Бессмертный ничего не сказал, и в наступившем молчании особенно явственно потрескивала свеча. Безжалостный огонь плавил податливый воск. Наконец рука разжалась:
- Ступай. О тебе позаботятся.
Осведомитель поклонился, словно избавившись от тяжелого груза, и назад пошел быстро.
Гостомысл собрал руку в кулак. Междоусобная война паскаяков не состоялась. Удгерф догадался стать королем, тем самым законно переняв власть и силу от побежденного Ульрига. Теперь даже колеблющиеся и пассивные паскаяки встанут за него, ибо они обрели настоящего вождя.
КОНА. ПАРЗИ
Глава первая
Склоны гор, ощерившись островерхими пиками, неохотно отступали перед простором степи. Она тянулась от Жоговенского мыса до княжества Парзи. Вольный ветер, рождавшийся над водами Внутреннего и Внешнего морей, носился над ней, грубо расчесывая поросль травы, взбивая кроны редких деревьев. Стоял май, и было жарко. Мелкие озера, оживавшие зимой, обмелели, и умоляюще глядели мутноватой водой своих глаз в теплое голубое небо. Властное солнце самодовольно усмехалось, и озера умирали. Русла мелких ручейков высохшей змеиной кожей лежали в жесткой траве.
Однако залив-нож по-прежнему хранил силу и, сверкая холодной сталью вод, глубоко врезался в податливое тело Северного континента. Питаясь его щедрой влагой, вокруг клубились ярко-зеленые облака кустарников. К северу они постепенно перерастали в лес, а залив, выдыхаясь и теряя морскую свежесть, превращался в вязкие болота.
В глуши тех топей затерялись сотни крохотных деревенек, похожих на Курлап. Там было не столь жарко и можно было рассчитывать на радушие нейтральных варваров, но болота были непроходимы для крупного войска, и в них роились тучи насекомых, вызывающих страшные болезни. Кроме того для поддержания связи с Южным континентом Хамрак предпочитал не удаляться в глубь материка, но держаться ближе к берегу. Поэтому в том месте, где гхалхалтарская армия подошла к заливу, он был ещё достаточно широк, и перед королем встала проблема переправы.
***
Отряд Гамара подошел к заливу первым и встал, ожидая, пока подтянется остальное войско. Гхалхалтары приблизились к воде и стали пить, так как залив в этом месте уже потерял морскую соленость. Твари наоборот старались держаться подальше от воды и сбивались в огромные скопления на расстоянии от берега.
Месячный переход не сказался на Гамаре: он даже посвежел с того момента, как армия покинула Грохбундерское ущелье. Расправив плечи и привстав в стременах, Гамар подставлял широкую грудь порывам лихого ветра, сурово, по-отечески улыбался, глядя на умывавшихся гхалхалтаров. С ними он покорит весь мир, и тогда настанут светлые времена. Не будет больше войн, ибо люди и все остальные поймут, что лучше жить вместе под властью высшей добродетельной нации. Все будут спокойно работать: низшие и гномы в рудниках, люди в полях, скелеты в академиях, - а гхалхалтары будут управлять и следить, чтобы не возникло несправедливости - главного корня зла. Гамар готов был положить свою жизнь и тысячи других, чтобы когда-нибудь в далеком будущем жилось счастливо. Однако он понимал - это будет нескоро, а теперь надо было захватить княжество Парзи. И Гамар пристально всматривался в противоположный берег, за которым шли такие же пустынные земли, но уже принадлежавшие княжеству. Скорее туда! Чем быстрее они захватят Парзи, тем ближе светозарное будущее.
Гамар чуть свесился с седла, подозвал к себе одного из сотников. Тот подошел, спешно отирая рукавом мокрое лицо. Он виновато улыбнулся, стыдясь своего вида.
- Что угодно вашей милости?
- Вели нескольким солдатам разведать глубину. Может, удастся перейти залив вброд.
