– Будущее не всегда является продолжением прошлого, согласно всем нам известным правилам, – сказал Томас. – Возьмите революции или падения империй. С каждым может случиться то, о чем вы даже не подозреваете. А вы не хотите потратить и минуты вашего драгоценного времени на то, чтобы приготовиться к неизбежному. Я сам не знаю, что должно случиться. Но что-то непременно произойдет.
Последующее молчание аккумулировало гнев отца Томаса. Он заговорил, едва сдерживая себя, чтобы не взорваться:
– Томас, когда мы сегодня вернемся домой, возьми свои вещи и убирайся. Я не хочу, чтобы с нами жил какой-то мутант. Мы не намерены терпеть оскорбления от неблагодарного человека, который мечтает об уничтожении родителей и братьев. Понял?
Томас задумчиво кивнул, удивленный и пораженный таким оборотом событий.
Отец встал из-за стола, ушел куда-то и отсутствовал около получаса. По дороге домой все молчали.
Все члены семьи легли спать в плохом настроении и с пустыми желудками. Мать Томаса шепнула ему, что они поговорят утром. Тем не менее Томас не хотел так долго ждать. Он тихонько лежал в своей кровати до тех пор, пока все не уснули, затем осторожно встал, собрал кое-какую одежду при свете фонарика, бросил её в спортивную сумку и крадучись спустился вниз. Юноша прихватил с собой две антикварные серебряные рамки для картин, которые он некогда порекомендовал купить на день рождения матери в галерее на Лэдброук-гроув, золотые карманные часы из гостиной и зеркальный фотоаппарат отца, лежащий уже с год в чехле без всякого употребления. Затем отключил сигнализацию, открыл тяжелую дубовую дверь парадного входа и вышел на улицу.
Луна светила так ярко, что казалось, будто внезапно наступило утро и солнечный свет залил необычно тихие улицы города. Окна домов, где людям не спалось, и проезжающие мимо джипы мигали друг другу красными огоньками. Томас бесцельно брел по городу до тех пор, пока не миновал богатый район, а затем вышел на улицы, уходящие за вокзал Кингс-Кросс. Он купил пакет сладких чипсов в круглосуточном магазинчике и присел на табурет за узкий стол, глядя на свое отражение в окнах редких ночных автомобилей. Перед ним на стене висел выцветший плакат с изображением Стамбула. Небо над собором Святой Софии казалось неестественно бирюзовым, а машины на улицах выглядели очень старыми.
Выйдя из магазина, Томас некоторое время прогуливался возле вокзала. Стоял конец ноября, и утро наступило еще до того, как встало солнце. Вскоре начали прибывать толпы пассажиров с сезонными билетами для посадки на пригородные поезда. Приезжающие в Лондон люди садились в автобусы и такси. Наконец совсем рассвело, и открылись все магазины.
Томас направился в ломбард. Вынул фотографии из рамок и положил рамки на прилавок. Владелец лавки предложил ему за все 2000 фунтов. В последнюю минуту Томас решил не закладывать фотоаппарат и получил на руки 1750 фунтов.
После посещения ломбарда Томас принялся искать комнату по объявлениям в газете. Подобрал вариант и позвонил из телефона-автомата подле близлежащего лома. Вскоре вышла женщина в домашних тапочках и проводила его наверх, в комнату с видом на вокзал. Он заплатил хозяйке шестьсот фунтов задатка, а также деньги за месячное проживание, и закрыл за ней дверь. Усевшись на кровать, юноша стал рассматривать фотографии. На одной из них была запечатлена свадьба родителей его матери, которые умерли еще до рождения Томаса. На другом портрете, сделанном в фотоателье, та же пара позировала с ребенком – матерью Томаса – в длинной белой рубашечке, которую надевают при крещении. Причем на втором снимке у мужчины появился на правой щеке длинный шрам, на который Томас никогда раньше не обращал внимания.
В течение нескольких дней Томас гулял по городу и фотографировал все подряд. Он пошел к сверкающей череде башен, стоявших в бывшем доке у восточной излучины Темзы, и сделал несколько довольно грустных снимков. Потом он снимал рождественские распродажи в Ковент-Гарден. Сфотографировал Трафальгарскую площадь в четыре часа утра.
Однажды Томас позвонил матери. Она страшно волновалась за него и умоляла вернуться домой. Он обещал ей как-нибудь заглянуть.
