Адмирал несколькими ловкими движениями закончил бритье, тщательно вытер лицо махровым полотенцем и только затем повернулся к Александрову.
– Итак, старший лейтенант, что же такое любопытное вы обнаружили?
Александров достал конверт.
– Вот это письмо с пометкой «ЛИЧНО И КОНФИДЕНЦИАЛЬНО» адресовано доктору Соркину.
Валерьян схватил конверт и, не раздумывая, аккуратно вскрыл его бритвой. В конверте был всего один небольшой лист бумаги с коротким посланием, которое он быстро пробежал глазами, затем медленно перечитал снова.
– Вы не поверите, старший лейтенант. Нашим доблестным акванавтам каким-то образом удалось раскрыть наш секрет. Они починили свою тарелку и видели, как наши вчера ночью работали на дне разреза.
Александров был неприятно удивлен таким оборотом дела.
– Неужели мы прекращаем операцию?
– Ни в коем случае, – твердо возразил адмирал. – Просто нам придется действовать более находчиво и осмотрительно. Дайте-ка я посмотрю их заявку. У меня такое предчувствие, Виктор Ильич, что любопытных обитателей «Звезды» вот-вот постигнет беда.
12
Прежде чем принять окончательное решение, Мими Слейтер целые сутки терзалась мучительными сомнениями. Кроме денежных расходов, путешествие на Багамы будет, безусловно, сопряжено с серьезными эмоциональными переживаниями. Она никак не могла довериться доктору Элизабет и боялась, что ее безнадежное упование на контакт с мужем превратится в еще более ужасный кошмар и страдания. В отличие от жен и семей других членов экипажа «Льюис энд Кларк» только она одна еще не смирилась с фактом гибели любимого человека и собиралась искать его в бескрайних просторах вселенной.
Неужели она обманывала себя? А вдруг рассказ экстрасенса – не выдумка? Она никогда не простила бы себе, если бы не прошла свой путь до конца. У нее не оставалось иного выхода, вопреки логике она должна была последовать зову сердца.
Не в силах оторвать затуманенный слезами взор от фотопортрета на каминной полке, она набрала номер телефона доктора Элизабет и сообщила ей о своем решении. Экстрасенс ждала ее звонка и договорилась встретиться с Мими завтра вечером в аэропорту «Мэрриотт». Мими оставалось съездить в Южную Флориду и зафрахтовать лодку для выхода в район острова Андрос. До осеннего равноденствия оставалось всего три дня, и надо было спешить. Мими опустила трубку с чувством, что сделала правильный выбор.
Она также позвонила в транспортное агентство и заказала билет на дневной авиарейс до Майами. У нее оставалось два часа, чтобы принять душ, собрать вещи и запереть дом. Доехав на своей машине до чарльстонского аэропорта, она оставила ее на стоянке. Вылет отложили на полчаса, и она нашла банковский автомат и сняла со счета пятьсот долларов наличными. В отсутствие Питера ей некому было позвонить на прощание, и она прошла на посадку с чувством, что прежняя жизнь осталась позади.
Салон самолета оказался полупустым, и она выбрала свободное место в середине салона. Сразу же после взлета она уснула и крепко спала до тех пор, пока ее не разбудил громкий голос стюардессы, сообщившей, что самолет вот-вот совершит посадку в пункте назначения.
За окном внизу проплывали голубые просторы Бискайского залива, вдали призывно маячили красочные силуэты Майами-Бич. Она не была в Майами почти двадцать лет и в глаза ей бросились десятки новых небоскребов, которые придавали разросшемуся городу современный, деловой вид.
Весь свой багаж Мими взяла в салон самолета, поэтому после приземления ей не пришлось ждать багаж в толпе пассажиров. Она сразу же направилась в офис фирмы «Херц» и оформила аренду машины.
Добравшись до Мэрриотта, она сняла номер в отеле с видом на бассейн и пошла перекусить в кафетерий, после чего справилась у портье, где можно недорого нанять лодку.
Ближайшим местом, где можно было заказать лодку, оказался Ки-Бискайн. Там можно было посетить океанариум. Ки-Бискайн находился всего в четверти часа езды от Майами, и Мими без труда нашла дорогу, которая привела ее на удивительный островок к югу от Майами-Бич, сплошь застроенный виллами.
Портье не мог порекомендовать ей конкретного владельца лодки, и Мими предстояло самой найти и выбрать подходящий вариант. Она легко нашла лодочную пристань и, покинув машину, вышла на причал.
