Рубаха сделалась тяжелой и багровой от крови, но меч, торчащий из раны, вдруг странно подался вперед, как будто невидимая рука бережно вынимала его из пробитого тела. Со звоном клинок упал на пол. Широкоплечий подмял защитника Дельферы:
- Бери.
Удгерф встал в нерешительности. Сзади толпились любопытные гости. Он медленно подошел к Дельфере, слабой и беззащитной, сидящей перед ним. Она в ужасе закрыла лицо. Принц схватил её за запястья, дернул к себе и вдруг увидел её слезы. Она покорно застыла в его объятиях.
- Не бойся взять того, что хочешь, - кивнул Широкоплечий.
Но Удгерф вдруг растерялся. Он отстранился, взглянул в прекрасное, мокрое от слез лицо Дельферы, в её большие глаза. Сколько в них было горя, страдания и… любви! Принц смутился ещё более. Он - воин, и его долг - защищать свою жену. Как же он мог вести себя так? Для чего он тогда существует? Удгерф прикоснулся к её нежной щеке. Грубая рука его скользнула в её волосы, зарывшись в рыжие шелковистые струи. Она робко улыбнулась, и он опустил голову:
- Пьян… Прости.
Удгерф осторожно взглянул в её глаза, и понял, что простила.
Вдруг он вспомнил о гостях, разочарованно переговаривающихся у него за спиной, с неожиданной злостью обернулся к ним:
- Как вы смеете входить в покои моей жены? Пошли вон! Вон!
Схватив с пола меч Хинека, Удгерф ринулся к гостям.
Визжа, те кинулись врассыпную, скатились с лестницы, оставляя на ступенях беспомощных пьяных товарищей.
- Вон! Все вон! - принц обернулся к Широкоплечему, который по-прежнему держал Хинека. - И ты тоже.
- Что тоже? - Широкоплечий исподлобья посмотрел на наследника.
- Ступай. Потом поговорим.
- Потом и кровью ты у меня заговоришь, - Широкоплечий сплюнул, поднялся и не спеша направился к выходу.
Истошным скрипом отозвалась под его шагами лестница.
Хинек встал, разминая затекшие мышцы, посмотрел на молодых, покачал головой и молча вышел.
***
Удгерф бережно усадил жену на кровать. Хмель отступил, и принцу стало вдруг хорошо от сознания правоты своих действий, от ясности ума и вместе с тем горько. Он опустился рядом с Дельферой. Она ласково положила ему на голову руку, заботливо распутывая сбившиеся волосы.
- Знаешь, я перед тобой виноват. Мы поженились три дня назад, а я даже не заговорил с тобой. Странно. - Удгерф грустно улыбнулся.
- У тебя друзья. Тебе с ними весело.
- Нет, ты лжешь! - Он вскочил, заходил по комнате. - Они мне не друзья. Собутыльники! И мне с ними вовсе не весело, но я вынужден пить, чтоб убить время. Понимаешь?
- Нет.
- Ты должна понять, дорогая. Милая. Если ты не поймешь, то кто тогда? - Удгерф упал к её ногам. - Понимаешь, у каждого есть любимое дело. Если бы ты знала, как счастлив я был, когда встречал людей под Хал-мо-Готреном, когда руководил боем. Понимаешь? Ведь ты моя жена, моя половина. Так дай же мне вторую жизнь. - Паскаяк осекся, рывком встал.
Он слишком много выпил и оттого теперь разнылся и стал городить околесицу.
- Извини. Ты меня совсем не знаешь, да и я тебя тоже. Мы совершенно чужие. Прощай.
Удгерф стремительно вышел из комнаты.
***
Вскоре после прибытия отряда Чародея курлапских варваров встревожило появление ещё одного чужестранца. У него было широкое, загорелое лицо с узкими, словно прищуренными, глазами, а одежда просторная, неудобная для поездок по лесу.
Под взглядами возбужденных варваров, изучающих неведомое им животное - коня, кочевник добрался до временного обиталища Чародея.
Анисим Вольфрадович все утро просидел на полу, не обращая внимания на окружающих, не принимая еды. Однако за несколько минут до приезда кочевника, он встрепенулся, и солдаты поняли - что-то произойдет.
Вошедший почтительно поклонился:
- Посланник от Гостомысла, прозванного Ужасным, к тебе, Анисим Вольфрадович.
Чародей кивнул.
- Гостомысл, прозванный Ужасным, ждет тебя в Аль-Раде, городе степных кочевников, - доложил приехавший. - Коварный враг следует за нами. Хамрак, Маг Ночи, перенесся с воинством Тьмы на Северный континент.
Чародей нахмурился.
- В сии дни Хамрак пребывает в Королевстве Трех Мысов, - продолжал кочевник. - Ветер принес Гостомыслу, прозванному Ужасным, весть о том, что Маг Ночи обратил око свое на Север, и гонцы-гхалхалтары принесли на быстрых скакунах своих послания королю Ульригу. Хамрак просит помощи у паскаяков. Они склонны поддержать воинство Тьмы.