Сотник кивнул.
- Возьми с десяток троллей, пусть посмотрят с высоты.
Сотник повернулся, замахал руками, созывая солдат. Часть из них двинулась вдоль берега. Несколько гхалхалтаров взгромоздились на троллей и поднялись в воздух.
Земля, искривившись, подалась на них, развернулась огромным холстом, по которому чьей-то твердой рукой была выведена широкая полоса залива. С высоты были заметны глубокие места, отливавшие синью, и белесое мелководье, словно у художника не хватило на него краски. У берега черными ворсинками кисти копошились солдаты, проводя тонкие белые мазки брызг. Сквозь звенящий свист ветра доносился смутный звук их голосов.
Гхалхалтары на троллях сделали несколько кругов над заливом и стали возвращаться к своим. Ветер, игриво морщивший драпировку воды, стих.
Гамар смотрел на приближавшихся разведчиков из-под руки, щурясь против солнца, и на лице его застыло ожидание.
Тролли приземлились, а их наездники, спрыгнув на землю, указали на залив:
- Есть несколько неглубоких мест, но пройти в брод - вряд ли!
***
Армия подступила к заливу. Прибывшие воины в нерешительности остановились, с завистью взирая на купание гамаровских гхалхалтаров. Гамар, большой начальник, - он мог, не спросясь, отпустить своих солдат, а остальные зависели от Хамрака. Угадывая желание подданных, бессмертный махнул рукой, объявляя привал. Корпуса радостно дрогнули и, ломая строй, рассыпались по берегу.
Хамрак остался в седле. Для воинов вода казалась благом, но через несколько часов, когда начнется переправа, она превратится в опасную преграду. Эта мысль убила в бессмертном радость, и он видел в заливе лишь смерть, а в синеве его глубин - холодную сталь ножа.
Хамрак перевел взгляд на приближавшегося к нему всадника. Гамар подскакал к королю, осадил единорога. Зверь осел на задние ноги, а военачальник, привстав в стременах, прокричал:
- Брода нет!
Бессмертный, ничуть не удивившись, покачал головой:
- Правильно. И не сердись, Гамар, ибо тем самым ты гневаешься на саму природу, а она нисколько не виновата в том, что нам понадобилось начинать войну и переходить залив именно в этом месте.
- Но нам надо преодолеть это препятствие!
Хамрак кивнул, обернулся назад, к гхалхалтарам, распрягавшим коней, которые через все горы от самого Фортейдена тащили на себе катапульты. Животные сильно измотались, бока запали, туго очертив круги ребер. Многие не выдержали дороги, надорвались. Однако их усилия были не напрасны: гхалхалтары сохранили целую батарею отличнейших катапульт. Взгляд бессмертного задержался на их массивных, хорошо слаженных корпусах из крепкого дерева. Хамрак помедлил и решительно произнес:
- Вели разобрать катапульты. Будем делать плоты.
Брови Гамара дернулись вверх. Он с сожалением посмотрел в сторону орудий.
- Жалко. Хороши больно. А если осада? Пригодятся.
- Может быть, но зачем ждать, если они могут пригодиться нам уже сейчас?
Военачальник странно посмотрел на некроманта, усмехнулся:
- Вы не испытываете жалости к вещам?
- Нет, испытываю. Однако ещё большую жалость во мне вызывают живые существа. Разбирай.
Гамар взглянул на залив, на непреклонное лицо короля, на молчаливые катапульты, на солдат и, смирившись, поехал отдавать приказ.
***
Халхидорог вместе со всеми принялся за работу. Он рубил точно, стараясь чтобы в щепках не пропадала драгоценная древесина. Топор врезался как раз рядом с железными зажимами, слегка под углом. Скобы с глухим звоном отскакивали от остова машины, падали в траву. Бережливые солдаты, работавшие рядом, ходили и собирали металлические детали: потом понадобятся для наконечников стрел.
