— А это утверждение, между прочим, прямая подсказка!
— Туше! Ладно, слушайте — коли не жаль времени. Теперь вам решать, что важно, а что нет.
Он и сам пожалел о своем любопытстве, ибо понял — воспоминания эти не слишком приятны для Шарья-Раны. Тот, однако, уже начал свое повествование, и Халаддину опять померещилось, будто во мраке под капюшоном блуждает бесплотная саркастическая усмешка.
— Это была одна из многих наших попыток вбить клин между Закатными союзниками, из коей, к сожалению, ничего путного не вышло. Изготовили роскошное кольцо (металлурги порезвились от души), распустили слух, будто бы оно дарует власть над всем Средиземьем, и перекинули его за Андуин. Надеялись, что рохирримы и гондорцы вцепятся друг дружке в глотку за этот подарочек... Эти-то и впрямь проглотили наживку вместе с леской и поплавком, но Гэндальф — тот, конечно, сразу почуял, откуда дует ветер. Он, чтобы спасти Закатную коалицию от развала, обвел их всех вокруг пальца: первым добрался до Кольца, но у себя хранить его не стал, а сделал так, чтобы оно как в воду кануло.
Спрятал его он на совесть: нашей разведслужбе понадобилось два года, чтобы нащупать след. Оказалось, что Кольцо в Шире; есть такая дыра на крайнем Северо-Закате — резные наличники, мальвы по палисадникам и свинья в луже посреди главной улицы... Ну и что прикажете делать? Ни гондорцы, ни рохирримы в тот Шир отродясь не заглядывали. Выкрасть Кольцо и опять перебросить его к Андуину — так наши уши будут торчать из этой истории на добрую сажень. Вот тогда и родилась неплохая идея — сделать вид, будто бы мы тоже охотимся за Кольцом, и спугнуть с места его широкого хозяина. И решили — от большого ума, — что сподручнее это проделать самим назгулам: чего там, ребята, — одна нога здесь, другая там... Вот мы сдуру и ввязались в это дело напрямую — что нам, мягко сказать, не по чину. А ведь дилетант — он и есть дилетант, будь он хоть семи пядей во лбу. От пары настоящих разведчиков проку тогда было бы в сто раз больше, чем от всего нашего Ордена...
Вообще-то назгул может принимать любой облик, но в тот раз мы были в своем настоящем виде, как сейчас. Вот вы — образованный человек, и то давеча с лица сбледнули, а тамошним-то много ли надо? Деревня ведь... Короче говоря, нарядились мы пострашнее, проехались по тамошним местечкам при полном параде и только что не орали в рупор на всех перекрестках: «А где тут живет такой-сякой хозяин Кольца Всевластья? А подать его сюда!» Хорошо хоть у них там не то что контрразведки — полиции, и той нет: эти бы сразу смекнули: э, нет, ребята, — если человека и вправду ловят, это делают не так, совсем не так!.. Ну, те-то деревенские увальни — хозяин Кольца с его приятелями — ни в чем, понятное дело, не засомневались. Так что мы спокойно и не торопясь погнали их на Восход — слегка попугивая, чтоб не больно-то по трактирам засиживались.
А тем временем наши люди аккуратненько навели на этих ребят гондорского принца Боромира. Ради него, собственно говоря, весь огород и городили: этот за Кольцо Всевластья готов был из костей родного отца клей сварить. А как принц присоединился к отряду (там и еще кой-какой народ поприлепился) — все, думаем, дело в шляпе; не надо нам больше рядом отсвечивать и публику эту нервировать. Теперь колечко наше само до Минас-Тирита доплывет в лучшем виде... Перепоручили дальнее сопровождение Кольца отряду орокуэнов и думать забыли об этом деле. За что и поплатились. Выходят наши на Андуин; глядь — погребальная ладья. Боромир. Привет горячий... Видать, приключилась там у них там какая-то разборка, и отыскались в той компании ребята покруче, чем он. Кольца с той поры и след простыл; да его, собственно, и не искал никто — «до грибов ли нынче»?
В общем, маху мы тогда дали капитально, чего там говорить; по сию пору стыдно вспомнить... Ну как, доктор, развлекла ли вас сия назидательная новелла? Впрочем, вы, похоже, и не слушаете вовсе...
— Простите великодушно, Шарья-Рана! — Халаддин оторвал наконец свой остановившийся взор от прозрачно-оранжевых угольев и вдруг улыбнулся. — Ваша история странным образом натолкнула меня на одну идею. И я, похоже, нашел решение своей головоломки... ну, во всяком случае, некий подход к решению. Скажите, имею я право, по условиям нашей игры, сообщить его вам? Или это будет считаться подсказкой?
