— Ребята, — доверительно сказал он, хитровато щуря хмельные ещё глаза. — А вы хорошо представляете, что вам придётся драпать отсюда немедленно и без оглядки после того, как вы потрясёте Кейсуэлла?
Харви и Клайнстон переглянулись, понимающе улыбнувшись друг другу, — для них это был вопрос решённый. Клайнстон знал, что ему придётся по крайней мере на несколько лет исчезнуть из Нью-Арка, когда согласился на «золотое» пари. Харви и Джейн решили покинуть столицу навсегда.
— Вижу, представляете, а как же иначе? Вы — умные люди. А вы понимаете, что только самолёт даёт вам какие-то шансы? Решительно не годятся ни автомобиль, ни поезд, ни междугородный бас — непременно перехватят, ставлю доллар против гранда. Билеты надо заказать теперь же! И на несколько разных рейсов, чтобы обеспечить свободу манёвра. Ты сделал это, Шерлок Холмс?
— В этом нет необходимости, — спокойно ответил Харви. — У Кейсуэлла есть собственный четырехместный самолёт «Игл», а я умею пилотировать машины такого класса. Самолёт стоит рядом с домом, в ангаре. Там же — взлётно-посадочная площадка.
— Твою руку, Рэй. Ты — молодчина! И вполне реабилитировал себя в моих глазах. Я прощаю, что ты заставил меня выпить эту навозную жижу под претенциозным названием кофе. — Хобо задумался, ловя ускользающую мысль, потом оживился, глаза его снова обрели хитроватое выражение. — А вы представляете, что вам придётся убраться за пределы континента? И чем дальше, тем лучше?
Харви и Клайнстон снова переглянулись, теперь уже с некоторым недоумением.
— Мы обговорили это по пути сюда, Хил, — вслух проговорил Клайнстон, — и остановились на Серебряном штате.
— Отвратительная идея! — Хобо даже передёрнулся. — Она бы ещё годилась, если бы вы могли пришить Кейсуэлла и спрятать концы в воду.
— Мы не собираемся убивать его, Хил, — вежливо возразил Клайнстон.
Будто и не слыша этой реплики, Хобо проникновенно продолжал:
— Кейсуэлна вы, конечно, пришить можете. Наверное, он этого и заслуживает, но вот спрятать концы в воду вам не удастся. Кейсуэлл — исполнитель, исполнитель высокого ранга, но все-таки исполнитель. Тот, кто стоит над ним, сразу поймёт, что это дело рук Харви. И тогда его, вместе с вами, Энди, найдут на дне морском, если это дно принадлежит Штатам. Невада, конечно, штат глухой, всего-то полмиллиона жителей, из которых четыре пятых живут в Лас-Вегасе, Рено и Керзон-Сити. А так — один человек на квадратный километр! Именно поэтому мы с Рэем всегда рекомендовали Серебряный штат тем, кому надо отлежаться на дне. Но Кейсуэлл — не тот случай. Не спорь, Рэй, не огорчай меня, а то я буду думать, что зря потратил столько времени. На вас набросят такую частую сеть, что не помогут ни леса, ни горы! Нет, ребята! Вам надо убираться за пределы континента. И чем дальше, тем лучше!
— Ты разве не с нами?
— Куда уж мне? Да и систему жалко — сколько трудов вложено! Конечно, эксплуатировать её как надо я не смогу, «Блади-мэри» помешает, — рассудительно добавил он, — но поддержать в работоспособности, пока вы не вернётесь, сумею.
Линклейтор заговорщицки подмигнул.
— Мы предложим Кейсуэллу одну наживку, если он её заглотит, тогда я останусь, а если нет… придётся лететь с вами. Хотя в Гаване я уже бывал, и неоднократно. Да и скучно там сейчас, как говорят: бордели ликвидированы, «Тропикана» закрыта, да и знаменитые кубинские ритмы переквалифицировались в революционные гимны.
Если Линклейтор ставил своей задачей удивить товарищей, то он добился этого в полной мере.
— Кто тебе сказал, что мы собираемся на Кубу? — выговорил наконец Харви.
Хобо хмыкнул, почти хрюкнул, снисходительно разглядывая своих собеседников.
— А куда вы денетесь, мои милые, на своём «Игле»? К тому же на черта вам долгие маршруты за территориальными и морскими границами? За ними смотрят! Засекут радарами, вышлют истребителей и собьют как неопознанный самолёт. Сыграете ньютона — только и всего! А от Майами до Гаваны — всего двести морских миль. Да и смотрят у нас за этой линией одним глазом: туда — пожалуйста! А обратно вам и не нужно.
— Не пойму, вы что же — серьёзно предлагаете лететь на Кубу? — Харви вздохнул.
