– Мне не хотелось просто валяться на сеновале. Я хотел… Да, черт побери, я хотел жениться на тебе, завести детей и все такое.
– Какой же дурой я была, – прошептала она.
– Дорогая, что ты собираешься делать дальше? Неужели… подать… – Он умолк в нерешительности.
– …на развод? – продолжила она его мысль. – Конечно, но после.
– После… суда.
– Да.
– Вся сложность в том, что это маленький городишко, – произнес Фурлоу.
– И здесь все суют нос в дела других, даже если их об этом никто не просит.
– Для психиатра это довольно запутанная ситуация, – заметила она.
Рут прижалась к нему, и они молча стояли так, Фурлоу вдруг вспомнил о неопределенном давлении и попробовал мысленно прощупать его, как языком пробуют больной зуб. Точно, давление не исчезло. Его охватило сильное беспокойство.
– Меня не оставляют мысли о моей матери, – сказала Рут.
– Да?
– Ведь она тоже любила моего отца.
Холод пробежался по коже Фурлоу. Он открыл было рот, чтобы что-то произнести, но так и замер, когда глаза его засекли движение в оранжевом отсвете облаков прямо перед собой. Из-за облаков вынырнул какой-то объект и завис в воздухе в ста ярдах над ними. Фурлоу различил очертания этой штуковины на фоне оранжевых облаков – четыре мерцающие цилиндрические опоры под зеленым фосфоресцирующим куполом. Радужный световой круг выходил из основания каждой опоры.
– Энди! Ты делаешь мне больно!
Он вдруг понял, что, потеряв контроль над собой, стиснул ее тело руками. Медленно он ослабил хватку.
– Повернись, – прошептал он. – Скажи мне, что ты видишь вон там, на фоне облаков.
Она удивленно нахмурилась, но повернулась и посмотрела в сторону города.
– Где?
– Немного выше нас – прямо на фоне облаков.
– Я ничего не вижу.
Эта штуковина начала медленно приближаться к ним. Фурлоу различал фигуры за зеленым куполом, двигавшиеся в смутном фосфоресцирующем свете. Радужное сияние под цилиндрическими опорами предмета начало блекнуть.
– Что ты там увидел? – спросила Рут.
Ее плечи под его пальцами начали трястись.
– Вон там, – сказал он и показал рукой. – Смотри, вон там!
Рут напряженно смотрела в том направлении, куда он указывал.
– Я ничего не вижу… одни лишь облака.
Фурлоу снял очки.
– Вот возьми. Смотри через них. – Даже без очков Фурлоу мог разглядеть очертания той штуковины. Она приближалась к краю холма. Все ближе и ближе.
Рут надела очки и посмотрела в указанном направлении.
– Я… какое-то темное пятно, – сказала она. – Похожее на клуб дыма или облако… или… насекомое. Это что, рой насекомых?
Во рту у Фурлоу пересохло. Он забрал очки и посмотрел на медленно опускающийся предмет. Внутри сейчас отчетливо можно было различить какие-то силуэты. Он насчитал пять существ. Огромные глаза каждого из них смотрели на него.
– Энди! Что же ты видишь?
– Ты наверное решишь, что я спятил.
– Что же это?
Он глубоко вздохнул и описал эту штуковину.
– В ней пять человек?
– Может быть, это и люди, только очень маленького роста – не более трех футов.
– Энди, ты пугаешь меня. Почему ты это делаешь?
– Да я и сам напуган.
Она снова прижалась к нему.
– Ты уверен, что видишь это… это… Я не вижу ничего!
– Я вижу их также отчетливо, как и тебя. Может, это и галлюцинация, но уж слишком она кажется настоящей.
Радужное сияние под цилиндрическими опорами сейчас приобрело тусклый голубой оттенок. Аппарат опускался все ниже и ниже. И вот наконец завис не более, чем в пятнадцати ярдах от них на одном уровне.
– Может, это какой-то новый тип вертолета, – сказала Рут. – А может… Энди, я по-прежнему ничего не вижу.
– Опиши, что ты там видишь. – Он показал рукой.
– Небольшое туманное облачко. Похоже, сейчас снова пойдет дождь.
– Да, техника у них что надо, – заметил Фурлоу. – У этой штуковины есть нечто, с виду напоминающее небольшую антенну. Эта антенна сияет. Сейчас они направляют ее на нас.
– Энди, мне страшно. – Ее трясло.
– Я… думаю, нам лучше убраться отсюда, – сказал Фурлоу. Но хотя ему очень хотелось поскорее покинуть это место, он вдруг понял, что не может сдвинуться с места.
– Я… не могу… двигаться, – прошептала Рут.
Он слышал, как стучат ее зубы, но и его тело как бы превратилось в застывший бетон.
– Энди, я не могу даже пошевелиться! – В ее голосе слышались истерические нотки. – Эта штуковина все еще там?
