- Мне кажется, из тебя получится хороший исследователь естественных
наук, - сказал он.
Я ответил, что буду стараться внести свой скромный вклад в развитие
науки и принялся рассуждать о возможности изучения химии и биофизики в
таком мире, как наш, где очень низко развита промышленная база, где нет
государственных экзаменов, нет широкой возможности для торговли и так
далее.
Когда я закончил, отец немного помолчал, а потом сказал:
- Мне приятно это слышать. Откровенно говоря, я просил мистера
Миллиона, чтобы он как можно чаще привлекал тебя к творческому мышлению.
Он сделал так, как когда-то приучил к наукам и меня. Учеба принесет тебе
не только удовлетворение, но будет нужна для многих дел. - Тут он прервал
себя, откашлялся, потер руками лицо и голову. - Кроме того, в каком-то
смысле это семейная традиция.
Я сказал, что рад этому.
- Ты видел мою лабораторию за большим зеркалом?
- Нет, я никогда там не был.
Я знал, что в одной из комнат за большим зеркалом находится
лаборатория.
Слуги говорили, что это "амбулатория", где отец готовит для них
таблетки. Он каждый месяц обследовал работавших у него девушек и время от
времени прописывал лекарства для "легкомысленных" подружек наших гостей,
которые из-за отсутствия осторожности не ограничивали свои контакты
исключительно нашим домом.
Он стал рассказывать, что лаборатория очень полезна, но потом
улыбнулся и сказал:
- Однако, мы уклонились от темы. Наука очень важна, но, как ты
убедишься сам, она забирает гораздо больше денег, чем отдает. Их требует
аппаратура, книги и множество других вещей, а кроме того, нужно иметь еще
и средства к существованию. Это весьма важно. Хотя частично благодаря
науке я надеюсь прожить еще долго, ты будешь наследником и все это через
некоторое время станет твоим. Верь мне, что к каждой фазе того, что мы
делаем, нельзя относиться пренебрежительно.
Я был так удивлен, что плохо слышал, о чем он говорит.
- Ладно, я хочу, чтобы ты начал с дежурства у входных дверей. До сих
пор там была служанка. Месяц ты поработаешь с ней. Я скажу мистеру
Миллиону, и он все устроит.
Я поблагодарил отца. Открыв дверь, он выпроводил меня. Когда я
выходил, мне трудно было поверить, что это тот самый человек, который
каждую ночь высасывал из меня жизнь.

Я не связал такое быстрое изменение моего положения с событием в
парке. Теперь я понимаю, что мистер Миллион, который имеет глаза даже на
затылке, сообщил отцу, что я подошел к возрасту, когда детские желания,
подсознательно сконцентрированные на родственниках, начинают переноситься
на других.
Во всяком случае, в тот же вечер я стал должностным лицом, которое
мистер Миллион называл встречающим, а Дэвид, объясняя, что первоначальное
значение этого слова связано с "порталом", - портье. Этим самым я на
практике взял на себя функцию, которую символично выполнял железный пес в
парке. До меня эту работу выполняла служанка по имени Перисса. Ее выбрали
не только потому, что она была одной из самых красивых девушек, но также и
потому, что она была самая высокая и сильная из всех слуг. У нее было
крупное телосложение и круглое, улыбчивое лицо, а в плечах она была шире
любого из мужчин. Отец приказал ей помогать мне. Наши обязанности не были
сложными: гости отца в большинстве были людьми порядочными, с хорошим
общественным положением, и не в их привычках было поднимать скандал или
буянить, за исключением разве что редких случаев сильного опьянения.
Многие из них бывали у нас десятки, а некоторые и сотни раз. Мы называли
их по прозвищам, которые употреблялись только в нашем доме. Перисса
называла их мне, как только они подходили к двери. Мы помогали им снять
верхнюю одежду и показывали дорогу, а если требовалось, то и провожали в
соответствующую часть дома. Перисса кипела энергией и гости с интересом
присматривались к ней, но только атлетических сложенных мужчин не пугал ее
облик. Однако, ее пощипывали за зад и снисходительно улыбались. В моменты
отдыха она рассказывала мне о том, как иногда любители крупных девушек
брали ее "наверх" и сколько она при этом зарабатывала.
Я смеялся над этими историями и давал понять гостям, что отношусь к
администрации и не беру денег. Большинству, правда, и не надо было об этом
говорить: они часто говорили мне, что я очень похож на отца.
