– Ладно, Владимир. Только не отвлекайся на тени. Концентрируйся на главной цели.
– Постараюсь, – ответил я, вставая и вытаскивая рапиру. – Я знаю, как заставить тени исчезнуть.
УРОК ТРИНАДЦАТЫЙ. ПРОДВИНУТОЕ УМЕНИЕ ВЫЖИВАТЬ
– Ладно, Лойош. Ты знаешь, что делать.
– А как насчет Ротсы?
– На всякий случай она может подождать со мной.
Мы вернулись в заднюю комнату, прошли мимо кухни, и я выпустил Лойоша, а сам вернулся и встал возле двери с рапирой в руке. Ротса опустилась мне на плечо. Она была тяжелее Лойоша, но я уже привык.
– Я не вижу его, босс.
– Не торопись, дружище. Там есть где спрятаться…
– Нашел!
– Покажи мне. Хм-м. Не узнаю.
– Как разыграем партию?
–Он тебя видел?
– Нет.
– Хорошо. На крыльце три ступеньки, я сразу сверну налево, чтобы увести его в сторону от магазина. Пусть он ко мне приблизится. Когда начнет движение, ты его атакуешь, а я к тебе присоединюсь.
– Понял.
Я убрал рапиру в ножны, поскольку не собирался ею пользоваться сразу, и поцеловал на прощание деда. Он еще раз попросил меня быть осторожным. Выйдя на крыльцо, я сделал вид, что осматриваюсь, потом свернул налево.
– Он следует за тобой.
– Хорошо.
Я оглядел улицу в поисках места, где было бы достаточно народа, но не слишком много. Примерно через двести ярдов я нашел то, что нужно. Я замедлил шаг, проверил пути отхода, после чего остановился перед палаткой, где продавали фрукты, и выбрал апельсин. Потом я опустил руку в кошелек за монетой.
– Он идет, босс.
Я заплатил за апельсин, вытащил из-за пояса кинжал, разрезал апельсин пополам и зажал оружие в ладони, всем своим видом показывая, что убрал его за пояс. Потом я начал высасывать одну из половинок.
– Он у тебя за спиной, идет между двумя людьми. Они не с ним, так что не беспокойся. Он приближается. Достает оружие… сейчас!
Я повернулся и швырнул в убийцу апельсин. Одновременно Лойош ударил его по руке с кинжалом, а Ротса метнулась вперед и попыталась когтями вцепиться в лицо. Он отступил назад и уронил оружие. Лойош вынудил его повернуться, и я по рукоять вонзил кинжал ему в спину. Он закричал и упал на колени. Я вытащил другой кинжал, перерезал ему горло и уронил кинжал в грязь. Теперь он уже не мог кричать, но этим с большим энтузиазмом занялись прохожие.
Я обогнул фруктовую палатку, стараясь не смотреть никому в глаза, а затем проскользнул между двумя зданиями, где ко мне присоединились Лойош и Ротса. Мы пересекли несколько улиц и зашли в таверну, где я нашел воду, чтобы смыть кровь с рук. Ненавижу, когда у меня липкие руки.
Потом мы вновь оказались на улицах Южной Адриланки, где стаи молодых парней подпирали спинами стены домов и пялились на прохожих, а продавцы перекусывали прямо у входов в лавки. Обычно они поглощали длинные ломти хлеба, которые макали в деревянные миски, наполненные чем-то вязким. Между коленями каждый зажимал бутылку. Когда я начал расслабляться, поскольку не слышал за спиной шума погони, у меня возникло ощущение неясной тревоги. Однако я никак не мог понять, в чем дело.
– Что происходит, Лойош?
– Я не уверен, босс. Нечто трудноуловимое.
Я продолжал идти в сторону штаба Келли. Мимо проходили группы выходцев с Востока, в каждой не менее дюжины человек. На лицах читалась странная смесь решимости, уверенности и страха. Нет, скорее не страха, а тревоги. У двоих я заметил самодельные пики, еще один вооружился большим кухонным ножом, однако остальные шли с пустыми руками. Интересно, что они собираются делать? Сердце в груди забилось быстрее. Меня охватило возбуждение, которое соответствовало общему настроению.
– Они чего-то ждут, босс. Такое впечатление, что грядет какое-то событие.
– Мне кажется, ты прав, Лойош. Я хочу узнать…
Неподалеку от нового штаба находился небольшой парк, в форме ограненного бриллианта, срезанного с одной стороны, – там кто-то выстроил арку. Он назывался «Исход», что имело какое-то отношение к появлению масс выходцев с Востока в Адриланке во время Междуцарствия. В парке росли чахлые деревца, имелся пруд, заросший водорослями. За травой никто не ухаживал, немногочисленные посетители протоптали лишь несколько тропинок. Я пересек «Исход» по одной из таких тропинок и остановился возле арки, чтобы послушать.
