Истерики не было. Просто в кресле сидела женщина-мертвец.
– Анита! – прошептал Мануэль. – Для меня это так же неожиданно, как и для тебя. Это страшная весть!
Мертвые глаза взглянули на него.
– Ты обманул меня, мерзавец! – прошептала Анита. – Ты знал, что Педро при смерти. Ты обманул меня, чтобы попасть в апартаменты. Ты лгал мне! Господь покарает тебя!
– Анита! Анита! – жарко шептал Мануэль. – Выслушай меня! Я тебя не обманывал! Клянусь! Я ведь держу свое слово! Я выполняю все свои обещания! Нет, Анита, я не обманывал тебя! Это мой знакомый из больницы врал. Зачем он это делал? Зачем? – Мануэль ударил себя в грудь. – Я выясню это! Обязательно выясню! Обещаю тебе!
По лицу Аниты текли слезы.
– Педро, – простонала она. – Любимый! Я потеряла тебя…
Мануэль глянул на Фуентеса и подмигнул ему. Фуентес кивнул. Он по достоинству оценил актерский талант Мануэля.
– Когда прибудем в Гавану, – тихо произнес Мануэль, – мы закажем мессу по Педро. Тебе сейчас тяжело, Анита. Я понимаю. Ты поплачь. Тебе станет легче.
Снова наступила тишина. Наконец, Анита вытерла слезы и сказала:
– Я ухожу.
Этого Мануэль не ожидал. Он испуганно уставился на нее.
– Анита! Куда ты пойдешь?
– В церковь. Я поставлю свечки. Я буду молиться.
– Не сейчас, – мягко произнес Мануэль. – Я понимаю, тебя потрясла это ужасная новость. В Гаване мы поставим много свечек. Закажем мессу. Но только не сейчас. Прошу тебя.
– Я ухожу, – повторила Анита, направляясь к двери.
Мануэль быстро подошел к ней и схватил за плечо. Она вздрогнула.
– Анита! Ты подумай! Тебя ищет полиция. Полицейские установят, что это ты открыла нам дверь. Подумай! Что ты собираешься делать? Сколько свечей ты поставишь Педро, находясь в тюрьме?
Мануэль внимательно наблюдал за выражением лица Аниты. Оно стало совершенно безучастным.
– Пойдем на террасу, – тихо предложил Мануэль. – Там мы помолимся за упокой души Педро.
Он украдкой взглянул на часы. Было пять минут второго. Уорентоны должны были вот-вот вернуться. До их прихода Аниту необходимо было успокоить.
Словно во сне, Анита вышла на террасу. Мануэль отвел ее в темный угол. Она опустилась на колени.
Фуентес, наблюдая за ними, был поражен лицемерием Мануэля Тореса.
Брейди, тщательно загримировавшись под темнокожего человека с бородкой, работал теперь над лицом Беннона. Оба были одеты в смокинги.
– Ваша мать не узнала бы вас, – сказал Брейди. – Если Уорентоны и увидят вас, вам нечего беспокоиться. Еще секундочку потерпите, я подправлю вам усы.
Беннон не шевелился. Все это время он думал о Крисси. Он чувствовал себя уставшим и опустошенным. Обезболивающие таблетки притупили страдания физические, но в душе стоял мрак; Майк был конченый человек.
– Все! – сказал Брейди, отступив на шаг. – Взгляните-ка на себя!
Беннон поднялся, посмотрел в зеркало. Он был потрясен. О, если бы он действительно мог стать таким здоровым и уверенным в себе парнем! Если бы мог начать новую жизнь!..
– Нравится? – улыбаясь, спросил Брейди.
– Да, – тихо ответил Беннон.
– Майк, с вами все в порядке? – с беспокойством спросил Брейди.
– Можете на меня положиться. Я выполню свою работу…
Он обернулся и пристально посмотрел Брейди в глаза.
– Когда все закончится… Если мне не удастся… Я хочу сказать, если я слягу, вы позаботитесь о моей дочери?
– Мы уже обсуждали это, Майк, – произнес Брейди. – Вы получите свою долю через два дня.
Беннон вытащил из кармана визитку.
– Здесь фамилия и адрес врача, который наблюдает за моей дочерью. Я говорил с ним по телефону и сказал, что деньги скоро поступят. Если со мной что-нибудь случится… – Он вздохнул. – Лу, позаботьтесь, пожалуйста, о девочке. Вам надо будет только отправить от моего имени деньги. Вы сделаете это?
– Но, Майк… – Брейди почувствовал озноб.
– Больше не будем об этом, – оборвал его Беннон. – Вы сделаете это для меня?
– Конечно, Майк.
– Вашу руку, Лу, – Майк протянул ладонь.
Это было настоящее рукопожатие.
– Майк, вы полагаете, что уже через два дня вам станет так плохо?
– Не знаю. Я хочу подстраховаться. Как только мы закончим, я уеду. Мне хотелось бы повидать дочь. Я не стану дожидаться денег. Вы не против?