Здесь стояли опрятные рыболовно-прогулочные катера, пригодные главным образом для однодневных выходов в море. Все они имели кабины из стекловолокна, а на корме для любителей развлечься рыбалкой возвышались приваренные к палубе специальные кресла с держателями для спиннингов.
На глазах Мими к причалу подошла одна из таких лодок. Ее моментально облепила толпа зевак, и матросы выгрузили на причал десятка полтора крупных блестящих скумбрий, в каждой из которых было не меньше тридцати фунтов веса. Из кабины, гордые своим богатым уловом, вышли двое рыбаков, держа в руках по бутылке пива. Их покрасневшие от солнца лица светились довольной улыбкой.
– Держу пари, они не возьмут с собой ни одной рыбины, – раздался хриплый голос рядом с Мими.
Она обернулась и увидела седого негра с обветренным лицом и добрыми карими глазами. Бейсболку в стиле известного музыканта Каунта Бейси он надвинул низко на лоб, а увидев, что на него смотрят, добавил:
– Кажется, я сегодня поужинаю.
– Уж не хотите ли вы сказать, что, выложив приличную сумму за такую рыбалку, они оставят здесь всю свою добычу? – недоверчиво спросила Мими.
– Похоже, так и будет, миссис, – ответил старик и улыбнулся, сверкнув передними золотыми зубами.
– Какое расточительство, – коротко заметила Мими.
Когда последняя скумбрия была выброшена на берег, толпа начала расходиться.
Владелец лодки – крупный мужчина с широкими мускулистыми плечами и длинными кудрями светлых волос – обменялся рукопожатием с довольными пассажирами.
Мими решила подождать, когда рыбаки уйдут, и затем спросить его о стоимости фрахта.
Стоя на пирсе, она наблюдала, как негр, с которым она только что разговаривала, спросил о чем-то матроса с лодки. Получив, судя по всему, утвердительный ответ, негр расплылся в широкой улыбке и наклонился, подняв одну из рыбин за хвост. Затем он поволок скумбрию к стоявшему поблизости видавшему виды деревянному катеру. Он легко запрыгнул на борт, нырнул в кабину и через секунду появился вновь с ножом в руке.
Весело насвистывая, старик склонился над рыбиной и принялся умело разделывать ее. Мими узнала популярную мелодию «Лето» из «Порги и Бесс» Гершвина, которую она тоже любила.
– Вы орудуете ножом так, будто всю жизнь только этим и занимались, – как бы невзначай заметила Мими.
– Тут вы, пожалуй, правы, мадам. Видите ли, папа научил меня этому делу, когда я едва научился говорить. Я усвоил урок и с тех пор постоянно практикуюсь, особенно после того, как господь Бог послал мне лодку.
Мими взглянула на катер и спросила:
– Так это ваша лодка?
– Совершенно верно, мадам. Я называю ее «Солнышком» за жизнерадостный нрав. Занимаюсь чартерными рейсами в пределах залива, и если вы желаете за умеренную плату половить рыбку, то вы пришли, куда надо.
Хотя Мими намеревалась нанять лодку поновее, ей понравился располагающий к себе старик, и она опять положилась на интуицию.
– Рыбалка меня не интересует, но лодка действительно нужна мне. Мы с подругой хотим отправиться к острову Андрос.
– Те места мне хорошо знакомы, мадам. Мой кузен Шерман содержит небольшой рыбацкий лагерь возле Николл-тауна. Ничего особенного, но в ясную ночь виден весь Язык Океана до Нассау.
– Завтра вечером «Солнышко» свободно? – осведомилась Мими.
– Пока вроде бы да, мадам, и если погода нам будет благоприятствовать, к восходу солнца я доставлю вас с подругой к месту назначения. И за те же триста долларов я привезу вас обратно.
Мими почувствовала, будто у нее с плеч свалился тяжелый груз.
– Считайте, мы договорились, мистер...
– Альфонс Клойд, мадам. Зовите меня просто Ал. И не беспокойтесь насчет ужина, ибо я приготовлю роскошную жареную скумбрию и прихвачу, чем ее запить.
* * *
Первый день Томаса Мура на борту ударной атомной подлодки оказался очень насыщенным и интересным. После того, как прошла сонливость, вызванная пластырем от морской болезни, он начал ознакомительный осмотр корабля, чувствуя себя свежим и отдохнувшим. Его гидом был все тот же интендант. Хоп прослужил на «Риковере» уже полтора года и знал всех членов экипажа по именам. Хоп был единственным офицером на борту без специальной ядерной подготовки, поэтому он довольно быстро провел Мура по реакторному отсеку, предпочтя уделить больше внимания другим, лучше ему знакомым частям корабля, таким, как, например, камбуз.
