Для нее было унизительным признаться в своей слабости. Она вдруг почувствовала себя беспомощной, как маленькая девочка. Основываясь на данных, предоставленных Магдой, Катя тщательно подготовила сеанс, в ходе которого К. подвергался унижениям и пыткам со стороны таинственных и надменных членов некоего адского совета директоров. Однако представление провалилось.
– Попробуем еще раз, – покидая подвал, обратился к ней К. – Уверен, что вы способны на большее.
После этого К. уже не выходил у нее из головы. Мужчина очаровал ее, девушка постоянно нуждалась в его похвалах; она очень переживала, если он проявлял недовольство. Вечером Катя лежала в постели, с ужасом и сладким волнением предвкушая их следующую встречу. Она скрупулезно планировала сеансы, вновь и вновь проигрывая в уме различные сцены. На сей раз она разыграет настоящую драму, которая будет превосходить все предыдущие представления остротой ощущений и эмоциональностью. Для клиента это станет незабываемым событием, и он, несомненно, предпочтет её всем остальным.
Но ничего подобного не произошло.
Вместо этого он два часа допрашивал Катю. Расспросил подробно о жизни, попросил высказаться по поводу политики, проводимой Польшей внутри страны и на международной арене. Пытался выведать, повлияла ли её родинка на выбор жизненного пути и какие чувства испытала она по прибытии в Варшаву. Спрашивал, что она думает о всяческих табу и как относится к деньгам, ответственности и разумным советам других людей. Его интересовала природа её любви к Петру и то, как Катя представляет себе неведомых родителей, которые давным-давно отказались от нее. Чем она занимается, находясь в полном одиночестве… Вопреки здравому смыслу и советам Магды Катя честно и абсолютно серьезно отвечала на все вопросы, ничего не скрывая. Как ни странно, допрос доставлял ей радость. Новый знакомый нашел подход к её душе, чего никому не удавалось сделать раньше.
– Вы должны платить мне, а не я вам, – с улыбкой говорил он, прощаясь.
К. стал чаще приходить в подземелье и со временем стал рассказывать о себе. Его жизнь казалась Кате идеальной: красивая жена, которую он обожал, три чудесные талантливые девочки, старшая из которых оказалась ровесницей Кати. («Вы очень напоминаете мне дочь».) К. владел недвижимостью по всему миру и без конца путешествовать. Дружил с главами мировых держав и кинозвездами. Принимал участие во всех дискуссиях, касающихся будущего польской экономики. От всего этого у Кати голова шла кругом.
Но беседы с ним производили на нее и другое, более глубокое впечатление, природу которого она не могла объяснить самой себе. По мере того как Катя все больше и больше узнавала о клиенте, он все уверенней занимал определенное место в её жизни. Все барьеры между ними наконец благополучно рухнули, их миры начали соединяться, и девушку стали преследовать мысли о том, что она хочет иметь ребенка от этого человека.
Эти мысли обрушились на нее совершенно неожиданно, ибо она никогда раньше не думала о детях. Их отношения с Петром не давали повода к подобным размышлениям. Нет, пробудившееся в ней желание не имело никакого отношения к любви. (Хотя, возможно, она полюбила его.) Чувство не было связано и с сексуальным влечением. (Хотя, безусловно, она вожделела его.) Душу Кати покорил отцовский образ этого человека, на что она могла ответить лишь своим материнским инстинктом.
Шло время, и Катя испытывала все меньше желания организовывать для К. сеансы с унижениями и пытками, к чему он, по-видимому, испытывал склонность и за что якобы платил ей. Иногда она даже вроде бы раздражала его. «Почему ты думаешь, что мы должны только разговаривать друг с другом? Ты, может быть, считаешь себя моим психоаналитиком?» Однако дело так ничем и не кончалось, видимо, он сам испытывал тягу к подобным беседам. Они говорили без конца с откровенностью, которая просто покоряла Катю.
Однако в потоке искренности она все же пыталась находить какие-то уловки, стремилась понять, как же привести в действие фантазии, которые К. невольно разбудил в ней.
– Почему вы приходите сюда? – спросила она. – У вас полная, насыщенная и благополучная жизнь. А вы платите мне приличные деньги – спрашивается, за что? За пустые разговоры с девушкой, которая годится вам в дочери. Просто не понимаю вас.