Халхидорог не переживал за катапульты, так как не понимал, зачем они вообще нужны. Если бы даже началась осада, то в первую очередь использовалась бы магия, а не неповоротливые махины. А сколько пало коней, когда орудия тащили через горы! Халхидорог привык к потерям, но ему было жалко Осерту, когда она видела умирающих животных, и становилось стыдно за то, что он не смог увезти её "далеко-далеко" от страданий и войны. Халхидорог оторвался от работы, огляделся вокруг и заметил Осерту. Девушка стояла, прищурившись, чуть склонив голову, и внимательно смотрела на него. Он улыбнулся, и с новой силой обрушился на катапульту. Стальной жабой прыгнул в траву сбитый зажим. Пусть она видит, как он уничтожает орудия убийства. Ей станет легче.
***
Резиденция правителя Парзи размещалась на севере богатого города Кона на берегу Внутреннего моря. Горожане не мешали князю, ибо дворец стоял на густо зазелененной возвышенности далеко от суеты и смрада столицы с её кабаками, рыбными рынками и шумными пристанями. С горы городские постройки казались далекими, а люди, снующие внизу, насекомыми. Князь не задумывался об их жизни, которая текла в стороне от него. Он редко спускался из своей резиденции, ибо очень любил раскинувшиеся на возвышенности сады, нежное щебетание птиц и сам дворец, длинный, не имеющий четких линий, со множеством изогнутых террас и кривых карнизов, которые придавали ему вид слоеного облака.
Армии в Парзи не было. Единственной силой, на которую полагался князь и благодаря которой в княжестве поддерживался порядок, были герои. Их было мало, всего около четырех десятков, но каждый из них мог похвастаться каким-нибудь выдающимся подвигом: кто победил пещерного тролля, а кто разбил отряд в десять кочевников, нагрянувших с севера. Обычно герои только тем и занимались, что хвастались и усмиряли разошедшихся хмельных матросов. В мирное время работы у них больше не было.
Однако в середине мая в Кону прилетела весть о том, что армия, возглавляемая Хамраком, перешла залив, и стало ясно, что скоро дел у героев станет невпроворот. Измаявшись от скуки, они даже обрадовались, принялись начищать боевое снаряжение и оспаривать, кто привезет князю голову гхалхалтарского короля.
- Ему же дарована жизнь без смерти, - урезонивали их расчетливые купцы.
- Вседержитель ещё не свел его с нами. Мы одолеем любого, кто ходит под небом, а будет нужда и смертного так защитим, что бессмертным станет, - гоготали в ответ герои.
- Время рассудит, - не сдавались купцы.
***
Герой Байдан отправился на битву с "воинством Тьмы" не один. За ним последовали трое: колдун Тулб, лучник Рупин и воительница Китара. Байдан, как самый опытный и сильный, считался за главного и гордо шел впереди.
День клонился к концу, и золотистое сияние потонувшего за горизонтом солнца мягко отсвечивало в сумерках. Переход измотал хилого и тщедушного колдуна Тулба, и он еле-еле переставлял ноги. Видя это, идущий рядом с ним лучник Рупин тихонько, чтобы не услышал Байдан, подшучивал:
- Какой из тебя боец, если ноги твои еле ступают. Плетешься - противно глазу. Отвык от походов. Во дворце у князя предавался невоздержанности вот и распустил брюхо.
Рупин беззвучно смеялся, толкая колдуна в сгорбленную спину. Тулб отмахивался, что-то недовольно бормотал и брел дальше.
Наблюдавшая за ними Китара наконец не выдержала:
- Рупин, тебе даровано святое звание героя. Твой удел помогать, а не оскорблять.
Лучник фыркнул, показал воительнице язык. Байдан резко обернулся и, заметив гримасу, грозно прикрикнул:
- Смотри у меня! Ты, право, Рупин, как на праздник идешь.
- Для героя война - праздник.