Хобо недовольно хрюкнул.
— А почему ты, собственно, так боишься коммунистов? Ты не бездельник, не болтун, не пьяница, как твой старый приятель Хобо. Ты — честный труженик, детектив высокого класса. А детективы нужны и коммунистам! Частная собственность или общенародная — какая разница? Охранять-то её все равно надо! Свободных денег у тебя — кот наплакал, потому что все доходы съедает наша с тобой краса и гордость — система. А там ты будешь работать в государственной системе на пользу всем людям. Платить из своего кармана сотрудникам тебе не Придётся, будешь только получать да наращивать счёт в банке. Куба — рай для таких, как ты!
Харви размышлял. Собственно, в плане бегства все было готово и продумано, он размышлял лишь о том, стоит ли посвящать во все тонкости своих товарищей по делу. Не то чтобы он не доверял им. Он был практиком и хорошо знал, что если что-то можно скрыть даже от самого близкого и верного друга, то в серьёзном деле, не колеблясь, следует скрыть. На всякий случай. Риск состоял в том, что можно было нечаянно, по неведению зацепить нечто запретное и тем самым навлечь на себя громы и молнии с самых вершин бизнеса, финансов и власти. На случай такого катаклизма Харви, по совету того же Линклейтора, совета, который он принял с полным одобрением, подготовил два маршрута для скрытого ухода с арены активной деятельности. Один — в Неваду, в Серебряный штат, если обстановка не будет закритической и можно рассчитывать на безопасность, не покидая континента. Второй — на Багамы, на остров Большой Абако, и вообще — в Карибское море, на Антилы и в океан. Для этой цели он держал в Дайтона-Бич небольшую яхту с мотором и хорошими мореходными качествами. В последней четверти двадцатого века на океанических просторах развелось много любителей вольной жизни и приключений — дружеских компаний, любовников, уставших от условностей регламентированного бытия, семейных людей, и одиноких, и даже с детьми. Вся эта публика на собственных яхтах самых разных конструкций буквально бродяжничала по Мировому океану, то странствуя от одного острова к другому, то совершая дальние и сверхдальние переходы, которые сделали бы честь даже именитым спортсменам. Это была своеобразная аристократия хиппи, чуждая наркомании и бездумного пьянства, зато вдвойне тяготеющая к смене мест и развлекательной жизни, сдобренной приключениями. Затеряться среди этого неорганизованного яхт-флота было так же просто, как иголке в стогу сена, — это был самый кратчайший шаг в программе Харви, связанный с уходом из активной, гласной жизни. Рассчитывая в основном на Неваду и Лас-Вегас, где проживал и работал надёжный коллега по частному сыску, Харви на всякий случай дал Джейн задание подготовить и запасной вариант — Флорида, Дайтона-Бич, яхта, о которой никто не знал, кроме его самого, а там… Там видно будет!
— Там видно будет, — проговорил Харви вслух свою последнюю мысль. — Сначала нужно потолковать с Кейсуэллом. Времени у нас хватит.
— Золотые слова! Что вы скажете, Энди?
Клайнстон слегка поклонился.
— В таких делах я полностью полагаюсь на мистера Харви.
ИСХОД
Услышав лёгкий щелчок дверного запора, Кейсуэлл обернулся, на секунду опешил, а потом потянулся к ящику письменного стола: неслышно ступая по грубому паласу, к нему шагал Рэй Харви.
— Не надо, мистер Кейсуэлл. — Харви с улыбкой приподнял кисти своих сильных рук. — Пока вы достанете пистолет, я буду рядом.
— Добрый вечер, Рэй. Рад вас видеть живым и здоровым. Присаживайтесь, — после лёгкого замешательства вежливо сказал советник.
— Добрый вечер, мистер Кейсуэлл.
Харви пододвинул стул и сел. Не напротив Кейсуэлла, а сбоку, так, чтобы видеть его с ног до головы. Он не мог не отдать должное Кейсуэллу, — тот мгновенно овладел собой и держался спокойно и естественно, как будто сам пригласил Харви в этот кабинет. То, что этот прожжённый политик держался хладнокровно и с достоинством, было и хорошо и плохо. Хорошо потому, что с ним можно было толково и обстоятельно обо всем договориться. А плохо по той причине, что потом он мог столь же хладнокровно и расчётливо, наивыгоднейшим для себя образом нарушить свои обещания.
— Чем обязан? — щуря глаза в лёгкой, насмешливой улыбке, полюбопытствовал Кейсуэлл.
— Я пришёл уточнить правила игры, в которой принимаю участие, сэр.
Кейсуэлл поднял брови.