В самом начале моей деятельности, на третий или четвертый день, к нам
заявился странный гость. Он пришел ранним вечером. День был исключительно
хмурым - один из по-настоящему холодных дней. Лампы в доме горели уже
почти час. По улице проезжали кареты, но из-за тумана их не было видно,
только стук колес о булыжную мостовую извещал о приезде очередного гостя.
Когда он постучал, я открыл, и поскольку человек был мне незнаком, я
опередил его вопросом, что ему нужно.
- Мне нужно поговорить с доктором Аубрей Виэлем.
Я сделал удивленные лицо.
- Это Селтамбанке шестьсот шестьдесят шесть?
Имя доктора Виэля говорило мне о многом, но чтобы он был здесь!.. Я
тут же подумал, что кто-то из приходивших к нам гостей в шутку дал адрес
нашего дома.
Я не стал спорить с незнакомцем, а просто пригласил его войти.
Периссу я послал за кофе и провел гостя в маленькую темную комнатку для
гостей возле холла, где мы могли бы поговорить без помех. Сюда заходили
редко.
Когда я открыл дверь, то обратил внимание, что уборщицы давно не
посещали ее.
Я решил напомнить об этом отцу. Тотчас же я вспомнил, что не спросил
имени гостя.
Незнакомец без разрешения уселся в одно из потертых кожаных кресел. У
него была курчавая черная борода, большая, гораздо больше, чем требовала
мода. Он был молод, хотя гораздо старше меня. Если бы не бледная кожа,
наталкивающая на мысль о какой-то физической ущербности, он выглядел
вполне солидным. Одежда его была темной и казалась очень тяжелой, словно
из войлока. Присматриваясь к нему, я вспомнил, что в заливе приводнился
звездолет со Святой Анны. Я тут же спросил его, не прилетел ли он вчера на
этом звездолете.
Незнакомец был ошарашен, потом рассмеялся.
- Ну и ловкач же ты! Ты, наверное, знаешь гипотезу доктора Виэля, раз
живешь под одной крышей с ним? Нет, я прилетел с Земли. Меня зовут Маршх.
Он протянул мне визитную карточку.
Я дважды прочел ее, прежде чем до меня дошла записанная там
информация.
Мой гость был ученым, доктором антропологии с Земли.
- Я подумал, что вы, сэр, - сказал я, - могли прилететь со Святой
Анны. Большинство людей на нашей планете, кроме цыган и преступников,
имеет определенный тип лица. Ваш не подходит к нему.
- Я обратил на это внимание, - кивнул он. - У тебя самого такое лицо.
- Говорят, что я похож на отца.
- Ты из клона?
- Клон? - Я наткнулся на этот термин и он вызвал у меня ассоциации с
ботаникой. Я недоуменно пожал плечами. - Размножение партеногенезом
означает, что потомок или потомки - их может быть тысячи - имеют структуру
генов, идентичную их родителю. Это противоречит эволюции, поэтому на Земле
запрещено. Вы имеете в виду людей?
Он кивнул.
- Я никогда не слышал об этом и сомневаюсь, есть ли у нас здесь
соответствующая технология. По сравнению с Землей, мы очень отсталые. Но
думаю, что отец мог бы сделать что-либо подобное для вас, сэр.
- Я не хочу иметь такое потомство.
В этот момент вошла Перисса, делая невозможной нашу дальнейшую
беседу.
Об отце я сказал просто так. Не думаю, что он смог бы сделать такой
биологический трюк. Мы молча ждали, пока Перисса расставляла чашечки и
наливала кофе.
- Очень странная девушка, - удивленно произнес Маршх, когда она
вышла. - У нее ярко-зеленые глаза, лишенные бронзовых искорок,
свойственных людям с таким цветом радужной оболочки. Я с нетерпением ждал,
чтобы задать вопросы о Земле и новых достижениях науки. Я даже подумал,
что, может быть, удастся задержать его в этой комнате подольше с помощью
наших девушек.
- Вы должны извинить ее. Мой отец...
- Я хотел бы увидеть доктора Виэля, а не твоего отца. Хотя, постой,
может, это и есть твой отец?
- О, нет!
- Но это же его адрес: Селтамбанке-стрит, шестьсот шестьдесят шесть,
Порт-Мимизон, департамент де ла Майн, Сант-Грокс.
Он говорил весьма серьезно. Я подумал, что если скажу об его ошибке,
он встанет и уйдет.
- Мне кажется, - сказал я, - вам может помочь моя тетя Джоанна. Она
очень хорошо знает гипотезу доктора Виэля. Может быть, сэр, вы поговорите
с ней?