Он улыбнулся.
– Да, у меня прекрасная жизнь. Но за власть над людьми надо платить. Правда заключается в том, что я никому не доверяю. Друзья, коллеги по бизнесу, даже родственники – все они хотят что-то отнять у меня. Каждым разговором со мной они пользуются как поводом для получения полезной информации, которую впоследствии могут употребить для дискредитации меня. В моем положении лучше платить кому-то за беседу. Тому, с кем меня ничто не связывает в жизни и кто никогда не станет чего-то требовать. Я хочу разговаривать с профессиональным собеседником, чья проницательность мне ни в коей мере не повредит.
– Откуда вы знаете, что я никому не разболтаю о наших разговорах?
– Я полностью доверяю вам. Я знаю о вас больше, чем выдумаете.
– А почему вы не можете откровенно беседовать со своей женой?
– Могу, конечно. И беседую. Но она часть моего мира, поэтому я не вправе говорить ей все.
– Вы сказали жене о том, что видитесь со мной?
– Нет.
Катя озорно улыбнулась.
– Она по-прежнему дает вам все, в чем вы нуждаетесь, – я имею в виду секс?
– Не беспокойтесь. В этом плане у нас нет проблем.
– Вы сохраняете ей верность?
– Это самый важный принцип моей жизни. Мы принадлежим друг другу. Я всегда останусь верен ей.
Итак, Кате оставалось только ждать чуда.
А тем временем, чтобы доказать К., а возможно, и самой себе, насколько профессионально она относится к их отношениям, Катя отказалась от оплаты за каждый проведенный сеанс, чего не допускала с другими клиентами.
В. держал в полной тайне все сведения о себе, сообщив лишь, что является блестящим и знаменитым хирургом. Он стал еще одним клиентом, страстно желавшим воспользоваться услугами Кати. Во время первой же встречи с Магдой, говоря о своих пристрастиях, он напрямую заявил, что она слишком стара для него. Хирург хотел бы иметь дело с её «свеженькой, юной» компаньонкой. Магде не понравилась вульгарность клиента, и она строго напомнила ему о правилах поведения, которых должны придерживаться заказчики в общении с сотрудницами компании. Потом сказала Кате:
– Веди себя осторожно. Пусть только попробует обидеть тебя, и ноги его больше здесь не будет.
В отличие от К., В. держался очень отчужденно. Он всегда приходил в подвал в маске, полностью скрывавшей лицо, и запретил Кате даже прикасаться к ней. Посещения не носили доверительного характера, он просто стремился испытать обыкновенную боль без всяких там затей. Он не нуждался ни в психологических ухищрениях, ни в переодеваниях, ни в задушевных беседах.
Сначала Катю отталкивали его экстремальные желания н требования причинить ему боль. Тогда он начал насмехаться над ней.
– Вы боитесь, что я разрыдаюсь? Опасаетесь оставить синяки на моем теле? Может быть, вам следует поискать себе другую работу, детка? Ну, попробуйте еще раз…
Катя начала привыкать к его требованиям и обрушивала на него всю жестокость, на какую только была способна. Подвешивала за ноги, била палками и хлестала кнутом до тех пор, пока плоть не начинала кровоточить, и клиент не разражался дикими воплями. Она прижигала чувствительные участки его тела стальными раскаленными прутьями, так что комната наполнялась запахом паленой кожи. Привязывала к дыбе и растягивала так, что у него трещали кости.
Любопытно то, что хотя В. после сеансов получат иногда довольно серьезные травмы, а его ноги порой находились в таком жалком состоянии, что он не мог самостоятельно встать и одеться, – несмотря на все это, он неизменно возвращался через неделю как ни в чем не бывало.
Катя стала думать, что обращается с ним недостаточно жестоко. Теперь во время их встреч она забывала все моральные ограничения и впадала в экстатическое буйное состояние, обращаясь с В. не как с человеком, а как с мерзким животным.
Однажды В. лежал, привязанный к деревянной скамье, а она вонзала в его бедро острый кончик меча. Её восхищал вид стали, входящей в ногу. Девушка видела лишь окровавленную ранку и клинок в ней. И стала вонзать его все глубже, пока он вдруг не достал до самой скамьи – тогда Катя резко выдернула лезвие, шокированная тем, что позволила себе.