– Они направили на нас какое-то устройство, – с трудом выдавил он из себя. Казалось, голос его доносится откуда-то издалека, от кого-то другого. – Поэтому мы и не можем двигаться. Ты уверена, что ничего не видишь?
– Ничего! Лишь небольшое туманное облачко и все.
Фурлоу вдруг понял, что в ней говорит упрямство. Всякий должен был бы заметить эту штуковину прямо перед собой! В нем стал подыматься гнев на нее. Почему она не признается, что видит ее? Вон там! Фурлоу уже ненавидел ее за упрямство. И вдруг осознал всю внезапную глупость этого чувства, и это заставило его проанализировать свою реакцию.
«Как могу я ненавидеть Рут? Ведь я же люблю ее!»
Эта мысль будто освободила его. Фурлоу вдруг понял, что может двигать ногами. Он стал пятиться назад, волоча за собой Рут, внезапно отяжелевшую. Ее ноги скребли по гравию, которым была усыпана поверхность резервуара.
Его движение вызвало переполох среди существ под зеленым куполом. Они засуетились и что-то забубнили вокруг своей квадратной машины. Фурлоу вдруг почувствовал боль в груди. Каждый вдох давался с огромным трудом. Но тем не менее он продолжал пятиться и тащить за собой Рут, повисшую сейчас на его руках. Он споткнулся о ступеньку и чуть не упал. Медленно он начал подниматься по ступенькам. Рут висела у него на руках мертвым грузом.
– Энди, – выдохнула она. – Мне трудно… дышать.
– Держись, – прохрипел он.
Они достигли верхней площадки, потом протиснулись через проем в каменной стене. Двигаться стало немного легче, хотя он все еще видел этот куполообразный аппарат, висевший за резервуаром. Светящаяся антенна по-прежнему была направлена на них.
Вот и Рут уже начала переставлять ноги. Она повернулась, и они побрели, ковыляя, к аллее для верховой езды. С каждым шагом становилось все легче. Фурлоу слышал ее тяжелое дыхание. Внезапно, словно с них свалился тяжелый груз, они ощутили себя полностью свободными в движениях.
Они повернулись.
– Ее нет, – сообщил Фурлоу.
Рут отреагировала с яростью, которая удивила Фурлоу:
– Что это ты там вытворял, Энди Фурлоу? Испугал меня до полусмерти!
– Я видел то, что сказал тебе, – произнес он. – Возможно, ты не видела этого, но, несомненно, смогла почувствовать это на себе.
– Истерический паралич, – отмахнулась женщина.
– Ага, и он поразил нас обоих в один и тот же момент и одновременно прекратился, – хмыкнул он.
– Почему бы и нет?
– Рут, я видел именно то, что описал тебе.
– Летающую тарелку! – фыркнула она.
– Нет… хотя почему бы и нет. Однако эта штуковина была там! – Сейчас Фурлоу ощущал ярость оттого, что приходилось защищаться. «Если рассуждать здраво, то насколько же безумными были последние несколько минут. Могла ли это быть иллюзия? Нет!» Он покачал головой. – Дорогая, я видел…
– Не называй меня дорогой!
Он схватил ее за плечи и встряхнул.
– Рут! Ведь еще две минуты назад ты говорила, что любишь меня. Неужели все переменилось за эти мгновения?
– Я…
– Может кто-то хочет чтобы ты стала ненавидеть меня?
– Что? – Она уставилась на него. Ее лицо смутно различалось в неясном свете фонарей.
– Там… – Фурлоу кивнул в сторону резервуара. – Я и сам разозлился на тебя, внезапно воспылав ненавистью. И тогда я сказал себе, что не могу ненавидеть тебя. Я люблю тебя. Вот после этого-то я и смог двигаться. Но я воспылал… ненавистью к тебе в то самое мгновение, когда эти твари направили на нас свое устройство.
– Какое устройство?
– Нечто вроде коробки со светящимися антенными стержнями, торчащими из нее.
– Ты что, хочешь мне сказать, что все это безумие… что бы это ни было… мог заставить тебя ненавидеть… или…
– Вот именно!
– Большего идиотизма я никогда не слышала! – Рут попятилась от него.
– Я знаю, что это кажется бредом, но именно так все и было. – Фурлоу протянул к ней руку. – Давай вернемся в машине.
Рут отпрянула в сторону.
– Я не сделаю и шага, пока ты не объяснишь, что же происходило там.
– Я не могу объяснить это.
– Как же мог ты что-то видеть, в то время как я не могла?
– Может из-за того несчастного случая… с моими глазами, в результате чего я ношу теперь поляризованные очки.
– Ты уверен, что тогда были повреждены лишь одни твои глаза?
