Расчеты оказались верными. Когда упал вожак, а потом несколько воинов
из тех, что несли вещи, остальные в панике бросились наутек, даже не
попытавшись установить, откуда же летят стрелы. Эрлис подождала, не
вернется ли кто из воинов, и медленно, словно на казнь, двинулась в дом.
Эрлис нашла Крейона в той комнате, где была картина, и "Меченая
молнией" смотрела на него со стены. Эрлис опустилась на колени. Глаза ее
видели только смертоносную иглу в запястье любимого. Она не знала, сколько
времени просидела так, словно неживая. Ненависть - черная, дикая, тяжелая,
лютая ненависть разгоралась в ее душе неудержимым пламенем, уничтожая все
другие чувства. Пепел заполнил ее всю, она стала легкой и звонкой, словно
стрела, нацеленная на врага. Ратас говорил: "Найдется ли на свете такая
гроза, что заставила бы ее отступить, и молния такая, что опалила бы ей
душу?" А она ощущала себя сейчас сожженной дотла руиной, в которую никогда
не вернутся прежде жившие здесь люди... Будь у нее еще одна игла, она не
замедлила бы пустить ее в ход. Но иглы не было.
Скрипнула дверь, за спиной у нее послышались шаги. Она обернулась. На
пороге стоял Ратас.
- Если б я умел летать, Эрлис, - сказал он, - я не опоздал бы.
Проклятое время ненависти!

IX
Эрлис окончила свой рассказ. Было тихо и темно, и в углу шуршали
мыши. Вита не решалась нарушить молчание. Эта странная женщина из чужого
мира, недавно еще такая далекая от нее, стала сейчас такой родной, словно
сестра. Меченая молнией... Ей так хотелось сказать Эрлис что-то хорошее и
ласковое, но нужные слова не приходили, а она боялась обидеть ее гордость
неуместной жалостью.
Вдруг что-то со стуком покатилось по полу. Эрлис порывисто вскочила и
наклонилась.
- Сигнал тревоги, - она подняла с пола и показала Вите камешек,
обвитый красной ниткой. - Его вбросили снаружи в дымоход. Ратас дает нам
знак - сам или через кого-то из своих посланцев. Нужно уходить отсюда
побыстрее!
Вита привычным движением бросила сумку на плечо и накинула плащ так,
как учил ее Ратас.
- Будешь идти за мной, - сказала Эрлис, - так, чтобы не терять меня
из виду. Двигайся не слишком быстро, но и не слишком медленно, тогда не
будешь обращать на себя внимания. И не бойся ничего. Ратас и его друзья
знают, что мы оставляем убежище, и прикроют нас.
- Я не трусиха, - отозвалась Вита.
- Каждый может ощутить страх, и в этом нет ничего зазорного. А уж
дальше все зависит от тебя: или ты одолеешь страх, или страх осилит тебя.
Они поднялись по шаткой лесенке на поверхность (их укрытие оказалось
чем-то вроде землянки, вырытой посреди развалин), прошли мимо
полуразрушенных домов. "Это после черной лихорадки они остались", -
шепнула Эрлис. Возле последнего дома Вита остановилась, а Эрлис, как они и
договорились, пошла вперед. Через несколько минут и Вита ступила на
мостовую. Сердце сильно стучало, но вскоре она успокоилась. Ведь впереди
беспечной и легкой походкой, словно и знать не знала ни о какой опасности,
шла Эрлис. Одинокие прохожие равнодушно шли мимо.
Это была другая улица, не та, по которой вел ее Ратас, - мощеная
камнем, и дома добротнее и нарядней. Однако и тут резал глаза такой же
пестрый хаос.
Эрлис дошла до перекрестка и завернула за угол большого красного
дома. Вита ускорила шаг - и вдруг наткнулась на воинов в знакомых ей
золотых шлемах. Они не делали попыток задержать ее, просто стали у нее на
пути и окружили девушку плотным кольцом. Как Крейона, мелькнуло в голове.
Что делать? Сквозь кольцо воинов не прорваться, а если бы это и удалось,
Бита все равно не знает, куда бежать. Она попала в ловушку. Видно, Грозный
бог успел перехватить посланца Ратаса... Воины шаг за шагом наступали на
Виту, оттесняя ее от улицы, которой пошла Эрлис.
Девушка попятилась - и натолкнулась на высокого человека, незаметно
выросшего у нее за спиной. Властным движением он сбросил покрывало с
головы Виты. Глаза его так и впились в девушку, казалось, они просверлят
ее насквозь, тонкие губы кривила усмешка. Желтый плащ с красной каймой,
длинный нос... Внезапно Вита поняла, кто перед нею, и от ужаса у нее ноги
отнялись: Турс, безжалостный Турс, тот, кто оставил шрам на лице Эрлис!