Она беспомощно созерцала глубокую рану, а та вдруг чудесным образом зажила под её взглядом, не оставив даже рубца.
Катя с удивлением смотрела на В.
– Мне кажется, вы зашли слишком далеко, – сказал мужчина.
Смущаясь, она развязала его, и он тотчас покинул подземелье.
Через несколько дней В. вернулся.
– Полагаю, вы считаете себя обязанной объяснить мне случившееся, – обратился он к Кате. – Вы, наверное, хотите рассказать о том, что произошло с вами, когда я потерял контроль над собой.
Он сидел на той самой деревянной скамье и болтал ногами. Безупречный костюм в тонкую полоску плохо сочетался с кожаной маской на лице.
– Давайте лучше я расскажу вам, что случилось с моей ногой. Я считаю вас человеком, которому такое знание никак не повредит, а может быть, даже и поможет неким таинственным образом…
Я хирург. Моя работа заключается в том, чтобы резать и вновь сшивать тела людей. Возможно, все случилось в результате того, что я размышлял над нашим ремеслом больше, чем другие. Я искал пути достижения быстрого заживления ран своих пациентов и стал добиваться некоторых результатов, что большинству людей покажется просто мистикой. Однако со временем, когда возникает причинно-следственная связь, вы уже не можете так легко отделаться от нее. Вы начинаете присматриваться к пациентам, ищете взаимосвязи – в результате появляется дисциплина. Я посвятил себя ей с беспримерным неистовством и стал владельцем таких знаний, которые вы себе и представить не можете. В процессе моих исследований я проник в тайны жизни и смерти, которые человечество старалось разгадать с самого начала времен. Смотрите на меня! – Он вскочил со скамьи и взмахнул руками, продолжая свой рассказ. – Я постиг все тайны человеческого тела. Теперь мне ничего не стоит воскресить даже самого себя. Я могу полностью изменить свой облик, стать, скажем, похожим на вас. Или превратить вас в своего двойника. Разве это не чудеса? Я подобен божеству. Катя, мне более не ведомы мелкие страхи, свойственные людям, – я стою над ними и презираю их. Преодолев смерть, вы начинаете испытывать отвращение к этим жалким, трусливым существам, называющим себя людьми.
Катин клиент крайне возбудился. Казалось, он впервые делает такое признание. Потом немного успокоился и присел рядом с девушкой.
– Вот что я вам скажу: такого человека, как я, вы уже больше никогда не встретите. Так что если хотите воспользоваться моим могуществом, подумайте об этом сейчас. Больше вам не представится такой возможности.
Он многозначительно взглянул на девушку, и она, кажется, поняла его.
– Да, – кивнула она задумчиво. – Я подумаю. Вы еще вернетесь?
– Да-да. Я вернусь через несколько дней.
В её голове зрел удивительный план и невероятный сценарий.
В течение следующих дней Катя думала лишь о своем плане. Она никому не говорила о нем, и прежде всего Петру, который удивлялся тому, что происходит с подругой и почему она не уделяет ему никакого внимания. Втайне девушка записывала все свои мысли, ибо понимала, чем рискует, отдавая себя во власть огромных и страшных сил, которыми владел В. Безумный план захватывал воображение.
В. вернулся.
– Итак, подумали вы о нашем разговоре?
– Да.
– И о чем же вы хотите просить меня?
Катя много раз разыгрывала эту сцену в воображении.
– Слушайте внимательно – у меня очень сложный сценарий. Я встречаюсь на работе с одним мужчиной. В силу причин, важных лишь для меня самой, я хочу, чтобы он стал отцом моего ребенка. Этот человек женат, и при обычных обстоятельствах я просто не могу обратиться к нему с такой просьбой. Он перестанет уважать меня, если я попытаюсь соблазнить его, и, возможно, перестанет встречаться со мной. Моя просьба заключается в следующем: я хочу, чтобы вы превратили меня в его жену. Только на одну ночь. Я записала некоторые условия, необходимые для такого желания: вы должны выполнить их, иначе мы не сможем двигаться дальше.
В. улыбнулся.
Катя кредитовала условия:
1. Превращение должно продолжаться с восьми часов вечера следующей субботы до восьми утра.
2. После превращения этот мужчина не должен отличить меня от своей жены.
3. Во время нашего соития я должна зачать ребенка.