Когда молодой человек завтракал в дешевой закусочной в районе Хэкни, женщина, сидевшая за соседним столиком, спросила у него:
– Вы фотограф?
– Нет. Просто развлекаюсь.
– Что вы снимаете?
– Не знаю… – Томас уже несколько дней ни с кем не разговаривал и чувствовал себя как-то неловко. – Пытаюсь жить исключительно в царстве прошлого. Фотографирую старые объекты. – Взглянув на собеседницу, чтобы увидеть, слушает ли она его, добавил; – Мне никак не удастся найти вчерашний день. Похоже, он куда-то исчез. А порой, когда он вроде бы на месте, я просто его не вижу.
Она пристально посмотрела на юношу.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– Работа нужна?
– Вообще-то да. У меня нет денег.
– Ты умеешь хранить тайны?
– Мне некому рассказывать секреты.
– Пошли со мной.
Женщина привела его к старому, пришедшему в упадок зданию с большой входной дверью, армированной стеклом, которая с жужжанием открылась после того, как женщина набрала код. В крохотной зловонной кабине лифта она нажала кнопку с цифрой «6». Они стояли очень близко друг к другу.
– Кстати, меня зовут Джо. – Женщина протянула ему руку. Он пожал ее.
– Я – Томас. Рад с сами познакомиться.
Лифт неожиданно остановился на четвертом этаже. Дверцы открылись, и перед Томасом возникли яркие китайские драконы и календари. Китайцы, мужчины и женщины, строчили на швейных машинках под веселую музыку радио. Дверцы вновь закрылись.
Они вышли на шестом этаже и оказались в вестибюле с металлическими стенами и толстой стальной дверью. Не имелось никаких указаний на то, что может быть за ней.
– Отвернись, пожалуйста, – попросила Джо. Томас повернулся лицом к лифту, а женщина набрала еще один код. Он услышал, как ключ поворачивается в замке.
– Ладно, пошли.
Томас последовал за ней внутрь помещения. Компьютерные огоньки какое-то время мерцали в темноте. Джо дернула большую ручку на стене, и с глухим звуком, который эхом отозвался в отдалении, загорелся неравномерный ряд флуоресцентных ламп вдоль всего огромного пустого пространства. Пол был бетонный, забрызганный по краям свежими белилами, запах краски все еще висел в воздухе. Большие окна вдоль одной из стен совсем недавно были закрыты толстыми стальными решетками. Возле двери стояли три письменных стола с компьютерами и тумбочка с принтером и кофейником.
– Будешь кофе, Томас?
– Да, пожалуй.
Она налила две кружки.
– Мы открываем весьма необычный бизнес. Ты можешь помочь нам, и, надеюсь, тебе понравится. Твои знания здесь очень пригодятся, кроме того, я буду хорошо платить. Останешься доволен. Но, в свою очередь, ты должен приложить немалые усилия и задействовать воображение. Разумеется, все должно оставаться в тайне. Согласен?
Томас кивнул.
– Хорошо. Около двенадцати лет назад состоялся раунд секретных переговоров между разведывательными службами Великобритании и Америки. Пригласили группу военных экспертов, занимающихся долгосрочными прогнозами, психологов, социологов и бизнесменов, чтобы обсудить ту новую роль, которую эти службы станут играть в будущем, делая акцент на коммерческую деятельность. Чувствовалось, что такие организации, как ЦРУ, тратят огромные денежные суммы на новые технологии и персонал, и вклады могут принести немалый доход, а также обеспечить безопасность вовлеченных в эксперимент стран.
Во время обсуждений использовались обширные разведывательные данные, добытые ЦРУ, ФБР, МИ-5, МИ-б и рядом других полицейских и военных организаций, а также частными компаниями. Как известно, благодаря такой информации силы безопасности в какой-то мере знают, кто чем занимается, и таким образом препятствуют распространению терроризма и антиобщественной деятельности. Один из психологов, однако, предложил использовать эти данные иным образом. Он отметил, что средние горизонты памяти – то есть количество времени, в течение которого человек четко помнит какие-то события, – постепенно сокращаются: люди забывают прошлое все быстрее. Он предсказывал, что эти горизонты сократятся до нуля через двенадцать лет, которые уже прошли.