Турс заметил ее испуг и коротко хохотнул. Это помогло Вите справиться
с собой. Она спокойно выдержала взгляд Турса и ровным, неторопливым шагом
двинулась за ним.
Хоть никто им, казалось бы, не угрожал. Турс, искоса поглядывая на
Виту, для чего-то вытащил меч из ножен. Луч заходящего солнца упал на
него, и Вите вспомнились глаза Ратаса, в которых вспыхивал отблеск
стального лезвия. Где он сейчас? Как хотелось ей поверить в то, что он
опять ее освободит. Но когда Ратасу станет известно, что она оказалась в
западне? И куда теперь ведут ее? Наверное, в замок Грозного бога - вон
высятся четыре башни на фоне вечернего неба...
Часовые возле входа приветствовали Турса, трижды ударив мечами о
щиты. Тяжелая дверь со скрипом закрылась, и у Виты мороз пробежал по коже.
В глубине души она надеялась, что по дороге к замку ее отобьют, как тогда,
в подземелье... Трудно будет проникнуть за эти крепкие ворота, каменные
стены! Нет, она должна полагаться только на себя. Что говорил Крейон в
последний свой день? Найти силы в себе самом, укрепить свою душу так,
чтобы Грозный бог не имел над нею власти... Неужели Сутар действительно
сможет сделать из нее все, что захочет? Неужели он такой неодолимый? Она
еще постоит за себя, она так просто не сдастся ему на милость!
Воины остались во дворе замка, а Турс повел Виту через длиннейшую
анфиладу роскошно убранных покоев. В первых залах не было никого, кроме
часовых у дверей, в последних же девушка увидела множество людей, умолкших
при ее появлении. В одежде их преобладали любимые цвета Грозного бога -
желтый, красный, оранжевый. Злая и решительная, Вита шла за Турсом,
которому кланялись эти важные господа. Сейчас наконец она увидит, зачем
понадобилась Грозному богу...
Вслед за Турсом Вита поднялась по ступеням из белого камня в огромный
затемненный зал. На полу лежал узкий коврик. Пушистый ворс глушил шаги.
Вдруг яркий свет плеснул ей в глаза. Девушка прищурилась, но боковым
зрением успела заметить, как длинная тень Турса шмыгнула куда-то в сторону
и словно бы растаяла в стене. Прямо перед нею было возвышение в форме
ступенчатой пирамиды, и вверху, на сияющем троне, сидел человек, одетый в
ярко-желтые одежды с нашитыми на них золотыми украшениями. Голову его
опоясывал блестящий узкий обруч с красными. Круглое лицо с чуть
приплюснутым носом, такое заурядное, неприметное лицо, и ничего ужасного в
нем нет, хотя и привлекательного тоже... Так вот как на самом деле
выглядит Грозный бог!
Сутар величественным жестом простер к ней руку и произнес:
- Приветствую тебя в Гресторе, дочь Земли!
Он говорил на ее родном языке! У Виты дрогнули губы.
- Прости мне это волнение, правитель, - ответила она. - Я так давно
не слышала звуков родной речи.
- Как твое имя, девушка?
- Виктория, - ей не хотелось, чтобы Сутар называл ее Витой.
- Красивое имя, хотя и необычное для нашего слуха. Я - Сутар,
властитель Грестора. Могуществу моему нет границ, Виктория, и если ты
будешь верна мне и покорна, тебя ожидает невиданная награда.
"Надо бы спросить, что это за награда, - подумала Вита. - Он
полагает, будто это должно меня заинтересовать. И поддерживать этот
напыщенный тон. Хорошо, что сызмальства начиталась исторических романов...
Мне ведь не приходилось еще общаться с такими высокопоставленными
особами".
- Какая же это награда? - произнесла она вслух.
- Об этом ты узнаешь в свое время. А сейчас, любезная гостья, скажи
мне, жестоко ли обошлись с тобою те негодяи, которые взяли тебя в плен?
- Нет. Никто из твоих воинов не обидел меня ничем.
Она нарочно сделала вид, что не поняла вопроса. Ясно же, не о воинах
в золотых шлемах спрашивал Сутар.
- Я веду речь не о них, - правитель снисходительно улыбнулся, - а о
тех, что держали тебя у себя. Где они тебя прятали?
- В каком-то погребе или землянке среди развалин.
- Ты смогла бы показать это место?
- Вряд ли. Я ведь совсем не знаю вашего города.
- Кто был там с тобой?
- Со мною была женщина.
- А больше с тобою никого не было?
- Кажется, никого. Я плохо помню, все как, во сне...
- Ты расскажешь мне все, что сможешь вспомнить, Виктория. Это
чрезвычайно важно! Преступники должны быть покараны.