4. Превращению должно подвергнуться лишь мое тело и мой внешний вид. Мое сознание должно оставаться прежним в течение всего процесса изменения, и, разумеется, после этого ребенок должен находиться в моей утробе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
– Попробуем еще раз, – покидая подвал, обратился к ней К. – Уверен, что вы способны на большее.
После этого К. уже не выходил у нее из головы. Мужчина очаровал ее, девушка постоянно нуждалась в его похвалах; она очень переживала, если он проявлял недовольство. Вечером Катя лежала в постели, с ужасом и сладким волнением предвкушая их следующую встречу. Она скрупулезно планировала сеансы, вновь и вновь проигрывая в уме различные сцены. На сей раз она разыграет настоящую драму, которая будет превосходить все предыдущие представления остротой ощущений и эмоциональностью. Для клиента это станет незабываемым событием, и он, несомненно, предпочтет её всем остальным.
Но ничего подобного не произошло.
Вместо этого он два часа допрашивал Катю. Расспросил подробно о жизни, попросил высказаться по поводу политики, проводимой Польшей внутри страны и на международной арене. Пытался выведать, повлияла ли её родинка на выбор жизненного пути и какие чувства испытала она по прибытии в Варшаву. Спрашивал, что она думает о всяческих табу и как относится к деньгам, ответственности и разумным советам других людей. Его интересовала природа её любви к Петру и то, как Катя представляет себе неведомых родителей, которые давным-давно отказались от нее. Чем она занимается, находясь в полном одиночестве… Вопреки здравому смыслу и советам Магды Катя честно и абсолютно серьезно отвечала на все вопросы, ничего не скрывая. Как ни странно, допрос доставлял ей радость. Новый знакомый нашел подход к её душе, чего никому не удавалось сделать раньше.
– Вы должны платить мне, а не я вам, – с улыбкой говорил он, прощаясь.
К. стал чаще приходить в подземелье и со временем стал рассказывать о себе. Его жизнь казалась Кате идеальной: красивая жена, которую он обожал, три чудесные талантливые девочки, старшая из которых оказалась ровесницей Кати. («Вы очень напоминаете мне дочь».) К. владел недвижимостью по всему миру и без конца путешествовать. Дружил с главами мировых держав и кинозвездами. Принимал участие во всех дискуссиях, касающихся будущего польской экономики. От всего этого у Кати голова шла кругом.
Но беседы с ним производили на нее и другое, более глубокое впечатление, природу которого она не могла объяснить самой себе. По мере того как Катя все больше и больше узнавала о клиенте, он все уверенней занимал определенное место в её жизни. Все барьеры между ними наконец благополучно рухнули, их миры начали соединяться, и девушку стали преследовать мысли о том, что она хочет иметь ребенка от этого человека.
Эти мысли обрушились на нее совершенно неожиданно, ибо она никогда раньше не думала о детях. Их отношения с Петром не давали повода к подобным размышлениям. Нет, пробудившееся в ней желание не имело никакого отношения к любви. (Хотя, возможно, она полюбила его.) Чувство не было связано и с сексуальным влечением. (Хотя, безусловно, она вожделела его.) Душу Кати покорил отцовский образ этого человека, на что она могла ответить лишь своим материнским инстинктом.
Шло время, и Катя испытывала все меньше желания организовывать для К. сеансы с унижениями и пытками, к чему он, по-видимому, испытывал склонность и за что якобы платил ей. Иногда она даже вроде бы раздражала его. «Почему ты думаешь, что мы должны только разговаривать друг с другом? Ты, может быть, считаешь себя моим психоаналитиком?» Однако дело так ничем и не кончалось, видимо, он сам испытывал тягу к подобным беседам. Они говорили без конца с откровенностью, которая просто покоряла Катю.
Однако в потоке искренности она все же пыталась находить какие-то уловки, стремилась понять, как же привести в действие фантазии, которые К. невольно разбудил в ней.
– Почему вы приходите сюда? – спросила она. – У вас полная, насыщенная и благополучная жизнь. А вы платите мне приличные деньги – спрашивается, за что? За пустые разговоры с девушкой, которая годится вам в дочери. Просто не понимаю вас.
Он улыбнулся.