Здесь собралось две дюжины мальчиков и девочек от девяти до одиннадцати лет, которые торопливо превращали деревья в копья. Наготове лежали уже около пятидесяти штук, кто-то распределил работу – одни рубили деревья, другие срезали ветки, третья группа счищала кору, четвертая полировала, а последняя надевала наконечники. Все ужасно грязные, но большинство явно получало удовольствие от процесса.
У некоторых были серьезные, полные решимости лица, словно они не сомневались, что делают очень важную работу, другие выглядели усталыми.
Некоторое время я наблюдал за ними, и постепенно до меня дошел смысл происходящего. И дело вовсе не в том, что они изготовляли оружие, – поражало то, что в их действиях чувствовалась система. Кто-то распределил между ними обязанности и показал, что именно должен делать каждый. Да. Кто-то.
Я снова двинулся дальше, заметно ускорив шаг, но до штаба мне дойти не удалось. Примерно в полумиле от него я увидел сторожевой пост. И ни одного золотого плаща поблизости. Здесь собралось два десятка мужчин и женщин, в основном выходцев с Востока, и несколько текл. Все вооружены, все в желтых головных повязках. Они стояли возле сторожевой будки, улыбались и салютовали всем проходившим мимо.
Цвета Дома Джарега не вызвали у них энтузиазма, однако они не отказались говорить со мной.
– Что означают ваши повязки? – спросил я.
– Они означают, – ответила женщина средних лет, – что мы защитники. Мы все взяли под контроль.
– Что именно?
– Эту часть города.
– Вы можете объяснить мне, что здесь происходит?
– Вербовщики, – ответила она, словно одно слово все объясняло.
– Я не понимаю.
– Ты поймешь, джарег. А сейчас не стой здесь. Проходи.
Мне оставалось либо подчиниться, либо начать убивать людей с Востока. Я выбрал первое.
– Мне это не нравится, босс. Нужно выбираться отсюда.
– Еще рано, Лойош.
Поднялся ветер, он принес запах, который я знал, но никак не мог вспомнить; ассоциации были не слишком приятными. Что же это?
– Лошади, босс.
– Правильно. Где?
– Слева. Недалеко.
Лойош не ошибся. За углом оказалось столько мерзких животных, сколько я не видел со времен конной армии людей с Востока у Стены Гробницы Баритта. Их запрягли в большие повозки – шесть или семь, – груженные ящиками. Обычно на таких фермеры рано утром привозят в Южную Адриланку свои продукты и покидают город еще до наступления полудня. Столько повозок в одном месте я не видел никогда.
Я подошел и спросил у одного из возчиков, что происходит. Он тоже с неприязнью посмотрел на цвета Дома Джарега, но ответил:
– Мы контролируем Южную Адриланку, сейчас развозим листовки для остальной части города.
– Листовки? Разрешите взглянуть.
Он пожал плечами и вытащил из ящика лист бумаги. Там было печатными буквами написано, что люди с Востока и теклы из Южной Адриланки отказываются впускать в город отряды вербовщиков и требуют освобождения своих лидеров. Они готовы отобрать власть у тиранов и все как один поднимутся на борьбу и так далее, и так далее…
В следующий момент повозки тронулись, и меня охватило ощущение нереальности происходящего. Оно только усилилось, когда немного впереди я заметил лежащее на мостовой тело мертвого драгейрианина в золотом плаще Гвардии Феникса.
Много времени спустя в доме восточной семьи, где я провел ночь, мне попалась маленькая книжица Марии Парачезк «Серая дыра в городе», в которой рассказывалось о тех днях в Адриланке. Я читал ее и заново переживал случившееся тогда; более того, я кивал и говорил: «Да, все правда» и «Я помню», когда она описывала, как копейщики обороняли Смоллмаркет, а гвардейцы шли шеренгами по двадцать человек в ряд по улице Ростовщиков; пожар на зерновых складах и другие события, свидетелем которых мне довелось стать. Если вам попадется эта книга, прочитайте ее и, если захотите, добавьте описание любого события, поразившего ваше воображение. Заверяю вас, пока я не взял в руки ее произведение, мне казалось, что я все забыл.
