торопливые шаги. Появился Диггер с длинным шестом в руках. За ним бежали незнакомцы, одетые в шкуры и меха.
– Отойди, мама! Я сейчас с ней справлюсь.
Диггер ткнул палкой в ящерку. Та ловко увернулась, прыгнула ему на плечо и укусила в шею.
Он рухнул, как мешок с айдахской картошкой.
Мунчайлд тоже упала, заходясь в истерике от горя.
Один из аборигенов снял ящерку с моего сына и раздавил ее ногой.
Но все это меня нисколько не беспокоило. Я был уверен, что все закончится хорошо.
А кроме того, какое отличное представление!
100
100
Эники-беники ели вареники
Один из аборигенов – бородатый голубоглазый мужчина – подошел ко мне и присел на корточки.
– Как дела? – спросил он.
– Просто отлично!
Мужчина обеспокоенно покачал головой.
– Плохо, очень плохо. Никогда не видел, чтобы укус Довольной Кошки действовал так сильно. Твоя подруга права. Похоже, у вас, иноземцев, совсем нет иммунитета к нашей живности. – Он поднялся. – Почему бы тебе не встать и не прогуляться со мной? Кстати, меня зовут Гру, и я несу мемы лидера. Потому я вождь дауков.
– Мои поздравления! Уверен, это отличная обязанность.
– Я стараюсь. А теперь давай поднимайся. Быть может, немного движения ослабит твои симптомы. Хотя сомневаюсь...
Я с радостью вскочил на ноги.
– Нет проблем, я готов бежать куда угодно! Покажи мне, где здесь что. Уверен, тут мило.
Гру вздохнул. Мы вышли из хижины, оставив Диггера и Мунчайлд на попечение заботливых аборигенов.
Снаружи нас ожидала картина, в которую я впился жадным взором: хижины, разбросанные вокруг большой поляны, в центре которой располагается длинный прямоугольный дом. В нескольких загонах с крепкими оградами бродят различные домашние животные.
Вокруг ходили местные – все с длинными шестами. Поначалу я думал, что они просто шатаются без дела. Но потом понял, что это патруль. Время от времени кто-то из них что-то давил своим посохом на земле – жука, ящерицу, небольшую землеройку. Вокруг деревни тянулся забор из плотно пригнанных бревен, причем охранялся он еще строже, чем внутреннее пространство, как мужчинами, так и женщинами и детьми. Всякое живое существо, которое ухитрялось проникнуть под забор или через него, загоняли в угол и убивали.
Эти непрестанные убийства потревожили мое радостное умиротворение.
– Эй, Гру, почему эти ребята убивают всякую живность, которая сделать-то даже ничего не успела?
– Эти звери несут в себе мемы и могут заразить нас ими при укусе.
– Мемы? Но мемы – это всего лишь идеи, верно? Как идеи могут навредить?
– Уж кому-кому, но не тебе об этом спрашивать. Разве ты не чувствуешь, что мемы Довольной Кошки повредили твою нервную систему?
– Повредили нервную систему? Да я никогда не чувствовал себя лучше. Всем бы так. Мир прекрасен! Ничего не нужно делать и ничего не нужно менять!
– Ты только что перечислил классические признаки лихорадки Довольной Кошки. Эта лихорадка лишает человека инициативы и одновременно возбуждает ложное чувство беззаботного оптимизма и довольства.
Мне было трудно прислушиваться к словам Гру, потому что перед моими глазами стояло роскошное зрелище – деревня на фоне леса, но я постарался быть дружелюбным и поддерживать разговор.
– И все животные в твоем мире переносят идеи, словно заразу?
– Да. Мы полагаем, так было всегда, с самого начала жизни. Люди служили приемниками для разносимых животными мемов со времен наших предков-обезьян. По сути, мудрейшие из нас считают, что человеческий разум появился в результате смешанного заражения одного из древних предков различными мемами. С тех пор люди и другие животные эволюционировали в общей среде. У животных появились новые разновидности мемов, а у человечества развились новые психические механизмы сопротивления и противодействия.
– Но как и почему среди животных изначально возникли мемы и способность их переносить и распространять? – спросил я задумчиво, стараясь разобраться, почему мне так симпатична тень дерева.
– Наверное, это всего лишь специфическая особенность выживания. Простейшие яды, выделяемые некоторыми животными, стали более сложными и сильными, а затем действие ядов стало разнообразным. Конечно, животные заражают и друг друга, не только людей. Довольная Кошка, к примеру, питается падалью. Эти кошки – мелкие существа и потому не способны убить что-то самостоятельно. Но стоит им заразить другое животное счастливым безразличием, как этого больного зверя неминуемо настигает хищник, и очень скоро Довольная Кошка может приступать к дармовому обеду.