- Небо наградило тебя острым языком, - не сдержалась Китара.
Байдан раздосадовано отвернулся.
Впрочем, Рупин до самого привала больше не подначивал колдуна, и они двигались молча. Постанывала под ногами иссушенная дорожная земля.
***
Крича и путаясь друг у друга под ногами, жители деревни выбежали на бамбуковые настилы. Оттуда была хорошо видна белесая, песчаная полоса берега, уходящая в скрытую знойной пеленой даль. В дрожащем мареве различалась ещё одна полоса - темная, идущая вдоль линии берега. Люди галдели, указывали на нее. Она медленно приближалась, рассыпаясь на большие отрезки - корпуса и на маленькие точки - воинов.
Опомнившись, загорелый старик с ожерельем из акульих клыков закричал:
- К оружию!
Несколько жителей кинулись от настилов к хижинам. Большинство осталось стоять, понимая, что сопротивление бесполезно.
Заполонив собой все пространство горизонта, отступая лишь перед морем, армия грозным валом катилась на деревню.
***
Хамрак, прищурив глаза, смотрел на очертания бамбуковых построек и фигуры людей на выступающих в море настилах. Они, должно быть, были страшно напуганы. Немудрено. Однако, пока он у власти, он не допустит бессмысленных убийств. Некромант подозвал адъютанта, приказывая остановить армию.
Растянувшаяся во весь фронт громада отреагировала не сразу, и несколько корпусов ещё прокатились вперед, но, заметив поведение остальных, замерли. Сотня отбившихся тварей нарушила ровное гхалхалтарское построение, беспомощно заметалась перед войском. Улыбка бессмертного поблекла. Он никак не мог научить низших боевому порядку.
Хамрак повернулся к адъютанту:
- Позови Халхидорога.
- Слушаюсь, - гхалхалтар подстегнул коня, спеша выполнить поручение.
Некромант проследил за его удаляющейся фигурой.
Армия стояла. В общей тишине отчетливо слышалось фырканье лошадей, отдельные разговоры и смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
- Ступай. О тебе позаботятся.
Осведомитель поклонился, словно избавившись от тяжелого груза, и назад пошел быстро.
Гостомысл собрал руку в кулак. Междоусобная война паскаяков не состоялась. Удгерф догадался стать королем, тем самым законно переняв власть и силу от побежденного Ульрига. Теперь даже колеблющиеся и пассивные паскаяки встанут за него, ибо они обрели настоящего вождя.
КОНА. ПАРЗИ
Глава первая
Склоны гор, ощерившись островерхими пиками, неохотно отступали перед простором степи. Она тянулась от Жоговенского мыса до княжества Парзи. Вольный ветер, рождавшийся над водами Внутреннего и Внешнего морей, носился над ней, грубо расчесывая поросль травы, взбивая кроны редких деревьев. Стоял май, и было жарко. Мелкие озера, оживавшие зимой, обмелели, и умоляюще глядели мутноватой водой своих глаз в теплое голубое небо. Властное солнце самодовольно усмехалось, и озера умирали. Русла мелких ручейков высохшей змеиной кожей лежали в жесткой траве.
Однако залив-нож по-прежнему хранил силу и, сверкая холодной сталью вод, глубоко врезался в податливое тело Северного континента. Питаясь его щедрой влагой, вокруг клубились ярко-зеленые облака кустарников. К северу они постепенно перерастали в лес, а залив, выдыхаясь и теряя морскую свежесть, превращался в вязкие болота.
В глуши тех топей затерялись сотни крохотных деревенек, похожих на Курлап. Там было не столь жарко и можно было рассчитывать на радушие нейтральных варваров, но болота были непроходимы для крупного войска, и в них роились тучи насекомых, вызывающих страшные болезни. Кроме того для поддержания связи с Южным континентом Хамрак предпочитал не удаляться в глубь материка, но держаться ближе к берегу. Поэтому в том месте, где гхалхалтарская армия подошла к заливу, он был ещё достаточно широк, и перед королем встала проблема переправы.