– Да, у меня прекрасная жизнь. Но за власть над людьми надо платить. Правда заключается в том, что я никому не доверяю. Друзья, коллеги по бизнесу, даже родственники – все они хотят что-то отнять у меня. Каждым разговором со мной они пользуются как поводом для получения полезной информации, которую впоследствии могут употребить для дискредитации меня. В моем положении лучше платить кому-то за беседу. Тому, с кем меня ничто не связывает в жизни и кто никогда не станет чего-то требовать. Я хочу разговаривать с профессиональным собеседником, чья проницательность мне ни в коей мере не повредит.
– Откуда вы знаете, что я никому не разболтаю о наших разговорах?
– Я полностью доверяю вам. Я знаю о вас больше, чем выдумаете.
– А почему вы не можете откровенно беседовать со своей женой?
– Могу, конечно. И беседую. Но она часть моего мира, поэтому я не вправе говорить ей все.
– Вы сказали жене о том, что видитесь со мной?
– Нет.
Катя озорно улыбнулась.
– Она по-прежнему дает вам все, в чем вы нуждаетесь, – я имею в виду секс?
– Не беспокойтесь. В этом плане у нас нет проблем.
– Вы сохраняете ей верность?
– Это самый важный принцип моей жизни. Мы принадлежим друг другу. Я всегда останусь верен ей.
Итак, Кате оставалось только ждать чуда.
А тем временем, чтобы доказать К., а возможно, и самой себе, насколько профессионально она относится к их отношениям, Катя отказалась от оплаты за каждый проведенный сеанс, чего не допускала с другими клиентами.
В. держал в полной тайне все сведения о себе, сообщив лишь, что является блестящим и знаменитым хирургом. Он стал еще одним клиентом, страстно желавшим воспользоваться услугами Кати. Во время первой же встречи с Магдой, говоря о своих пристрастиях, он напрямую заявил, что она слишком стара для него. Хирург хотел бы иметь дело с её «свеженькой, юной» компаньонкой. Магде не понравилась вульгарность клиента, и она строго напомнила ему о правилах поведения, которых должны придерживаться заказчики в общении с сотрудницами компании. Потом сказала Кате:
– Веди себя осторожно. Пусть только попробует обидеть тебя, и ноги его больше здесь не будет.
В отличие от К., В. держался очень отчужденно. Он всегда приходил в подвал в маске, полностью скрывавшей лицо, и запретил Кате даже прикасаться к ней. Посещения не носили доверительного характера, он просто стремился испытать обыкновенную боль без всяких там затей. Он не нуждался ни в психологических ухищрениях, ни в переодеваниях, ни в задушевных беседах.
Сначала Катю отталкивали его экстремальные желания н требования причинить ему боль. Тогда он начал насмехаться над ней.
– Вы боитесь, что я разрыдаюсь? Опасаетесь оставить синяки на моем теле? Может быть, вам следует поискать себе другую работу, детка? Ну, попробуйте еще раз…
Катя начала привыкать к его требованиям и обрушивала на него всю жестокость, на какую только была способна. Подвешивала за ноги, била палками и хлестала кнутом до тех пор, пока плоть не начинала кровоточить, и клиент не разражался дикими воплями. Она прижигала чувствительные участки его тела стальными раскаленными прутьями, так что комната наполнялась запахом паленой кожи. Привязывала к дыбе и растягивала так, что у него трещали кости.
Любопытно то, что хотя В. после сеансов получат иногда довольно серьезные травмы, а его ноги порой находились в таком жалком состоянии, что он не мог самостоятельно встать и одеться, – несмотря на все это, он неизменно возвращался через неделю как ни в чем не бывало.
Катя стала думать, что обращается с ним недостаточно жестоко. Теперь во время их встреч она забывала все моральные ограничения и впадала в экстатическое буйное состояние, обращаясь с В. не как с человеком, а как с мерзким животным.
Однажды В. лежал, привязанный к деревянной скамье, а она вонзала в его бедро острый кончик меча. Её восхищал вид стали, входящей в ногу. Девушка видела лишь окровавленную ранку и клинок в ней. И стала вонзать его все глубже, пока он вдруг не достал до самой скамьи – тогда Катя резко выдернула лезвие, шокированная тем, что позволила себе.
Она беспомощно созерцала глубокую рану, а та вдруг чудесным образом зажила под её взглядом, не оставив даже рубца.
Катя с удивлением смотрела на В.
– Мне кажется, вы зашли слишком далеко, – сказал мужчина.