– Ого... здорово. Вряд ли можно устроиться хитрее.
Я от души желал, чтобы Гру заткнулся. Мне сейчас хотелось следить, как тень медленно ползет по земле, в соответствии с движением солнца. Но Гру продолжал трепаться.
– По мере того как наши обезьяноподобные предки становились все разумнее, мы, люди, постепенно теряли способность заражать мемами. Нам стало выгоднее полагаться на животных как на источник всяческих мемов, используя их как орудие или оружие...
Мне наконец удалось полностью отрешиться от болтовни Гру.
Никогда прежде я не видел таких потрясающих теней...
101
Хорошо тому живется, у кого башка пуста
Следующее, что я почувствовал, очнувшись: кто-то меня трясет. С огромной неохотой я оторвал взгляд от увлекательной игры света и тени и оглянулся.
Передо мной стояла Мунчайлд: спутанные жидкие волосы, лицо залито слезами.
– Пол, посмотри на себя! Ты обгорел на солнце.
Услышав ее слова, я действительно почувствовал, что кожа на моем лице горит от ожога. Наблюдая за тенями, я постоянно поворачивался лицом к солнцу и в результате здорово насобирал солнечных лучей на свою тыкву. Но какого черта – ощущение было упоительное!
Мун наклонилась, чтобы снова меня встряхнуть. Я улыбнулся, прислушиваясь к тому, как стучат от тряски мои зубы и колышутся в голове мозги.
– Пол, нам нужно уносить ноги, пока не случилось что-нибудь похуже. Ты похож черт знает на кого, и Диггер не лучше. Если что-нибудь случится со мной, мы все пропадем! А ты единственный, кто может вытащить нас отсюда. Давай, брось йо-йо! Прошу тебя.
Я взглянул на свою руку с «дурным пальцем»: в кулаке зажат йо-йо, который пронес нас через все эти вселенные. Похоже, мне больше не нужно это устройство. Здешний идеальный мир...
Настойчивый голос в моей голове пытался посеять сомнения. Однако они были ничтожны по сравнению с тем счастьем, которое я испытывал. Впрочем, не мешало проявить немного внимания к Мунчайлд, помочь ей быстрее привыкнуть к этой Утопии.
– Ты беспокоишься насчет нашего сына, верно? Чем он занимается? Он выжил после укуса ящерицы? Я уверен, что он поправится. Пойдем, взглянем на него.
Я поднялся.
– Ну вот, так ты хоть немного похож на прежнего Пола. Идем со мной.
Мы пошли по деревне. Тут мне в голову пришел еще вопрос.
– Каким образом мы оказались в этом прекрасном месте, Мун?
– После укуса Довольной Кошки ты потерял сознание, мы с Диггером понесли тебя по тропинке. Бегом, потому что животные кидались на нас со всех сторон. Вся живность словно взбесилась – точь-в-точь бешеные собаки. Они норовили скорее цапнуть, чтобы передать свои мемы. К нашему счастью, деревня оказалась совсем недалеко. Мы постучали в ворота, и дауки впустили нас.
– Разве они не прекрасны? – спросил я. – Этот Гру такой умный!
Мун нахмурилась.
– Ну, в общем, нормальные люди. Не знаю, умные они или нет. Мне кажется, у них другой разум, отличающийся от нашего. И богатый опыт – если вспомнить историю их эволюции. Иногда мне кажется, что они – просто сосуды для идей, разносящие их повсюду. Словно лошади-вуду, несущие свою поклажу.
Я в восхищении прищелкнул языком.
– Господи, с тех пор как выучилась, Мун, ты стала потрясающе говорить.
102
Порождение Иисусовой ящерицы
Перед хижиной, где я впервые очнулся, полукругом собралась толпа. Сидя прямо в пыли, они с интересом смотрели на Диггера, стоящего в центре. Охранники с палками с прежней яростью продолжали давить по краям полукруга жуков и прочую вредную живность.
Диггер буквально сиял. Всепоглощающая сила изливалась из его КА-глаз. С длинной палкой-давилкой в руках он имел вид почти библейский. Одного этого уже было достаточно, чтобы преисполниться отцовской гордостью.
Когда мы остановились у края толпы, я увидел, что Диггер парит над землей: его подошвы и пыль разделяли три дюйма воздуха.
– Это мой сын, – объявил я во всеуслышание.
– Тсс! – шикнула на меня Мун. – Послушай, что он говорит.
– ...всю вашу собственность. Отриньте земные заботы, оставьте свои семьи и идите за мной! Этот путь Господень нелегок, но это единственный праведный путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38