— Игры? — Советник президента помолчал, прикидывая, очевидно, что известно Харви и что нет, и не стал особенно темнить. — Это не игра, Рэй. Перед вами, правда несколько экзотическим образом, поставлена задача государственной важности: выследить и захватить живым опаснейшего преступника.
— Я его выследил и захватил, сэр.
Кейсуэлл не мог сдержать своего удивления.
— Вот как?
— Он здесь, в доме. И скоро войдёт сюда, в кабинет.
— Вот как? — повторил Кейсуэлл.
Мысль его лихорадочно работала, сопоставляя эти неожиданные факты: Харви, Клайнстон, их неожиданный, но очевидный альянс и совместное появление в доме, в который они, в принципе, никак не могли проникнуть, не вызвав сигнала тревоги здесь и в ближайшем полицейском участке.
— По-моему, вам следовало бы радоваться, сэр. Вы так хотели видеть Эндимиона Клайнстона! — Харви специально назвал настоящее имя своего напарника по операции, чтобы ускорить разговор и подтолкнуть советника к откровенности. — А вы, простите, растеряны.
Кейсуэлл всмотрелся в спокойное лицо детектива с тяжёлыми, хорошо прописанными чертами, перевёл взгляд на крупные, рабочие кисти его рук, обманчиво лениво покоившиеся на коленях.
— Прежде чем мы продолжим разговор, я хотел бы задать несколько вопросов. И дать один неотложный совет.
— Я слушаю, сэр.
— Если вы выключили телефоны, включите их. Случайный звонок, моё молчание — и поднимется тревога. — Кейсуэлл пожал плечами, холодно усмехнулся. — Вы перешли Рубикон, а поэтому можете пойти на крайние меры. Мне бы не хотелось этого.
— Я не знаю, что такое Рубикон, сэр, но мыслите вы здраво и благоразумно. При необходимости мы действительно пойдём на крайние меры. На самые крайние. — Движением тяжёлой руки Харви остановил советника, собравшегося сказать что-то. — Телефоны мы не выключали, и поэтому я позволю себе дать вам встречный совет.
— Не надо, Рэй. Я не мальчик и знаю, что нужно ответить, если последует звонок.
— Не вполне знаете, сэр. Вы должны дать клару, я хотел сказать, отбой, сэр, по линии программы «Контринвазия».
Удар попал в цель. Кейсуэлл дрогнул. Выдержав рассчитанную паузу, Харви добавил:
— Если нужно, можете сослаться на то, что Кил Рой схвачен и находится в ваших руках. Тем более, что это соответствует действительности.
— В этом нет необходимости, — с неожиданно прорвавшейся резкостью ответил Кейсуэлл и помолчал, справляясь с собой. — Я дам отбой. Но заранее предупреждаю, что он будет действителен лишь до шести часов утра следующего дня.
— Это нас устроит, сэр.
— А теперь я хочу задать свои вопросы. Что с Долли?
— Она спит, сэр. Спокойно спит в своей, то есть в вашей, спальне. Клайнстон лишь углубил её сон, но вы не беспокойтесь — он мастер своего дела.
Кейсуэлл кивнул.
— А Бен?
Речь шла о «горилле», о телохранителе советника. Теперь этот «горилла» Бен мирно храпел в своей комнате, убаюканный лошадиной дозой снотворного. Забота о телохранителе делала Кейсуэллу честь.
— С Беном все в порядке, сэр. Он вам ещё послужит. — Харви хотел добавить: «Как и Долли», но удержался от этой вольности.
— А что с Ганом?
После секундного раздумья Харви понял, что Кейсуэлл спрашивает его о сторожевой собаке — об огромном пятнистом доге. И ещё он понял, что Кейсуэлл просто тянет время и что забота о Бенджамене — фикция, показуха. Харви даже устыдился за самого себя: разве позволительно опытному детективу приписывать политическим боссам обыкновенные человеческие эмоции? Кейсуэлл не был уверен в том, что Харви и в самом деле вышел на Эндимиона Клайнстона и действует с ним заодно. Если Клайнстон появится в кабинете, Кейсуэлл выберет одну линию поведения, не появится — другую. А пока он выжидает и тянет время вопросами. Торопиться ему некуда! И в самом деле, когда Харви сообщил советнику, что собаку пришлось пристрелить, Кейсуэлл лишь рассеянно кивнул — и только.
…Хотя Кейсуэлла и называли советником президента, и сам он в своих делах и связях подчёркивал это обстоятельство, фактически он контактировал не с самим президентом, а с одним из его помощников — Полом Кристи. Кейсуэлл хорошо понимал необходимость такого промежуточного звена — уж таков был характер программы «Инвазия», которая сама по себе не решала сколько-нибудь серьёзных проблем, но о которую легко было замараться и скомпрометировать себя в глазах фактических правителей Штатов — крупнейших промышленников и финансистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41