– Конечно, Майк.
– Спасибо.
Брейди поклялся самому себе, что, если операция вдруг провалится, он все равно найдет деньги, чтобы обеспечить пребывание в лечебнице дочери Беннона. Любым способом он достанет эти деньги!
Пришла Мэгги.
– Какая была еда! – простонала она. – Просто великолепно! Теперь я полна сил.
Она оглядела Брейди и Беннона.
– Лу, ты чародей! Ни за что не узнала бы ни тебя, ни Майка!
Брейди посмотрел на часы.
– Нам пора, Майк, – сказал он и повернулся к Мэгги. – Ты знаешь, что тебе делать. Не отпускай от себя этого детектива. Когда вернешься, здесь будет Луи де Маркис. Он от Кендрика. Займи его до нашего прихода.
– Хорошо, дорогой, – и Мэгги чмокнула его в щеку.
Брейди взял саквояж и направился к выходу.
Мэгги обняла Беннона, поцеловала и его.
– Желаю удачи, солдат. Ты очень милый.
Майк улыбнулся, погладил Мэгги по плечу и последовал за Брейди.
– У вас потрясающая девушка, – сказал он, оказавшись на улице.
– Да, мне повезло, – ответил Брейди.
Они вошли в холл, где было несколько постояльцев. Одни потягивали коктейли, другие уже собирались уходить и желали друг другу спокойной ночи. Брейди, направившись к столику в углу, сказал:
– Посидим там, Майк. Сделаем вид, будто обсуждаем деловой вопрос.
Он устроился за столиком, достал из саквояжа пачку каких-то бумаг и половину положил перед Майком.
Подошел официант.
– Что будем пить? – спросил Брейди.
– Кофе, – ответил Майк.
Брейди заказал кофе и бутерброды с осетриной. Когда официант принес заказ, Лу расплатился, дав щедрые чаевые. В этот момент в холл вошел Джос Прескотт.
– Смотри, – тихо проговорил Брейди. – Это детектив отеля. О нем позаботится Мэгги.
Прескотт быстро оглядел холл и вышел, торопливо направившись к бассейну.
В начале третьего Лу и Майк увидели двух охранников, которые, поговорив с ночным портье, отдали ему ключи и удалились.
– Все идет по плану, – сказал Брейди. – Добыча находится в сейфе. Подождем Уорентонов и начнем.
Минут через десять появились Уорентоны. Мария сразу направилась к лифту, Уилбур подошел к портье и взял у него ключи.
Пока Мария дожидалась мужа, Брейди рассматривал ее бриллианты.
– Ты только взгляни, какие камушки, – произнес Брейди. – Скоро они станут нашими. Дадим голубкам пять минут, потом поднимемся к сейфу.
Осознав, что впервые в жизни идет на преступление, Майк покрылся потом.
«Мое первое и последнее преступление», – подумал он.
Брейди убрал в саквояж все бумаги.
– Все в порядке, Майк?
– Да.
Они еще немного посидели, потом направились к лифту. Портье даже не смотрел в их сторону.
Когда лифт поднялся на верхний этаж, Бреди улыбнулся и сказал:
– Все идет, как по маслу.

Мануэль, делая вид, что молится, стоял на коленях рядом с Анитой. Наконец ему это надоело. Он привстал и попятился, не упуская Аниту из виду. Анита была неподвижна. Торес выпрямился, вошел в гостиную.
Фуентес сидел в кресле. Лицо его блестело от пота.
– Все хорошо, – тихо сказал Мануэль. – Она молится.
Фуентес улыбнулся.
– Когда кто-нибудь умирает, женщины всегда молятся. Зачем?
– Молитва успокаивает ее, – кивнул на террасу Мануэль. – С ней у нас не будет неприятностей.
Он взглянул на часы. Было пять минут третьего.
– Скоро появятся Уорентоны. Возьмешь на себя мужчину, а я женщину. Она может заорать. Женщины непредсказуемы. С мужчиной ты справишься легко.
Фуентес кивнул, посмотрел в сторону террасы.
– Анита опасна, – прошептал он. – Она может помешать нам.
Мануэль подошел к двери и выглянул на террасу. Освещенная лунным светом, Анита все еще стояла на коленях.
– Успокойся, друг, она не опасна. Что она может сделать? Револьвера у нее нет. Она по-прежнему молится. Когда женщины молятся за покойников, они делают это очень долго.
Мануэль был бы удивлен и обеспокоен, узнай, что Анита вовсе не молится. Когда Мануэль привел ее на террасу, она опустилась на колени, сложила перед собой руки, но все молитвы вылетели из ее головы. Закрыв глаза, Анита думала о своем муже.
«Педро Цертис, убийца администратора дома в районе Секомб, раненный выстрелом полицейского детектива Тома Лепски, скончался. Перед смертью Педро Цертис ненадолго пришел в сознание».