Он подавил в себе уже готовую выплеснуться наружу ярость. Как же это легко – воспылать гневом. С трудом он постарался произнести ровным голосом:
– Меня неделю держали на искусственной почке и проводили исследование. Ожоги изменили систему ионного обмена в сетчатке глаз. Вот и все. Но мне кажется, что-то случилось с моими глазами, потому что теперь я вдруг стал видеть вещи, о которых раньше не подозревал. Этого не должно быть, но я их вижу.
Он снова приблизился к ней, схватил за руку и потащил к выходу из аллеи. Она ни на один шаг не отставала от него.
– Но что же это за существа? – спросила Рут.
– Я не знаю, но они реальны. Поверь мне, Рут. Поверь во все это. Они реальны. – Он знал, что умоляет ее поверить и возненавидел себя за это, но Рут приблизилась к нему, и он повел ее под руку.
– Все в порядке, дорогой, я верю тебе. Ты видел это. И что ты теперь собираешься делать?
Они вышли с аллеи и вступили в эвкалиптовую рощу. Вдалеке среди теней темнел силуэт машины. Фурлоу направился к ней.
– Трудно было поверить мне? – спросил он.
Несколько секунд она молчала, потом ответила:
– Да… трудно.
– Хорошо, – сказал он. – А теперь поцелуй меня.
– Что?
– Поцелуй меня. Хочу убедиться, что ты не ненавидишь меня на самом деле.
– Энди, да ты просто…
– Ты что, боишься меня поцеловать?
– Конечно же, нет.
– Тогда в чем дело? – Он притянул ее к себе. Их губы соединились. Мгновение он ощущал сопротивление, потом она расслабилась в его объятиях, руки ее обвились вокруг его шеи.
Наконец он отодвинулся.
– Если это ненависть, то я хочу, чтобы ты продолжала меня ненавидеть, – заметил он.
– И я тоже.
И снова она прижалась к нему.
Фурлоу почувствовал, как сильно забилось сердце. Он резко отодвинулся от женщины.
– Иногда я жалею, что ты не викторианка, – сказал он. – Но, возможно, тогда бы я не полюбил тебя.
Он убрал прядь рыжих волос с ее щеки. Ее лицо слабо светилось в тусклом свете фонарей.
– Мне кажется, сейчас мне лучше отвезти тебя домой… к Саре.
– Мне не хочется домой.
– Так что, может отправимся ко мне?
– Да.
Рут уперлась руками в его грудь и оттолкнула его от себя.
Они забрались в машину, чувствуя неожиданно возникшую неловкость. Фурлоу завел двигатель и начал осторожно разворачиваться. Передние фары осветили стволы коричневых деревьев. Неожиданно фары погасли. Двигатель чихнул и заглох. Снова напряженное, тягостное ощущение охватило Фурлоу.
– Энди! – закричала Рут. – Что происходит?
Фурлоу заставил себя взглянуть налево, почему-то точно зная, в какую сторону нужно смотреть. Он увидел там, прямо рядом с рощицей, приближающееся к земле свечение четырех радужных кругов, цилиндрические опоры и зеленый купол. В воздухе парил объект, безмолвно, угрожающе.
– Они вернулись, – прошептал Фурлоу. – Вон там. – И показал рукой.
– Энди… Энди, мне страшно. – Рут прижалась к нему.
– Что бы не происходило, ты не должна ненавидеть меня, – приказал он. – Ты любишь меня, запомни! Любишь! Ни на секунду не забывай об этом.
– Я люблю тебя, – слабым голосом подтвердила она.
Фурлоу начала охватывать ярость, но он еще не знал, на что ее направить. Сначала был просто гнев, не имевший объекта. Потом он понял, что они пытаются заставить направить его на Рут.
– Я… хочу… ненавидеть тебя, – прошептала она.
– Ты любишь меня, – напомнил он ей. – Помни об этом.
– Я люблю тебя. Да, Энди, я люблю тебя. Я не хочу ненавидеть тебя… Я люблю тебя.
Фурлоу поднял кулак и погрозил в сторону зеленого купола.
– Ненавидеть надо их, – прохрипел он. – Ненавидеть этих ублюдков, которые пытаются манипулировать нами.
Ее голова дергалась и дрожала на его плече.
– Я… ненавижу… их, – произнесла она.
– Ну что, ты теперь веришь мне?
– Да! Да, я верю тебе!
– Может ли у машины быть истерический паралич?
– Нет. О Энди, просто я не желаю ненавидеть тебя. Не желаю. – В том месте, где она сжимала его руку, он почувствовал боль. – Кто они такие? О Господи! Что это?
– Не думаю, чтобы это были люди, – сказал Фурлоу.
– Что мы будем делать?
– Все, что в наших силах.
Радужные круги под куполом изменили цвет: сначала они стали голубыми, потом фиолетовыми и, наконец, красными. Аппарат начал подниматься над рощицей и вскоре исчез во мраке ночи. Вместе с ним исчезло и ощущение давления.
– Все кончилось, да? – прошептала Рут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28