- Хорошо. Ступай.
Кочевник ещё раз поклонился:
- Гостомысл, прозванный Ужасным, шлет тебе, Анисим Вольфрадович, свое благословение.
Чародей вновь кивнул.
***
Удгерф вошел в королевский кабинет. Ульриг сидел за столом, бестолково вертя в руках писчее перо.
- Здравствуй, сын.
- Приветствую, ваше величество, - принц непринужденно развалился на стуле, насмешливо глядя на важничающего отца.
Почему, когда он принимает в кабинете, то становится таким надутым и спесивым? Впрочем, Удгерфа это даже забавляло.
- Что за пьяный дебош ты устроил вчера?
- Ничего. Ровным счетом ничего.
- Как это ничего? Стыд! Срам! - Ульриг приподнялся. - Ведь до чего докатился! Собственную жену… при гостях! Ты что, последние мозги пропил?
- Я не делал этого.
- Лжешь. Все только и говорят об этом.
- Кто?
- Не имеет значения!
- Имеет.
- Доблестные герои.
- Эти доблестные герои вчера валялись до смерти пьяные в моем доме, - принц засмеялся.
- Молчать! Не оскорбляй цвет нашего воинства!
- Что ж поделать, если весь "цвет нашего воинства" валялся вчера до смерти пьяный в моем доме?
- Не смей!
- Смею!
- Убью!
- Попробуй.
Ульриг вскочил, рванувшись к сыну, замер:
- Как-нибудь в следующий раз. Ты у меня доиграешься.
Удгерф сидел, нахмурившись - что могли наговорить отцу раздосадованные герои?
- Послушай, а Хинек тебе что-нибудь рассказывал?
- Ага, сознался! - король подался вперед.
- Так рассказывал?
- Нет.
- Верь ему, отец. Он - самый доблестный герой Вахспандии.
- Спелись!
- Спились, - усмехнулся Удгерф. - Ну, что же ты хотел мне сказать? Пожурить за вчерашнее?
- Ладно, - Ульриг сел. - Я, в общем-то, позвал тебя не за тем. Занимайся со своей женой чем угодно, а у меня для тебя есть важные вести.
Удгерф поднял брови.
- Сегодня приехал гонец из Королевства Трех Мысов.
- Что надо этим людишкам?
- Гонец - гхалхалтар.
- Что? - Принц удивился. - Люди настолько ослабли, что не могут надеяться на своих и оттого посылают гхалхалтаров?
- Не смейся, все очень серьезно. Хамрак Великий, воспользовавшись великой силой магии подвластной ему, пересек Внутреннее море и свалился людям как снег на голову, заняв Форт-Брейден - городок на Пентейском мысу. Однако врагов слишком много. Гхалхалтары просят о помощи.
- И что ты решил? - глаза наследника разгорелись.
- Моя честь велит мне послать помощь.
- И кто военачальник? - Удгерф пытливо уставился в широкое, ухмыляющееся лицо отца.
- Да вот думаю, кого бы назначить? Позвал тебя посоветоваться.
Вихрь воспоминаний захватил принца: Хал-мо-Готренская битва, стройные ряды рослых паскаяков, антимагюрские батареи вдали и холодное северное солнце…
- Об одном прошу - поставь меня!
Ульриг покачал головой:
- Тут ещё подумать надо. Как бы не прогадать.
- Что? Ты сомневаешься во мне?
- Молод еще.
- Под Хал-мо-Готреном был моложе.
Король засмеялся: нашел слабинку сына, раззадорил. Ведь он заранее знал, что назначит полководцем именно его.
- Поди, уже всю сноровку потерял.
- Клянусь, хоть кого одолею.
- И Урдагана?
Принц нахмурился:
- Ты меня с бессмертным не равняй!
- Слабо завалить, да?
- И что с того? Полководец не только головы сшибать должен, но и своей соображать.
- Ладно, так и быть, - король махнул рукой, - поставлю тебя.
- Спасибо, отец. Спасибо! Это - лучший подарок, какой ты мог мне сделать!
Глава вторая
Посол Элвюр заперся в кабинете, обдумывая свои дальнейшие действия. Он уже шесть лет жил в Вахспандии, и все это время тянулась полная мелких инцидентов, но страшно однообразная жизнь. Иногда Элвюр даже чувствовал себя находящимся в почетной ссылке.
И вот Хамрак напал на Королевство Трех Мысов, отправил к Ульригу гонца с просьбой о помощи. Жернова войны завертелись, и теперь пусть паскаяки считают Элвюра слизняком, но он знает обо всех их планах, и он покажет им, как ничтожна грубая сила перед умом и хитростью.
Антимагюрец задумчиво смотрел на перо, потом, вдруг сбросив с себя оцепенение, начал быстро-быстро писать. Главное, чтобы это письмо дошло до графа Роксуфа, а уж он примет должные меры…
***
Чародей стоял посреди площади в центре Курлапа. Вокруг выстроились его солдаты, которым посчастливилось остановиться в деревне, а не за её оградой. Вождь с рассеченным лицом был тут же, и толпились за ним его воины-варвары.