ГЛАВА 18
— Нет. — чуть подумав, ответил Шарья-Рана. — В смысле — не будет. Давайте ваше решение.
— Только вы мне сначала расскажете про палантиры, ладно?
— Сколько угодно. Это тоже магические кристаллы; вас, с вашими ограничениями по части магии, они могут заинтересовать только в качестве системы связи. Все, что окружает один кристалл, может быть передано другому — изображения, звуки, запахи: подчеркиваю — передается не информация об этом окружении, а оно самое. Как это происходит — понять довольно сложно, да вам и ни к чему. Мысли и чувства, понятное дело, никуда не передаются — это все басни. Палантир может работать на прием, на передачу и на двустороннюю связь; в принципе возможен одновременный контакт и между несколькими кристаллами, но это очень сложно.
— А выглядит-то он как?
— Шар из дымчатого хрусталя размером с голову ребенка.
— Ага, по крайней мере компактен — уже плюс... Тогда, значит, так. Семерка палантиров и Зеркало составляют комплементарную пару и порознь не существуют, верно? Поэтому можно вместо самого Зеркала скинуть в Ородруин палантиры — и результат будет тот же самый! А вы мне сейчас дадите информацию — где их искать. Это законно?
— Хм... Остроумно! Только вот, к сожалению, технически невыполнимо... во всяком случае, по моему разумению. Вам ведь нужна вся семерка, без изъятия, — иначе ничего не выйдет, а некоторые из палантиров практически недосягаемы. У нас в Мордоре один-единственный, и с ним проблем нет. Палантир Денетора, надо думать, прибрал к рукам Арагорн, Саруманов — достался Гэндальфу... Ну, до этих, пусть теоретически, добраться можно. Итого — три. Но есть еще палантир закатных эльфов: тамошний владыка Кирдэн хранит его в башне Эмин-Бераида — чем это для вас лучше Лориена? Только что путь длинее... Ну, и наконец — палантир Осгилиата, сброшенный некогда в воды Андуина (где его теперь искать?), и еще два арнорских, из Аннуминаса и из башни Амон-Сул, — эти пребывают на затонувшем корабле, на дне Льдистого залива. Если хотите, могу сообщить вам точные координаты, но решительно не вижу, чем бы это могло вам помочь...
Халаддин почувствовал, как у него зарделись кончики ушей. Нахальный щенок! Вознамерился в три минуты решить задачу, которую величайший математик всех времен обмозговывает уже небось не первый год... Так что он несказанно удивился, услыхав слова Шарья-Раны:
— А вы молодец, Халаддин... Право слово, я сейчас только по-настоящему успокоился: значит, вы все-таки взялись за складывание этой головоломки — и теперь вас ничто уже не остановит.
— Да, ловко вы меня в это дело втравили, — пробурчал он, — ничего не скажешь. А кстати, где спрятан наш, мордорский палантир? Это я так, на всякий случай...
— А вы попробуйте догадаться сами. Цэрлэг вас за этот месяц небось чему-то научил, нет?
— Ну, вы и задачки ставите!.. Хоть скажите, когда его прятали?
— Сразу после Кормалленской битвы, когда стало ясно, что Мордор падет.
— Ага... — Он на пару минут погрузился в размышления. — Значит, так. Сначала — где его заведомо быть не может: во всех ваших убежищах, партизанских базах, и прочая, и прочая. Объяснять надо?
— Мне — нет. Давайте дальше.
— В самом Барад-Дуре, со всеми его замечательными тайниками, прятать нельзя — впереди штурм и пожары...
— Логично.
— Переправлять за границу стремно. Во-первых, именно в это время — сразу после Кормаллена — тысячу раз попадешься по дороге, во-вторых, кто его знает, как поведут себя после поражения тамошние агенты... Хотя спрятать его, к примеру, в Минас-Тирите было бы весьма соблазнительно!
— Н-н-ну... Ладно, принимается.
— Пещеры, заброшенные шахты, старые колодцы исключаем: вокруг таких мест отирается куда больше случайного народу, чем обычно думают. По той же причине нельзя его утопить, привязавши к буйку, в каком-нибудь симпатичном заливчике Нурнона: рыбаки — люди любознательные.
— Опять верно.
— Короче говоря, я, пожалуй, закопал бы его в глухом, безлюдном и совершенно неприметном месте, в горах или в пустыне, хорошенько запомнив ориентиры. Хотя, конечно, тут есть свой риск: придешь за ним лет через пять — а валун, под которым он лежал, вместе со всем склоном снесло в речку оползнем... Или нет, стойте, — вот еще замечательный вариант! Заброшенные руины с настоящими тайниками, вдали от всякого жилья, куда нормальный человек в жизни не полезет, — ну, вроде Минас-Моргула или Дол-Гулдура.