- Но они не причинили мне никакого зла!
- Не причинили или не успели причинить?
- Этого я не могу знать.
- Зато знаю я. И не позволю обращаться так с моими гостями!
- Ты говоришь, что я твоя гостья, правитель. Но разве ты звал меня
сюда?
- Да, признаю, это вышло случайно. Теперь я сделаю все, чтобы ты
забыла об этом недоразумении. Первая из числа своих соплеменников ты
получишь возможность взглянуть на другой, отличный от Земли мир. О нет, ты
еще не знаешь его, ведь ты успела увидеть только помойки Грестора, а я
хотел бы показать тебе лучшее из того, чем я владею. Это благодатный,
щедрый край, и люди тут добрые и смирные. Народ Грестора заслужил то
счастье, которое я ему даровал. Но сперва я попрошу тебя, девушка, помочь
мне. Лишь ты одна можешь это сделать...
Что-то мягкое начало обволакивать Виту. "Ты устала, бедное дитя.
Вскоре ты отдохнешь, и тебе приснятся прекрасные, мирные сны... - звенело
внутри ее. - Но сейчас - помоги мне! Ты добра, прямодушна, ты поможешь,
ведь это так просто... Ты одна лишь способна помочь. Только ты одна и
никто другой!"
Девушка тряхнула головой, прогоняя наваждение.
- Чего ты от меня хочешь? Говори!
- Вспомни ту женщину, Виктория! Думай о ней! О ней! Ты очень хочешь
увидеть ее вновь! Увидеть еще раз! Ты не можешь обойтись без нее! Думай о
ней! О ней думай! Представь ее себе! Где она сейчас? Где? Смотри! Стань
моими глазами!
Она чувствовала на себе властный, цепкий взгляд Сутара, и перед ней,
как видение, промелькнули серые скалы, низкие изогнутые деревья между
ними... И вдруг она поняла, что это Эрлис бредет среди скал, что она,
Вита, в этот миг видит мир ее глазами и даже ощущает, как впиваются в ноги
острые камни... Все мысли и чувства Виты стремились к Эрлис, но что-то
непонятное и зловещее было в той настойчивости, с которой Сутар требовал,
чтобы она вспомнила о ней. "Стань моими глазами!" Что он хочет увидеть с
ее помощью? Нет, тут что-то не так, это может повредить ее друзьям...
- Ты не там ищешь друзей, Виктория! - прервал ее мысли Сутар. - Ты
чиста душою, ты вся прозрачна. Не ведаешь, что такое коварство и злоба,
измена и ложь. Я хочу открыть тебе правду!
"Не там ищешь друзей!" Но если ему известны ее мысли, зачем он задает
ей вопросы? Играет, как кот с мышью? Что ему от нее нужно?
- Чего ты боишься? Освободись от тревоги. Отдохни. Тебя хотели
обмануть, опутать гнусными выдумками, но я не позволю этого сделать!
Вкрадчивый голос тек вокруг нее, убаюкивал, окутывал туманом.
- Ты не веришь мне... О, я вижу, твое чуткое, доброе сердце успели
отравить недоверием и ненавистью. Я покараю тех, кто это сделал!
И вдруг Сутар переменил тон, заговорил спокойно и деловито:
- Скажи, Виктория, что тебе известно о той женщине?
Почему он опять спрашивает ее? Он, Сутар, который видит человека
насквозь? Хочет, что ли, доказать, что может сломать ее? Нет, она никого
ему не назовет...
- Так что тебе известно о той женщине?
- Ничего.
- Даже имени ее не знаешь?
- Нет.
- А как она обращалась к тебе?
- Она называла меня: сестра...
Глаза Сутара сверкнули злорадством, и Вита поняла, что допустила
ошибку, но было уже поздно: она не заметила, как Грозный бог перешел на
язык Грестора.
- Ты еще не научилась лгать, - сокрушенно покачал он головой. - Так
что же рассказала тебе та несчастная?
- Ничего.
- А что-нибудь в ней самой, в ее поведении не показалось тебе
странным?
- Нет.
- А шрам на щеке?
- Она все время закрывала лицо покрывалом.
- И ты не видела ее лица?
- Не видела.
"Ведь я его и вправду не видела... только глаза".
- А кто еще там был? Человек с черной бородой приходил туда?
Усилием воли Вита отогнала возникшие в памяти картины и взглянула в
лицо Сутару.
- Никого я там больше не видела.
И тут она ощутила резкую боль в ноге, на месте прошлогоднего
перелома. Летом прыгала с самодельной вышки на озере, но однажды там, куда
она собиралась нырнуть, вдруг возник какой-то мальчишка, она изменила
направление, попала на мелководье и сломала себе ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11