Я помню смех и вопли, сменяющие друг друга, будто они являются частями единого музыкального сочинения, хотя их и разделяли долгие часы. Я помню запах горящего зерна и следы пепла на моих ладонях. Помню, как я стоял в переулке, чтобы не попасть под копыта батальона Гвардии Феникса, и стучал рукоятью сломанного топора в стену дома, где когда-то сдавались меблированные комнаты. На рукоятке топора запеклась кровь, но я не знаю, как он попал мне в руки, а тем более откуда на нем взялась кровь.
Мария Парачезк – мне так и не довелось узнать, кто она такая – описала события в том порядке, в каком они происходили, и даже нашла между ними логическую связь. Тогда я не сумел этого сделать – и не буду пытаться сейчас. Судя по всему, мятежники – выходцы с Востока и теклы – побеждали до конца второго дня восстания. Иными словами, третьего дня нового года, когда матросы «Уайткреста» прекратили поддерживать восставших и позволили произвести высадку Четвертого отряда Морской стражи, который быстро снял осаду с Императорского дворца. Но в том месте, где находился я, не могло быть победителей и побежденных почти до самого конца, когда на улицах появились орки, принявшиеся уничтожать все живое. Только много позже я узнал, что дворец подвергался нападению и девять часов находился под осадой.
Помню, как я неожиданно сообразил, что нахожусь в Южной Адриланке уже целый день, помню, как стали спускаться сумерки и мне вдруг показалось, будто весь город кричит. Но когда я перебираю свои воспоминания, как содержимое кедрового сундучка, в котором потерял какую-то важную вещь, то понимаю, что за всю свою жизнь мне не приходилось видеть ничего хуже неожиданно вспыхивающих тут и там стычек. На короткое мгновение на город опускалась тишина. Люди куда-то бежали, потом снова раздавались удары металла о металл или металла о дерево, крики, кошмарный запах горящей человеческой плоти, такой похожий и одновременно не имеющий ничего общего с ароматом жареного мяса.
Наносил ли я удары за «своих людей»? Не знаю. Я спрашивал Лойоша, но он помнит еще меньше, говорит, что все время просил меня вернуться домой, а я всякий раз отвечал: «Не сейчас». Несколько раз я пытался войти в контакт с Коти, но она не отвечала.
По какой-то причине только после того, как началась резня – но я еще не понял, что это резня, – я вспомнил про Нойш-па. Я быстро зашагал по улицам, смутно осознавая, что переступаю через тела людей с Востока, мужчин, женщин и детей. И я благодарен судьбе, что моя память не запечатлела никаких подробностей. Я помню, как поскользнулся на чем-то и чуть не упал, и только позднее сообразил, что это кровь, текущая из растерзанного тела старой женщины, которая все еще шевелилась.
Несколько раз я наталкивался на дерущихся людей, но в основном мне удавалось ускользнуть. Однажды я напоролся на четверых патрульных драгейриан в золотых плащах. Я остановился, и они остановились. Они видели, что я выходец с Востока и джарег, – наверное, их это смутило. Они не знали, что со мной делать. В руках у меня не было оружия, но на плечах сидело два джарега, а на боку висела рапира.
– Ну? – спросил я.
Они пожали плечами и пошли дальше.
Я заметил огонь, когда до дома моего деда оставалась миля. Тогда я побежал. Первое, что я увидел, когда оказался на нужной улице, был горящий дом напротив лавки деда. Полыхала и соседняя бакалейная лавка. Подойдя поближе, я почувствовал запах горящих овощей и увидел, что лавка Нойш-па еще стоит. Меня сразу охватило облегчение. А в следующее мгновение я понял, что вся передняя часть лавки исчезла. У меня остановилось сердце.
Я подбежал к дому и сразу же увидел тела трех гвардейцев Феникса. Не оставалось никаких сомнений относительно того, кто их убил, – у каждого имелось единственное круглое ранение как раз в том месте, где у драгейрианина или человека располагается сердце. Я вбежал в лавку и чуть не заплакал от облегчения, увидев Нойш-па, хладнокровно вытирающего свой клинок.
Он посмотрел на меня и сказал:
– Тебе следует уйти, Владимир.
– Что?
– Тебе следует отсюда уйти. Немедленно.
– Почему?
– Быстро, Владимир. Пожалуйста.
Я обернулся на тела убитых и снова посмотрел на деда:
– Один из них ушел, да?
Он пожал плечами:
– Я никогда не мог убить женщину. Такова наша слабость – ведь мы люди.
– Тебе повезло, что она не была волшебницей, – заметил я.
– Возможно. Осталось совсем мало времени, ты должен немедленно уйти.
– Только если ты пойдешь со мной.
Он покачал головой:
– Мне некуда идти. А тебя они найдут.
Я пожевал губу.
– Есть одно место, – сказал я. – Подожди.
– Маролан. Драконлорд со смешной речью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30