— Да-а-а... — протянул назгул. — Вам палец в рот не клади... Все точно — Дол-Гулдур. Я сам его тогда и отвез. Туда — на планере, обратно — пешком: один ведь, планерную катапульту запустить некому... Палантир переведен в режим «прием» и невидим для остальных кристаллов: лежит он в тайнике за шестиугольным камнем в задней стенке камина в Большом зале; обшит рогожей с серебряной оплеткой — в руки можно брать безбоязненно. Пазы тайника появляются при одновременном нажатии на соседний, ромбический, камень и на левый нижний в каминном своде — до него можно дотянуться только ногой. Вы запоминайте, повторять не буду.
— А я мог бы воспользоваться этим палантиром?
— А почему нет?
— Ну, кристалл-то магический, а вы вроде говорили, что я ни к какой магии не должен иметь касательства.
— Кристалл — магический, — терпеливо объяснил Шарья-Рана, — а связь — нет. Если вы, к примеру, будете использовать палантир в качестве грузила для сети, то пойманные ею рыбки не станут от этого волшебными, исполняющими три желания.
— Тогда уж, одно к одному, расскажите, как им пользоваться.
— Ну и с кем вы собрались через него общаться? С Гэндальфом? Впрочем, это ваше дело... В принципе ничего сложного тут нет. В оптике разбираетесь?
— В пределах университетского курса.
— Все ясно... Тогда лучше «на пальцах». Внутри палантира есть две постоянно горящие оранжевые искорки. Соединяющая их линия соответствует главной оптической оси кристалла...
Халаддин молча слушал объяснения назгула, удивляясь тому, с какой четкостью тот рассовывает всю эту сложную и весьма объемную информацию по полочкам его памяти. Дальше начались вещи совсем уж диковинные. Темп объяснений Шарья-Раны стремительно нарастал (а может, это время замедлялось? — он теперь и этому бы не удивился), и хотя мозг Халаддина в каждый отдельный миг воспринимал лишь одну-единственную фразу — смысловой иероглиф, не имеющий связи с контекстом, — он был абсолютно уверен: в нужную минуту все эти сведения — о партизанских отрядах Хмурых гор и о дворцовых интригах в Минас-Тирите, о топографии Лориена и о паролях для связи с мордорскими резидентами во всех столицах Средиземья — незамедлительно всплывут в его памяти. И когда это внезапно окончилось и стоянку затопила вязкая, будто бы загустевшая от холода предутренняя тишина, первой его мыслью было: немедленно разыскать в аптечке Элоара яд и дальше уже никогда с ним не расставаться. В жизни случается всякое, а он теперь осведомлен о таких вещах, что ни при каких обстоятельствах не должен попасть в руки врага живым.
— Халаддин!.. — окликнул его Шарья-Рана; голос был непривычно тих и прерывист — казалось, будто назгул задыхается от долгого подъема. — Подойди ко мне...
«Да ему ведь совсем скверно, запоздало сообразил он, как же я сам не заметил, полено бесувственное... что с ним? — похоже, сердце...» Мысль эта — «сердце призрака» — отчего-то не показалась ему нелепой ни в то мгновение, ни в следующее, когда он отчетливо понял: Все! — благо уж чего-чего, а умирающих он за эти годы нагляделся досыта. Голова сидящего назгула бессильно качнулась, и он прикоснулся к плечу опустившегося перед ним на колени человека.
— Ты все понял? Все, что я тебе сказал? Халаддин лишь кивнул — в горле застряло что-то Шершавое.
— Больше мне дать тебе нечего. Прости... Только еще кольцо...
— Это — из-за меня? Из-за того, что вы... мне?..
— Даром ничто не дается, Халаддин. Погоди... Дай-ка я об тебя обопрусь... Вот так... Время уже кончалось, но я успел. Все-таки успел... Остальное теперь не важно. Дальше пойдешь ты...
Шарья-Рана некоторое время молчал, собираясь с силами; потом заговорил, и речь его почти что обрела прежнюю плавность:
— Сейчас я сниму заклятия со своего кольца, и... Словом, меня не станет... А ты возьмешь его и получишь право в случае нужды действовать именем Ордена. Кольцо назгула отливают из иноцерамия: редчайший благородный металл, на треть тяжелее золота — ни с чем не спутаешь. Люди боятся этих колец и правильно делают: твое же будет чистым — никакой магии, но знать об этом будешь только ты. Не испугаешься?
— Нет. Я ведь хорошо запомнил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67