***
Отряд Гамара подошел к заливу первым и встал, ожидая, пока подтянется остальное войско. Гхалхалтары приблизились к воде и стали пить, так как залив в этом месте уже потерял морскую соленость. Твари наоборот старались держаться подальше от воды и сбивались в огромные скопления на расстоянии от берега.
Месячный переход не сказался на Гамаре: он даже посвежел с того момента, как армия покинула Грохбундерское ущелье. Расправив плечи и привстав в стременах, Гамар подставлял широкую грудь порывам лихого ветра, сурово, по-отечески улыбался, глядя на умывавшихся гхалхалтаров. С ними он покорит весь мир, и тогда настанут светлые времена. Не будет больше войн, ибо люди и все остальные поймут, что лучше жить вместе под властью высшей добродетельной нации. Все будут спокойно работать: низшие и гномы в рудниках, люди в полях, скелеты в академиях, - а гхалхалтары будут управлять и следить, чтобы не возникло несправедливости - главного корня зла. Гамар готов был положить свою жизнь и тысячи других, чтобы когда-нибудь в далеком будущем жилось счастливо. Однако он понимал - это будет нескоро, а теперь надо было захватить княжество Парзи. И Гамар пристально всматривался в противоположный берег, за которым шли такие же пустынные земли, но уже принадлежавшие княжеству. Скорее туда! Чем быстрее они захватят Парзи, тем ближе светозарное будущее.
Гамар чуть свесился с седла, подозвал к себе одного из сотников. Тот подошел, спешно отирая рукавом мокрое лицо. Он виновато улыбнулся, стыдясь своего вида.
- Что угодно вашей милости?
- Вели нескольким солдатам разведать глубину. Может, удастся перейти залив вброд.
Сотник кивнул.
- Возьми с десяток троллей, пусть посмотрят с высоты.
Сотник повернулся, замахал руками, созывая солдат. Часть из них двинулась вдоль берега. Несколько гхалхалтаров взгромоздились на троллей и поднялись в воздух.
Земля, искривившись, подалась на них, развернулась огромным холстом, по которому чьей-то твердой рукой была выведена широкая полоса залива. С высоты были заметны глубокие места, отливавшие синью, и белесое мелководье, словно у художника не хватило на него краски. У берега черными ворсинками кисти копошились солдаты, проводя тонкие белые мазки брызг. Сквозь звенящий свист ветра доносился смутный звук их голосов.
Гхалхалтары на троллях сделали несколько кругов над заливом и стали возвращаться к своим. Ветер, игриво морщивший драпировку воды, стих.
Гамар смотрел на приближавшихся разведчиков из-под руки, щурясь против солнца, и на лице его застыло ожидание.
Тролли приземлились, а их наездники, спрыгнув на землю, указали на залив:
- Есть несколько неглубоких мест, но пройти в брод - вряд ли!
***
Армия подступила к заливу. Прибывшие воины в нерешительности остановились, с завистью взирая на купание гамаровских гхалхалтаров. Гамар, большой начальник, - он мог, не спросясь, отпустить своих солдат, а остальные зависели от Хамрака. Угадывая желание подданных, бессмертный махнул рукой, объявляя привал. Корпуса радостно дрогнули и, ломая строй, рассыпались по берегу.
Хамрак остался в седле. Для воинов вода казалась благом, но через несколько часов, когда начнется переправа, она превратится в опасную преграду. Эта мысль убила в бессмертном радость, и он видел в заливе лишь смерть, а в синеве его глубин - холодную сталь ножа.
Хамрак перевел взгляд на приближавшегося к нему всадника. Гамар подскакал к королю, осадил единорога. Зверь осел на задние ноги, а военачальник, привстав в стременах, прокричал:
- Брода нет!