- Анисим Вольфрадович, коли пришел ты к нам за помощью против Мага Ночи, Хамрака, то, видя силу воителей твоих и внемля преданиям, передаваемым у нас из поколения в поколение о гхалхалтарах, как о врагах рода человеческого и всего живого, даем мы добро на деяние твое.
Чародей, медленно поднял голову:
- Спасибо, Повелитель Лесов. С твоей помощью мы одолеем войско Тьмы.
Вождь махнул рукой:
- Немного могу я дать тебе, Анисим Вольфрадович. Враг повсюду: он прячется в лесу, подстерегает на узких болотных тропках… Покровитель Лесов должен защищать свой народ. Но несколько добрых воинов, воля которых сразиться с воинством Тьмы настолько сильна, что они готовы покинуть родной очаг, пойдут за тобой.
Шесть угрюмых варваров выступили из толпы. Чародей обвел их тяжелым взором, не упустив ни малейшей детали: у того сильные мускулистые руки, у другого на раскрытой груди белая полоса давнего шрама, след крупного хищника, у третьего левый глаз прищурен - должно быть, стрелок.
Чародей знал, что должен отправиться в путь именно сегодня, и он перевел взгляд с варваров на голубое небо, тихо плывущие по нему пушистые облака, солнце. Погода хорошая.
Пора! Великан качнулся, как огромный камень, брошенный с вершины, сорвался с места, устремился к воротам, и, увлекаемые его силой, поспешили за ним солдаты.
- Вперед! На битву с воинством Тьмы! - Отряд за воротами встретил предводителя радостными криками.
Они рвались в бой, и глаза скелетов горели решимостью…
***
Удгерф стоял посреди зала. Вокруг толпились паскаяки - герои в блестящих кирасах, укутанные в широкие до пят плащи. Ульриг был тут же. Покачивая своей большой головой, он улыбался, глядя на сына.
- Удгерф, наследник вахспандский, надежда королевства, идешь ты на святое дело - послан помочь Хамраку Великому разбить ничтожных людей. Не посрами же оружия своего и вверенных тебе воинов. Да пребудет с тобой могущественный бог Ортаког и дух Крейтера, основателя державы! - Отец крепко обнял сына, отстранился, с удовольствием глядя в мужественное сияющее лицо молодого полководца. - Прощай, сынок.
Ульриг отошел, и герои с жадностью набросились на принца:
- Прощай, доблестный наследник.
- Пусть удача летит на лезвии твоей секиры.
- Храни тебя могущественный Ортаког.
Из толпы протиснулся огромный паскаяк - Широкоплечий. Простая рубаха, заляпанная на груди кровью от раны, полученной им неделю назад в гостях у принца, просторные, обвисшие штаны, небрежно перехваченные внизу почерневшими веревками, дерзко выделялись из нарядных одежд героев. Однако он не замечал этого, небрежно откинул со лба волосы, и они неопрятным, торчащим во все стороны гребнем сложились на голове, так были грязны.
- Здравствуй, - он грубо, неловко потрепал принца по плечу. - Не прошу прощения, ибо просит только нищий, но скажу, что не хотел оскорбить тебя тогда.
- Ничего, - Удгерф улыбнулся. - Извини за то, что Хинек продырявил тебя мечом.
- Извиняю.
- Прощай.
- Прощаю.
Широкоплечий отвернулся и, расталкивая героев, скрылся в толпе.
Принц вышел из дворца. Снаружи его ждали воины - лишь малая часть - те, которым посчастливилось проникнуть во двор. Огромный сомми горой высился над головами радостных солдат, жестко упираясь толстыми, когтистыми лапами в землю, потряхивая огромной, остромордой головой, обводя собравшихся мутноватыми глазками, грызя золоченые удила, вдетые в широкую зубастую пасть. На таких ездят рослые паскаяки, наводя ужас на слабосильных людей. Антимагюрцы называют их драконьей кавалерией и правильно - сомми очень похожи на драконов, обладая свирепым нравом.
Удгерф поставил ногу в тугое стремя, оттолкнулся от земли и ловким движением перелетел через горб зверя, оказавшись в роскошном седле.
Рать заревела, воздев оружие к небу.
Принц встряхнул поводьями, и сомми, недовольно мотнув головой, медленно, тяжело двинулся к воротам. Солдаты поспешно сторонились. Наследник выехал со двора. На улице раздались крики - основная часть воинства встречала своего полководца. Глаза паскаяков горели решимостью…
***
Лес кончился - впереди простиралась равнина. Волнами высокой травы, средь которой пестрели яркие гроздья поздних полевых цветов, она стремилась к горизонту. Яркое, ослепительное солнце стояло высоко, и плавно парил под его обжигающими лучами орел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68