Смущаясь, она развязала его, и он тотчас покинул подземелье.
Через несколько дней В. вернулся.
– Полагаю, вы считаете себя обязанной объяснить мне случившееся, – обратился он к Кате. – Вы, наверное, хотите рассказать о том, что произошло с вами, когда я потерял контроль над собой.
Он сидел на той самой деревянной скамье и болтал ногами. Безупречный костюм в тонкую полоску плохо сочетался с кожаной маской на лице.
– Давайте лучше я расскажу вам, что случилось с моей ногой. Я считаю вас человеком, которому такое знание никак не повредит, а может быть, даже и поможет неким таинственным образом…
Я хирург. Моя работа заключается в том, чтобы резать и вновь сшивать тела людей. Возможно, все случилось в результате того, что я размышлял над нашим ремеслом больше, чем другие. Я искал пути достижения быстрого заживления ран своих пациентов и стал добиваться некоторых результатов, что большинству людей покажется просто мистикой. Однако со временем, когда возникает причинно-следственная связь, вы уже не можете так легко отделаться от нее. Вы начинаете присматриваться к пациентам, ищете взаимосвязи – в результате появляется дисциплина. Я посвятил себя ей с беспримерным неистовством и стал владельцем таких знаний, которые вы себе и представить не можете. В процессе моих исследований я проник в тайны жизни и смерти, которые человечество старалось разгадать с самого начала времен. Смотрите на меня! – Он вскочил со скамьи и взмахнул руками, продолжая свой рассказ. – Я постиг все тайны человеческого тела. Теперь мне ничего не стоит воскресить даже самого себя. Я могу полностью изменить свой облик, стать, скажем, похожим на вас. Или превратить вас в своего двойника. Разве это не чудеса? Я подобен божеству. Катя, мне более не ведомы мелкие страхи, свойственные людям, – я стою над ними и презираю их. Преодолев смерть, вы начинаете испытывать отвращение к этим жалким, трусливым существам, называющим себя людьми.
Катин клиент крайне возбудился. Казалось, он впервые делает такое признание. Потом немного успокоился и присел рядом с девушкой.
– Вот что я вам скажу: такого человека, как я, вы уже больше никогда не встретите. Так что если хотите воспользоваться моим могуществом, подумайте об этом сейчас. Больше вам не представится такой возможности.
Он многозначительно взглянул на девушку, и она, кажется, поняла его.
– Да, – кивнула она задумчиво. – Я подумаю. Вы еще вернетесь?
– Да-да. Я вернусь через несколько дней.
В её голове зрел удивительный план и невероятный сценарий.
В течение следующих дней Катя думала лишь о своем плане. Она никому не говорила о нем, и прежде всего Петру, который удивлялся тому, что происходит с подругой и почему она не уделяет ему никакого внимания. Втайне девушка записывала все свои мысли, ибо понимала, чем рискует, отдавая себя во власть огромных и страшных сил, которыми владел В. Безумный план захватывал воображение.
В. вернулся.
– Итак, подумали вы о нашем разговоре?
– Да.
– И о чем же вы хотите просить меня?
Катя много раз разыгрывала эту сцену в воображении.
– Слушайте внимательно – у меня очень сложный сценарий. Я встречаюсь на работе с одним мужчиной. В силу причин, важных лишь для меня самой, я хочу, чтобы он стал отцом моего ребенка. Этот человек женат, и при обычных обстоятельствах я просто не могу обратиться к нему с такой просьбой. Он перестанет уважать меня, если я попытаюсь соблазнить его, и, возможно, перестанет встречаться со мной. Моя просьба заключается в следующем: я хочу, чтобы вы превратили меня в его жену. Только на одну ночь. Я записала некоторые условия, необходимые для такого желания: вы должны выполнить их, иначе мы не сможем двигаться дальше.
В. улыбнулся.
Катя кредитовала условия:
1. Превращение должно продолжаться с восьми часов вечера следующей субботы до восьми утра.
2. После превращения этот мужчина не должен отличить меня от своей жены.
3. Во время нашего соития я должна зачать ребенка.
4. Превращению должно подвергнуться лишь мое тело и мой внешний вид. Мое сознание должно оставаться прежним в течение всего процесса изменения, и, разумеется, после этого ребенок должен находиться в моей утробе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54