В небольшом отсеке, равном по площади кухне обычной квартиры, трое поваров готовили для команды численностью в сто сорок человек. По корабельному распорядку дня коки должны были кормить экипаж четыре раза в сутки при весьма разнообразном меню: от индейки с различными гарнирами и приправами до бифштексов, жареных цыплят и всеми обожаемой пиццы.
Качество пищи на лодке Муру очень понравилось. Поскольку служба на лодке не отличалась большим разнообразием, к приему пищи здесь относились, как к особому событию, которое всегда ждали с нетерпением. На лодке не хватало места для хранения продуктов питания, и для решения этой проблемы Хопу с его людьми приходилось проявлять незаурядную смекалку и находчивость. Случалось, консервы просто укладывали на палубу и сверху накрывали фанерными листами, чтобы люди могли ходить по ним. На камбузе была всего одна морозильная камера, которую перед выходом в море на два месяца и более набивали продуктами под завязку.
Другой проблемой, характерной именно для подлодок, был мусор. Коллектив в сто сорок мужчин, естественно, не мог повседневно жить и работать на лодке, не производя при этом огромного количества отходов. И Хоп позаботился о том, чтобы показать Муру, как они избавлялись от мусора. Следователю было особенно интересно, когда всезнающий гид привел его в отсек, где находился мусоропровод. Уже знакомый с работой этого агрегата после пребывания на «Льюис энд Кларк», Мур тем не менее с огромным вниманием выслушал объяснения Хопа о том, как они упаковывают отходы в жестяные короба. Сам мусоропровод работал по принципу торпедного аппарата. В нем скапливалось до пяти таких жестянок, которые потом сбрасывались за борт. Особый интерес для Мура представлял рассказ Хопа о таких возможных неисправностях системы, как разрыв прокладок и заедание шаровых задвижек.
Вспоминая о кошмарном единоборстве Гомера Моргана с неисправным мусоропроводом, Мур последовал за Хопом вниз, в торпедный отсек. Здесь нес вахту молодой чернокожий торпедист из Канзас-Сити, который с готовностью показал Муру свой пост, пока Хоп разговаривал по телефону.
Лодка «Хайман Дж. Риковер» имела четыре носовых торпедных аппарата для пуска торпед Мк-48 «Адкап», ракет «Гарпун» и «Томагавк», которые хранились тут же на трех двухъярусных стеллажах, занимавших почти все пространство в довольно большом, тускло освещенном отсеке. Из-за ограниченности пространства эти же стеллажи использовались некоторыми членами экипажа как койки. И сейчас на них спали двое матросов, сменившихся с вахты, поэтому торпедист, объясняя Муру, как содержится и готовится к бою вооружение, говорил вполголоса. Система заряжания была полностью автоматизирована. Мур обратил внимание, что в данный момент были заряжены только два аппарата.
Из торпедного отсека Хоп повел Мура на ужин в кают-компанию. Командир лодки Уолден был уже здесь и ждал гостя, сидя на своем обычном месте в торце стола. Мура посадили слева от Уолдена, напротив старпома, а Хоп занял место в другом торце стола. Остальные места занимали офицеры, свободные от вахты.
Мур вынул синюю салфетку из серебряного кольца, на котором была написана его фамилия. Такую салфетку многоразового использования имел каждый офицер, и хранились они вместе с кольцами на столе.
– Как дела, коммандер Мур? – спросил Уолден, передавая следователю салатницу.
Поливая свой салат из томатов и огурцов французским соусом, Мур ответил:
– Все прекрасно, командир. Хоп отлично заботится обо мне.
Старпом повернулся и вставил кассету в магнитофон. Кают-компанию наполнили пасторальные звуки Шестой симфонии Бетховена. С аппетитом съев салат, Мур принялся за второе блюдо из телятины, спагетти и паровой капусты.
– В 21.00 будем всплывать, а через два часа прибудем в Порт-Канаверал, – сообщил Уолден, жуя кусок телятины. – Приглашаю вас на мостик, Мур. На вахте будет старпом со своей сменой. Хотя боюсь, что видимость в столь поздний час будет ограниченной.
Накручивая на вилку спагетти, Мур молча кивнул в ответ. Разговор подхватил лейтенант Карр, светловолосый красавец, сидевший слева от Мура.
– Скорее бы рассвет, уж очень хочется взглянуть на «Сивулфа».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35