Бессмертный, ничуть не удивившись, покачал головой:
- Правильно. И не сердись, Гамар, ибо тем самым ты гневаешься на саму природу, а она нисколько не виновата в том, что нам понадобилось начинать войну и переходить залив именно в этом месте.
- Но нам надо преодолеть это препятствие!
Хамрак кивнул, обернулся назад, к гхалхалтарам, распрягавшим коней, которые через все горы от самого Фортейдена тащили на себе катапульты. Животные сильно измотались, бока запали, туго очертив круги ребер. Многие не выдержали дороги, надорвались. Однако их усилия были не напрасны: гхалхалтары сохранили целую батарею отличнейших катапульт. Взгляд бессмертного задержался на их массивных, хорошо слаженных корпусах из крепкого дерева. Хамрак помедлил и решительно произнес:
- Вели разобрать катапульты. Будем делать плоты.
Брови Гамара дернулись вверх. Он с сожалением посмотрел в сторону орудий.
- Жалко. Хороши больно. А если осада? Пригодятся.
- Может быть, но зачем ждать, если они могут пригодиться нам уже сейчас?
Военачальник странно посмотрел на некроманта, усмехнулся:
- Вы не испытываете жалости к вещам?
- Нет, испытываю. Однако ещё большую жалость во мне вызывают живые существа. Разбирай.
Гамар взглянул на залив, на непреклонное лицо короля, на молчаливые катапульты, на солдат и, смирившись, поехал отдавать приказ.
***
Халхидорог вместе со всеми принялся за работу. Он рубил точно, стараясь чтобы в щепках не пропадала драгоценная древесина. Топор врезался как раз рядом с железными зажимами, слегка под углом. Скобы с глухим звоном отскакивали от остова машины, падали в траву. Бережливые солдаты, работавшие рядом, ходили и собирали металлические детали: потом понадобятся для наконечников стрел.
Халхидорог не переживал за катапульты, так как не понимал, зачем они вообще нужны. Если бы даже началась осада, то в первую очередь использовалась бы магия, а не неповоротливые махины. А сколько пало коней, когда орудия тащили через горы! Халхидорог привык к потерям, но ему было жалко Осерту, когда она видела умирающих животных, и становилось стыдно за то, что он не смог увезти её "далеко-далеко" от страданий и войны. Халхидорог оторвался от работы, огляделся вокруг и заметил Осерту. Девушка стояла, прищурившись, чуть склонив голову, и внимательно смотрела на него. Он улыбнулся, и с новой силой обрушился на катапульту. Стальной жабой прыгнул в траву сбитый зажим. Пусть она видит, как он уничтожает орудия убийства. Ей станет легче.
***
Резиденция правителя Парзи размещалась на севере богатого города Кона на берегу Внутреннего моря. Горожане не мешали князю, ибо дворец стоял на густо зазелененной возвышенности далеко от суеты и смрада столицы с её кабаками, рыбными рынками и шумными пристанями. С горы городские постройки казались далекими, а люди, снующие внизу, насекомыми. Князь не задумывался об их жизни, которая текла в стороне от него. Он редко спускался из своей резиденции, ибо очень любил раскинувшиеся на возвышенности сады, нежное щебетание птиц и сам дворец, длинный, не имеющий четких линий, со множеством изогнутых террас и кривых карнизов, которые придавали ему вид слоеного облака.
Армии в Парзи не было. Единственной силой, на которую полагался князь и благодаря которой в княжестве поддерживался порядок, были герои. Их было мало, всего около четырех десятков, но каждый из них мог похвастаться каким-нибудь выдающимся подвигом: кто победил пещерного тролля, а кто разбил отряд в десять кочевников, нагрянувших с севера. Обычно герои только тем и занимались, что хвастались и усмиряли разошедшихся хмельных матросов. В мирное время работы у них больше не было.