Не стану рассказывать о проделанной исследовательской работе и размышлениях о том, какое влияние окажет амнезия на отдельную личность, на общество и на экономику. Стало совершенно ясно: потеря памяти у людей приведет к возникновению тревожных состояний, которые придется лечить за немалые деньги. И тогда базы данных, включающие в себя разговоры, события, фотографии, письма и тому подобное, могут быть упакованы и проданы отдельным индивидуумам вместо их собственной утраченной памяти. Перед нами откроется огромный рынок с неисчерпаемыми возможностями. Он также станет выполнять полезную социальную функцию, помогая решению проблем, которые в противном случае потребовали бы затрат в сотни миллионов долларов на психиатрическое лечение и привели бы к миллионным потерям в рабочей силе.
Джо отпила из своей чашки.
– Понимаешь, о чем я говорю?
– Думаю, да.
– Мы начали работать небольшой группой и вели записи проделанной работы. Исследовали все имеющиеся в наличие системы и изобретали новые. Установили камеры практически повсюду. Разработали технологии, которые могли распознавать человеческий голос, лицо, почерк и все такое, чтобы максимально ограничить вмешательство людей в соединение памяти одного человека с памятью другого. Постепенно такие системы расширялись, вовлекая все большее количество сотрудников. В итоге около девяти лет назад мы достигли стопроцентного вовлечения в эксперимент населения США и Соединенного Королевства, после чего стали работать с партнерами из других стран и собирать там аналогичную информацию. Накопилась огромная база данных. Мы сможем обеспечить наших будущих клиентов лазерными дисками с фотографиями людей, садящихся на самолеты и летящих на отдых, записями телефонных разговоров с матерями, видеосюжетами игр с детьми в парке или занятиями дома за столом… В нашем распоряжении находится поистине феноменальный материал.
Теперь наш труд должен начать окупаться. У нас есть что продать. В данный момент мы работаем с одним агентством и в ближайшие месяцы планируем начать рекламную кампанию. Остается только прояснить кое-какие исходные детали. Вот для такой работы я и пригласила тебя.
Видишь ли, когда начали работать над проектом, мы упустили один момент. Есть ведь и неприятные воспоминания. Мы, разумеется, не несем ответственности за продаваемую память, тем не менее хотели бы сократить до минимума риск нанести людям серьезные психологические травмы от неприятных болезненных воспоминаний, которые считались утерянными. Нет смысла продавать «плохую» память, зная, какое вредное влияние она окажет на трудовую деятельность человека и на его поведение дома, в семье. Необходимо нейтрализовать негативные последствия.
Придется хорошо потрудиться, и нам нужен именно такой человек, как ты, с необычным интересом к прошлому. Тебе предстоит, так сказать, вручную копаться в людской памяти и добывать образцы, о которых я только что говорила, то есть наиболее болезненные воспоминания. Мы будем анализировать их и устанавливать параметры, имеющие отношение к прошлому такого рода. Затем мы просто проведем исследование в нашей базе данных относительно воспоминаний, соответствующих этим параметрам, и сотрем их. Однако, чтобы добиться успеха, следует проделать огромную работу. Специалисты, занимающиеся статистикой, говорят, что для разработки совершенной системы потребуются образцы не менее двенадцати тысяч травматических воспоминаний.
Джо умолкла. Томас не промолвил ни слова. Идея казалась ему влекущей за собой такие серьезные последствия, что он просто не находил нужных слов.
– У тебя есть вопросы?
Он пытался выразить свои самые насущные сомнения.
– Если предположить, что все сказанное вами соответствует действительности – начиная с сужения памяти до огромных её запасов в базе данных, что само по себе невероятно, – то можно понять, почему люди будут обращаться к вам за утраченными воспоминаниями. В этом есть смысл. Однако разве не справедливо будет вернуть им утерянное? Почему вы считаете себя вправе редактировать чужую память? Ведь она, в конце концов, состоит как из плохого, так и из хорошего.
– Томас, мы не обещаем поставлять готовый товар. Мы просто предоставляем уникальный вид услуг, и нам решать, как оформлять его. Решено не продавать все воспоминания подряд, чтобы избежать риска и недовольства клиентов. Вот так. Еще есть вопросы?
Ему в голову приходили лишь банальные мысли.
– Как называется ваша фирма?
– Сейчас мы работаем под кодовым именем «Шахта памяти».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54