- Я мог бы увидеть ее прямо сейчас?
- Тетя редко принимает гостей. Откровенно говоря, она не поддерживает
контактов с отцом и редко выходит из своей комнаты. Она занимается
ведением хозяйства в доме. Однако, ее очень трудно встретить где-нибудь,
кроме ее комнат. Никто посторонний не может к ней войти.
- Зачем ты мне все это говоришь?
- Чтобы вы поняли, сэр, что при самом сильном желании может оказаться
так, что я не смогу устроить вам встречу, по крайней мере, немедленно.
- Можно просто спросить, не знает ли она адрес доктора, а если знает,
то пускай сообщит его мне.
- Постараюсь помочь вам, доктор Маршх.
- Но ты не знаешь, как это лучше всего устроить, не так ли?
- Да.
- Иначе говоря, если ты просто спросишь тетку об этом, она может
ничего не сказать.
- Было бы хорошо, сэр, если бы мы немного поговорили. Я хочу
поподробнее узнать о Земле.
Мне показалось, что под черной бородой появилась усмешка. Он вскинул
брови.
- А может быть, я первым немного расспрошу тебя?
В комнату опять вошла Перисса. Она решила узнать, не нужно ли нам
чего-нибудь с кухни.
Я был готов задушить ее, когда доктор Маршх прервал себя на полуслове
и обратился к девушке.
- Может быть, вы спросите миссис Джоанну, не согласна ли она принять
меня?
Я быстро прикидывал. Можно было пойти самому и, получив ответ,
вернуться и сказать, что она примет его, допустим, через час. Таким
образом, я все же добился бы своего.
Существовала также возможность, несомненно, преувеличенная в моих
глазах из-за горячего желания разузнать побольше о Земле, что он остался
бы ждать и, встретившись с теткой, рассказал бы о моем поведении. Если бы
я послал Периссу, то смог бы поговорить с ним еще с полчаса.
Был еще один вариант, по которому тетка могла быть сейчас чем-то
занята. Поэтому я приказал Периссе идти и дал ей визитную карточку доктора
Маршха, на которой тот написал несколько слов.
- Итак, - наконец, сказал я, - о чем бы вы хотели меня спросить?
- Этот дом на планете, которую заселили не более двухсот лет назад,
выглядит на удивление старым.
- Его построили сто сорок лет тому назад, но на Земле, наверное, есть
дома и постарше.
- Да, сотни, но на каждый из них приходятся десятки тысяч таких,
которым нет и года. Здесь же почти каждый дом, который я видел, такой же
старый, как и этот.
- Мы живем просторно и не разрушаем старые дома. Так говорит мистер
Миллион. Хотя людей стало меньше, чем пятьдесят лет назад.
- Мистер Миллион?
Я рассказал ему о нашем учителе, а когда закончил, он произнес:
- Похоже, вы используете тренажер 10х9. Да, это должно быть
интересно. Их выпустили всего несколько штук.
- Тренажер десять на девять?
- Миллиард, десять в девятой степени. Мозг человека имеет несколько
миллиардов нервных связей. Была открыта возможность воспроизвести их
деятельность.
Мне показалось, что прошло мгновение со времени ухода Периссы, так
быстро пролетело время. Она вошла, сделала перед доктором реверанс и
сказала:
- Миссис примет вас.
- Сейчас? - изумился я.
- Да, - кивнула Перисса. - Миссис сказала, что сейчас.
- Я проведу господина, а ты оставайся у двери.
Мы двинулись по темным переходам. Я выбрал самый дальний путь, чтобы
потянуть время. Я заметил, что, проходя мимо комнат, заваленных хламом и
разбитой мебелью, доктор мысленно готовит вопросы, которые хотел бы задать
тетке. Я попытался расспросить его о Земле, но он отделывался ничего не
значащими "да" или "нет".
Остановившись перед нужной дверью, я постучал. Тетка открыла и доктор
Маршх, поклонившись, произнес:
- Извините, миссис, что беспокою вас. Я вынужден это сделать, так как
этот юноша не может помочь мне отыскать автора гипотезы Виэля. - Он указал
на меня.
Тетя Джоанна усмехнулась.
- Я и есть доктор Виэль. Прошу вас, входите.
Она захлопнула дверь, оставив меня в коридоре с разинутым ртом.

Историю с доктором Маршхом я рассказал Пхаедрии во время нашего
очередного свидания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11