Однако в середине мая в Кону прилетела весть о том, что армия, возглавляемая Хамраком, перешла залив, и стало ясно, что скоро дел у героев станет невпроворот. Измаявшись от скуки, они даже обрадовались, принялись начищать боевое снаряжение и оспаривать, кто привезет князю голову гхалхалтарского короля.
- Ему же дарована жизнь без смерти, - урезонивали их расчетливые купцы.
- Вседержитель ещё не свел его с нами. Мы одолеем любого, кто ходит под небом, а будет нужда и смертного так защитим, что бессмертным станет, - гоготали в ответ герои.
- Время рассудит, - не сдавались купцы.
***
Герой Байдан отправился на битву с "воинством Тьмы" не один. За ним последовали трое: колдун Тулб, лучник Рупин и воительница Китара. Байдан, как самый опытный и сильный, считался за главного и гордо шел впереди.
День клонился к концу, и золотистое сияние потонувшего за горизонтом солнца мягко отсвечивало в сумерках. Переход измотал хилого и тщедушного колдуна Тулба, и он еле-еле переставлял ноги. Видя это, идущий рядом с ним лучник Рупин тихонько, чтобы не услышал Байдан, подшучивал:
- Какой из тебя боец, если ноги твои еле ступают. Плетешься - противно глазу. Отвык от походов. Во дворце у князя предавался невоздержанности вот и распустил брюхо.
Рупин беззвучно смеялся, толкая колдуна в сгорбленную спину. Тулб отмахивался, что-то недовольно бормотал и брел дальше.
Наблюдавшая за ними Китара наконец не выдержала:
- Рупин, тебе даровано святое звание героя. Твой удел помогать, а не оскорблять.
Лучник фыркнул, показал воительнице язык. Байдан резко обернулся и, заметив гримасу, грозно прикрикнул:
- Смотри у меня! Ты, право, Рупин, как на праздник идешь.
- Для героя война - праздник.
- Небо наградило тебя острым языком, - не сдержалась Китара.
Байдан раздосадовано отвернулся.
Впрочем, Рупин до самого привала больше не подначивал колдуна, и они двигались молча. Постанывала под ногами иссушенная дорожная земля.
***
Крича и путаясь друг у друга под ногами, жители деревни выбежали на бамбуковые настилы. Оттуда была хорошо видна белесая, песчаная полоса берега, уходящая в скрытую знойной пеленой даль. В дрожащем мареве различалась ещё одна полоса - темная, идущая вдоль линии берега. Люди галдели, указывали на нее. Она медленно приближалась, рассыпаясь на большие отрезки - корпуса и на маленькие точки - воинов.
Опомнившись, загорелый старик с ожерельем из акульих клыков закричал:
- К оружию!
Несколько жителей кинулись от настилов к хижинам. Большинство осталось стоять, понимая, что сопротивление бесполезно.
Заполонив собой все пространство горизонта, отступая лишь перед морем, армия грозным валом катилась на деревню.
***
Хамрак, прищурив глаза, смотрел на очертания бамбуковых построек и фигуры людей на выступающих в море настилах. Они, должно быть, были страшно напуганы. Немудрено. Однако, пока он у власти, он не допустит бессмысленных убийств. Некромант подозвал адъютанта, приказывая остановить армию.
Растянувшаяся во весь фронт громада отреагировала не сразу, и несколько корпусов ещё прокатились вперед, но, заметив поведение остальных, замерли. Сотня отбившихся тварей нарушила ровное гхалхалтарское построение, беспомощно заметалась перед войском. Улыбка бессмертного поблекла. Он никак не мог научить низших боевому порядку.
Хамрак повернулся к адъютанту:
- Позови Халхидорога.
- Слушаюсь, - гхалхалтар подстегнул коня, спеша выполнить поручение.
Некромант проследил за его удаляющейся фигурой.
Армия стояла. В общей тишине отчетливо слышалось фырканье лошадей, отдельные разговоры и смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68