Слова диктора жгли, словно огонь. Педро умер, а перед этим пришел в сознание! У него не было священника, который мог бы отпустить ему грехи…
Анита вспомнила, как кормила Педро, стирала его белье, отдавала ему заработанные ею деньги. Она делала это, потому что любила Педро. Когда-то давно они ходили с ним в маленький ресторанчик. Эти посещения были очень редки, но они казались Аните дивными. Она вспомнила ферму, принадлежащую отцу Педро. Там они работали под палящими лучами солнца и были счастливы. Потом Педро настоял на отъезде в Парадиз-Сити. Он уверял, что найдет хорошую работу. Аните просто повезло, что она сумела устроиться в «Спаниш-бей». А Педро все мечтал заработать много денег. Он рискнул, но ему не повезло.
Анита вспомнила тот день, когда Педро показал ей револьвер, взятый у Фуентеса.
Фуентес!
Если бы не он, любимый Педро был бы жив!
Это проклятый Фуентес подговорил Педро!
Внезапно Анита почувствовала сильное головокружение. Казалось, вот-вот она потеряет сознание. Испуганная Анита сдавила пальцами виски. Головокружение прошло, и женщину охватил озноб.
От переполнявших ее чувств Анита пошатнулась. В голове лопнул маленький сосудик, и Анита впала в сумеречное состояние.
Она вдруг услышала голос, который сказал ей, что Педро взывает к мести. Анита прислушалась и согласно кивнула.
– Я отомщу за тебя, любимый, – прошептала она. – Сначала Фуентесу, который виноват в твоей смерти, потом Мануэлю, который обманул меня, затем полицейскому, который в тебя стрелял. Они все будут наказаны. Клянусь тебе!
После этих слов Аните стало легче. Она почувствовала, что может теперь помолиться.
Во время молитвы Анита сжимала рукоятку кинжала, спрятанного под свитером.
Мануэль бесшумно проскользнул на террасу и встал так, чтобы лучше видеть Аниту. Несколько секунд он наблюдал за ней, потом вернулся в гостиную.
– Она продолжает молиться, – шепнул он Фуентесу. – Ей не до нас и наших дел.
– Тихо, – оборвал его Фуентес и кивнул на дверь, за которой послышалось гудение лифта. – Слышишь?
– Наконец-то! – зловеще оскалился Мануэль. – Первой войдет женщина. Я займусь ею. Ты направишь пушку на мужчину. Но только никакой стрельбы. Помни об этом!
Мария Уорентон была в прекрасном настроении. В казино она выиграла двадцать тысяч долларов.
– Вот видишь? – она поцеловала Уилбура. – Я же тебе говорила, что сегодня у меня удачный день. Закажи икру и шампанское. Я умираю от голода.
Уилбур, мечтавший поскорее добраться до кровати, заставил себя улыбнуться.
– Конечно, дорогая. Как пожелаешь.
Открыв дверь апартаментов, Уилбур остановился, пропуская Марию вперед.
Она прошла в комнату и тут же почувствовала, как чья-то сильная рука схватила ее за шею. В щеку что-то кольнуло.
– Если вы закричите, леди, я проткну вас, – глухо произнес чей-то голос.
Запах грязного тела и пота заставил Марию содрогнуться от отвращения. На какое-то время ее парализовал страх. Однако Мария обладала сильной волей и вскоре пришла в себя.
– Отпустите меня, – тихо попросила она. – От вас воняет.
Уилбур увидел перед собой низенького толстяка в грязной белой рубашке и старых джинсах. В руке незнакомец сжимал револьвер.
Полученная в армии закалка помогла Уилбуру преодолеть шоковое состояние. Однако, увидев, как какая-то грязная обезьяна вцепилась в его жену, он вздрогнул.
– Вы что, не слышите? – тихо, но гневно произнесла Мария. – Отойдите от меня!
Мануэль отпустил ее и отошел, улыбаясь.
– Не делайте глупостей, леди, – он помахал ножом. – Мне не хотелось бы прирезать здесь кого-нибудь. Садитесь. Садитесь оба!
Мария взглянула на мужа и пожала плечами.
– Видимо, нападение, – сказала она и села на диван. – Скучно!
Удивляясь ее мужеству, Уилбур, подталкиваемый Фуентесом, сел рядом.
– Возьмите деньги, – презрительно сказала Мария и бросила к ногам Мануэля свою сумочку. – И убирайтесь отсюда! От вас воняет!
Мануэль отшвырнул ногой сумочку к Фуентесу. Тот поднял ее, открыл и тупо уставился на деньги, выигранные Марией в казино.
– Ты только посмотри! – охнул он, показывая деньги Мануэлю.
Не обращая на него внимания, Мануэль злобно смотрел на Марию.
– Да, леди, от нас воняет. Но это потому, что мы бедны. Мы не такие, как вы. Но от вас тоже воняет.
Он быстро подскочил к ней и ножом разрезал бретельки вечернего платья. Ни Уилбур, ни Мария даже не успели среагировать.
Взглянув на испорченное платье, которое упало ей на колени, Мария гневно произнесла:
– Вы мерзавец!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20